Верующий в бога - еще не Homo sapiens Глава 23

ДАЛАЙ-ЛАМА XIV

Предисловие:
23. Буддизм, повторяю еще раз, в сто раз холоднее, правдивее, объективнее. Он не нуждается в том, чтобы своему страданию, своей болезненности придать вид приличия, толкуя его как грех, — он просто говорит то, что думает: «я страдаю». Для варвара, напротив, страдание само по себе есть нечто неприличное: он нуждается в известном истолковании, чтобы самому себе признаться, что он страдает (его инстинкт, прежде всего, указывает ему на то, чтобы отрицать страдание, скрывая его). Слово «дьявол» явилось здесь благодеянием: в нем имели налицо могущественного и сильного врага: можно было не стыдиться страдания от такого врага. — Христианство имеет в основании несколько тонкостей, принадлежащих Востоку. Прежде всего, оно знает, что само по себе безразлично, истинно ли то или другое, но в высшей степени важно, насколько верят, что оно истинно. Истина и вера, что известная вещь истинна, — это два мира совсем отдельных, почти противоположных интересов: к тому и другому ведут пути, в основе совершенно различные. Знать это — значит на Востоке быть почти мудрецом: так понимают это брамины, так понимает Платон, так же каждый ученик эсотерической мудрости. Если, например, счастье заключается в том, чтобы верить в спасение от греха, то для этого нет необходимости в предположении, чтобы человек был грешен, но только чтобы он чувствовал себя грешным. Но если вообще прежде всего необходима вера, то разум, познание, исследование необходимо дискредитировать: путь к истине делается запрещенным путем. — Сильная надежда есть гораздо больший жизненный стимул, чем какое бы то ни было действительно наступившее счастье. Страдающих можно поддержать надеждой, которая не может быть опровергнута действительностью, которая не устраняется осуществлением, — надеждой на потустороннее. (Именно благодаря этой способности поддерживать несчастных надежда считалась у греков злом, изо всех зол единственно коварным злом: она осталась в ларце зла.) — Чтобы была возможна любовь, Бог должен быть личностью; чтобы могли при этом заговорить самые низшие ­инстинкты, Бог должен быть молод. Чтобы воспламенить женщин, надо было выдвинуть на передний план прекрасного святого, для мужчин — Марию. Все это при предположении, что христианство будет господствовать там, где понятие культа уже определилось культом Афродиты или Адониса. Требование целомудрия усиливает внутренний пыл религиозного инстинкта — оно делает культ горячее, мечтательнее, душевнее. — Любовь есть такое состояние, когда человек по большей части видит вещи не такими, каковы они есть. Здесь господствует сила иллюзии, одновременно преображающая и услаждающая. При любви можно перенести больше, можно вытерпеть все. Необходимо изобрести религию, которая была бы преисполнена любви, с любовью можно перейти через самое плохое в жизни: его уже и вовсе не замечаешь. Вот что можно сказать о трех христианских добродетелях: вере, надежде, любви; я называю их тремя христианскими хитростями. — Буддизм слишком зрел и к тому же слишком позитивистичен для того, чтобы прибегать к подобным хитростям.
Фридрих Ницше. «Антихристианин. Проклятие христианству»


Глава 23
ДАЛАЙ-ЛАМА XIV
Лена спешила на встречу с одной из самых необычных личностей современности, духовным лидером Тибета, Его Святейшеством Далай-ламой XIV. Уицрик устроила это интервью, разработав вместе с Леной подробные вопросы, касающиеся буддизма и его роли в будущем. Лена сильно волновалась, тем не менее, сразу же ощутила, что Далай-лама настолько гармоничный человек, что буквально преображает реальность вокруг себя. Она сразу успокоилась и почувствовала гармонию внутри. Ей в голову пришла китайская поговорка, которую раньше воспринимала как поэтический образ: сидит мудрец и медитирует — и море успокаивается. «Он просветленный человек», — подумала она и заметила, что стала рядом с ним меняться. В ходе беседы Лена убедилась в том, что у Далай-ламы замечательное чувство юмора, иронии и самоиронии, и это делает его необычайно привлекательной личностью. Появлялось ощущение, что этого человека ты давно знаешь и он близок тебе. И нет в нем никакой монополии на богоизбранность, какую часто можно наблюдать, например, у наших православных иерархов. Еще бросилось в глаза, что он очень скромен и прост во всем. На его фоне особенно четко чувствуешь все ложное и показное, всю фальшь помпезности, сановности и напыщенности.
Далай-ламу XIV Анахарсис по просьбе Уицрик  плансцинировал в уютный будуар ресторана «Прага», где им с Леной никто не помешает, к их ­услугам был, при необходимости, официант, и в то же время обеспечивалась соответствующая предполагаемой теме интервью обстановка.
Далай-лама улыбнулся, догадываясь о впечатлении, которое произвел на молодую журналистку (так Лена представилась ему), и сказал, что готов к интервью.
— Ваше Святейшество, — начала Лена после учтивых приветствий. — Рядовому христианину, привыкшему к простым до примитива и вполне доступным догмам веры, довольно сложно постичь высокодуховную культуру буддизма, которую определяют не просто как религию, а как философию, этическое учение, традицию и даже целую цивилизацию. Вот где отчетливо понимаешь, что восток — дело тонкое. Настолько тонкое, что без элементарной подготовки осознать все это очень трудно. Поэтому начнем с азов, отправимся к истокам, раскрывающим необыкновенный духовный мир народов Индии, Тибета, Японии, Монголии, Китая и других восточных стран. Сами Вы определяете буддизм как науку о «сознании», как это понимать?
— Термин «буддизм» был создан европейцами в XIX веке. Сами последователи этого учения, как Вы правильно заметили — именно учения, не просто религии, называли его «Дхарма» (Закон, Учение) или «Буддхадхарма» — «Учение Будды».
— Будда — это имя или титул?
— Будда буквально означает — «пробудившийся», «просветленный». В буддизме — это наиболее высокое состояние «духовного совершенства». Слово «Будда», написанное с большой буквы, означает конкретную историческую личность — Сиддхартху Гаутаму, наследника знатного рода ­Шакьев, принадлежавшего к касте воинов и правителей.
— О странствиях принца Гаутамы, о том, как он впервые познал, что такое нищета, боль и страдание, знают многие. Но как он стал Буддой?
— Сиддхартха Гаутама, после пробуждения называемый Буддой ­Шакьямуни, живший приблизительно с 623 по 543 год до н. э. и достигнувший бодхи (пробуждение, просветление, осознание) около 588 года до
н. э., не считается ни первым, ни последним буддой. С точки зрения классической буддийской доктрины, буддой является любой, открывший дхарму (истину) и достигший просветления.
В буддийской космологии говорится о неисчислимом количестве подобных существ, так что Гаутама-Будда является наиболее известным представителем в череде будд, продолжающейся с далекого прошлого до далекого будущего. Его первым известным предшественником был будда Дипанкара, а будда, следующий за Гаутамой, именуется Майтрейя. Список из двадцати четырех будд перечислен в «Хронике будд» («Буддхавансе») из «Нидана-катхи», — неканонического сборника историй о жизни Будды Шакьямуни. Гаутама-будда является седьмым в этом списке.
Рассказы о его жизни, его изречения, диалоги с учениками и монастырские заветы были обобщены его последователями после его смерти и легли в основу буддийского канона «Трипитака»— свод буддийских священных текстов, созданных в V–III вв. до н. э., вскоре после просветления Будды Шакьямуни, на Первом Буддийском соборе.
