Падение Пубертатов

«Заговорщики старались идти как можно тише. До покоев Сигизмунда оставалось ещё два пролёта. Звенели по мраморной плитке золотые шпоры генерала Плавина, шуршало по ступеням платье княгини Муравиной, цокали подковы на каблуках герцога Кольсона (он надевал их на особо важные и опасные мероприятия, вроде королевских пасхальных балов, чем приводил придворную публику в восторг). Граф Войноровский  побледнел: дверь в спальню была приоткрыта, гвардеец на карауле отсутствовал».
Даша задумалась, оторвавшись от книги.
— Хм, как-то это… странно, — сказала она, приподняв дугообразные бровки.
— Ничего странного, — лежащий с ней рядом мужчина пытался переключить телевизионный канал при помощи пульта, но всё время проскакивал вперёд на один, назад на два. Похоже, это начинало его раздражать: — В пидарастической стране, пидарастические пульты.
« — Господа, господа, нужно срочно уходить!
— Ни в коем случае! Что ещё за штуки! Всё решено! Указ об отречении у Вас?
— Нет, у княгини.
— Какого чёрта?
— В случае провала, её не станут обыскивать.
Княгиня оторвала взор от пудреницы, с удивлением уставилась на Войноровского:
— О чём это Вы? – тут она заметила, как Кольсон извлёк из-за пазухи кружевную подвязку: — А это откуда?
— Тьфу! – герцог отбросил подвязку, извлёк ржавый топор.
— А это зачем?
— Бриться буду! Вы что, не знаете, для чего топоры?
— Бриться?
— Разумеется!
— Но он же…
— Тише! Тише, господа! – зашипел Войноровский, выпучивая и без того выпученные глаза: — Где свечи? И почему не слышу шпор Плавина?
— Тьфу! Сбежал, каналья! Сбежал наш вояка.
— Разойдёмся, пока не поздно, а? – Войноровский был полон решимости отказаться от замысла.
Муравина залепила Кольсону увесистую оплеуху, от которой тот упал и потерял сознание».
Даша поморщилась, молоко прокисло. Ну, вот, печалька. Она оглядела кухню.
— От женщины можно требовать только одного – рожать детей. Если она не в состоянии или не хочет рожать, то чего от неё можно требовать? Ничего. Ну, не могут мужики рожать, хоть тресни! А баба может! – лысый человек с противным писклявым голосом, не оборачиваясь, разбивал яйца над сковородкой: — Единственная функция, подвластная только ей и то, — лысый разбил яйцо: — О! – кинул скорлупу под раковину: — Яйца крутят!
« — Смелее, граф, — княгиня выглядывала из-за плеча Войноровского, который осторожно вошёл.
— Ненавижу! – вдруг крикнула Муравина, сорвав с головы парик, швырнула его в сторону: — Простите, нет никаких сил таскать эту дрянь, — пояснила она ошеломлённому Войноровскому: — Чешется.
— Однако! Какие у Вас, оказывается, прекрасные волосы.
Княгиня покраснела.
— Мой покойный супруг, князь Муравин называл меня не иначе, как Астримандрида. Вы не в курсе, что это означает? Что-то по-латыни?
— Э-э…
— Я!
Граф и княгиня вздрогнули.
В проёме двери показалась кряжистая фигура:
— Я знаю, что это означает! О-о!!!»
Из туалета вышел очкарик, столкнулся с Дашей, потряс пальцем:
— Экзотеризм и экзотерики! Да! Внедрение в наш быт и нашу культуру своих этих филофоф и пидарастических пультов управления есть намеренное, целенаправленное уничтожение генетической психики. Была софия, заменили фило софией, был дон, стал дигидон… И не надо! Не надо жрать печеньки на кровати! Не ты, а я тут пылешошу… пылешосу… пылесосу! – проорал вслед Даше очкарик.
«Астримандрида Муравина с размаху приложилась ладошкой по внезапно возникшему препятствию. Герцог Кольсон вновь оказался на полу:
— Ну, знаете, мадам, это уже переходит всякие границы.
— А что Вы под руку лезете, Ваша Светлость?
— Под руку? Теперь я ни за что не сообщу, что означает «астримандрида»!
— Подумаешь, какая неженка, — фыркнула вдова.
— Смотрите, господа, он просыпается! – Войноровский ткнул пальцем в конечный объект их экспедиции, который приподнялся в кровати и пропел, протирая глаза:
— Что здесь происходит?
— Навались! – громко скомандовал непонятно откуда взявшийся генерал Плавин и с оскалом кинулся врукопашную.
— Ах!
— Господа, мы же договаривались! Без насилия!
— А кого тут насилуют? Кого, я Вас спрашиваю!
— Княгиня! Вы опять попали по мне!
— Простите, на этот раз я случайно. Считайте это волей провидения.
— Ай! Что вам угодно, господа? Ай!
— Подпишите отречение!
— Как?
— Подписывай и дело с концом! Где чернила, ну?
— Осторожней копытами, герцог!
— Не копытами, а подковами!
— Дайте подушку! Я его придушу!
— Княгиня!
— Да зажгите же кто-нибудь свет, иначе мы перебьём друг друга!
Генерал чиркнул спичкой и поднёс её к лицу заваленного телами его подельников человека.
— Не может быть…».
Раздался дверной звонок.
