Птичья Песня, Глава 1

Уютное фэнтези, которому есть, чем вас удивить : )
Ознакомительный фрагмент. Участник конкурса "Технология чудес" на сайте автор.тудей.
Полный текст выложен здесь: https://author.today/work/65248

***

– Катюха!
Я поморщилась. Раз Алина назвала меня Катюхой, значит, она уже не в первый раз зовет. Она прекрасно знает, как я не люблю это имя, поэтому использует его только в крайнем случае. Я согнала с лица беспричинно тоскливое выражение и поспешила к автобусу.
– Ты чего замечталась? Давай скорее, тут вообще-то нельзя парковаться, быстрее, быстрее!
Это Алина предложила поехать в автобусное путешествие. Мы вместе по утрам собираемся на работу, она идет в свое турагентство, а я – за угол, делаю большой круг и возвращаюсь домой. Часто я покупаю в палатке булку и иду в небольшой парк по соседству кормить уток. Утки, завидев меня еще с середины прудика, спешат ко мне, как к родной, чуют птичью мою душонку.
Моя соседка и бывшая однокурсница думает, что я работаю в магазине бижутерии. Частично это правда – когда-то я проработала в таком магазине почти три месяца. Алина никогда не зайдет и не попросит какие-нибудь сережки со скидкой, потому что любит золотые украшения.
Алина думает, что мы живем в квартире моих родственников, и радуется низкой арендной плате. На самом деле это моя квартира, доставшаяся по наследству от бабушки. Алина немного расстроена тем, что нельзя приводить гостей и устраивать вечеринки, потому что соседи знакомы с моими воображаемыми родственниками и, естественно, расскажут им про шумных квартиросъемщиков. Я просто люблю тишину.
В любой момент я могу закрыть глаза и оказаться в том весеннем вечере, когда я сидела за компьютером с колой и пиццей и смотрела какой-то сериальчик с приключениями и погонями. Утки были накормлены еще ранним утром, а потом погода испортилась, и я больше не выходила на улицу. За окном дождь стучал по карнизу, шуршали молодые еще листочки на деревьях… Я всегда представляла себя одним из героев и в опасные моменты и думала – ага, здесь я бы обязательно споткнулась, а тут чихнула, когда надо тихо прятаться от врагов… И вот как раз когда я воображала, как вместе с героем прыгаю с крыши на крышу и недопрыгиваю, вернулась с работы Алина. Так уютно пузырилась кола в бутылке, так ароматно пахла пицца… И вдруг эти приторные духи, эти светлые кудряшки и звонкий голос, возвещающий о том, что есть горящая путевка! Как мы и хотели! Автобусный тур! Посмотреть старую Европу!
Ох, Алина, я ведь кивала из вежливости и совершенно не хочу ни в какой тур, не хочу никаких Европ, ни старых, ни новых, у меня прекрасный вид на весь мир через монитор ноутбука. Вероятно, меня загипнотизировал рассказ Алины обо всех прелестях предстоящей поездки, и неожиданно я обнаружила себя открывающей ящички стола в поисках документов. Голос в голове кричал: «Что ты делаешь!», когда я протянула паспорт подруге, но было уже поздно.
Голос быстро сдался под напором Алины, которая по вечерам вытаскивала меня на кухню, заваривала ягодный чай и исписывала бумажки планами, на какую экскурсию идти, какую пропустить, какие города она знает и сама мне все покажет. Я смирилась с тем, что придется на пару недель покинуть свое уютное гнездышко. Как же хорошо, когда за тебя все решают! Алина как девушка ответственная помогла мне упаковать вещи в рюкзак. Сборы всегда вызывают у меня ступор. Как понять, что из всех моих вещей действительно понадобится? Даже от родителей я переезжала в несколько этапов. У Алины же все было просто – составить план, проверить план, осуществить план, начиная от покупок в магазине, заканчивая сборами в поездку.