— Я впервые слышу многие термины, не могли бы Вы сразу объяснять их значение и смысл?
— Конечно, по мере возможности буду переводить и объяснять. «Трипитака» в переводе означает «три корзины», что соответствует разделению священных книг на три раздела. Первый раздел: Виная-питака содержит тексты, призванные регулировать жизнь сангхи — буддийской монашеской общины. В него входят более пятиста правил поведения монахов и монахинь, а также правила и процедуры, призванные способствовать сохранению гармонии в монашеской общине в целом. Другой раздел — Сутта-питаке, в нем собрано более десяти тысяч сутр (высказываний, афоризмов), приписываемых лично Будде или, иногда, его ближайшим ученикам. Во многие редакции включаются джатаки (притчи) — повествующие о жизни Будды. Третий раздел, Абхидхамма-питака, представляет собой сборник философских трактатов, содержащих систематизацию учения Будды и предлагающих глубокий, практический научный анализ основных доктринальных положений Дхаммы (религиозных норм и правил).
Долгое время Трипитака передавалась устно, в соответствии с индийской традицией заучивания священных текстов наизусть. Около 80 г. до н. э., в связи с угрозой утраты текстов, Трипитака была впервые записана на пальмовых листьях монахами тхеравады на Шри-Ланке и остается главным источником изучения раннего буддизма.
— Значит, Трипитака — это своего рода Библия, а Будда — Бог?
— Нет, Будда — не бог в том представлении, которое существует в монотеистических культурах, таких, как христианство, ислам, иудаизм,
а именно, могущественное, сверхъестественное, высшее существо, персонифицированный Абсолют, единственный, не имеющий себе подобных, создающий миры и устраивающий бытие и законы.
— Будда не бог, не посредник между людьми и высшими силами, не спаситель, как Христос и не посланник, как Мухаммад, тогда, кто он такой?
— Он — учитель, обладающий способностью вывести разумные существа из сансары. Сансара переводится буквально, как «блуждание», «странствование».
— Не могли бы Вы раскрыть нам суть этого странствования?
— Это круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой, одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы), которые являются частью «сети сансары».
— Сансара — одно из центральных понятий индийских религий, таких как индуизм, сакхизм, джайнизм, буддизм. Можно ли считать, что все они зиждутся на одних и тех же принципах?
— Каждая из этих религиозных традиций дает свои интерпретации понятия сансары. В большинстве традиций и философских школ сансара рассматривается как неблагоприятное положение, из которого необходимо выйти. В некоторых направлениях буддизма сансара рассматривается как результат невежества в понимании своего истинного «Я», невежества, под влиянием которого индивид, или душа (джива), принимает временный и иллюзорный мир (майи) за реальность. При этом в буддизме не признается существование вечной души и через цикл сансары проходит временная сущность индивида.
— В этом различие с христианством, где душа — бессмертная субстанция, в которой выражена божественная природа личности, дающая начало жизни, а также существует и после смерти, она вне тела.
— В индуизме представление о переселение душ развилось в целое учение. Отождествление себя с бренным телом держит дживу (душу) в оковах чувственных наслаждений, заставляя ее перевоплощаться и принимать все новые и новые тела в круговороте сансары. Стадия конечного освобождения из цикла сансары называется в индуизме по-разному: мокша, мукти, нирвана или махасамадхи.
— Я поняла, индусы верят в то, что проживают двенадцать жизней. Это просто.
— Нет, это далеко не просто. В традициях йоги описываются несколько путей освобождения из цикла сансары и достижения мокши. Мокши можно достичь посредством любви к Ишваре — это Бог, Верховный
Вселенский Дух — путем медитации (раджа-йога), научившись отличать реальность от иллюзии посредством философского анализа (джнана-
йога) или путем правильного выполнения предписанной деятельности без привязанности к ее плодам (карма-йога).
Когда человек медитирует, Верховный Вселенский Дух проецируется на ограниченный человеческий ум и является человеку как ишвара
(божество). Образно говоря, когда отражение Космического Духа падает на зеркало майи (иллюзии), оно ощущается как Верховный Господь.
— Здесь, как и в христианстве, тоже присутствует антропоморфизация бога, то есть наделение его человеческими качествами.
— Это в определенной степени упрощает человеку поиск путей для постижения божественного через мириады форм и имен Бога в буддизме.
— Давайте вернемся к сансаре. В круговороте сансары живые существа, эволюционируя или деволюционируя, проходят через различные формы жизни от микробов, насекомых, растений и даже минералов — до самой возвышенной позиции дэвы — творца Вселенной Брахмы, так?
— Положение, в котором оказывается живое существо в этой жизненной иерархии, зависит от качеств, приобретенных в прошлых воплощениях, и является плодами кармы, которые индивид вынужден пожинать.
Вот как работает сансара: душа (джива) после оставления грубого материального тела переносится тонким телом на небесные или адские планеты или планы бытия (локи) и пребывает там до тех пор, пока не пожнет определенную часть плодов своей хорошей или плохой кармы. После этого джива рождается заново и оказывается в определенном теле и при определенных обстоятельствах, которые являются результатом остатка ее кармы. Теоретически, это делает возможным памятование о прошлой жизни (джатисмара) — способность, которой часто обладают великие святые и которая может быть развита посредством определенных духовных практик. В буддизме примерами джатисмары являются истории Джатаки, в которых Будда рассказывает о своих прошлых воплощениях. Вот одно из его изречений, записанное в Самъютта-никая: «Странствование (сансара) существ имеет свое начало в вечности. Нельзя найти того мгновения, начиная с которого создания, заблудившиеся в невежестве, скованные жаждой бытия, пускаются в свои странствования и блуждания».
— Но это общее определение. А если вникнуть в детали?
— В буддизме выделяют шесть возможных перерождений в сансаре, или шесть миров — от высшего к низшему: мир богов (дэвов) — дэвалока; мир асуров (демонов или полубогов); мир людей; мир животных; мир претов — голодных духов; мир адских существ (нараков) — ады.
Миры представляют шесть возможных путей жизни разного качества, попадание в тот или иной мир зависит от деяний (кармы) и состояния сознания на момент смерти. Буддийская психология рассматривает шесть миров не только как места, куда попадают после смерти, но и как состояния сознания, меняющиеся в течение жизни: наслаждение — мир богов; власть — мир асуров; страстное желание — мир претов; злоба, ревность, зависть, агрессия — ад; невежество, постоянная жизнь сиюминутными потребностями (неустроенность, голод) — животные.
— Люди могут сознательно принимать решения в этом водовороте?
— Да, этим они отличаются от остальных. Но человеческое перерождение получить нелегко — это одно из основных утверждений буддизма. Смысл этого утверждения в том, что существа во всех других состояниях не способны сознательно принимать решения и крутятся в сансаре в плену своих желаний и внешних обстоятельств. Даже боги пребывают в постоянном наслаждении и, хоть и способны на деяния, которые выведут их из круговорота сансары, полностью увлечены удовольствиями. С этой точки зрения человеческое перерождение очень ценно.
— Давайте по порядку. Начнем с мира богов. Насколько они отличаются от других языческих богов — римских или греческих, например?
