Сабина

Фантастический эро-сатирический детектив.

Восьмого мая сорокового года у меня должен был быть выходной, отгулы за переработку, потому я даже не одевался в форму. Любой служащий знает, если носить форму каждый день, как повседневку, то ощущение строгости формы, строгости службы, причастности и обязанности, куда-то теряется. И даже самая ответственная служба становится как бы обыденностью. Потому, приходя со службы, я обязательно переодеваюсь в гражданку.

Вызов на инцидент поступил неожиданно. Мелочёвый, в принципе, инцидент, неучтённые сверхнормативные расходы, от энергии до воды, и все как-то по кругу на западных стыковочных ж/д Донбасса с ж/д Новороссии. Но это-то и странно: с трудом можно себе представить воровство или головотяпство на тридцать-пятьдесят литров воды, но на тридать-пятьдесят киловатт электроэнергии уже совсем непредставимо. И особенно непонятно, что никаких "вещных" потерь -- от белья до горюче-смазочных -- нету. И тянулось это уже вторую неделю, так что прислали за мной служебный беспилотник флай-такси, и полетел я на станцию Камыш-Заря.

Камыш-Заря, Фёдоровка, Любимовка, Смелое, Бильмак, снова Камыш-Заря -- всюду одно и то же. Системы видеонаблюдения и контроля доступа или ничего не зафиксировали, или данные тщательно подчищены, но на входе в зону ответственности ДЖД из зоны ответственности НРЖД -- одни данные, а при выходе со стыковочных пунктов -- другие. И чем дальше, тем больше я склонялся к мысли, что инцидент взлома и подделки данных не здесь, не у нас, а именно у партнёров, у Новороссов. И подделаны именно входные данные, как -- это уже вместе с погранцами разбираться. Но время было позднее, решил не гнать лошадей, мол, утро вечера мудренее. Уже в полночь, услышав писк ноль часов ноль минут вагонного бортового компьютера, сбросил с себя грязный пыльный служебный комбез, забрался в душевую секцию банного вагона, влез под струю душа, расслабился, закрыл глаза, только подумал "Девятое Мая, праздник и выходной... Опять праздник службой испорчен", когдо почувствовал, что с моим естеством нежно, но решительно делают это...

Мне уже сорок, потому в своей жизни и видал, и пробовал я всякое. А тем более, проработав шестнадцать лет в таком людском муравейнике, как железнодорожное хозяйство. Так что, не открывая глаза, поймал себя на ощущении какой-то неопытности партнёрши. Ну, конечно, те самые зоны у всех в несколько разном месте, но опытная "полуночная жрица" ведь замечает, как её партнёр на какие движения реагирует, а эта так тщательно и старательно обхаживала стебель, порой игнорируя самую чувствительную у меня часть головки... Открыл глаза -- девица пышных форм, как говорится, кровь с молоком, длинные густые чёрные волосы, карие глаза так преданно и любяще снизу вверх мне в лицо заглядывают...

Нет, я конечно, не монах и тем более не ангел, и желания мои, вполне конкретные и в такой позиции откровенно-явные, возобладали сразу, но почему-то я поостерёгся -- сомнения в опытности переросли в подозрения в возрасте? Потому просто нажал на кнопку стены душевой, выдвинул из стены кушетку "водные процедуры лёжа", и устроился на ней с "банной дивой" в позиции шестьдесят девять. И в очередной раз удивился: такая нежная, такая шёлковая, явно ни разу не знавшая ни бритвы, ни депиляции коротенькая шёрстка там...

А партнёрша отзывалась, на каждый вздох, на каждое движение, каждую ласку, отзывалась со всеми нерастраченными силами молодого тела. Я, как для меня, очень быстро подходил к финалу, а её, судя по всему уже пару раз накрыло. Потому прямо перед самым моим финалом, чтобы синхронизироваться, нежно потрогал её девичье естество с другой стороны, изнутри, засунув палец в розовый бутон попки. И тут нас накрыло обоих...