Она очень переживала, отпустят ли меня на работе в отпуск прямо через неделю? Да, я тоже переживала. Моя воображаемая начальница была классической начальницей, не терпевшей опозданий и штрафовавшей нерадивых сотрудников. Но на то она и воображаемая, чтобы делать то, что нужно мне.
Вот так, с рюкзаком, о содержимом которого я имела довольно смутные представления, ранним утром весеннего дня я оказалась на небольшой площади недалеко от вокзала, откуда отходил автобус. Группа была небольшой, всего человек двадцать. Двое мальчишек-подростков – о боже! – которые периодически начинали громко хохотать, толстая женщина, которая шикала на них; пара с маленькой дочкой, спящей на руках у отца; одна пожилая пара, одна беременная женщина – ее-то куда понесло! Старичок интеллигентного вида в вельветовом пиджаке; высокий нервный молодой человек с прилизанными волосами и еще какие-то непримечательные люди.
Алина носилась среди них вихрем, помогая своей коллеге подгонять сонных туристов. Ее розовый шарф развевался, словно знамя. Даже в отпуске она не могла просто наблюдать за происходящим, ее энергии всегда нужен выход. Я немного нервничала, глядя, как все эти люди запихивают свои огромные сумки на колесиках в багажник автобуса. Мой рюкзачок выглядел чуть ли не игрушечным. Но я была уверена в Алине, поэтому быстро отвлеклась. Выпадать из реальности – это я умею почти профессионально. И как тут не выпасть! Птички, мои друзья, чирикают, листочки ярко-зеленые после дождливой недели, солнце выглядывает из-за облаков и рисует кружевные тени на асфальте. Тоненькая вишня вся усыпана цветами. Теплый ветерок растрепал мои волосы, и на меня вдруг накатила тяжелая, давящая тоска. Мне захотелось лечь прямо на землю, покрытую молодой травой и одуванчиками, и остаться тут, в этом раннем утреннем городе, совсем другом городе, где еще мало машин, редкие прохожие спешат на работу, а свет такой теплый…
Я оказалась в хвосте очереди на посадку. И как двадцать человек смогли создать такую толкотню? Кто-то не стал отдавать чемодан в багаж и оптимистично проталкивал его в узкую автобусную дверь. Образовался затор. Алина была как будто сразу везде, пытаясь помочь всем одновременно, периодически призывая меня на подмогу. Все взгляды устремлялись на меня, и я чувствовала себя неловко и сутулилась, проклиная свой высокий рост. И чем я помогу, даже если бы хотела?.. Наконец Алина заставила водителя шевелиться, и тот открыл дверь в центре автобуса.
Я не пошла далеко и расположилась как раз за второй дверью – так меньше соседей и больше пространства. Автобус был просторный, а людей мало, и у меня за спиной никто не сел. Алина убежала вперед, к экскурсоводше, женщине с таким важным видом, как будто она везет делегацию министров, а не разношерстную толпу, мало заинтересованную в том, что она будет рассказывать. Хотя что это я, вон же, слушают люди… Это меня клонит в сон. Обняв рюкзак, который связывал меня с домом, и полуприкрыв глаза, я смотрела, как проносятся мимо знакомые улицы, машин постепенно становится больше, а я как будто прощаюсь со своим городом навсегда. Я тряхнула головой – ну что за дурацкие мысли? Раз в сто лет выехала из дома и тут же раскисла! Птица-унылица, говорит в такие моменты мама.
Птичка, так меня бабушка называла, а еще иногда воробушком. За мой растрепанный вид, вечно взъерошенные короткие, не достающие до плеч, светлые волосы. Мама говорила, что я больше напоминаю цаплю, тонкая, длинная и неуклюжая. Иногда она вспоминала и про страуса. Да, прятать голову в песок – это я умею лучше всего. Я не лезу ни в какие истории, но иногда истории сами влезают в нашу жизнь.
