Умиление Сердец...

по улочке иду,
медленно иду,
очень медленно,
нет прохожих,
нет из людей – никого,
а это мне сейчас по сердцу –
мне не хочется  - обыденное,
ведь весь я там…
словно себя, миньярского, встречу,
волосы взъерошу:
-крепись, Белоголовый(так дедушка меня звал),
дальше тяжельше будет,
настучат по темечку, настучат –
ничё, не плакайся –
может что в жизни и сделаешь,
будет с чем пред Высшими Силами предстать,
а может, кто знает, зря всё это,
может…
а я по улочке иду,
дом за домом оглядываю,
стала улочка в последние годы вся неприбранная,
неухоженная, -
будет время – приведут в божеский вид, а пока…
на берегу травка мелкая, травка мягкая,
у самой воды – галька,
до самого белого мелового цвета камешки водой омыты,
на «том» берегу тополя могучие,
за тополями – Скала;
троекратно, в пояс поклонюсь –
Улочка, Речка, Скала…
по улочке иду –
что ты, душа моя, 
плачешь-печалишься
о чём ты болишь?

наш дом много изменился,
но его я помню,
помню до самой маленькой частички;
по проулку прошёл, на верхнюю улицу поднялся,
на огород смотрел –
я помню…
и от дома Рыжовых, от него - одни гнилушки-развалины,
спустился к берегу и опять по улочке медленно иду,
а по улочке малышка лет пяти-шести
с букетом осенних листьев –
как мне это трогательно,
как мне это умилительно:
-Здравствуйте!
-Здравствуйте!
-А у меня листья!
-А у тебя такие листья, мне такие листья никогда не найти, не собрать!
Наверное ты волшебное слово знаешь!
   Было такое?
   Было! в прошлом году было!
   И надежда во мне былая и прежняя...
 
   И надежда во мне, наивная, глупая, никчемная, надежда:
вырастит малышка,жизнь у неё будет складная, хорошая,
а вот возьмёт и заболит душа –
приедет,
придёт,
пройдёт по улочке,
вспомнит тёплый золотистый день,
вспомнит листья волшебные,
вспомнит, каким добрым и чудным был мир,
и как легко было сказать Друг Другу –
совсем и абсолютно незнакомым –
-Здравствуйте!
-Здравствуйте!


А я дальше иду,
иду через Чёрную речку,
иду по улочкам окраинным,
вот и Второй Каменный дол,
вот и полянка, где когда-то сажали картошку,
а теперь здесь лиственницы-красавицы,
ковёр хвойно-медный – мягкий - под ногами;
разведу костёр, картошку испеку,
родниковой водицы испью,
на огонь буду смотреть,
а душа?
пусть плачется душа -
печаль мою не исчерпать, не  вычерпать;
мне в печали – Любовь,
мне в печали – Откровение…

***
улочка перекосилась,
дома стали ниже и тише,
было -  или приснилось:
тёмно-красные крыши…
берег реки отложе,
тополя в облаках  плыли,
грустно – и очень похоже
на то, что когда-то было…
дом и палисадник
теперь в голубую краску,
кто он, укравший праздник,
и счастья ключей связку…

жаль – нежно цветут вишни,
только совсем другие,
много цветов у радуги,
только не те, что были;
нет у Скалы Тайны,
радуга – это не мост,
кто же, большой и жадный,
чудо моё унёс?
в куполе звёздного неба
лодка плывёт – луна,
жаль – у горизонта не был,
где с небом сойдётся земля;
времён не вернуть страницы,
что же ты плачешь, душа?
а мне всё снится и снится
Улица и Скала,
Дом и веранда,
яблони,
белые,
все в цвету,
помню, как звёзды падали
прямо в ладонь мою…

***
река,
скала,
мост старый,
улочка,
горы-леса…
это до боли родная,
родимая сторона…
светлый мир-вдохновение,
всё, что здесь есть, - родня
здесь -  моё Сотворение
и радость Светлого дня…

***
лет десять было, - первый раз напился,
мы мелочишку на «Сливянку» наскребли,
Буторин Васька сильно матерился,
а Сашка Казьмирук искал рубли

мы мелочи трояк ещё насобирали, -
на Новостройку полетел гонец,
Мамонов Петька с Юркою орали
и собирались всё в какой-то лес

а было мне так муторно и плохо,
тошнило и кружилась голова,
я на траве лежал, - а в небе, - так высоко,
далёкие, куда-то плыли облака

и было грустно так, и было всех мне жалко,
и думал: маме как я посмотрю в глаза,
и материл я эту чёртову «Сливянку»,
но как не пить, - ведь мы друзья

была суббота и топились баньки,
вдыхал я горький дым,
летела жёлтая листва,
а Саша Казьмирук всё ждал,
что вот придёт, мол, Танька,
Марк на гитаре всё бренчал,
что, мол, пора,
что роза красная лежит в бензиновом угаре,
асфальт… и так толпа густа,
и розу чёрную – цветок печали, -
ему в учебник кто-то положил вчера…

и был сентябрь,
и было мне так грустно,
и плыли, белые, куда-то облака,
и было мне так тошно и так пусто:
ну как я маме посмотрю в глаза?

