манок

- вот вы говорите " Охота".
- кто говорит?
- ну хорошо. не говорите - думаете.
/Г. Горин, Тот самый Мюнхгаузен/
   рассвет. "флажки". готовились пару дней . ружья смердят  смазкой. патроны заряжал сам. себе, отцу и деду. моя святынь. смесь порохов, пыжики, капсули. все, как всегда. пули - особенные. раньше я с ними не имел дел. ну да ладно.
   псовые жадно ловят растворенные молекулы в воздухе. они в изнеможении, терпения нет. мы стоим против ветра. лес несёт чарующие ароматы. это осень : пора даров. тут и там трель дятла, он один на опушке - летает с дерева на дерево и тарабанит. создаёт стерео эффект. реверберация рисует панораму, звук просыпающегося леса кружит сознание. как и курлыканье журавлей, что ведут свой строй высоко в небе на юг . нарушает картину визг собак. они правда устали ждать.
   догорают угли, дым поднимается к облакам. горячий чай и бутерброд из чёрного хлеба с куском тушёнки - шедевр! в городе этого не понять. никогда не понять. только в лесу, только на рассвете, только с обжигающим, чёрным чаем.
   пора. из тумана вышел дед, он ловко погасил остатки костра , лукаво мне подмигнул, взял своё ружье и как - бы между прочим сказал : "Гоним на тебя, он напротив, не оплошай" и исчез так же, как и появился.
   собаки зная свое дело, тут же ринулись в чащу. их громогласность не заставила себя долго ждать. туман ещё крыл низины, но мой вектор был чист.
   лес замер. только лай и треск сломанных веток. это оглушает. сердце готово выпрыгнуть из груди. ожидание. батя пошёл со стороны подлеска, дабы оградить путь сохатому. дед гнал его прямо на меня. взвёл. вертикалка, хоть и старая, но надёжная. жду. секунда, ещё, ещё.
  вначале появились огромные рога, затем меж стволов я увидел атлетически сложный корпус. лось величественно и казалось не спеша выходил на опушку. великолепие, чудо природы, огромный тёлок шёл на меня. собаки его не беспокоили, он просто шёл своей тропой, как знал, что с ним абсолютно ничего не случится. я прочувствовал это ледяное спокойствие. шаг, ещё один.
   я прицелился, жму курок и - осечка, вторая, взвожу ещё раз. осечка, ещё осечка.за спиной послышался треск леденящий душу.
  мой визави встал, как вкопанный.
- ложись!
  это все, что я успел услышать. тут же рухнул на земь и прикрыл голову руками.
- бабах! бабах! бабах! бабах!
только эхо разнеслось вокруг и резкий свист летящих пуль с глухим послезвучием.
- живой? ну и отлично! матери ничего не говори, - с этими словами меня перевернул отец и пошёл в сторону костровища.
   я ещё несколько минут приходил в себя. шок от дабл цвай с двух стволов в мою сторону все ещё держал меня за подмышки. справившись я окинул взглядом поле брани : лося не было, а за моей спиной лежала огромная, бездыханная туша медведицы.
   дед обнаружил её в тумане, пламя костра не позволяло ей напасть и разорвать нас. с годами я понял, что дед принял единственно верное решение - он оставил меня одного по ветру. один на один с хозяйкой тайги. уверенность в лёгкой добыче сыграло с ней злую шутку. мама до сих пор в неведении, хоть прошло больше 30 лет. давно нет деда, давно моя мама вдова. но я рад. рад, что не убил того лося. правда. я бы никогда не простил себя. настолько он запал мне в душу, что видя этих величественных животных в неволе, в зоопарках или в виде трофеев, для шляп, в прихожих многих квартир я плачу. а лицезрея их в лесу, в тайге я млею, я любуюсь ими , я всегда прошу их передать  привет  моему сохатому.   
   ведь он и правда мой. мой лось.
/g. z. 11, октябрь, 2020, хм /