Таинственная музыка

Светлая и просторная за́ла дореволюционного особняка, превращенного в музыкальную школу, так и манила войти внутрь.

Возможно, дружелюбный вид придавали ей широкие сквозные окна, роняющие солнечных зайчиков на амфитеатр хоровых ступеней, вздымавшихся от чёрного, лакированного пятна рояля, внушительно господствующего в центре залы.

Анфилада старинных, красивых резных дверей вела с крутой лестницы в залу, у дальней стены упираясь в такие же двери, что на памяти застывшего на пороге маленького мальчика всегда были заперты, дразня нестерпимой интригой, отвлекающей от однообразия долгих вокальных упражнений.

Вопросительными знаками повисли из кадок листья монстеры и прочих цветов, в изобилии зеленевших на подоконниках, словно вопрошая, не хочет ли он зайти полюбоваться ими.

Однако не они привлекли мальчика. В белой пустоте залитой солнцем залы звучала красивая, но сложная для неискушенного слуха фортепианная музыка.

И все же это была столь искренняя, возвышенная музыка, придающая всему в зале волшебный облик, что она увлекла за собой ребёнка. Всколыхнув в его душе воспоминания, которых он не мог знать – пронзительную ностальгию по далёким временам, когда он ещё не родился, числясь бесконечно малой вероятностью…

Серьезный юноша-брюнет во фраке стоял в первом ряду амфитеатра, соприкасаясь плечом с очаровательной ровесницей. Её каштановые волосы были туго завиты на висках, а одета она была в старомодное и строгое, но изысканно красивое платье. Не то что бы они были взрослые, но заметно постарше робко подошедшего к ним ребёнка. Не оборачиваясь на его шаги, устремленные вперед они молча и сосредоточенно вслушивались в струящийся рисунок мелодии.

— Что это играет? — снизу-вверх обратился к ним маленький мальчик.

Сложа руки на груди, строгий брюнет не глядя на него серьезно ответил:

— Скрябин.

Сделав несколько шажков вглубь залы мальчик обернулся и встретил ласковую, слегка печальную улыбку девочки. Её бескровный, бледный пальчик изящно поигрывал выпавшей из косы ленточкой, пока она смотрела на него, загадочно улыбаясь. Суровый брюнет высился неколебимой скалой, в никуда устремив взгляд странных, будто запорошенных пылью белесых глаз.

Приободренный её улыбкой, мальчик прошагал ещё немного вперёд, но так и не увидел пианиста. Поравнявшись с выпирающим горбом рояля, он застенчиво замер.

Было страшно пройти в самый конец за́лы, к запертым резным дверям. Жутко было застать врасплох играющего на рояле человека с обратной стороны инструмента – откуда он не ожидает внимания зрителей. Еще страшнее было его не увидеть вовсе. Переливаясь, таинственная музыка продолжала звучать. Но за клавишами никто не сидел…

Мальчик испуганно вскрикнул и бросился бежать через пустую за́лу и безлюдные ряды амфитеатра на гулкую каменную лестницу с кованными, витыми балясинами и лакированным, вековым деревом перил. Строгий брюнет и печальная девочка, словно их и не было, исчезли растворившись с последними, мягко затухающими в си-бемоль мажоре аккордами таинственной музыки незримого пианиста.

В тишине пустой и просторной за́лы солнечные лучи уютно играли на столбиках хаотично парящих в воздухе пылинок...