Первые сутки в автобусе слились в какую-то мешанину. Шумные подростки, бегающая по салону девочка, вопли ее мамаши. «Даша, держись за поручни! Даша, ты пить хочешь? Не хочешь? Точно? А есть? Смотри… Может, все-таки поешь? Ну хоть печенье! Сухое? Запить? А говорила, пить не хочешь!» Потом нам выдали сухой паек и обещали настоящий ужин где-то в придорожном кафе, потом ужин не случился, и снова был сухой паек... Я жалела, что не взяла с собой ноутбук со всеми моими сериальчиками. Но что ноутбук без пиццы и уютного кресла? Было то душно, то холодно. Я периодически отключалась, и мне снилось, что все покрывается зеленым мхом, а над ухом шелестят крылья невидимых бабочек. Я просыпалась с ощущением, что это меня покрыл мох, крепче обнимала рюкзак, который еще не пропитался запахом автобуса, и жевала шоколадку. Потом была ночь, сменился водитель и вез неровно. Где-то среди этих обрывков сна и не-сна была таможня. И снова ночь. Сбоку, по другую сторону прохода, тихонько, как будто стесняясь, храпел интеллигентного вида старичок, где-то впереди бубнили две тетушки, подружившиеся на почве автобусной бессонницы. Эта бессонница добралась и до меня, и я вглядывалась в черноту ночи, но кроме мелькающих фонарей ничего нельзя было разобрать.
Было еще темно, когда мы остановились на отдых около очередной заправки. Я решила не толкаться и выйти попозже. Напротив окна оказалось высохшее дерево, и отражение моего лица прочерчивали черные ветви, словно татуировка воина, вышедшего на тропу войны. «Какой еще воин, Екатерина?» – раздался в голове недовольный голос моей тетушки, которая когда-то придумала себе аристократических предков и всю свою жизнь жила в соответствии с этой легендой. Она пыталась привить этот вымышленный аристократизм и мне, но все, что я смогла перенять – это романтический вид, если так можно назвать мой отсутствующий взгляд, когда я в очередной раз проваливаюсь внутрь своей головы.
На улице было свежо, небо на востоке уже посветлело. Было приятно ощутить под ногами твердую землю. Я вдыхала холодный ночной воздух и смотрела по сторонам. Кто-то сразу вернулся в автобус. Часть туристов толпилась у кассы круглосуточного магазина, водители курили, а рядом с ними один из подростков пинал камушки. Я решила, что ему тоже хочется курить, но он боится, что мать увидит из автобуса. Нервный молодой человек с немытыми волосами навис над сонной экскурсоводшей и донимал ее вопросами, водя пальцем по карте, а та вяло отмахивалась.
– Лилия Сергеевна! – доносился до меня его раздраженный шепот. – Да что вам стоит! Потеряем пару часов, позже в отель приедем, не страшно, зато там дом того самого алхимика, который...
Мне вдруг стало бесконечно скучно наблюдать за всей этой суетой. Я отошла подальше, чтобы послушать лес. Вдалеке пел соловей, тоже серая птичка, как и я, но я безголосая серая птичка. Кажется, где-то рядом болото или речка, лягушки квакают нестройным хором. Кустарник с плотными листьями и крупными, готовыми распуститься бутонами. У нас такой не растет. Мелкие синие цветочки и белые маргаритки, которым еще рано появляться. Я присела на корточки и провела рукой по траве. Нет, ерунда, трава такая же, как дома. Когда же мы приедем хоть куда-нибудь! Как же хочется растянуться на нормальной кровати! Я услышала мягкие шаги позади себя, вскочила и обернулась. Не люблю, когда ко мне подкрадываются.
– Ах, девочка, не пугайтесь, не пугайтесь! – улыбаясь, проговорил интеллигентный старичок.
– Я и не пугаюсь, – пробурчала я. Как тут не испугаешься!
– Простите уж назойливого пенсионера...
