Уверенность в завтрашнем дне

      Хорошо известно, что  любители  совковой халявной жизни,  надо правильно называть вещи своими именами, потому что,  как называются те, кто жалеет о том,  что всё  было тогда бесплатно, а сейчас вот те раз,  открытие какое, оказывается в жизни за все надо платить, так вот эти любители дармовщины чуть что,  каждый раз ссылаются на то, что тогда, в той замечательной стране, в которой они  уверенными шагами, строевой походкой  шли  к построению коммунизма, к  той самой, озвученной  полностью халявной жизни, что значит, что во времена СССР  они ещё этого не достигли, не дошли до ручки, что называется, но  что не мешает им говорить о том  что было, как и  были соц. гарантии и уверенность в завтрашнем дне.
 
      И вот  таких уверенных во всём, и особенно в завтрашнем дне, не говоря об их общем  светлом будущем,  всё же  хочется спросить: а как вообще,  можно быть в чем- то уверенным, ещё  и в завтрашнем дне,  если даже родившись,  ты не уверен, что завтра не умрешь от каких- то врожденных патологий,  не совмещенных с жизнью,  или,  если не умрешь,  то где гарантия, что доживешь до глубокой старости и уйдешь на тот свет естественным путем, а не из за какой- нибудь неизлечимой болезни и умирать будешь  в муках, если до того тебе на голову случайно   не свалится  кирпич или ты сам не погибнешь,  переходя улицу и спасая того, другого,   на голову которого падал кирпич, а ты это видел, летящий с крыши кирпич,  и решил помочь бедолаге, что б не умер раньше срока,  но поспешив ему на помощь, сам  погиб под колесами проезжающего  автомобиля на той  проезжей части, через которую спешил  помочь. И  теперь вас уже и  сразу двое,   умерших не своей смертью,  но до того момента уверенных в том, что если такое и случается, то к вам оно  отношения не имеет, ваша участь иная, золотая, дожить до старости в хорошем здравии и  в таком же уме.

      Но как показывает практика, те, кому повезло,  и он до седин глубоких  умудрился  дожить, похвастаться умом, увы,   не может,  ибо до сих пор уверен в том, что тогда у него были гарантии и та же уверенность в завтрашнем дне, что просыпаясь каждое утро он будет видеть один и тот же убогий стол, стоящий на полу из крашеных досок, хотя у кого- то паркет в квартирах лежал и на нём не тот или не совсем тот,  стол стоял, и  на котором к  тому же и кое-что  иное присутствовало,  в виде продуктов питания иных.


       Но это ладно, что там на столе у  некоторых было,   не так это и  важно, ведь  простой советский гражданин, а не работник партноменклатуры,  этого всё равно  не видел и слава,  как говорится,  богу,  а то от Кремля и его небожителей, которые таки доживали всей элитой  до старости,  уже тогда остался бы ядерный полигон после произведенного на нём взрыва водородной бомбы, когда все те особи женского пола из "простых" узнали бы, что кто-то живёт иначе, чьи- то дети едят другую еду и носят другую одежду,   а их  отпрыски только  и могут, что в школу пойти,  а потом, если повезёт,  в институт поступить, а там,  прощай мама  с папой, потому что  новый строитель коммунизма,  той самой халявной жизни,   поедет подальше от родительского гнезда сам того не желая, где-нибудь  в деревне строить то, что начали до него строить родители, но вот беда,  так и не достроили, зато всю свою жизнь жили с уверенностью в том завтрашнем дне, в котором никто не может быть уверен,   даже те сильные мира сего,  которые вовсе не сильные, ибо  их сила в тех деньгах сосредоточена, которые они сделали на слабых финансово  и сильных физически,  почти волах, таких трудолюбивых   и   уверенных во всём, особенно в том,  что каждый последующий или завтрашний  день,  как в знаменитом американском фильме "День сурка”,   будут просыпаться в одной и той же стране, где всё у  них хорошо. Да, хорошо и даже отлично,   они же не знали,  что бывает ещё,  и как-то  лучше,  не те крашеные доски вместо пола и не та коричневого цвета почти картон по плотности  упаковочная бумага вместо нормальной красиво шуршащей  упаковки,  в которой завернуты не только  мясо  и колбаса, а   известные всему миру  синие  куры,  будто страдающие алкоголизмом,  а на самом деле от  недоедания и  не докорма были они такого синюшного цвета, если быть точным,  только и того, что   торчали  из авоськи, демонстрируя всем свои желтые    длинные  ноги  с необрезанными  когтями, и  вообще, те волы были  уверены,  что для каждого из них наступит  завтра.