— Дэвалока, мир дэвов, — это мир блаженства и гордости. Понятие дэвы (боги) несколько отличается от принятого в римской или греческой мифологии. Боги не являются бессмертными, хотя существование в мире богов может длиться достаточно долго. Боги не являются всемогущими и, как правило, не являются творцами (демиургами), боги не решают проблемы жизни и смерти. Боги наслаждаются блаженством, в фольклоре описываются бесконечные балы, праздники и приемы в небесных дворцах, музыка и красота, которой они окружены. Боги не лишены страдания, недостатком их мира является скука, пресыщенность и страх того, что их божественное пребывание кончится и им придется вернуться в нижние миры.
Обитателей дэвалоки делят на богов сферы чувственного, богов сферы форм и богов сферы отсутствия форм, в каждой из этих сфер имеется много местопребываний, которые детально описаны.
— О сферах поговорим позже. Что собой представляет следующий мир?
— Мир асуров — мир демонов, полубогов. Асуры стремятся к власти, борьбе, переделке мира, они наполнены энергией действия, они могут питаться ревностью и завистью. Это перерождение возникает у тех, кто имел добрые намерения, но действовал неправильно и приносил вред другим. Хотя иногда говорят, что асуры живут лучше, чем люди, они несчастны, потому что завидуют богам.
Асуров называют также титанами, завистливыми богами, антибогами, демонами, борющимися демонами.
— Здесь можно провести аналогию с античными божествами. А что же мир людей?
— Мир людей характеризуется желаниями, эмоциями и сомнениями, возможностью достижения нирваны и становления на путь бодхисаттвы.
— Что значит бодхисаттва?
— Существо с «просветленным сознанием», решившее стать Буддой, чтобы спасти все живые существа от страданий и выйти из бесконечности перерождений — сансары. В мире людей наиболее высокая вероятность стать бодхисаттвой, поскольку считается, что в этом мире можно познать как радости, так и страдания. Поэтому рождение в этом мире считается особой удачей.
— Как все сложно! Надеюсь, с миром животных все предельно просто.
— Мир животных ассоциируется с фундаментальным невежеством и погруженностью в насущные жизненные потребности (холод, голод, неустроенность) — животные постоянно страдают, живут впроголодь и вынуждены все время бороться за выживание.
— Как, и животные тоже страдают?
— Да, все — от мошки до слона.
— Ну и ну! Что там дальше?
— Мир претов (голодных духов) — преталока, связан с острой жаждой, которую никак нельзя насытить или удовлетворить. Голодные духи не могут насладиться едой или питьем, их изображают как уродливых существ с тонкой шеей, через которую они не могут пропустить пищу.
— Несчастные!
— Мир адских существ (нарака) называется наракалока — место, где превалирует злоба и ненависть.
В буддийском представлении наказание в аду длится не вечно. Существа пребывают там до тех пор, пока не очистится их негативная карма, а после этого они перерождаются в более высоких реальностях. Выделяются восемь горячих и восемь холодных адов, есть еще и дополнительные ады.
— Не слабо. В христианстве один, да еще геенна огненная, которая придет на смену аду, место, где вечно горит огонь, в котором корчатся души умерших грешников. Их муки бесконечны, в отличие от ада сансары, имеющий свой предел. Уровень сложности в буддизме, конечно, на порядок выше. Интересно в этом плане буддийское представление о мироздании. Как себе представляют его устройство буддисты?
— Здесь еще более сложный уровень представления. Буддийскую космологию можно условно разделить на следующие части:
• пространственная космология (теория местопребываний), описывающая сферы, миры, уровни пребывания существ в результате перерождений;
• представления о времени, периодах возникновения и разрушения миров, измеряемых в кальпах.
— Кальпа — это единица измерения?
— Да, кальпа — «день Брахмы», продолжающийся 4,32 миллиарда лет и состоящий из тысячи маха-юг (периодов по четыре юги). По прошествии этого периода наступает ночь Брахмы, равная по продолжительности дню. Ночь знаменует собой уничтожение мира и гибель дэвов. Таким образом, божественные сутки длятся 8,64 миллиарда лет. Эти представления связаны с буддийской теорией появления, развития и гибели миров.
— Но это же измерения вечности! Как обычный человек может оперировать такими категориями?
— Обращаю ваше внимание, что буддийская космология рассматривает в первую очередь духовные миры, состояния психики, которые не всегда имеют материальный эквивалент.
— С другой стороны, это хорошая отмазка, мол, сам виноват, если не смог достичь духовного состояния, которое превращает кальпу в миг.
Далай-лама еле улыбнулся на это замечание Лены и продолжил:
— Миры, в которые попадают после смерти в результате перерождений, во время медитации, или миры, характеризующие состояния сознания, определяют вертикальную систему местопребываний и классифицируются по трем сферам, или мирам:
1. Сфера чувственного, в которой пребывают существа, испытывающие чувства, желания, стремления, страсти; включает в себя миры адских существ, претов, животных, людей, а также мир асуров и мир богов (дэвов). В сферу чувственного не входят высшие миры богов, начиная с миров Брахмы.
Вся сфера чувственного вместе с мирами Брахмы подлежит уничтожению в конце Великой кальпы, при этом все существа поднимаются в высшие миры.
Существа, рожденные в сфере чувственного, отличаются по степени счастья или несчастья, но все они, в отличие от архатов и Будд, подвержены влиянию демона Мары — они находятся во власти страстей, и поэтому погружены в страдания.
— Пожалуйста, — прервала его Лена, — объясните, кто такие архаты.
— Архаты — достойные нести в мир духовные знания Шамбалы.
— Шамбала — мифическая страна в Тибете, где соблюдаются древние ведические традиции?
— По разным источникам она находится в разных регионах Азии,
а после мусульманского вторжения в Среднюю Азию в IX веке царство Шамбалы сделалось невидимым для человеческих глаз, и только чистые сердцем могут найти к ней дорогу. Согласно легендам о Шамбале, при двадцать пятом царе Шамбалы Кулика Рудра-чакрине произойдет великая битва между силами добра, воинством Шамбалы и силами зла.
Причем эта битва символически означает победу мудрости над невежеством, духовности над косностью, самоотверженности над эгоизмом. После победы царя Шамбалы наступит новая эпоха духовно-нравственного и культурного рассвета, которая ознаменуется явлением Пятого Будды — Майтрейи. Цари Шамбалы, правившие и правящие в соответствии с учением Будды Шакьямуни (по преданию их тридцать два), призваны сохранять Шамбалу до момента великой битвы ее сил с полчищами зла.
— В теософии Шамбала — место нахождения Великих Учителей, продвигающих эволюцию человечества. Местонахождением Шамбалы считается как пустыня Гоби, так и Гималаи. Идея Шамбалы была привнесена в современную эзотерическую традицию Еленой Блаватской.
— Да, это отдельная теория, если мы погрузимся в нее, то не закончим до утра.
— Вы правы, давайте продолжим вопрос о сфере чувственного.
— К этой же сфере относятся ады. Как уже говорилось, в отличие от христианского ада, мучения здесь не вечные, и после довольно длительного срока искупления негативная карма очищается, и существа могут переродиться в высших мирах.
Земное пребывание: преты, животные, люди.
Люди и человекоподобные существа живут на земле, занимая четыре больших континента. Континенты окружены горами, в том числе Сумеру, и огромным океаном. Океан ограничен стеной гор Чакравада. Континенты называются Джамбудвипа, Пурвавидеха, Апарагодания и Уттаракуру. Продолжительность и условия жизни на континентах сильно различается. Наша цивилизация занимает континент Джамбудвипа с самыми трудными условиями жизни.