***
я в Миньяр-
чтоб навсегда остаться
в тех лесах, где я вчера бродил,
горы-воды-
грустные объятья
тех, кого я помнил и любил;
мне родное-
и Скала и Речка,
Улица и покосившийся забор,
и я помню,
как топилась печка,
и холодный, от порога,
воздух шёл;

скал угрюмость
и тропа по склону,
и туман,
на травах-
белый снег.
боль и нежность-
как же по-иному,
на тропинке - золотистый снег…

***
мама, помнишь,
на веранде – белое бельё,
в небе – хмуро,
в небе – грустно,
во дворе – бело,
на далёкой на полянке – белые снега,
горы и леса в тумане – белая вода,
мне светло и мне так грустно –
хочется туда,
там, где белая полянка, белые луга,
на веранде пахнет снегом белого белья,
на далёкой на поляне – белые снега…

***
помнишь, весною,
пускали кораблики,
плыли они по реке,
мы с тобой были
Вечные Странники,
звёзды искали в траве,
меж берегов мутным потоком
воды шальные неслись;
вешним дням не было счёта и срока,
полон был мир любви…

***
уйти, уехать
и – не возвращаться,
остаться там,
где белые луга;
не видеть – злых,
с недобрым – не встречаться,
и за горами пусть останется вражда

бродить по лесу по тропинкам древним,
и у костра молитвы возносить
к Вселенским Силам,
Безначальным,
Первым,
и – вдохновенно жить,
где белые луга,
где дол в туманах,
где родниковая вода,
где осенью безумно-пьяной
становится моя душа…

***
помнишь, ирисы цвели
в палисаднике перед домом,
помнишь, были дожди,
и по улице грустной и сонной
шёл я в школу и нёс цветы, -
как давно, как вчера – всё было,
вот и годы, как дни прошли,
ирисы опять цвели,
как и прежде: грустно и мило…

***
я в Миньяр
и знаю, что напрасно,
век и год, и день - не тот,
но я жажду,
может быть, случайно,
мир ушедший
вновь вдруг оживёт,
и Река, Скала, Друзья и купол Неба –
ничего не будем мы менять,
у костра на берегу мы будем грезить,
будем жить и будем вспоминать…

***

на улице нашей,
наверное, дождь моросящий,
и кто-то идёт
промокший,
уставший,
молящий

как я
вспомнить хочет,
что было когда-то,
вернуться туда,
где розовый сад с палисадом

и тронуть рукою,
и вновь возродиться,
и птицей летать и кружиться
над тем, что помнится-снится

наивный чудак –
не осталось былого,
никто
Врата не откроет,
не скажет Заветное Слово

и только вот так –
по улице в дождь моросящий
идти и - дышать,
ведь было здесь всё  -
настоящее…

***
вечер,
ничего не буду делать,
дверь не стану открывать,
стопку листьев чисто белых
потихоньку начинать

расскажу о том, что было,
как я жил и как живу,
как в Миньяр по сердцу милый
я по тропочке иду

пусть коряво и неровно,
пусть не в рифму, невпопад,
но душевно, очень просто
расскажу про дивный сад

и случайно, и нежданно
в дверь вдруг кто-то постучит,
я открою:
заходите,
проходите,
у кого душа болит…

***
до Миньяра – рукой подать –
встречу я берегу,
без спешки, не торопясь,
я снова  к Тебе приду

гальку речную ласкаю,
трогаю листья травы,
я ничего не знаю,
но до последней черты

помню частичку створки,
дощечку, кусочек стекла,
помню май и шиповник,
и яблоня как цвела

нет Сани, добрейшего друга,
я вновь его помяну,
и – возвращаясь – по кругу
по улице вновь пойду

а колокольчики в соснах
будут звенеть и звенеть,
по склону тропинка вьётся,
и сердце будет болеть

и, сливаясь с ушедшим,
просто и навсегда,
останусь со светлым и вешним,
где Улица, Речка, Скала…

***
Миньяр, Чёрная речка,
улочка, склон горы,
в доме – тёплая печка,
угли и ворох золы

сад в снегах до верха,
банька видна чуть-чуть,
в дверке хозяйской прореху,
телёнок решил боднуть

Марта жуёт жвачку,
пахнет парным молоком,
а воробъишки скачки
затеяли за дровником

пёс, обежав полкруга,
кости скоблит клыком,
а под Горою, над лугом,
ангел прошёл босиком…

***
я купался под радугой,
её трогал рукой,
любовался я радостно
самоцветной дугой

и взбирался я к небу,
и спускался к реке,
я под радугой не был
никогда и нигде

подходил я к капели,
трогал цветье рукой,
и капели – немели,
становились водой

и искал я ступени,
где же радужный мост?
но цвели лишь сирени
и кусты белых грёз

и мне верилось в Чудо,
я не верил глазам –
я найду, я добуду
Путь к Небесным Вратам

я под радугой не был –
нигде, никогда,
я по радуге в небо
поднимался всегда…

***
я вернусь дождинкой малой,
я вернусь травой весенней,
буду речкою, где скалы,
буду я листвой осенней

буду улочкою тихой
и водою из колодца,
буду там, где небо нижет
на сосёнки колокольца

и тропинкою по склону,
родником в корнях замшелых,
и дорогою по долу,
плитняком из красно-в-белом

и шиповником отцветшим,
буду яблоней в цвету,
древний, ветхий и безгрешный,
я в Миньяр опять приду

буду облаком на склоне,
зверобоем и душицей,
буду чистым, буду звонким, -
здесь души моей обитель

буду я тебя лелеять –
улочка у Красных плит,
пусть над нами ветер веет,
ангел пусть тебя хранит…

***
кто-то скажет другой,
ну а я не умею,
про осенний покой
над прозрачной водой

кто-то скажет другой,
я весною жалею –
яблонь цвет облетает,
опадая волной

кто-то скажет другой,
вдохновенно и страстно,
вянет цвет на нарциссах,
сирень отцвела

кто-то скажет другой,
пусть всё было напрасно,
я траву приласкаю,
молитву творя

кто-то скажет другой,
я молюсь и немею,
над горой вечер синий
звездою расцвёл

кто-то скажет другой,
я люблю и жалею,
я – печаль уходящих,
прошедших времён…

*на фото - работа автора