Черничная сказка

Тихая темень покрывала прозрачной пеленой каменистый склон холма, пробираясь между веточками черники и шикши, обволакивая и наполняя ягоды глубокой синевой. Ветер, еще недавно свистевший где-то над морем, сейчас легко шелестел и переливался сквозь кустарнички, ночной прохладой стелился по земле и мху, изящно обходя тонкие листки невысоких растений.

Однако вдруг ветер запнулся и задел одним крылом небольшую каплю росы. Капля покачнулась, оступилась и съехала с черничины прямо на нос маленького дракона.

- Ффыр! - недовольно чихнул дракон, проснулся, открыл глаза и огляделся. Затем моргнул, зажмурился и чихнул еще раз, да так, что из его рта вылетело несколько сверкающих теплых искр. Оказавшись на воле, они радостно оббежали кустик черники, нетерпеливо припали к земле, закружились в хороводе, силясь поймать ветер, со звоном врезались в драконью спину и наконец взвились в воздух, пытаясь одновременно обогнать друг друга, дотянуться до звезд и укусить ветер за пятки.

Дракон проводил их взглядом круглых, ярко-желтых светящихся глаз. Глаза эти были такие большие, что казалось, что дракон только из них и состоит. А светились они так ярко, будто под гроздью чернильных ягод вдруг оказались две маленьких луны или даже звезды, невесть зачем забравшихся в каменную россыпь крутого берега моря.
Сам же дракон был маленький-маленький, цвета ночи и черники, отливающий теменью моря и отражающий небо со всеми его звездами, планетами и черными дырами. Дракон сидел на камушке, обернувшись кольцом вокруг веточек белого лишайника, и смотрел куда-то в пустоту, непонятливо моргая и тихо пыхтя.

Ветер на цыпочках обежал вокруг дракона, ласково погладил тонкие перепончатые крылья, проскользил по чешуе и стал что-то нашептывать у самого уха. Ветру вторили звезды, которые наполнили воздух нежным перезвоном, смехом и песнями. Звуки слились в одну мелодию, танцующую и убаюкивающую, спокойную и теплую. Она закружилась вокруг дракона, осторожно закрывая ему глаза, согревая, обнимая.
И дракон заснул, вдыхая ночной воздух и счастливо щурясь. А мелодия свернулась калачиком у него под крылом, да там до утра и осталась.

Тихо! Пусть спят. Пусть спят спокойно.