Не прошло и часа, как мы уже сидели в вагоне-ресторане круизного поезда, отстаивающегося на переезде. Пассажиры-туристы, умаявшись экскурсиями за день, по большей части успешно почивали; она, поглаживая только что купленную мною ей новую шляпку-беретку, разомлела от тепла и еды, разрумянилась и откровенно рассказывала. А я, в поляризационных очках, чтоб никто, кроме меня, не видел того, что на экране, просматривал данные служебного планшета, сверяясь с показаниями приборов контроля и её идентификационного чипа. Чип, конечно, вшит в её правую ладонь, но чувствительности планшета хватает.

Зовут её Сабина (верно, чип подтверждает). Ей всего семнадцать -- а по планшету, уже восемнадцать, как раз сегодня день рождения. Родом она из Костополя, это даже не в Черкасско-Черниговской Малороссии, а в том, что до сих пор осталось от Украины. Но говорит по-русски очень чисто, если не считать протяжного "гх", по чипу, отличница в их средней школе, выпуск прошлого года. Поздний ребёнок в семье. Папа -- фермер, мама -- инвалид (а планшет показывает, что папа майор-каратель в отставке, в международном розыске за военные преступления в Донбассе, выращивает разрешённую у них марихуану на экспорт в Евросоюз, мама в прошлом содержала публичный дом, главную статью их налоговых пополнений бюджета, даже чем-то была за это награждена, но -- два года назад осложнения после гриппа nCov-2037).

И эту операцию (причем именно так, почти что в военном значении "операцию"!) они задумали все вместе. И дочка должна была до наступления совершеннолетия срочно переспать с кем-нибудь из России или из Донбасса, мол, в России и Донбассе по новым законам совершеннолетие наступает в 21 год. И подать заявление в полицию об изнасиловании несовершеннолетней. А потом, по заявлению, к ней, как несовершеннолетней, прибыл бы из Украины папа. А вслед за ним и мама-инвалид к кормильцу, которая, как жертва эпидемии, имеет в РФ все права на пенсию по состоянию здоровья. И на эту пенсию они и предполагали жить. Да вот случилась незадача: она столько раз пробовала, но никто из её партнёров так в неё и не вошёл. И только я... И теперь она не просто довольна, она счастлива! И смотрит на меня торжествующе, снисходительно и чуть-чуть презрительно.

Я в очередной раз сверился с данными контрольных приборов -- так и есть, и расход воды на сорок восемь литров больше, и электроэнергии на согрев этой воды израсходовалось тридцать пять киловатт. Вздохнул, снял очки и отложил планшет в сторону, прислушиваясь к двенадцатикратному бою курантов из дешёвеньких электронных часиков на её запястьи.

Я много чего мог бы ей сказать. И про то, что Законы России и Автономной Республики Донбасс РФ распространяются прежде всего на её граждан, а не на граждан других государств, а украинские законы определяют совершеннолетие по-прежнему, с семнадцати для женщин и с восемнадцати для мужчин. И про то, что мы находимся на территории Новороссии и живём по её законам, а не РФ или АРД РФ, и здесь совсем иные законы о совершеннолетии, судя по возрасту работающих на НРЖД, как бы не с шестнадцати. И про то, что всё, происходящее в подвижном составе ДЖД записывается, и подчищать записи я точно не буду, и этот её разговор тоже. И про то, что "вошёл" в данном случае совсем не туда и совсем не тем, а то, чем ей было бы нужно, она в этот момент старательно... Я просто показал ей свои часы и кивнул на часы на стенке вагона-ресторана:

-- Простите, Сабина, но и РФ, и Новороссия живут по Московскому времени! То есть час назад уже наступило девятое мая, и Вы со своей операцией безнадёжно опоздали! Минимум, на сутки... или на девяносто лет! И, к слову, поздравляю Вас с Днём Победы!