Наверху, сразу после эскалатора

Наверху, сразу после эскалатора всё так же, как было вчера. Не то чтобы вчера было плохо, но что-то здесь не так. Та же Чкаловская, фиолетовые, серые, рыженькие вспышки. Но перед ними этот эскалатор и его ощущения. Там и там всего две металлических плоскости: верхняя съедает гармошку, нижняя выплёвывает — а гармошка несёт людей. Но никого ведь не волнует, что гармошку съедят, пережуют, выплюнут. На эскалаторе мы вообще о ней не думаем, нас волнуют все те ощущения, что после.

Читая на эскалаторе книгу, мы прокладываем себе дорогу к финалу, к эмоциям, но всё то будет после. Включая песню, думаем, успеем ли мы её проиграть до попадания наверх, либо дослушаем после. Да просто думая, мы строим в голове мир поверхности после метро, не внутри. Там, внизу, стучит поезд, играют подземные музыканты, бегут куда-то злые люди, а мы занимаем себя житейскими проблемами, но все они после эскалатора, там, где уложилось прекрасное далёко. 

«Вот я сейчас поднимусь, дойду до школы, зайду, а там она. Правильно ли я поступил, зачем? Что бы ей рассказать? Об эскалаторе? Какая хорошая идея, поэтому, пожалуй, поговорим о моей собаке». 

И это всегда было и будет так. Куда бы вас ни тянул эскалатор: в скучную и грустную паутину дней, на волнительную встречу или до светлой подружки — он ваш проводник во "сразу после", ваша речушка. А утонуть в ней — сомнительное удовольствие; говорят, лучше не спотыкаться при выходе с эскалатора.