Гора Сумеру — пик необычной формы в самом центре мира, вокруг этой горы вращаются Солнце и Луна. Три мира находятся на горе или вокруг нее. Мир тридцати трех богов находится на вершине, мир Четырех Небесных царей — на ее склонах, мир асуров — у ее основания.
Мир асуров лежит у подножия горы Сумеру и частично на глубине океана. Это божества низкого ранга, демоны, титаны. Асуры, завидуя богам, проявляют гнев, гордость, воинственность и хвастовство, их интересует власть и самовоздвижение. Они все время сражаются, чтобы вернуть себе прежнее место жительства, но они не способны пройти сквозь стражников мира Четырех Небесных царей.
Мир Четырех Небесных царей находится на склонах горы Сумеру, но его обитатели живут в воздухе вокруг горы. Этим миром управляют Четыре Царя, которых зовут Вирудхака, Дхритапаштра, Аирупакша и их предводитель Вайшравана. В этом мире живут также боги, сопровождающие Солнце и Луну, и подчиненные царям существа — гномы, гандхарвы (возлюбленные апсар, апсары — небесные танцовщицы и куртизанки, духи
облаков или воды), наги (змеи или драконы) и якши (гоблины).
Мир тридцати трех дэвов — широкая плоская площадка на вершине горы Сумеру, наполненная дворцами и садами. Правитель этого мира — Шакра (или Индра) господин богов, аналог Зевсу. Помимо самих тридцати трех богов, которые владеют соответствующими секторами неба, в этом мире живут много других богов и фантастических существ, включая их помощников и нимф, те же апсары.
К небесам богов (дэвов) относятся четыре мира, которые плывут по воздуху над горой Сумеру. На небесах имеется следующие четыре местопребывания:
• Мир Ямы. Этот мир называется также «небеса без сражений», потому что это первый уровень, физически отделенный от проблем земного мира. Миром Ямы правит дэв Суяма; его жена — перерождение Сиримы, куртизанки из Раджагрихи, которая во времена Будды была очень щедрой к монахам.
• Мир Тушита. Боги состояния блаженства — Мир жизнерадостных дэвов. В этом мире был рожден Бодхисаттва (пробужденный стать буддой), перед тем как спустится в мир людей. Несколько тысяч лет назад Бодхисаттвой этого мира был Шветакету, который переродился Сиддхартхой и стал Буддой Шакьямуни.
• Мир Нирманарати. Здесь живут Боги, наслаждающиеся магическими творениями. Эти боги могут творить что угодно для собственного удовольствия. Правитель этого мира называется Сунирмита.
• Мир Паринимитра-вашавартин. Здесь живут Боги, контролирующие наслаждения, магически созданные другими. Эти боги не создают новых магических форм для наслаждения самих себя, но их желания удовлетворяются действиями других дэвов ради них. Правителя этого мира зовут Вашавартин, он живет дольше всего, кто самый могучий, счастливый, радостный и восторженный по сравнению со всеми дэвами. И в этом мире также дом для существа, принадлежащего к роду дэвов, по имени Мара, который стремится удержать все существа в Сфере чувственного, привязав их к чувственным удовольствиям. Соприкасается с физической, материальной реальностью; ее обитатели имеют тела, но эти тела сделаны из особой, тонкой субстанции, которая не видима обитателям Сферы чувственного.
2. Сфера форм. Существо Сферы форм не погружаются в беспредельные удовольствия и не страдают от боли, их не мучают стремления к наслаждениям для своих органов чувств, что свойственно существам Сферы чувственного. А тела существ Сферы форм не имеют пола и половых признаков.
Обитатели Сферы форм пребывают в медитационном сосредоточении (дхьяне). Всего Сфере форм соответствует четыре дхьяны. Каждая из этих дхьян подразделена на несколько местопребываний, соответствующих уровням, по три для трех низших дхьян, и восемь местопребываний для высшей дхьяны, всего в Сфере форм семнадцать местопребываний.
Первая дхьяна — мир Брахмы. Медитационное сосредоточение дэвов в мирах Брахмы соответствует первой дхьяне, это состояние характеризуется наблюдением, отражением, восхищением и радостью. Этот мир, так же, как и все существа Сферы чувственного, уничтожим огнем в конце махакальпы.
В этом мире три местопребывания — сонмище Брахмы (советники
Великого Брахмы), жрецы Брахмы (или министры) и сам Великий Брахма, он же Творец мироздания, он же Непобедимый, Всевидящий, Всемогущий. Великий Брахма — первое существо, появляющееся во Вселенной в начале новой Великой Кальпы, и последнее, которое уходит в конце, когда Вселенная погибает в катастрофе, поэтому у него возникает ощущение, что именно он сотворил весь мир и всех существ в низших мирах.
Вторая дхьяна — местоприбывание Абхасфара — состояние, характеризующееся восхищением и радостью. В дэвов этого мира есть тела, и они излучают свет вспышками как молнии.
Местопребывания Абхасвара уже не подвержены разрушению огнем по завершении махакальпы. После того, как мир был разрушен огнем с началом новой вивартакальпы, миры снова начинают заселяться существами из миров Абхасвара.
В этом мире выделяют три местопребывания по степени глубины медитации:
• Лучезарные боги — мир дэвов, «обладающих блеском». Продолжительность жизни в этом мире — восемь Великих Кальп. Как раз восемь махакальп — это период, за который Вселенная разрушается водой. Этот мир расположен на высоте 81;920 йоджан над Землей.
• Боги безграничного сияния — мир дэвов, которые выбираются как фокус медитации. Продолжительность жизни в этом мире — четыре
Великие Кальпы. Этот мир расположен на высоте 40;960 йоджан над Землей.
• Боги ограниченного сияния. Продолжительность жизни дэвов в этом мире — две Великие Кальпы. Этот мир расположен на высоте 20;480 йоджан над Землей.
Третья дхьяна — местопребывания Шубхакиртсна. Медитационное сосредоточение дэвов в мирах Шубхакиртсна характеризуется спокойной радостью. У этих существ есть тела, и они излучают постоянный свет. ­Местопребывания Шубхакиртсна не подвержены разрушению водой по завершении махакальпы, потоки воды не поднимутся так высоко, чтобы достичь этой сферы.
В этом мире выделяют три местопребывания по степени глубины медитации — Боги ограниченного блаженства, Боги безграничного блаженства и Боги всецелого блаженства.
Четвертая дхьяна — местопребывания Бирхатпхала и Шуддхаваса — йогическая концентрация невозмутимости.
Эти местопребывания уже не подвержены разрушению ветром в конце Великой Кальпы, и существа, находящиеся здесь, спасутся от разрушения. Бессознательные боги, те, что полностью отключили сознание, надеясь достичь состояний Сферы отсутствия форм. Обитатели этой сферы встали на путь архата (вышли из колеса перерождения) и стали Безмятежными богами.
3. Сфера отсутствия форм. Эта сфера не находится нигде в физическом мире, в ней нет местопребываний.
Эти четыре сферы медитационного погружения дэвов (богов) высшего уровня в нематериальную реальность может возникнуть в виде награды за очень хорошую карму. Хотя эти состояния — верх достижения в медитации и их иногда путают с нирваной, это все же не нирвана, и рано или поздно последует утрата стабильности и перерождение в низких уровнях сансары. Поэтому отношение махаяны (одного из направлений буддизма) к этим четырем состояниям сознания скорее отрицательное, потому что пребывание в этих состояниях очень длительно и бессмысленно с точки зрения спасения всех живых существ от сансары.
