Учительница по убойным делам 12

Написано в соавторстве с Мариной Белухиной:http://proza.ru/avtor/uevfybnfhbq

   Когда мы подошли к моргу, гроб с телом выносили из прощального зала.
Народу собралось много. Впереди процессии шли Полина Ивановна, Вика и Андрей.
Смородинов ловко продвигался в толпе, мне оставалось только не потерять его из виду.

   Андрей, когда видела его в первый раз, показался мне высоким, мускулистым молодым человеком, сейчас же передо мной проходил какой - то ссутуленный, уставший мужчина с тоской и горечью в глазах.

   Я поискала глазами Ирину, в надежде, что она всё же пришла проводить подругу в последний путь. Но девушки нигде не было. Зато немного в стороне виднелась мерзковатая фигурка Клёпы, а рядом возвышалась глыба.

   - Алик, я вижу обоих, смотри вправо, - не поворачиваясь, тихо шепнула я другу.

   - Понял!

   Буквально через несколько секунд ни Клёпы, ни Гориллы на месте не оказалось.
Когда гроб водрузили в катафалк, мы с Аликом, не сговариваясь, сели в автобус.
Хоронили Наташу на Боргинском кладбище.

   Место было выбрано удивительно красивое: возле последнего пристанища несчастной стояли тесно прижавшиеся друг к другу две берёзки, чуть поодаль бурно разросся куст жасмина, порхая с могил на могилы, нежно щебетали птички.

   Меня немножко смутило, что никто, кроме Полины Ивановны, не плакал. Всё происходило в безмолвной тишине, обыденно. Ближе всех к гробу с опущенной головой, кусая губы, стоял Андрей.

   - Невенчанная она была, поэтому решили свадебное платье надеть. Полюшка настояла, а кому, как не ей, знать, в чём хоронить, - причитала рядышком невзрачная старушка, мужчина подле слушал её вполуха. - А самого - то и нет! Говорят, в милицию забран. В день - то похорон, вот прокажённые! Чтоб им перевернуться всем! В последний путь голубушку проводить не дали. Каково ему сейчас там, сердешному?

   К гробу подошел импозантный мужчина в темных очках.

   - Дамы и господа, - торжественно начал он, - сегодня мы провожаем в последний путь…

   Боже, фальшиво-то как! Похоже, Цицерону всё равно кого провожать в путь последний: девушку, убитую во цвете лет или паровоз на утилизацию. Натянутая скорбь, холодные слова, явно читаемое желание поскорее завершить и уйти.
Мне с пригорка хорошо была видна Наташа. Я смотрела на неё, и вдруг что - то произошло во мне. Молодая, красивая, с рассыпанными по подушечке локонами, вместо платка на голове накинута фата, под прозрачной тюлевой накидкой просматривалось белое свадебное платье, на ногах - белые, на высоком каблуке туфли. Ей бы замуж! Вот бы стряхнуть наваждение, встать от дурного сна и жить долго и счастливо. Добрая же, разве не заслужила? Но вот она, вот яма, в которую ляжет на веки вечные, сметённая злом. И мне так захотелось, чтобы лихо не осталось ненаказанным.

   Застучала по крышке гроба земля.

   - Да, печальное зрелище, - вздохнул Алик, заметив на моих глазах слезу, - вот даже ты, не знавшая Наташу, прониклась. А что говорить о близких? А таковых, кроме Вики, у нее и нет.

   Уставшие и голодные, мы зашли перекусить в первую подвернувшуюся кафешку.

   - Аль, а как там Платоныч?

   - Закрутился, самому неудобно, но не знаю. Слышал, что приступ
сердечный, в реанимации лежит.

   - Навестим?

   - От дела я устранился. Завтра много работы, поэтому, сегодня выполним программу максимум по твоему Зимогорову…

   Что иголками кольнул этим «твоим», хотела по старой привычке взвиться, но тут же одумалась. Песочные разборки пора оставить в прошлом, вышли мы из того возраста, когда делили совочки с ведёрочками.

   - Однако! «Мой» - это ты, ёжик! - как можно мягче промурлыкала я.

   - По т в о е м у «холодноевремягодову»! А к Платонычу завтра вечером. К тому же, в реанимацию не пустят, туда и с моим удостоверением не прорваться. Не знаю, если медсестрой прикинешься, может и проскочит! Мастер перевоплощения, Джина Лоллобриджида отдыхает!

   Всё же подковырнул! Когда б не так, был бы не Смородинов!

   В прокуратуре сотрудники поглядывали на меня с интересом, я отвечала им самыми разлюбезными улыбками. В кабинете друга я была впервые - обычное рабочее место следователя: стол, стул, компьютер, сейф, ничего лишнего, всё строго, в духе а - ля Алик!

