Кулаки

Я родился с огромными кулаками. Между людьми, умильно смотревшими на меня, пока я, лежа на простынке и ничего не понимая, сучил ручками и ножками, происходили следующие глубокомысленные диалоги:
— Ничего себе такой маленький,  а кулачищи такие здоровые.
— Да-а-а уж, а представляете, какие у него будут кулаки когда подрастет.
— Да-а-а… А когда взрослым мужиком станет?..
— Быков, наверное, с одного удара убивать будет.
— Да-а-а…
Шло время, из зыбкой тьмы вечности робко вырисовывалось мое зарождающееся сознание и одной из первых запомнившихся речей, обращенных ко мне посторонними людьми, было славословие моим кулакам: “У-у-х кулаки то какие… Богатырь… Мужик…” Я еще плохо понимал, почему меня величают богатырем и мужиком, но по всеобщим улыбкам, догадывался, что меня хвалят. Я рос, периодически получал похвалу  кулакам, но не придавал этому большого значения, пока один умный дядя не сказал: “ У-у-у какие кулаки, всем рыло бить будешь!”

Эта идея мне внезапно понравилась, и я жалел, что не додумался до этого раньше. В этот же вечер я решил испытать совет и сунул в “рыло” сначала дедушке, а потом и бабушке. Они кричали “Ты что, очумел что-ли? Кулаками махать вздумал! Больно ведь — они у тебя не маленькие”.

Потом, для проформы показали мне ремень, посечем, дескать, что уже считалось серьезным наказанием. Я сделал вид, что испугался, но решил повторить опыт на отце. Когда я сунул в “рыло” отцу, ответ был незамедлителен. Сначала он отвесил мне подзатыльник, от которого все поплыло перед глазами, а потом выкрутил ухо и сказал: “Только попробуй еще так сделать, похлеще получишь”. Ухо горело весь день, и я решил, что совать в рыло без всякой причины, тем более взрослым, дело хлопотное и неблагодарное.

 Я  сосредоточился исключительно на ровесниках. К своей чести скажу, что не подходил и не бил кого-то из товарищей по играм просто так, ведь тогда я прослыл бы дебилом и остался бы без друзей. Нет, я терпеливо ждал, когда меня кто-нибудь оскорбит и уж тогда, с полным правом пускал в ход кулаки. Если дело доходило до жалоб взрослым меня редко в чем серьезно упрекали, потому что, в основном, подтверждалось, что меня первого обозвали, оскорбили, а я уже просто не смог сдержаться. Иногда, даже родители побитого говорили своему чаду: “А что ты хотел, смотри на кого обзываешься, видишь  какие у него кулаки”, тем самым, давая разумный совет на будущее — обзывать тех, кто поменьше и кто не может дать сдачи.

Со временем кулаки замедлили свой рост. Когда мне было семь-восемь лет, они уже не казались огромными, на них не обращали много внимания, только разве иногда кто-нибудь скажет: “Крепкие у тебя кулаки” – а потом сделает довольно логичный вывод – “Молодец парень”. Я все больше задумывался, почему величина кулаков, делает меня молодцом, но не мог найти ответа.
Время шло, и с каждым ушедшим годом я все отчетливей понимал, что сам расту, а кулаки остаются прежними. Первая издевка судьбы. К тринадцати годам они стали ничем не примечательными среднестатистическими кулаками, а уже в пятнадцать, один дядька во дворе, учивший нас правильному удару, сказал: “Да, вот так, правильно кулак сжимаешь, теперь бей, кулачки жаль маловаты”. Причем я уловил в его голосе легкую нотку презрения, на которую впрочем, справедливо мог рассчитывать человек с маловатыми кулачками. Кулаки, превратившиеся в кулачки, упорно не собирались расти.
 Самый уничижительный отзыв о достоинствах своих кулаков я получил лет в шестнадцать, когда один одноклассник вдруг заметил “ О-о-о, а чо это у тебя ручки как у принцессы”.

Представьте мое смятение. Ладно бы у меня никогда не было больших кулаков, но ведь мне пророчили убивать одним ударом быка, а на деле… С высот убийства быка, деградировать до ручек принцессы. Задним числом я был ужасно зол на тех, кто молол языком всякую чушь про мои кулаки, расточал им похвалы и сглазил их, до такой степени, что они перестали расти. Как назло “ручки”, как и кулаки, стали замечать и отпускать свои необязательные комментарии.
Например: “Ой, какие у вас ручки маленькие – потом бесцеремонно хватали мою ручку, и разглядывая добавляли – и кожа нежная как у девушки”. Это ужасно злило, я сдерживался, но всегда в ответ хотелось заметить: “А у вас жопа отвислая” или “А у вас сиськи до пупа висят” при этом лапая их своими нежными ручками и указывая где и что именно у них отвисло.

Я с досадой спрашивал родных. “ У меня ведь были здоровые кулаки, почему же они не выросли?”  Мне отвечали в том духе, что нечего удивляться, у нас в семье ни у кого не было особо больших кулаков и тебе, стало быть, не в кого их иметь. Ты, как свободная минута, за книжечкой тянешься, с чего тут кулакам расти. Да и вообще кулаки большие только у рабоче-крестьянской кости, а ты, наоборот, гордись, что интеллигент. Но интеллигентность казалась мне довольно слабым утешением, когда вокруг кто-то все время сучил перед носом своими рабоче-крестьянскими костями.

 Позже я отвлекся от этой проблемы. Не буду говорить, что сильно страдал по этому поводу  – благо, всегда можно найти повод пострадать. Сейчас я скорее испытываю даже тайную гордость, что имел возможность попользоваться двумя образцами одних и тех же рук.