Соловей с зелёным глазом

Мужчина, сворачивающий для женщины горы - часто оказывается в пустыне.
Женщина делает шаг и оказывается в пустыне.

- Наверное, поздно сейчас говорить об этом, - Иван ловко переворачивал тонко нарезанные куски мяса, кипящие в масле.
Я курил, глядя на его шаманство с мясом.
Аккуратно уложив последний кусок на место, оценивающе посмотрел на сковороду,
- Давно решил рассказать об этом случае, да всё как-то невпопад было.
Мне нравилась его дочь. Как женщину я её никогда не оценивал. Да и встречались мы с ней нечасто. Пару раз на улице, а в основном, когда она приходила домой, а мы засиделись на кухне. В этом случае перемещались на балкон, освобождая ей кухню. Пару раз она, молча, стояла у косяка двери балкона, слушая наш разговор. Нам не мешала её фигурка, сливающаяся с темнотой ночи. В первый раз я хотел уйти, но она глянула выразительными глазами цвета яркого неба,  внезапно осветившими ночь, и я понял, что мы не мешаем ей и даже интересны.
- Сигареты и пиво, водку ты пьёшь в исключительных случаях, - задумчиво смотрел на меня.
- Что-то  надо?
- Надо, надо, - взял сигарету. Повертел и сунул опять в пачку.
Я понял ему надо помочь,
- Говори Егорыч.
- Егорыч-загорыч, - он ожесточённо посмотрел на пустое место, где должна быть ступня.
- Что, дальше…, - не договорив «отнимать будут» замолчал.
- Не знаю, - махнув рукой повернувшись к плите, выключил газ.
- Может завязывать с этим надо, - щёлкнул по бутылке
Он поставил на стол сковородку. Мясо было горячее – то, что и надо.
- Надо. Всё надо. Плевать, - жёстко посмотрел в глаза. Налил в стаканы.
- Первую за нас, - запрокинул голову, кадык метнулся вверх вниз. Стакан со стуком встал на стол. Мой стакан встал рядом.
Разбросал остатки водки, сорвал пробку со второй бутылке,
- За мир во всём мире, - второй стакан провалился вслед за первым.
Третий.
- Нет. Похоже, опять невпопад, - рассматривая бутылки, с тоской сказал он.
- Ладно, пойду пока не забрало, - встав, сунул сигареты и зажигалку в карман.
- Завтра, - Иван махнул рукой.