   - А почему цветов нет? С ними уютнее…

   - Да, да, вот сейчас привезут из Антарктиды! Ковёр постелем персидский, потом кофе, чай, торт! И речь подправим: «соблаговолите сесть, не изволите ль ответить на интересующие нас вопросы?»… Мадам! Здесь не с лордами отнюдь ведутся серьёзные разговоры, решётка в окне не даст соврать!

   В кабинет заглянула девушка.

   - Алька, у тебя дело по убийству Золотаревой? В секретариате бумаги надо подписать.

   - Нет, я его передал. Вроде Виткову прокурор расписал.

   - У Игоря Васильевича крышу сорвало, похоже! Практиканту такое дело доверить?!
   - девушка не вошла, а ворвалась, как ураган, сев на стул.

   - А почему передал? Раньше я за тобой такой гадости не замечала. Ты выезжал, ты и расследовал, - на минуту она задумалась. Может, у тебя что личное, роман, например, с Золотаревой? Видела её фотку, потрясно выглядит, - примолкла на секунду, - то есть, выглядела.

   Достала сигарету, прикурила и, устраиваясь на стуле, закинула ногу на ногу, (эта эквилибристика предназначалась, видимо, мне, гляди, мол, я с ним на короткой ноженьке! Ха! Мало того, что короткой, так ещё и хиленькой), продолжила:

   - Может расскажешь? Я же тебя знаю! Ты прям бульдог, так просто дела не передашь.

   - Кувыркова, прекрати болтать! Не надоело сплетни собирать? Ведешь себя как базарная… - Алик явно хотел сказать «баба», но передумал и махнул рукой.

   Девушка же, абсолютно не реагируя на него, раскачивала цыплячьей ножкой, курила и продолжала без умолку трещать.

   - Не ерепенься! Пока ещё не начальник! Мы позавчера на Витькиной днюхе гудели, вчера Гошка за отпуск проставлялся. А вот тебя с нами не было! Непорядок! Между прочим, за тебя тост поднимали! А сейчас я все дела из сейфа по полу раскидала и топаю по ним. Достало всё!

   Алик поморщился, физиономия его явно говорила о том, что « Кувыркова, сделай кульбит, исчезни»!

   Хоть бы хны! В мою сторону головы не повернула, мне ничего не оставалось, как составить словесный портрет, надо ж мне и этому учиться!

   Неприметная маленькая, хрупкая девчушка, вздернутый носик, зеленые глазища и большой ярко накрашенный рот с сигаретой в уголке губ. Да, прямо скажем, не Мадонна Боттичеллиевой кисти, портит образ бычок недокуренный на фоне совсем ещё детского личика.

   Стало невтерпёж, и я обратилась к гостье:

   - Извините великодушно, что перебиваю, но мне, правда, совершенно некогда, у меня важное дело к Альберту Николаевичу.

   Кувыркова игнорировала меня, словно я была пустым местом.

   Алик просматривал бумаги. Потом всё же не выдержал.

   - Майка, потом расскажешь, правда, тороплюсь. До завтра и не дуйся, лады?

   Он подошел к Кувырковой и…поцеловал её в крошечный носик.

   - Завтра всё обсудим, да?

   Та продефилировала мимо, даже не удостоив меня на прощанье испепеляющим взглядом, по - видимому, считая полнее пренебрежение моей скромной персоны лучшей формой ненавязчивого уничижения. Нахалка! Я не преминула пустить шпильку в оборот, нежнейшим образом прильнув бедром к Смородинке. «Мой генерал» от избытка чувств или от проявления оных в присутственном месте прямо офонарел!

   - Это что такое, Ежевикин? Ты всех - всех целуешь в нос? Какая вредная гномиха, не находишь?

   - Скорее «эльфиха»! Майя - одна из лучших следователей, уж поверь! Немного прямовата, как девчонка, но, думаю, это напускное. Или отдушина, когда и работа - не сахар!

   - Ба! - вдруг стукнул он вдруг себя по лбу, - знакомые все чувства! Да ты Отелло в юбке, даром, что смуглая! «Ревность сердце сжигает на тайном костре», да!

   - А ты, Черникин, «Дездемон», конечно, да?! Только я не помню, что она чмокала Яго, Кассио или, на худой конец, Брабанцио, в нос! - недовольно пробурчала в ответ.

   - Даная - джан, джануля, прости!

   Я растаяла от родного восточного словечка, он не преминул утонуть в тёплых водах чувств моих, одарил долгим поцелуем!

   
Продолжение:http://proza.ru/2020/10/22/1845