Ну вот, начинается! Очень похоже на мою тетушку.
– ...но я смотрю, вы интересуетесь природой, не так ли?
Не так, не так!
– Ну… я... – что еще смущенная, воспитанная псевдоаристократичной тетушкой барышня должна сказать.
– ...и людьми, как я посмотрю, тоже. А я в вас сразу приметил родственную душу!
Этого еще не хватало.
– Вы не замечали, как люди иногда похожи на растения?
На пиявок. Люди похожи на прилипчивых пиявок!
Дедушка выудил из кармана своего вельветового пиджака небольшой блокнот в потертой кожаной обложке.
– Посмотрите, – он наслюнявил палец и стал быстро листать страницы. – Вот! Наш неспокойный молодой сосед напоминает сейчас плющ, обвивающий степенное дерево.
Для начала я взглянула за спину старичку. Так и есть – нервный все не отставал от экскурсоводши, какой там плющ, самая настоящая пиявка! Потом я наклонилась над его блокнотом и замерла, задержав дыхание. Вот это да! Темные листья плюща, как руки, обнимают ствол, который будто хочет вырваться. Всего лишь быстрый набросок карандашом, но как живой.
– Только что изобразил, с позволения сказать, – скромно покашливая, сообщил старичок.
Я взяла блокнот и пролистала назад, озвучивая свои догадки. Вот два чертополоха сплелись шеями – это мальчишки-подростки, точно! Распускающийся тюльпан – это Алина. Маленький задорный одуванчик, растущий между двух мухоморов, заставил меня улыбнуться.
– А где же я?
– А вас, моя дорогая, я никак не могу определить. Но ничего, ничего, время еще есть, уж я угадаю, кто вы!
Тихонько посмеиваясь, интеллигентный старичок забрал свой блокнот и направился к автобусу. Я постояла еще немного, удивляясь, как быстро небо у края горизонта успело поменять цвет на ярко-голубой. Мне стало легко, и в автобусе я наконец-то заснула глубоким спокойным сном.

Я давно сбилась и не знала, какой по счету город мы только что покинули. Незаметно мы приехали из весны в теплое начало лета. Шел пятый день нашего путешествия, и мы колесили по странам, как будто были не туристами, а засохшими листьями, которые без всякого маршрута гнал ветер. Алина утверждала, что мы едем четко по плану, показывала мне линии на карте. Хорошо-хорошо, я не буду спорить, тебе виднее!
Экскурсоводша успокоила утомленную группу тем, что в следующем отеле мы задержимся на целых две ночи. До этого мы проводили ночь или в автобусе, или в маленьких однотипных дешевых отелях – кровать, шкаф, тумбочка, душ на несколько комнат. Маленькие городки с брусчаткой и обязательным шпилем собора сливались в один бесконечный город. Я как будто бы уже здесь была, я каждый раз знала, куда выведет очередная кривая улочка: на местный рынок, к соборной площади или к небольшому скверу с фонтаном и скамейками. Туристические лавки с одними и теми же сувенирами как будто следовали за нами на своих собственных автобусах, обгоняли где-то по пути и выстраивались одинаковыми рядами в новом городке, делая вид, что они здесь были всегда. Первоначальный план Алины отделиться от экскурсии был ей самою и отвергнут. Она была в восхищении от Лилии Сергеевны и ее познаний, не отходила от женщины и ловила каждое ее слово. Та благодушно улыбалась и терпеливо отвечала даже на самые дурацкие, на мой взгляд, вопросы.
Даша-одуванчик бегала и скакала вокруг, заставляя свою мамашу беспокойно окликать ее. Бессонные тетушки обычно садились поодаль на лавочку и болтали о своем. К ним присоединялась беременная женщина. Где-то рядом маячил интеллигентный старичок, не отрывающий карандаш от блокнота. Иногда он поднимал голову, ловил мой взгляд и кивал, как старой знакомой. Нервный то пропадал, то появлялся снова. Похоже, у нег был свой план поездки. Иногда он в последний момент прибегал к автобусу, довольный, с каким-то свертком, требовал открыть багажное отделение и долго копался в своем чемодане. Экскурсоводша едва заметно покачивала головой, но не спорила.
