Отцы и бесы

Идея сравнить «Отцов и детей» Тургенева и «Бесов» Достоевского возникла у меня во время прочтения второго романа, когда в разговорах старых либералов и бесов-революционеров я увидел тех же самых «отцов» и «детей», когда заметил в Ставрогине несколько дьявольскую версию Базарова.

Изначально «Бесы» задумывались как роман-памфлет, высказывавший ужас Достоевского от ситуации в России, а в частности от убийства студента Иванова кружком Нечаева, в котором Достоевский сразу же узнал черты своего бывшего товарища по кружку Петрашевского Спешнева. Тургенев же, всегда остро чувствовавший социальные изменения в обществе, создал тоже своеобразный памфлет «Отцы и дети». Часто говорят, что Тургенев исказил мысли нигилистов в образе Базарова, но правильнее указать, что русских нигилистов до Базарова и не существовало вовсе, следовательно и искажать там было совершенно нечего. Примечательно то, что и Спешнев с Достоевским с их энергичностью во времена кружка, и Грановский (воплощённый в образе Степана Трофимовича Верховенского), и Тургенев с его романом сами являются поколением «отцов»; именно они породили поколение «детей»: Нечаевых, Базаровых и Ставрогиных. По «Отцам и детям» разница поколений настолько велика, что необходимо просто принять бремя и смириться, словно эта разница диктуется откуда-то свыше и более причин её появления нет, но ведь «детей» без «отцов» и быть не может – и Достоевский понимал это. Он искал причину, почему это энергичное и талантливое поколение стало таким, почему они обращают свою энергию в бесовство.

Примечательно и то, как образ Базарова перекочевал в Ставрогина и как он изменился до почти полной неузнаваемости. Базаров так же, как и Николай Всеволодович, всем нравился, его хотели слушать, доводили его мысли до некоего абсолюта, опошляли, что оба героя недолюбливали. Базаров ставил что-то вроде эксперимента по вскрытию общества вокруг себя, как в анатомическом театре, а Николай Всеволодович пытается найти грех, который даже Бог ему простить не сможет, пытаясь уже не просто понять окружающую его действительность, но вскрыть и разрушить самые её основы, включая нравственность. Он самый страшный «бес» среди всех, потому что остальные лишь довели какие-то его мелкие идеи до абсолюта: Пётр Степанович Верховенский мечтает переделать весь установившийся порядок, но без Ставрогина его идея не имеет никакой устойчивой почвы, Кириллов хочет заявить свою абсолютную волю, став таким образом Богом, Шатов считает русский народ богоносцем, а Шигалёв хочет довести общество до полного разврата, в котором всякий гений должен быть задушен в младенчестве — и во главе этого «бесы», заменившие Бога для народа, дав им Ивана-царевича заместо идола. Случилось ли это? В какой-то мере да, в 1917-м году.

Роман «Отцы и дети» говорит о том, что идеи отрицания всего так или иначе ведут к пустому концу, в котором нет ни романтизма, ни чувств, ни пользы. Одним из самых важных романов XIX века Тургенев заложил основу всему тому «бесовству», которое воплотили в себе герои Достоевского. Несмотря на долгий конфликт между литераторами, пародию на Тургенева в образе "великого писателя" Кармазинова, разницу в мировоззрениях, значительность обоих произведений и их взаимосвязь отрицать невозможно.

А здесь случается пост-скриптум, в котором хочу рассказать о своих собственных впечатлениях от романов, а не об одной лишь философии. «Бесы» — наверное, самый увлекательный роман Достоевского. Это середина "Великого пятикнижия", в которой уже встречается та глубина и многоуровневость, в которую вы погружаетесь в «Братьях Карамазовых», но так же часто присутствует и чувство юмора, которое можно заметить в «Преступлении и наказании». Таким образом, «Бесы» стали для меня чем-то знакомым и понятным, но в то же время и очень новым благодаря политизированности. Часто слышал от народа, что из-за этого сложно читать. Я с этой проблемой не столкнулся совершенно, потому остался под огромным впечатлением и полюбил творчество Достоевского ещё больше. С «Отцами и детьми» получилось неоднозначнее. С одной стороны, прекрасный и отточенный стиль Тургенева радует глаз и даётся достаточно легко, персонажи ведут себя живо, многие из них оставляют приятный след в сердце, например Базаров, Аркадий, Василий Иванович или Николай Петрович. А с другой стороны, чего-то недоставало книге, хотя читаешь-читаешь, и тебе интересно, и отрываться не особо хочется, но что-то было не так, а что — чёрт знает. Но впечатления так же, как и от «Бесов», позитивные. Хотя если их и тут сравнивать, то перевес однозначно в сторону Достоевского.