      А там глядишь, и смерть твоя пожалует. Это как раз то,   в чём точно можно быть уверенным, что если родился, то однажды и  умрешь. В этом есть у каждого уверенность.

        С теми только  нюансами, не надо забывать,   на хорошую и плохую жизнь пока живой, а не умер.

    И что б эта жизнь была хорошая у отдельной избранной части населения,   партноменклатура  тех  времен и держала опущенным занавес,  охраняя своё  благосостояние,  не выпуская никого на Запад и не подпуская никого  к своим благам, а не потому,   что боялась проникновения в страну советов их тлетворного влияния  и их же ценностей.  Овца должна знать одно, что хорошо питаться  она может,      только   жуя жухлое   сено с соломой, а заливные поля с сочной травой,  это не для неё,  не для овцы. 
 
         У неё, у этой овцы  даже если бы и   были  деньги, её  на этот заливной луг не пустили бы, ведь равны были тогда все и у всех были равные во всём возможности. В  этом тоже у многих уверенность была.  Никаких капиталистов-номенклатурщиков, одни рабочие  и  крестьяне, трудовой класс везде,  и в Кремле тоже.

       Правда и сама партийная элита,  можно  сказать,   в тюрьме жила,  хоть и фешенебельной, вынужденная подчиняться её  внутреннему распорядку и получать привилегии из рук надзирателя,   а за ослушание могла быть наказана и выгнана из номенклатурного рая, и  хорошо,  если оказалась бы  только уровнем ниже, где вместе со всеми могла бы на высоких нотах, находясь внизу,  продолжить свои  речи про недра, принадлежащие  народу, до которых,  как до нормальной говяжьей вырезки,   никто не мог дотронуться,  если только руки ко всему этому тянуть,  а по этим рукам только и хлопали обещаниями когда - нибудь к недрам подпустить  и той уверенностью,  что всю свою жизнь будешь видеть  американский  “День сурка”  и думать,  что всё у  тебя хорошо, ибо другого не видел.  Не дали! Сказав,  что нет.    И   мягко опустили твёрдой рукой    железный занавес перед тобой.  Как и  диссидентов со спекулянтами  всё  с дороги убирали, как могли,  чтобы  не портили счастливую картину мира понимания  советского человека,  уверенного  во  всём —     в  том, что социально защищен, что значит,  получит всё бесплатно —   образование,  медицину,  чтобы потом так же бесплатно, учитывая условия оплаты труда  тогда,  работать на тех, кто ему эту уверенность вселил,    а лечение,  достойное  вот,  не предоставил,  потому и  по сей день,  кто дожил до этих дней,  всё  про уверенность в завтрашнем   "Дне Сурка",  ну и про прочие халявные блага заунывные разговоры ведёт.


      Впрочем и  сейчас мало,  что изменилось, для кого- то эта жизнь, всё  тот же "День Сурка" с возможностью ежедневного выживания, а для  кого-то такого же жирования.  Как и для   подлецов с  негодяями мало  что изменилось,  они по- прежнему могут быть уверенными  в том,  что имеют  возможность  настучать на на кого угодно, кто идеологию советскую  вместе с тобой не исповедует,   правда, в отличие  от тех времен,   теперь можно и  на того стукануть,     кто с тобой твою  веру в бога не разделяет или на того,  кто совок не любит, ну и сегодняшнюю власть,  заодно, которую  не уважает,    то есть, тут у подлецов и негодяев разнообразие какое- то появилось, а не один партком  и местком, что дела  и сути  этого  дела не меняет.    Кстати, здесь    есть уверенность,  как в "Дне Сурка", что  как и раньше, что если что, настучат, и   как миленькие.

         Правда,  хоть от другой  уверенности абсолютно необоснованной,  многие всё же  избавились, они  так и говорят:  “Мы не уверены  в завтрашнем дне!”  А  как можно быть уверенным  в том, что завтра ты,  выйдя из дома   на улицу,  не поскользнёшься или  не споткнёшься и  не упадёшь,  и не сможешь   продолжить свой   начатый   путь  в этой жизни,  которая всё   же чему-то учит,  хоть и не всех.

22.10.2020 г
Марина Леванте

.