Существа нематериальной сферы не имеют опоры ни в каком материальном объекте и не имеют опоры в теле, и их состояния с­амодостаточны — они получают наслаждение от своих состояний как таковых и стремятся их максимально продлить, поэтому сроки пребывания в этих состояниях огромные.
Обычные живые существа не могут переродиться в этой сфере, только йоги, занимающиеся специальной медитацией в маргинальном виде.
Существуют четыре типа дэвов Сферы отсутствия форм, соответствующих четырем дхьянам: Сфера бесконечного пространства, Сфера бесконечного сознания, Сфера, где ничего нет, и Сфера, где нет ни восприятия, ни не-восприятия. Высшие два состояния достигали учителя Будды, принимая их за Нирвану — полное освобождение от страданий, от круга рождений (сансары).
Блаженство пробужденного состояния, нирвана — доступно всем существам; при этом в ортодоксальном буддизме считается, что для достижения нирваны необходимо вначале родиться человеком. Подчеркивая эту всеобщую доступность, а также учитывая очень малый шанс родиться человеком, равный вероятности того, что «черепаха, плавающая в глубинах мирового океана, вынырнув на поверхность, сразу же попадет головой в отверстие единственного деревянного круга, кем-то брошенного в океан», буддизм рекомендует людям в своей жизни достигнуть пробуждения (нирваны) для себя или вначале достигнуть пробуждения самостоятельно, а затем окончательно освободить всех остальных существ от страдания.
— Да, — вздохнула Лена, — я себя чувствую именно той черепахой, у которой так же мало шансов все запомнить, как и у буддиста вырваться с круговорота сансары. Я всегда считала, что двенадцать жизней — это ­бонус, а оказывается, это всего лишь продление страданий.
Вот что думает по этому поводу Ницше: «Буддизм... в сто раз холоднее, правдивее, объективнее. Он не нуждается в том, чтобы своему страданию, своей болезненности придать вид приличия, толкуя его как грех, — он просто говорит то, что думает: „я страдаю“. Для варвара, напротив, страдание само по себе есть нечто неприличное: он нуждается в известном истолковании, чтобы самому себе признаться, что он страдает (его инстинкт прежде всего указывает ему на то, чтобы отрицать страдание, скрывая его). Слово „дьявол“ явилось здесь благодеянием: в нем имели налицо могущественного и сильного врага: можно было не стыдиться страдания от такого врага».
— После нескольких лет наблюдения за своим сознанием Будда Шакьямуни пришел к выводу, что причиной страдания людей являются они сами, их привязанность к жизни, материальным ценностям, вера в неизменную душу, являющаяся попыткой создать иллюзию, противостоящую всеобщей изменчивости. Прекратить страдания (вступить в нирвану) и достигнуть пробуждения, в котором жизнь видится «такой, какова она есть», можно путем разрушения привязанностей и иллюзий с помощью практики самоограничения и медитации.
— Как это сделать?
— Следовать пять заповедям: воздержание от убийства, воровства, распутства, лжи и опьянения.
— Заповеди совпадают с христианскими. Я помню, что есть Четыре Благородные Истины: существует страдание; причина страданий — желание; избавление от желаний — избавит от страданий; путь к избавлению страданий — достижение нирваны.
— За две с половиной тысячи лет учение обросло множеством доктрин, приписываемых Будде, но все учение Будды неразрывно связано со срединным путем, который последователю необходимо находить заново в каждой новой ситуации. Согласно данному пути, Будда не приемлет ни аскетизма, ни его противоположности — гедонизма, выраженного в чрезмерном наслаждении.
— А как стают буддистами, по рождению, как в исламе или христианстве?
— Невозможно стать последователем учения по рождению, стать буддистом можно только через осознанное принятие «прибежища», под которым понимают «три драгоценности». Сразу объясняю: «прибежище» — ритуал при вступлении в буддийскую общину Сангха. Три драгоценности (тиратна) — это Будда, дхарма, сангха. Тиратна является своеобразным символом веры буддиста: восприятие Будды как учителя и проводника, его дхармы как закона, а сангхи как сообщества единомышленников, является непременным атрибутом буддийского мировоззрения.
— А как наказывают в буддизме за нарушение заповедей? Что ждет грешника?
— При проповеди Будда не акцентировал внимание на наказании за несоблюдение заповедей, опираясь не на страх или совесть своих последователей, а на здравый смысл, согласно которому при выполнении данных заповедей станет более возможной личная и социальная гармония. В целом методы борьбы со страстями, созданные Буддой, отличаются от методов более ранних аскетических школ. Будда указывал на необходимость не подавления чувств, а развития непривязанности к вещам и явлениям, необходимость сознательного контроля и практики самонаблюдения.
— Вполне демократично! Ни тебе суда божьего, ни кары, ни стращания адом. А ведь это так правильно — только осознание и здравый смысл может удержать от греха, а не угрозы и наказание. Будда действительно мудрый учитель!
— Чтобы научиться помогать живым существам в прекращении их страданий, что является главной целью буддизма, буддисты в первую очередь пытаются уничтожить «три яда»:
• неведение относительно истинной природы бытия, являющееся корнем сансары;
• страсти и эгоистические желания;
• гнев и нетерпимость.
— Если все подытожить, то в буддизме, в отличие от монотеистических религий, нет бога-творца, бессмертной души; нет искупления грехов; нет безоговорочной веры, в частности, веры в сверхъестественные силы. Что еще?
— Нет абсолютной преданности. Будда заявил, что его учение не есть божественным откровением, а получено путем медитативного созерцания собственного духа и не является догмой. Принимать его нужно только посредством проверки через собственный опыт.
«Не принимайте мое учение просто из веры или из уважения ко мне. Подобно тому, как купец на базаре при покупке золота проверяет его: нагревает, плавит, режет, чтобы убедиться в его подлинности, так же проверяйте и мое учение, и только убедившись в его истинности, принимайте его!» — говорил Будда.
— Это еще одно существенное различие, и не в пользу монотеистических религий, где не спрашивают твоего мнения. А как насчет сотворения мира?
— Мир считается «никем не созданным и никем не управляемым»; в то же время вопрос о том, есть ли у мира начало, считается «не имеющим ответа», а также нет единственного мироздания, число миров считается бесконечным.
— Браво! Точно так считают многие современные ученые. А как борются с ересью?
— Ереси нет по той причине, что нет единого канона текстов, общего для всех школ.
— А как же Трипитака?
— Это общий сборник буддийских текстов, в последней махаянской китайской редакции — 220-томное издание. Нет общих и непререкаемых для всех школ догматов, нет провидения, за что буддизм часто называют «религией самоспасения». И, в конце концов, — буддийская толерантность. Последователь буддизма может быть одновременно последователем других религий. В Японии, например, 90;% буддистов одновременно являются и синтоистами, в Китае — даосистами. Никто никого не преследует из-за этого.
— И нет религиозной организации аналогичной церкви.
— Да, буддийская сингха является сообществом, а не организацией.
— Спасибо за исчерпывающую информацию, а теперь, когда Вы просветили меня и наших читателей относительно сущности буддизма, позвольте перейти ко второй части нашей беседы, к институту далай-ламизма. Видимо, он отличается от института папства или патриаршества в христианстве.