Я покупала мороженое и отходила от группы, чтобы отдохнуть от потока скучных исторических фактов, которые туристы мгновенно забывают, стоит экскурсоводу подвести их к следующей достопримечательности. Кто бы мне сказал, почему у этого ресторанчика на вывеске, заржавевшей от времени, изображен попугай? Это не стандартная туристическая информация, можно было бы зайти и спросить. Но нет, не пойду. Пускай это останется загадкой. Я доставала свой старый фотоаппарат и, воровато озираясь, снимала то, что мне казалось интересным. Мне казалось, что туристам на растерзание предоставлены обычные достопримечательности, к которым их заботливо ведут экскурсоводы и наизусть зачитывают текст из справочника. А эти вывески, или покосившиеся номерки на домах, или старинная ваза, выставленная на балконе, связанные крючком шторки... Это все то, что принадлежит только городу. Смотри, но не трогай, как будто говорит он, а я без разрешения забираю часть его, такую зыбкую, в своем фотоаппарате. Не волнуйся, очередной город, чье имя я уже забыла, я никому не покажу, это только для меня. Никто не узнает, что я украла у тебя этот кусочек.
Наша группа грузилась в автобус, и я поняла, что потеряла из вида дедушку. На сидении я обнаружила записку и сразу узнала листок из блокнота.

«Моя милая девочка, наше короткое молчаливое знакомство подошло к концу: к сожалению, дела зовут меня, и мне приходится оставить Вас в дороге.
Счастливого пути!
P.S. Кажется, я нашел ответ, и пускай он принесет Вам удачу.»

Я перевернула листок. Тонкий, аккуратно выведенный карандашом колосок пшеницы, полусогнутый, а на нем – маленький растрепанный воробушек. Я аккуратно сложила лист и убрала в карман джинсов.
Наконец мы прибыли в то место, где должны были остаться на две ночи. Маленький городок, говорила экскурсоводша, пока мы ехали, знаменит колдунами, врачами, алхимиками, проводившими эксперименты за гранью понимания обычного человека! «Да-да, конечно, мы все вам верим! Все чрезвычайно загадочно и совершенно необъяснимо!» – скептически думала я, пока не окинула взглядом автобус. Нервный молодой человек так вцепился в сиденье перед собой, что у него побелели костяшки пальцев. Ну ладно, у каждого свои интересы. Даша тоже была в восхищении, да и подростки оживились.
– Наша гостиница, – говорила Лилия Сергеевна, – это не совсем гостиница. Владелица ее уже многие годы собирает старинные предметы, окутанные тайнами, связанные с колдовством и магией. Это не только украшения, драгоценности, оружие, всевозможные кубки и бокалы, в которые когда-то незаметно подсыпали яд! Это и старинные картины, предметы мебели, алхимические принадлежности...
Я забеспокоилась и перестала слушать. Ох, нет! Одна из причин, почему я не люблю музеи – запах старой мебели и тканей, такой затхлый, душный, сладковатый, от которого хочется бежать на воздух! Как же там ночевать! Мне снова нестерпимо захотелось домой, и я вцепилась в рюкзак с не меньшей силой, чем нервный в сиденье, но ткань уже пропиталась запахом бензина и пыли.

Я проснулась в холодном поту, стряхивая с себя невидимый мох, который, казалось, обволакивал меня от ног до головы и хотел проникнуть внутрь. Неприятное чувство, как будто что-то не так, колючим комком распирало грудь. Алина ровно дышала, отвернувшись к стенке. Откуда этот мох?.. Я села на кровати, на ощупь нашла джинсы, сунула ноги в кеды. Надо умыться, потом найти кухню и приготовить себе чай, это всегда помогает дома, должно помочь и здесь.

