Жажда

Отвык без тебя.
          И с тобой быть отвык.
                Что же делать?
Два тела, живущие врозь, и лежащие вместе два тела –
на счёт – то же самое: «два».
А по сути – различны:
совместны, соосны,
раздельны, но симметричны,
контрастны по свету,
подходят друг другу по цвету
одежды… рабочей? ночной?..

Непосильно поэту
не думать совсем о природном… – поэты такие!
Им ночь преподносит и мысли другие, и рифмы другие,
и ритмы, и звуки, и даже дыхания сбои.
Поэты лишь изредка могут быть сами собою –
живут в них герои прочитанных книг
                и написанных строчек…

Свет робкой свечи порождает уверенный почерк.
Луна расстилает дорожку
                и манит пройтись (и пройтиться!)
по глади озёрной.
Отказываться – не годится:
откажешься раз и повторно не жди приглашенья.
Поэты в ночи принимают шальные решенья
и действуют сразу –
               спонтанно, без скучных расчётов:
по лунной дорожке пройтись по воде –
это очень почётно!
Значимее красной ковровой, дорожка такая:
там «звёзды» снуют в тесноте,
тут – никто не толкает.

Вот так и живу.
Что один, что вдвоём – всё раздельно.
Все оды любви без подробностей сцены постельной
и сцен бытовых,
чтоб о быт не разбить в щепки лодку.
Достойный боец вряд ли будет чужую пилотку
примеривать ради пустых числовых атрибутов.
Всё, вроде, пристойно.
Но… недостойно, как будто.
Поскольку однажды мы тут – в этом мире…
Запомни: Однажды!

Искрится журчащий родник,
а мужик…
умирает от жажды.