— Далай-лама — духовный лидер тибетского народа. В переводе с монгольского «далай» — «Великий океан», «лама» — учитель. В тибетском буддизме Далай-лама — тулку, что значит линия передачи в тибетском буддизме школы Гелугпа, восходящая корнями к 1391 году.
— Можно подробней об этой школе?
— Гелугпа — традиция буддийского монастырского образования и ритуальной практики, основанная в Тибете ламой Чже Цонкапой (1357–1419). Известна в монгольском мире также как «желтая вера».
Цонкапа — один из величайших наставников буддизма. Он реформировал буддизм у себя на родине, чем спас его от деградации и сохранил последователей Будды для будущих поколений. Его реформа состояла в очищении буддизма, возобновления монашеской дисциплины в монастырях Тибета, которая изрядно пошатнулась, а также борьба с неверным толкованием Дхармы.
— Видимо, с монашеской дисциплиной труднее всего, — улыбнулась Лена, вспомнив свои приключения в монастыре Беатрис в романе «Время, когда просыпаются петухи». — Дхарма представляет собой религиозно-моральную доктрину о правах и обязанностях каждого индивида, насколько я поняла.
— Да, именно. Цонкапа вошел в историю не только благодаря своим духовным и интеллектуальным достижениям, но и благодаря необычайной доброте к тибетскому народу. В одной из своих предыдущих жизней Цонкапа, будучи маленьким мальчиком, поднес Будде Шакьямуни хрустальные четки и взамен получил от него раковину. Обращаясь к своему ученику Ананде, Будда предрек, что мальчик переродится в Тибете и сыграет ключевую роль в возрождении его Учения — Дхармы. Будда добавил, что при посвящении мальчик получит имя Сумати Кирти, по-тибетски Лобсанг Драгпа.
Цонкапа, которого в Тибете почтительно называют Чжэ Ринпоче, что в переводе значит «Досточтимый и Драгоценный», никогда не похвалялся личными духовными свершениями, и о глубине его медитативного опыта свидетельствовали лишь его случайные оговорки. Однако он не скрывал своих близких отношений с Буддой Манджушри — легендарным сподвижником Будды Гаутамы.
Культ Манджушри был особенно популярным в Тибете и в Китае, где его образ встречается во многих легендах. В китайской традиции Манджушри зовется Вэньшу, в тибетской — Чжам. В Тибете земным воплощением Манджушри считался основатель школы Гелуг Чже Цонкапа.
— А теперь поговорим о Вас. Вот справка из Вики: Далай-лама XIV (Нгагв;нг Ловз;нг Тэнцз;н Гьямцх;, родился 6 июля 1935, Такцер, Тибет) — духовный лидер последователей тибетского буддизма. Лауреат Нобелевской премии мира (1989). В 2007 году награжден высшей наградой США — Золотой медалью Конгресса. До 27 апреля 2011 г. также возглавлял Тибетское правительство в изгнании (потом сменил Лобсанг Сангай).
— Можно просто Тэнцзин Гьямцхо.
— По-видимому, это имя нарицательное?
— Да, Тэнцзин в переводе с тибетского означает «держатель учения», в данном случае буддийского, распространено среди последователей школы гелуг. Но мое имя, данное при рождении, — женское, об этом я вспоминаю с юмором.
— Как? Родители хотели, чтобы родилась девочка?
— Нет. Я родился в бедной крестьянской семье, в маленькой деревушке на северо-востоке Тибета. При рождении я получил имя Лхамо Тхондуп, что значит «богиня, исполняющая желания». В Тибете при выборе имен не учитывают пол младенца, поэтому я получил женское имя. Мой старший брат был признан реинкарнацией высокого ламы Такцер Ринпоче и в дальнейшем стал настоятелем одного из самых знаменитых монастырей Тибета — Кумбум. Еще один брат, Лобсанг Самтен, тоже стал монахом.
— Лама — значит учитель.
— Да, а Ринпоч; — буквально означает «драгоценный», это уважительный титул для именования высших лам и перерожденцев (тулку) в тибетском буддизме. Титул Ринпоче прибавляется к имени ламы.
— В целом — «драгоценный учитель», понятно. В автобиографии «Моя земля и мой народ» Вы пишете: «Если бы я родился в богатой аристократической семье, я бы не смог проникнуться чувствами и чаяниями беднейших тибетцев. Но благодаря своему простому происхождению я могу понять их, предвидеть их мысли, и именно поэтому я так сильно сострадаю им и всегда пытался сделать все, чтобы облегчить их долю».
— Моя семья, как и другие двадцать семей деревушки Такцер, тяжело работала, выращивая овес, пшеницу и картофель. Я был девятым из шестнадцати детей в семье, выжило семь. Когда мне было два года, в деревню прибыла особая группа лам, искавшая новое воплощение Далай-ламы XIII, умершего к этому времени. Когда-то он совершал паломничество по святым местам и посетил нашу деревушку. Его потрясла красота места, и он отметил, что хотел бы вернуться сюда вновь. После соответствующих испытаний я был признан его реинкарнацией.
— А Вы как считаете, это действительно так?
— Я считаю, что далеко не все инкарнации далай-лам были подлинными. Лично я уверен, что являюсь воплощением Далай-ламы V, которого в Тибете называют за заслуги «Великий Пятый», так как в детстве у меня было очень много ярких снов, связанных с этой прошлой жизнью.
— По-видимому, Ваша судьба после этого резко изменилась?
— Да, в четырехлетнем возрасте меня увезли из родительского дома в Лхасу — столицу Тибетского государства, где я был возведен на трон 22 февраля 1940 года.
— Как изменилась жизнь бедного тибетского мальчика после такого поворота событий?
— Я обучался с шести до двадцати пяти лет от роду, чтобы получить высшую ученую степень геше-лхарамба, что равнозначно степени доктора буддийской философии. В возрасте двадцати четырех лет сдал предварительные экзамены в трех главных монастырских университетах Тибета: Дрепунге, Сэре и Гандене. Заключительные экзамены прошли в главном храме Лхасы во время ежегодного молитвенного празднества (монлама) зимой 1959 года. Утром в экзаменационный день я сдавал экзамены по логике тридцати ученым. Во второй половине дня участвовал в философском диспуте с пятнадцатью учеными. Вечером тридцать пять ученых экзаменовали меня по вопросам монашеской дисциплины и метафизики.
— Насколько мне известно, Вы блестяще сдали все экзамены в присутствии более 20;000 ученых-монахов и получили звание геше-лхарамбы. Но поворотным моментов в Вашей судьбе стало вторжение в Тибет китайских коммунистов в 1949-м. Вам было всего пятнадцать лет, когда чрезвычайная сессия Национальной ассамблеи Тибета обратилась к Вам с просьбой принять на себя всю полноту духовной и светской власти.
17 ноября 1950 года состоялось возведение Далай-ламы Тэнцзина Гьямцхо на престол духовного и светского правителя Тибета.
— В течение девяти лет я предпринимал попытки мирного сосуществования с центральной властью КНР, одобрив Соглашение по мирному освобождению Тибета в 1951 году. К сожалению, найти общий язык с китайскими коммунистами было трудно. После подавления антикитайского восстания я был вынужден оставить Лхасу в ночь на 17 марта 1959 года, чтобы найти убежище в Индии. С этого времени в Дхарамсале (штат Химачал-Прадеш) находится Тибетское правительство в изгнании, там я и живу по сей день.
