Учительница по убойным делам 16

 Написано в соавторстве с МаринойБелухиной:http://proza.ru/avtor/uevfybnfhbq   

   Спала я долго и упоительно, пока не разбудил долгим, как поцелуй юноши, звонком, мой ангелочек - нисколько не сомневалась, что это именно он! Мамы не было дома, иначе б поворчала, что растрёпанной, в пижаме, полусонной, пред гостем предстаю, но да какой же Алик гость?!Самый что ни на есть хозяин сердца моего, вон как забилось, когда я тут же упала в услужливо приготовленные объятия любимого!

   - Прости, зря я с Таней так!И ты расстроилась, я же видел, но извинюсь, мамой клянусь, тёщей будущей, тобой!

   - И ты прости, милый, что заставляю тебя переживать!

   Он чуть отстранился, сказал, как если б думал о чём ином:

   - Да я как - то и не парился особо, вертелся, как белка в колесе, так что не бери в голову.

   Мне даже обидно стало. Но он опять схватил меня в охапку и прошептал на ушко:

   - Дурочка из переулочка, прелесть какая дурочка, и вот это всё ты называешь «переживать»?! Если бы с тобой, не приведи Господь, случилось что, я бы умер!

   Тут уже не расплакалась чуть.

   - Алик, Алька, я твоя, твоя, навеки твоя! Обещаю беречь себя! Как ресницу ока!
 
   Он расхохотался.

   - Курица, ты имела в виду «зеницу»?

   - Мне одинаково дороги и ресница, и зеница, и твоя десница, что лежит на моей спине.

   - Скажу, а ты намотай себе на…

   - На что?!

   - На индюшиные мозги! Сей родич кудахчущих тоже много думал не о том! Если хоть одним глазком в ту сторону глянешь, или шажок не туда, я тебе организую по полной порку так, что мягонькой станет больно. Веришь? Я пошёл!

   Таким я Альку не знала, но и вправду, поверила. Поверила, но наобещав ему с три короба, поступить решила по - своему! Почему? Сложно сказать, но что - то не давало сойти с охотничьей тропы. Да, да, да, на ней запросто можно стать жертвой (таская, между прочим, каштаны из огня тому, кто, сказать правду, поматросил меня и бросил, а за этим «поматросил и бросил» такая боль, что ни Шекспиру сказать, ни Достоевскому описать!) и самому, но придётся просчитывать быть предельно осторожною.

   Какая - то смутная мысль промелькнула в дальнейших закоулках сознания, но ближе не подобралась, быть пойманной не далась, как я ни старалась, убралась! Чувствовала, даже знала, что разгадка где - то рядом, в чём - то простейшем, что указывает на преступника, возможно, не обратила должного внимания, прыти не хватило, навыков. Ещё решила, что преступник неопытен. Ладно, отморозок Клёпа, но недоумка Гориллу, по которому койка плачет, и который ростом с каланчу, даже из космоса виден, в подельники брать?! Но зверь, при всех несуразностях, опасен, а если ему загнанным стать, не задумается, будет спасать свою крысиную жизнь любой ценой, и надо признаться себе, что упрямая овца волку корысть! Это не прибавило мне воодушевления, но и строптивости не убавило, тем более и Таня, думая, что поход наш - прогулка по Невскому, пусть и с некоторыми опасностями, упросила меня не бросать рискованного предприятия, дабы утереть нос Алику…
С тяжёлым сердцем, но собралась и сообразно намеченному плану отправилась на рынок. Слышала боком, что там можно найти любые бланки. Мне бы корочку милицейскую… Побродив немного, я наткнулась на молодого человека, предлагавшего справки и печати. Неприметный и серый, он послал меня в «Срочное фото» за углом, где мне предложили переодеться за ширмой в милицейскую форму.

   - А так нельзя?
 
   - В топике на удостоверение? Вы шутите? - Хозяин заведения улыбнулся, - может, вам пропуск нужен на конкурс…
Сказано было по - отечески, и я совсем не осерчала, помогла, когда замялся, подбирая слова:

   - Мне и вправду на конкурс идиоток пора!