Завтра.
Отвратительно пить столько водки.
Холодное молоко проваливалось в меня бутылка за бутылкой.
Как давно не пил столь много.
Егорычу сейчас вообще хреново.
Водка с 11. Придётся прогуляться к знакомой.
Летний день начинался не спеша.  Прохлада ушедшей ночи затаилась в тенистых дворах. И я шёл этими дворами. Вот и магазин. Выпив стакан яблочно-виноградного  почувствовал облегчение. Знакомая улыбалась, глядя, как второй стакан впитался в меня,
- Дай джинсовку посмотреть, - она протянула руку.
Сняв куртку, протянул ей поверх прилавка. Принимать её обратно надо с осторожностью.  Битое стекло и лужа на полу могла испортить наши безоблачные отношения.
- Пойду, примерю, - лукаво глянув пошла на склады.
- Водку, - негромко вслед.
Быстро повернувшись, выставив указательный палец, энергично выразила своё отношение к этому.
“Водку?! С кем это ты разгулялся?!”
Она была неплохой девушкой. Но её стремление поглотить меня полностью - создать мир для двоих - где нет мира кроме её мира - заставляло встречаться с ней редко.
Женщина делает мужчину. С зачатия и до того как он уйдёт навсегда они рядом с нами. И очень многое зависит от того какая женщина рядом с вами. От мамы – до вдовы. Та, что помогает отдохнуть ему от внешнего мира или продолжающая проблемы внешнего мира дома. Та - что сумеет молчать и скажет слово и решительно поддержит не только словом в трудную минуту. И наверное было бы всё по её. Она добилась бы своего. Своей беззаветной преданностью цели. Ошибка. Нет - не ошибка - она перешагнула грань. И теперь понимаю - что надо быть благодарным судьбе, что я узнал об этом - пока не стало слишком поздно. И сейчас я думаю - что это была не ошибка. Предавший однажды. Это бы повторилось. Рано или поздно. Не все средства хороши в достижении цели.
К прилавку на замену вышла одна из её подруг. Выразительно поведя грудью, вызывающе смотрела из-под приспущенных ресниц.
 - Ещё соку? – провела по донышкам перевёрнутых стоящих на подносе стаканов рукой.
- Спасибо. Пожалуй, хватит, - джинсовка ждала меня у служебного входа. Аляпово наложенная косметика губила её красоту. Шансов у неё не было. Она не понимала этого. Её ухажёрам это нравилось.
- До встречи, - неопределённо махнув в воздухе рукой, я ретировался.
Служебный вход встречал стойким запахов смеси всех продуктов, слившихся в тупо-пряный навязчивый аромат.
- Зайди, - ладошка призывно-нетерпеливо энергично сомкнула красивые пальцы.
Дверь распахнулась, пропустив меня, и тут же закрылась на засов.
- Привет, - она провела рукой по моему телу. Ладонь скользила вниз она присела, приложив палец к губам. Приникнув глазом к замочной скважине второй внутренней двери негромко, но внушительно произнесла,
- Я тебе что сказала! Закрой дверь и чтоб тебя не было! – вызывающе выпятив нижнюю губу, смотрела в замочную скважину.
Выждав немного пока удаляющиеся шаркающие шаги, не затерялись в безмолвии, она неторопливо поднялась. Ладонь, застывшая у пояса медленно вернулась вверх. Оглядев меня,  возмущённо хмыкнула и слова заскользили нарастающим гневно-ласкающим потоком. Её стремление к поглощению меня полностью как никогда ясно выразилось сейчас. Прижавшись и опустив лицо, ждала ответа. Подняла голову. Рассматривала глаза в глаза, разница в росте куда-то исчезала, когда она так смотрела.
Глядя, в её с искоркой спрятанного огня глаза молчал.
Она вздохнула. Опустила голову.
- И где ты вчера так набрался? – глядя на свою руку, рисовала что-то на моей груди, тут же перечёркивала.
- У Егорыча, - нечестно было молчать дальше.
- У Егорыча, - бесстрастным эхом повторила за мной. Помолчала. Подняв голову, смотрела в глаза.
-  И ты прошёл мимо. Мимо, - она вновь опустила голову, пряча глаза. Но горечь, плескавшуюся в них, я увидел.
- Как ты думаешь, глядя на моё теперешнее состояние, каким я был вчера? – постарался произнести, как констатацию факта, но вопрос все, же прозвучал.
- Каким…, - невыразительным эхом: А, мне, всё равно. Я бы сумела привести тебя в человеческий вид из любого состояния, - констатация факта была в её словах.
Привычно расстегнув три пуговки на рубашке, она провела губами по груди.
- Даже не щекочешься, - откинув назад голову, ревниво рассматривала лицо, шею. Быстро проведя рукой по джинсам, неожиданно весело произнесла,
- Но реакция - меня убеждает в твоей правдивости! - согрев взглядом сама нашла выход из напряжённой ситуации.
И вдруг насторожившись, резко опустилась и вновь посмотрела в замочную скважину. Ямочки на щеках хотели улыбнуться, словно спохватившись, губы сжались. Судорога прошлась по её лицу, но не исказила её красоты, а высветила её в неведомом до этого свете. И вдруг она рассмеялась вольно и победоносно. Быстро встав, закинула руки на шею, оторвавшись от пола, прижалась всем телом.  Губы, неожиданно ставшие твёрдыми, быстро касались моих губ, нетерпеливо вдыхая в меня чувство.
Отстранилась, оценивая результат, и увела взгляд влево, словно стараясь заглянуть за внутреннюю дверь и увидеть реакцию там находившегося.
- Томка, - беззвучно выдохнула, опалив жаром. И вновь рассмеялась.
Томка была одной из красоток магазина. Но не в моём вкусе. Огромные “мамины” груди это на малышей, не ставших взрослыми.
Взглянула на часы. С неохотой медленно ослабляя руки, вернувшимся к обыденному взглядом смотрела куда-то поверх плеча.  Коснулась пола. Постояла секунду, мягко разняла руки, отстранилась, критически осмотрела помятую блузку. Повернулась спиной.
- Приведи меня в порядок, - провела по поясу юбки.
Пояс юбки туго сжал мои пальцы заправлявшие выбитую блузку. Смотрясь в зеркальце, она быстро снимала платком неброский макияж. Нетерпеливо крутнула стройными бёдрами.
- Не хулигань, - рука с платком хлопнула мои руки задержавшиеся за поясом.
Повернулась ко мне. Улыбнулась.
- В семь, - юбка победно плеснула, открыв внутреннюю дверь в склад, повернулась  обратно, осмотрела меня с ног до головы, и удовлетворённо хмыкнув,
- Я же сказала, что приведу тебя в порядок из любого состояния! – вызывающе качнула бёдрами и, не поворачиваясь, захлопнула дверь.
Этим вечером у меня выскользнула одна памятная мне фигурка у неё дома. Небольшая фигурка соловья с зелёным глазом бусинкой. Улетел и, как оказалось, навсегда, наверное, когда вешал джинсы на спинку стула. Сытая и довольная она долго изучала меня в лунном свете. Прижалась. Рука медленно скользила по груди.
- Знаешь, меня приглашают в Центральный универмаг. Пока продавщицей, - вжалась губами и ожгла язычком.
На неделе меня неожиданно пригласили помочь в деревню не очень знакомые люди. Деньги предложили неплохие. В принципе дело было в неправильной постановке вопроса. На что рассчитывалось два дня, было сделано за день и, отдыхая вечером на местном пруду, познакомился с ребятами, приехавшими на машине порыбалить. Неожиданно собралась туча. Дорога грунтовка я уехал с ними, передав с местным рыбаком, что я уехал. По дороге мне очень захотелось её увидеть. Я видел её облик в склонившемся придорожном дереве. Поднялся почти бегом - открыл дверь. Мягкий свет и приглушенная музыка. Шагнул в комнату.
То, что я увидел, осталось у меня в глазах навсегда. Она стояла на четвереньках мужчина, приподнявшийся над ней, делал быстрые движения то, поднимаясь, как гора над ней, то погружаясь. Ей было больно. Она стонала.
Тёмное склонённое придорожное дерево встало передо мной. Я ушёл. Оставив её ключи в прихожей на видном месте.
Она пришла через большой промежуток времени. Исхудавшая, с ввалившимися глазами.
- Я сделала это ради нашего будущего, - она протянула мне соловья.
Я смотрел на него.
Будущего - не было.

Много позже случайно со мной заговорил какой-то незнакомый мужчина.
- Вы, наверное, меня не помните, - выжидательно посмотрел на меня.
Помедлив, присмотревшись к нему, я согласился, что действительно не помню его.
Он напомнил о сделанной когда-то за день работе и добавил,
- Это Она попросила пригласить вас сделать эту работу.
Тёмное склонённое придорожное дерево и соловей никогда больше не певший для него – я долго смотрел на них.