Атланты

Мы лежали на валунах, усеявших морской берег. Валуны были такие огромные, что казались заснувшими каменными великанами, первозданными исполинами, лишь по ошибке оставшимися в нашем времени. Волны сердито били о покрытые ракушками серые бока, пытаясь разбудить и вернуть в родное прошлое эти каменные осколки рождения мира, но валуны так и оставались безучастно-бездушными, навеки погрузившись в холодный сон.

— А ты слышал историю про атлантов? - внезапно спросил Мишка, отковыривая грязным ногтем прилипшую к кедами водоросль. - Ну, тех, которые небо держат.

Я глупо посмотрел на него, а потом глянул на небо, прищурившись от яркого солнца и летящей в глаза водяной пыли.
— Разве небо держать надо? Оно же это, - я запнулся, - из воздуха сделано, поэтому и летает где-то наверху.

Мишка рассмеялся мне в лицо, зашвыривая водоросль подальше в море.
— Как же из воздуха, ежели оно синее? Разве воздух синий, а? - он помахал рукой у меня перед лицом, случайно ловя вернувшуюся с ветром водоросль. - Воздух прозрачный, а не синий, а небо синее! И поэтому давно упало бы на нас, ежели б не атланты.

Я снова поднял голову, пытаясь углядеть конец неба, или хотя бы его начало. Но видно было только солнце, чаек и облака. А как, интересно, чайки не врезаются в небо? Может, они по облакам понимают, где небо начинается? Но облака же вон как далеко, а если они лежат на небе, значит и оно не ближе...
— Мишка, но небо же высокое! До него не достать, даже на вышку если залезть, - в этом я был уверен: я много раз лазил на нашу вышку и никакого неба там не было. Даже если встать на крыше в полный рост и вытянуть руки, можно было нащупать только холодный ветер, да такой, что сразу немеют пальцы.
— А атланты что, маленькие, по твоему? - Мишка снова засмеялся, покачивая головой. - Они же и есть ростом с небо, иначе как его держать? Стоят себе где-нибудь в горах или в пустыне да и держат себе его.

Воцарилось молчание. Я пытался представить, как это человек может быть ростом с небо. В него же наверное врезаются все птицы и даже иногда самолеты, и солнце, раз оно тоже на небе, ужасно слепит бедным атлантам глаза.

Мишка вдруг сплюнул в сторону и сердито спихнул ногой в воду камешек.
— Только тяжелое оно, зараза, - он кивнул куда-то в сторону облаков, - небо-то, в нем же всякие тела небесные напиханы. Но что ж делать, атланты все равно стоят и держат аж с самого сотворения мира, представляешь?
— И что, неужели только они держат? А спят и едят когда? - я чуть не грохнулся в воду. Ну вы только представьте, стоять под эдакой тяжестью столько много лет, и безо всякой помощи!
— А ты разве видел еще кого, кто бы небо смог удержать? - Мишка выжидающе на меня посмотрел. - Конечно не видел, ведь, кроме атлантов, никто удержать небо и не может! А еды и сна им не надо, потому что они только дождем и светом питаются, как кабачки. Это все потому, что солнце у них близко и много энергии излучает… Вот ты бы смог всю жизнь только дождем обедать?

Мишка хитро посмотрел на мое вытянувшееся от удивления лицо и, расхохотавшись, хлопнул меня по плечу, поднимаясь со скользкого булыжника.
— Да не смог бы ты, конечно. Ты ж не атлант. - и, закинув старые кеды на плечо, он стал ловко взбираться по отвесному берегу.

А я все сидел, смотря на то, как закатный огонь разбегается по волнам, и думал, что, когда вырасту, обязательно стану атлантом.