О славе

Мне рассказывал приятель

Не знаю, как там у вас сопромат, а у нас в мореходке пиковый предмет – навигация. Он сам по себе непростой. Но, собственно говоря, любой предмет можно сделать истязанием. Было бы желание. Имелся на кафедре навигации товарищ, у которого желание било ключом. Доцент Митрюк.

Мало того, что это амбициозный преподаватель считал навигацию царицей наук, так  не скрывал, что нас, курсантов, ни во что не ставит. Так и заявлял нам – без знания навигации вы мелкие брызги в унитазе. И судьба вам - барахтаться в каботаже.

 Если пропустишь его лекцию, пеняй на себя. А уж экзамен! Легче было умереть, чем ему сдать. И не объедешь этого Митрюка, принимает только он. Сдал – можно жениться. А конкретнее - можно  с чистой совестью без хвостов уходить в плавательную практику.

 Короче,  дергаешься  на навигации, как вошь на гребенке. Но понемногу все сдают. И вот, идем мы в плавательную практику в далекую Кубу. Подходим к причалу днем.  С палубы  впились в берега  Гаваны. Как-никак экзотика. Судно идет самым малым. И видим: на серой бетонной отбойной стене причала размашисто в полный насколько позволяет рука, широкой кистью черным кузбасс -лаком выведено: «Митрюк – пидар».  С черточкой.  И главное через букву «А». А мне в этом непечатном слове слышалась буква «О»  Но, правы филологи:  русский богат оттенками.

Так нас встретила Гавана.

  Какие надписи моряка встречают на причале? Часто это имя города над  зданием вокзала.  Или еще что-нибудь официальное. А тут вот такое. И главное до боли знакомое, родное. Фамилия Митрюк не столь часто встречается. Судя по всему, это анонимные энтузиасты с предыдущих курсов постарались. Надпись эта с берега не видна.  Только с судна. Если с иностранного, она им ничего не говорит. А если с нашего -  так много же наших моряков прошло через его заботливые руки. Они понимают, в чем дело.  Написать там, на стене причала непросто. Нужно постараться. Как они достали?  На отбойники спустились? На катере  подплыли?   

К нам на судно заходили кубинцы некоторые сносно болтали по-русски. Один говорил: Я думал, что русский знаю, а когда увидел эти русские слова перевести не смог.

Знаменитости умирают, а их имена живут. Их называют именами города и даже страны, проливы и  острова, новые химические  элементы, кратеры на Луне, коньяки и водку. То на далеком горном пике выложат камнями имя «Ленин», то на башне высотки плакат с его именем закрепят. Так, то все официоз.

А тут от души.  С чувством. Пушкин писал в альбом «Что в имени тебе моем? Оно умрет, как звук печальный волны, плеснувшей в берег дальний, как звук ночной в лесу глухом»  Великий Пушкин думал, что имя его умрет. А  тут на дальнем кубинском берегу несмываемой краской имя нашего доцента.  Вот она международная слава!