Даша не стала открывать. У своих есть ключи, для всех остальных телефон и домофон. Она посмотрела на того, кто находился справа.
— Да, именно так я и говорил, — подтвердил он.
« — Ваше Величество? – голос Войноровского дрожал: — Ваше Величество, каким образом? Откуда?
— Это конец, — прошептал Кольсон и выронил топор на пол.
— Кто вы, господа? Что случилось? – хлопал глазами ничего не соображавший король.
Не растерялся генерал. Он ущипнул княгиню за ляжку, и та инстинктивно заехала по физиономии тому, на кого смотрела. Его Величество, колыхнув руками, вырубился.
— Вы спятили? – теперь Войноровский дрожал весь целиком: — Это же покушение на помазанника божьего…
— Уходим! Бегом! Тихо! – отчеканил генерал: — Кольсон замыкающий!
Все бросились прочь. По дворцу вновь зазвенели золотые шпоры, зацокали подковы, зашуршало платье, эхом разлетаясь в крутых коридорах, словно в пустом лабиринте.
— Шевелите жопой, Ваше сиятельство!
— Что Вы себе позволяете? Что за тон?
— Стоять! Сюда!
— Что тут?
— Казармы гвардейцев. Другой дороги я не знаю.
— Равно как и дороги в комнаты королевского повара, как выяснилось.
Беглецы остановились перевести дух.
— Я понятия не имею где квартируется повар, я знаю расположение казарм и апартаменты Его Величества, остальное мне без надобности. Я боевой офицер, а не придворный шустрила.
— Что это Вы на меня так смотрите? Что за намёки? Мы, между прочим, за Вами шли!
— Вот ещё!
— Я говорила, что тут не обходится без нечистой силы. Этот Сигизмунд, этот кошевар, его неуязвимость возможно объяснить только этим.
— А где Ваш парик, княгиня?
— Ах!
— Судя по всему там же, где и Ваш топор, герцог?
— Проклятье!
— Теперь всё кончено, — Войноровский сел на парапет, обхватил голову: — Позор. Бесчестие. Как можно было так спутать?
— А что, собственно, произошло? – генерал, не привыкший падать духом ни при каких обстоятельствах, развёл руками: — Просто Его Величеству привиделся дурной сон. Такое ведь часто с ним происходит, верно, монсеньёр?
— Да, частенько, — почесал Кольсон щёку: — И Вы полагаете…
— Кстати, граф, он подписал отречение королевского повара от своей должности?
Войноровский обречённо протянул Плавину свиток.
— Угу, — генерал внимательно изучил документ: — Находясь в твёрдом уме и трезвой памяти… самовольно и без принуждения… прошу освободить меня от должности придворного обер-повара Его Величества Пубертата Четвёртого по состоянию здоровья… Дата. Сигизмунд. Подпись: Пубертат Четвёртый!
— Что? Так он подписал? Какая мокрица. Слюнтяй. Боже мой! И это мой кузен! – Кольсон в негодовании бил подковой.
— Какой кошмар! Кажется, я потеряла ещё и туфельку! Не смотрите на меня!
— Золушка Вы наша.
— Господа! Так это же в тысячу раз лучше! – просиял генерал.
— Вы полагаете? – смутилась, не понимая, княгиня Муравина.
— Теперь этому толстяку не выкрутиться! По сути, сам король подписал ему отставку! Осталось подкинуть ему этот документ и пусть собирает сумки!
— А, пожалуй, Вы и правы, Ваше Превосходительство, — кивнул граф Войноровский, поднимаясь.
— Отправляемся немедля! Пока никто ничего не заподозрил!
— Нет уж. Отправим гвардейца с приказом отправить нарочного, чтобы тот доставил депешу повару. Эти дворцовые пострелы все щели тут знают. А то будем блуждать в этом барбитурате до рассвета.
— Браво, генерал! – герцог подскочил в невероятном возбуждении.
— Великолепно! – согласился очнувшийся граф.
Княгиня отвесила Кольсону очередную пощёчину. При падении с герцога слетели подковы и, описав дугу, упали.
— А ну-ка, братец, поди сюда, — позвал Плавин стоявшего неподалёку гвардейца: — Слышал приказ?
— Так точно.
— Исполняй! – он протянул свиток, гвардеец скрылся в лестничном пролёте.
Генерал хлопнул в ладоши, потёр их:
— А что, господа, не спрыснуть ли нам столь удачно проведённую операцию, а?
— Всецело подчиняюсь Вам, генерал, — отдал поклон Войноровский.
— Как-то мне не уютно, без парика и туфельки. Как голая.
— Вы прелестны, Астримандрида.
— Эй, Ваша Светлость, поднимайтесь. Подковы застудите.
— Где я? – промямлил приоткрывший глаза Кольсон».
На этой фразе загадочное повествование заканчивалось. Далее следовали три пустые страницы. «Вероятно, их оставили, чтобы читатель сам мог дописать эту книгу с таким финалом, который ему по душе», подумала Даша. Она оглядела пустую комнату. Из распахнутой форточки уже потянуло вечерней прохладой, но вставать было лень, чтобы её закрыть. Она взглянула на название прочитанного романа, положила книгу на тумбу, выключила лампу, забралась под одеяло.
«Падение Пубертатов. Том 5».
— Как-то это… странно, и что же такое «астримандрида»?- спросила она, приподняв дугообразные бровки, но ей никто не ответил.

23 октябрь 2020