   - Вы молоды, красивы, в чувстве юмора вам не откажешь - великолепное сочетание!
Усаживаясь, благодарно улыбнулась: передо мной явно бандюган, и он с тем серым пятном за прилавком явно из одной конторы, но галантности у него не отнять. Хотя…хотя и она наиграна, но в дебри устройства душевного влезать не стала, взяла снимок, поблагодарила, вышла. Через полчаса заветная корочка была у меня в руках. Настоящей-то я ещё не держала, сравнивать не с чем, но, наверняка, работу свою деятели знали хорошо. С ней я и отправилась к Танечке. Которая, о, ужас, пренебрегла обедом, дабы унизить одного прокурорского, который возомнил о себе невесть что! Две кретинки двинулись облагораживать мир: одна легкомысленная, другая самонадеянная и упрямая, чего ещё скажешь?! День был изумительный: тихий, безветренный, нежаркий, в такой грех бабулькам не выйти понежиться на лавочках.

   - Облом! - констатировала уныло подружка, не обнаружив оных, - куда теперь?

   К Галине я решила не заходить. Разве что Кирюху напарницею попугать!

   Прежде чем войти в первый подъезд, осмотрелась. «Жигули», «Москвичи», разудалый оранжевый «Запорожец».

   - Давай вначале обойдем квартиры с окнами во двор, - предложила Танечка.
Так и сделали. И сразу повезло. Первая же дверь отворилась. Показалась старенькая женщина, я предъявила красную корочку. Когда-то законники вызывали трепет, теперь страх и неприязнь. Бабулечка была закваски советской, поэтому, когда я представилась следователем по особо важным делам, не задавая вопросов, предложила войти.

   Какой наив! Вот интересно (не про бабулю будь сказано!), простодушие - это диагноз? Стоит ведь просто взглянуть на семенящую рядом Санчо Пансу, чтобы понять, что к милиции мы, или, по крайней мере, оруженосица верная, имеет такое же отношение, как пингвин к Сахаре! Я растерялась и не знала с чего начать, выручила «коллега».

   - Скажите, пожалуйста, вы знали Ирину Коровину? Она жила в третьем подъезде, на последнем этаже. Соседка у нее - Галина…- Танечка не успела договорить, как старушка перебила.

   - Знаю, увы и ах! Внучок наш за ней ухаживал. Дед, оторвись от газет, иди с людьми поговори. Иркой интересуются, - крикнула она.
Тут же перед нами предстал муж, подтянутый, с военной выправкой: высоко поднятая голова, четкий шаг.
 
   - Здравствуйте! - командным голосом поприветствовал нас дедок.
Мне так и хотелось отчеканить:
 
   - «Здравия желаем товарищ кто - то там!», но не рискнула, только вежливо поздоровалась в ответ.

   - Дед, вот пришли из милиции, про Ирину спрашивают, - повторила бабулька, а потом уже, обращаясь к Танечке, поинтересовалась, - натворила она чего?

   - Нет, ищем её подругу, она пропала.
Бабушка принялась суетливо выставлять на стол чашки, вазочки с вареньем, печенье домашней выпечки, пирожки. Танечка бабочкой порхнула с дивана на мягкий стул, едва нас пригласили на чай!

   - Меня Антониной Фёдоровной величают, а генерала моего Александром Александровичем.
 
   Чревоугодница, которая уже вовсю была при делах, чуть не поперхнулась, я же похолодела, привстала машинально. - Шутит, - проговорил несколько озадаченный вояка, - всего лишь майор!
 
   - Не приходилось ещё с высокими чинами беседовать, - нашлась тут же подруженька, - Татьяна!

   - Елена, - соврала я, не моргнув и глазом, когда величали меня согласно ксиве, Соколовой Еленой Михайловной.
Хозяюшка, ростом не вышла и была тучной, но подвижной. Все в ее руках кипело и спорилось. Двигалась она легко и в то же время с некоторой степенностью. Александр Александрович казался рядом с ней великаном. Антонина Федоровна болтала без умолку, в то время, как супруг больше помалкивал. Бабулька стала говорить о том, сколько денег Стасик истратил на Ирину, а она взяла и вышла замуж за другого. Внучок очень тяжело переживал измену (которой и не было, потому как и любви у них не могло случиться - птицы разного полёта, сказала я себе), стал приходить домой пьяным, забросил учебу. Вот и турнули из института. Пришлось отправить к родителям, в Мурманск. Я пыталась сменить мотивчик, но Фёдоровна была в своём репертуаре, и эта песнь - причитание называлась «Любовь и коварство» …
 
   - А ты б хотела, чтоб Станислав эту кралю к алтарю повёл?!- неожиданно вмешался Александр Александрович.
Антонина Федоровна перекрестилась.
 