— В 2001 году в Тибете впервые в истории были проведены демократические выборы на пост Калон Трипа (премьер-министра). В 2007 году Вы заявили, что после избрания политического руководства в ходе всенародных выборов Вы находитесь «наполовину в отставке». Также Вы высказали мнение, что в следующих перевоплощениях Далай-лама не будет являться политическим лидером, а сохранение института далай-лам остается на усмо­трение тибетского народа. С чем связаны подобные заявления?
— В Китае меня считают политическим изгнанником, который под знаком религии ведет деятельность, направленную на раскол Китая. Но я не раз подчеркивал, что, вопреки заявлениям китайских властей, не стремлюсь к независимости Тибета, а выступаю за его демократическое автономное существование в составе КНР. Есть две мантры. Первая, которую постоянно повторяет Китай: «Далай-лама — раскольник и хочет отделения Тибета». И вторая, повторяемая мною: «Я вовсе не настаиваю на отделении Тибета от Китая».
И эти мантры как бы парят в политическом пространстве совершенно отдельно друг от друга и потому малоэффективны. Я пытаюсь донести свой посыл о том, что борюсь за развитие Тибета, чтобы народ там не прозябал. А пока он живет на грани вымирания. Но мне не верят. И если я сейчас прилечу в Пекин, мне сразу наденут наручники и арестуют.
— Вообще, четыре десятка лет в изгнании — это тяжело.
— Родина там, где человеку хорошо. Я беспокоюсь за Тибет, но сейчас у меня родина — в Дхарамсале. Мне там хорошо.
— В марте 2011 года Вы заявили об уходе из политического руководства Тибета. Чем собираетесь заниматься сейчас?
— Теперь я уже не политический руководитель Центральной тибетской администрации (в эмиграции), а только духовный лидер буддизма, и политическое измерение целиком исчезло из моей деятельности.
— За что вы получили Нобелевскую премию в 1989 году?
— За политическую программу Зона ахимсы, или Зона мира, которую я предложил еще в 1987 году.
— В чем она заключалась?
— В расширении полностью демилитаризированной зоны ненасилия — начиная с Тибета до размеров земного шара. В программе предполагается, что Тибет как зона мира будет освобожден от любых видов оружия и будет местом гармонического сосуществования человека и природы.
— Этот план еще называют «срединным путем» Далай-ламы XIV. Нобелевский комитет отметил постоянное противодействие Далай-ламы применению насилия в борьбе за освобождение Тибета от китайской оккупации и его «конструктивные и дальновидные предложения для решения международных конфликтов, вопросов о правах человека и глобальных экологических проблем», — цитирую из заявления Нобелевского комитета.
Кроме этой премии, Вы удостоены наград и премий многих стран мира. Скажите, а как Вы относитесь к науке? Позволю себе взять цитату из книги «Вся Вселенная в одном атоме»: «Моя уверенность в том, что мы должны сделать ставку на науку, опирается на понимание одной основополагающей вещи: и в науке, и в буддизме постижение природы реальности достигается посредством критического исследования. И если научный анализ опровергнет какие-то положения буддизма, мы должны принять это открытие и отказаться от ложных постулатов».
— Да, я с интересом слежу за научными открытиями и техническими новинками.
— Как Вы относитесь к клонированию человека? Это как-то связано с реинкарнацией?
— Абсолютно нет. Клонирование можно использовать для пользы конкретного человека, но не в широких масштабах.
— А как Вы относитесь компьютерным технологиям?
— Положительно, я не исключаю возможности существования сознания на компьютерной основе. Допускаю даже, — иронично заметил он, — что, когда ученые изобретут искусственное сознание, я, возможно, перерожусь в компьютере.
— Однажды Вы сделали сенсационное заявление, наделавшее много шума: «Я, наверное, самый большой атеист на Земле». Религиозные лидер — и атеист? Как это понимать?
— Буддизм не предполагает существования на небе какого-то дядьки с бородой, который правит миром и контролирует его. Буддизм верит в творческое саморазвитие и самосовершенствование человека. Если человек становится светлым — и в мире становится светлей.
— Значит, для Далай-ламы не существует Некто, создавший наш мир — тот, кого мы называем Богом? — спросила прямо Лена, но наткнулась на вежливый уход от ответа: «Читайте мои книги», — сказал Далай-лама.
Лена поняла — его лаконизм объясним: есть вещи, которые человек открывает шаг за шагом, постепенно. Эти основополагающие понятия требуют более глубокого знания буддизма и слишком серьезны, чтобы говорить о них всуе. И вообще: чтобы понять буддизм, нельзя просто надкусить яблоко — нужно съесть его целиком. Чтобы получить некое сокровенное знание, ты должен быть к этому готов. Но вслух она спросила:
— Вы неоднократно заявляли в СМИ, что целью Вашей пастырской деятельности является пропаганда человеческих ценностей. Каких именно?
— Я исповедую гуманизм и человеколюбие, потому что это — основа основ человеческой жизни. — Он показывал свои пять пальцев и объяснял: — Большой палец — это я, Далай-лама, духовный лидер буддистов. Я стал таким, потому что я — посвященный монах (указывал на второй палец). Я стал посвященным монахом, потому что я — буддист (третий палец). Я стал буддистом, потому что я — тибетец (четвертый палец). А до осознания того, что я — тибетец, был просто человеком (пятый палец). — Потом пояснил: «Вот спросите у ребенка от двух до четырех лет, который только начинает понимать мир: „Ты русский, немец, еврей, китаец?“ Он не может ответить, потому что не знает, не понимает, что это такое. Деление на национальности — это последующие наслоения в сознании, структурирующие его определенным образом и дающие человеку некую систему условных знаков.
Так вот, самый основной, базовый уровень — это просто человек. А те, кто выступает за приоритет какой-либо религии, игнорируют базовый уровень. Те, кто выступает за приоритет какой-то национальности, совершают то же самое. Надо любить просто человека и идти в своих воззрениях от его взглядов, потребностей, благополучия. Такая философия дает успех в любом деле.
— А как Вы рассматриваете свое пребывание в святейшей должности главы буддистов мира?
— Как служение, как полное отсутствие свободы. По сути, Далай-лама — духовный узник.
Затем, немного поразмыслив, он сказал: «Родину я потерял в девять лет, когда вынужден был бежать из Тибета в период захвата его китайцами, а свободу — в шестнадцать, когда стал Далай-ламой. Ради высокой цели я перестал принадлежать себе».
— Чем бы вы занимались в жизни, если бы не стали Далай-ламой? — ­задала Лена провокационный вопрос.
— Инженерными науками, — ответил Далай-лама. — У меня на удивление мастеровитые руки, и мне доставляет большое удовольствие починить что-то своими руками — часы, механизм, стол... Однажды ко мне приехал корреспондент, и у него поломалась камера, он был в отчаянии. Но к моему и его величайшему изумлению, я камеру починил.
— А как вы оцениваете то, что именно вы стали Далай-ламой, взошли на вершину пирамиды и стали высшим духовным лицом?
Он улыбнулся и ответил:
— Я сам удивляюсь, как простой мальчишка из деревни — и стал ­Далай-ламой!
— Многие выдающиеся люди современности выбрали буддизм как наиболее адекватную для себя религию. Как Вы думаете — почему? Что в буддизме привлекает?