   - Не дай Бог, она бы из Стасика всю кровь выпила, этакая вампирша. Губищи краснющие, как помидор, как фонарь, как не знаю что! Жуть! - сморщилась она.

   - Вампирша! Где только слов таких нахватаешься? - покачал головой Александр Александрович.
 
   - А подруги у Ирины водились?
 
   - Какое, отродясь не было!

   - Не скажи, - вставил Александр Александрович, - была у нее приятельница. Может, и не подруга, но видел их несколько раз вместе. Я про себя окрестил её - большая фея.
Антонина Федоровна громко фыркнула.

   - Вот ведь кобель! Смолоду ни одной юбки не пропустит! Девочек хоть бы постеснялся!
 
   - А чего стесняться? На такую девушку как не заглядеться? Она изнутри светилась. Феи -то обычно маленькие, вон как ты у меня, - хитро улыбнулся Александр Александрович, - а это большая. Лицо мягкое, волосы длинные, волнистые. А то, что фея, так это из - за доброты её, не красы, дура ты старая, - беззлобно выругался он, - в том лично убедился, когда увидел, как она подобрала возле подвала котёнка блохастого и давай его наглаживать. Прижимает к себе, чуть ли не целует, а Ирка ругается на неё. Вот с того момента я и стал обращать на неё внимание.
 
   - А вы часто встречали эту девушку?

   - Раза два или три. Ирина чаще все одна была. Она в доме ни с кем не здоровалась, хотя знала ведь, стерва, что Стас наш внук, а идёт, бывало, мимо и морду свою разукрашенную воротит, мол вы рылом не вышли. Тьфу! Сколько раз говорил Станиславу - брось ты эту девку, не пара она тебе, а он только усмехался, говорил, что ничего я в этой жизни не понимаю. Сидит теперь понятливый в Мурманске - без образования, без работы!
Он допил чай и хотел было уйти.

   - Александр Александрович, а может, вы без Ирины Наташу встречали, так девушку звали, - остановила я его.

   - То есть, как «звали»?
Вот в чём в чём, а в логике мужчинам не откажешь! Здесь же уловил!
 
   - Наташу убили.
 
   - Не думаю, что смогу вам помочь. Я обратил внимание на авто красного цвета, припаркованное в нашем дворе. Над лобовым стеклом болталась игрушечная собачка - пекинес, а у нас с бабушкой намедни Арно умер, тоже пекинес. Именно в эту машину садилась Наташа.
 
   - Когда?

   - Примерно недели две тому назад, может и меньше.
 
   - А как была одета девушка, не помните?

   - Отчего же. Платье чёрное, концертное такое, красивое, с вырезом сзади. Из машины вышел молодой человек, открыл ей дверцу, и она села.

   - Молодого человека описать не сможете? – ухватилась было я.

   - Нет, - покачал головой Александр Александрович. – Не обратил я на него тогда никакого внимания.
Мы поблагодарили старичков за помощь и ушли. Дальнейший обход ровным счётом ничего не дал, пришлось отправиться восвояси, но это не помешало нам возвращались в приподнятом настроении. Что ни говори, а кое - что разузнали. Танечка жила ближе, мы попрощались с ней и я, не спеша, пошла к дому. По дороге все время думала об Алике. Меня удивляло и немного раздражало его поведение. Я ясно дала ему понять, что хочу быть с ним, Зимогоров остался для меня в прошлой жизни и возвращаться к ней не хочется. Кроме обиды и слез, ничего хорошего мне любовь не принесла. Вдруг и сразу я так отчетливо поняла, что Алик - лучшее, что было, есть и, наверное, будет в моей жизни. А он взял и ушел! Незаметно, в раздумьях о своей горькой участи, добрела до дома.
 
   - Мамочка, дома?
Ираида Викторовна выглянула в прихожую, удивленно приподнимая брови.
 
   - Надо же! Ты пришла вовремя домой. Надо отметить. Мой руки и давай ужинать. Я здесь тортик купила. Вку-у-сный! Устроим конкретный гульбан!
Я села, где стояла.

   - Чего устроим, интеллигентная ты моя?!

   - Конкретный гульбан! - как говорил твой папа!

Продолжение:http://proza.ru/2020/10/23/912