— Упор на человека как на творца, а не раба божьего. Отсутствие меча кары и наказания за свои грехи. В постулатах христианства человек изначально грешен — зачат в пороке, рожден в муках, и жизнь его — нескончаемое терпение и страдание. В буддизме, видимо, привлекает позитивный, оптимистичный взгляд на жизнь. То есть когда человек вступает на путь духовного развития, это доставляет ему необычайную радость.
— А как Вы относитесь соблюдению постов и ограничений? Например, в христианстве и исламе постам придается чуть ли не основополагающее значение.
— Я считаю, что каждый человек сам должен ставить для себя пределы. Важно только то, что делается осознанно, по доброй воле и с искренними чувствами. «Не святые горшки обжигают».
— Позвольте несколько личный вопрос. Как Вам удается сохранять прекрасную физическую форму и молодость души?
На что Далай-лама невозмутимо ответил:
— Тело — это скафандр, данный нашей душе. Если ты правильно себя ведешь и есть гармония между духовным началом и телом, то и тело не стареет. И наоборот: если тело не щадим, душа тоже скукоживается.
— И в завершении нашей беседы вопрос о преемнике. Поскольку китайские власти планируют взять под свой контроль реинкарнацию нынешнего Далай-ламы, Вы выдвинули два революционных предложения — либо откажетесь рождаться вновь, тем самым оборвав линию преемственности, которая, согласно традиции, восходит к концу XIV века, когда первым Далай-ламой был провозглашен юный пастух, либо воплотитесь в новом теле еще при жизни своего нынешнего.
— Да, я предложил провести референдум, в котором должны принять участие все жители Гималаев, Монголии и других стран, которые традиционно исповедуют тибетский буддизм, пока я еще жив, по вопросу о том, следует ли мне претерпевать реинкарнацию. Если большинство выскажется за мою реинкарнацию, то я, возможно, укажу на человека, в которого переродился, еще при своей жизни, порвав с 600-летней традицией нового появления на свет в качестве младенца мужского пола после своей смерти. Если тибетский народ сочтет нужным, институт Далай-лам будет упразднен, а если большинство проголосует за продолжение традиции, то я выберу один из нескольких вариантов преемственности, чтобы попытаться защитить линию своих перерождений от вмешательства китайского руководства.
Первый вариант — лично выбрать преемника за пределами Тибета; возможно, это будет взрослый человек, более компетентный для того, чтобы представлять Тибет на международном уровне, чем мог бы это делать маленький мальчик. Второй — провести выборы силами группы авторитетных лам наподобие «коллегии кардиналов», которая выбирает Папу Римского. Третий — передать полномочия следующему по рангу ламе в иерархии тибетского буддизма за пределами Тибета — Сакья-ламе, ­живущему в Индии. И четвертый вариант — последовать традиционному методу.
Если моя смерть наступит, когда мы все еще будем беженцами, тогда, по логике вещей, моя реинкарнация произойдет за пределами Тибета.
— Но китайское правительство может назначить другого Далай-ламу.
— Тогда произойдет подобное тому, что с нынешним Панчен-ламой. Один Панчен-лама — тот, кому отданы сердца тибетцев, а другой официально возведен на свой «трон». По сути, это лишь сильнее запутывает ситуацию. Значит, произойдет похожий случай...
Могу заверить моих врагов — я нахожусь в хорошей физической форме и до подробного обсуждения вопроса о моем преемнике пока не дошло. По логике, это следует сделать, когда я физически ослабну и начнется серьезная подготовка к смерти. Судя по результатам моих регулярных медицинских обследований, это произойдет, наверное, еще через несколько десятилетий, так что спешить некуда.
На самом деле, мои предложения провести референдум рассчитаны на срыв планов китайского руководства, которое хочет само выбрать следующего Далай-ламу и тем самым укрепить свою власть в гималайском регионе, который Китай контролирует с 1950 года.
— Насколько мне известно, китайская сторона осудила Ваши предложения. Вот заявление МИД Китая: «Реинкарнация живого Будды — уникальный способ преемственности в тибетском буддизме, он происходит в соответствии с относительно полными религиозными ритуалами и историческими условностями. Заявление Далай-ламы грубо идет вразрез с религиозными практиками и историческими прецедентами».
— Истории известен прецедент прижизненной реинкарнации одного из лам: так произошло с одним из моих учителей, скончавшимся в прошлом году.
Еще раз повторяю — пусть тибетский народ решает, будет ли институт Далай-лам как таковой существовать дальше. Итак, если большинство тибетского народа решит, что многовековой институт Далай-лам больше не имеет особого значения, то существование института Далай-лам автоматически прекратится. Тогда вопрос о преемнике нынешнего Далай-ламы отпадет.
Если многовековой институт Далай-лам прекратит свое существование, что ж... Далай-лама XIV не был самым лучшим из всех, но определенно не самым плохим — он довольно популярный Далай-лама.
— Мегазвезда!
— Тем более, — рассмеялся Далай-лама, — если многовековой институт прекратит свое существование на столь популярном Далай-ламе, то, по-моему, это будет очень хорошо. — Потом продолжил уже серьезным тоном: — В последние несколько веков Далай-лама стал играть важную роль, но это не значит, что тибетский буддизм и тибетский народ в целом держатся на институте Далай-ламы — это не так. Если я умру сегодня, это несколько осложнит борьбу тибетского народа, но по большому счету борьба за национальное самоопределение древнего народа с богатым культурным наследием — то есть дух тибетцев — с моей смертью не прекратится, не исчезнет.
— Не могу не спросить, как Вы относитесь к христианству?
— Все мировые религии, придавая особое значение любви, состраданию, терпимости и прощению, могут способствовать развитию духовных ценностей, и делают это. Я здесь обучаю буддийскому вероучению, я говорю о величии буддизма... Но это не значит, что я не питаю уважения к другим религиям.
Христианство полезно для огромного количества людей тем, что внесло ощутимый вклад в образование, будь то в Азии, в Африке или в других бедных странах Латинской Америки. И это то, чего не смогли добиться буддисты или мусульмане.
— Это относится и к религии «нового века»?
— Это не религия в традиционном понимании, а скорей движение единомышленников, возвещающее наступление новой эпохи, которая должна прийти на смену современной культуре. Грядущая культура нью-эйдж ­гораздо более совершенна и должна ознаменоваться грандиозным скачком в духовном и технологическом развитии человечества. Отдельные группы, увлекающиеся астрологией, называют эту эпоху «Эрой Водолея». Думаю, нью-эйдж обрел популярность в результате культурного и духовного кризиса, который назрел в западной культуре, а также проникновения в общественное сознание идей и концепций других религиозных культур, буддизма в том числе. Многие люди утратили доверие к институту церкви. Школьное образование деградирует, утрачивают влияние традиционные социальные институты. Пустующую нишу заняли религиозные движения, которые часто объединяют под названием нью-эйдж, ставшие заменой традиционным западным культурным и религиозным традициям. В основном это школы йоги, медитации, оккультных наук и т.д.
— Ваше Святейшество, как Вам удается сохранять покой ума, несмотря на множество трудностей, с которыми Вам приходится сталкиваться?
— Благодаря реалистичному подходу. Буддийский святой Шантидева сказал, что если проблема разрешима, нет причины унывать, если же проблема неразрешима, унывать также не имеет смысла.
— Значит, искать умиротворение нужно в религии?
— Реальность такова, что в современных религиях этика стала приземленной и не является больше адекватной. И поэтому я все больше ­убеждаюсь, что настало время найти способ размышления о духовном и нравственном вне религии вообще.