Музей-гостиница оказался не так плох, как я себе вообразила. Трехэтажный дом, широкий, но стиснутый по бокам такими же точно старыми зданиями, снаружи ничем от них не отличался. Зайдя внутрь через непримечательную деревянную дверь, мы попали в царство бордового бархата и темного дерева, хрустальных люстр и свечей в тяжелых подсвечниках. Широкая лестница вела на второй этаж, оттуда коридоры уводили в два крыла – восточное с комнатами для гостей, и западное, занятое музеем. Номера гостиницы были простыми. Ничего особенного, чего можно было ожидать от такого места: обыкновенные кровати с белым постельным бельем, светлые стены, скучный пейзаж над телевизором, небольшая ванная комната.
Хозяйка гостиницы, широкая и невысокая дама лет за пятьдесят с раскосыми глазами, назвалась госпожой Сай. Она довольно сносно говорила по-английски, поэтому я не слушала, что там переводит экскурсоводша. Госпожа Сай пояснила, что ее род берет начало от необыкновенно богатого китайского мандарина, чей младший сын путешествовал по миру в поисках сокровищ, и она продолжает традиции семьи. Я тут же вспомнила свою тетушку с ее псевдоаристократическими корнями.
Мы приехали как раз к ужину, который ждал нас в небольшом зале. Еда была незатейливая, но разговоры отвлекали. Госпожа Сай рассказывала про свой музей, который она нам обязательно покажет после ужина. Алина слушала с раскрытым ртом, как и остальные. Меня же что-то беспокоило. Хитрый взгляд нашей хозяйки бегал с одного человека на другого, по привычке выискивая что-то ценное. Она часто поглядывала на нервного, хотя это как раз было неудивительно – он весь извертелся. Когда ее взгляд пересекся с моим, я почувствовала, как у меня холодеют пальцы и мурашки бегут вдоль позвоночника. За секунду меня перебрали по косточкам, осмотрели со всех сторон и вынесли решение. Я сделала, как тетушка меня в детстве учила – аристократка кроме прочего увлекалась мистикой и эзотерикой. Я поставила между собой и хозяйкой гостиницы воображаемое зеркало, как будто она смотрит на свое отражение, а не на меня. Хозяйка перевела взгляд на экскурсоводшу. Я вздохнула. Всегда приятно думать, что такие маленькие фокусы помогают, даже если это и не так. Мне вдруг показалось, что госпожа Сай сама похожа на сундук с сокровищами, в складках ее юбки могли таиться как драгоценности с потопленных кораблей, так и черепа неудачливых моряков, а то и запачканный кровью кинжал.

Я шла по темному коридору, стараясь не шуметь и никого не разбудить. Кухня должна быть где-то за гостиной. Свечи на ночь гасили, но по углам были расставлены тусклые светильники. К моему разочарованию, гостиная не была освещена, а выключатель на стене я не нащупала. Мне очень не хотелось возвращаться в комнату за телефоном, поэтому я пошарила по ящикам комода, на котором стояло больше всего свечей. В первом ящике были свечки, значит, где-то должны быть и спички. Ага! Какая я молодец! Я выбрала свечку подлиннее и подсвечник полегче, маленький, похожий на чашку, с круглой ручкой под палец. Не хватало только длинной белой ночной рубашки в кружевах и гремящей цепи на ноге.
Я быстро нашла дверь в кухню для постояльцев. Со всеми этими поисками я забыла про свой кошмар, и мне расхотелось пить чай. Я выпила воды и решила заглянуть в музей. По правде говоря, меня не так уж интересовали экспонаты. Нас провели по музею после ужина, тщательно расписывая историю каждого предмета. Уже через полчаса я была готова проклясть все эти банки и склянки, кошачьи косточки и лягушачьи шкурки, бусы и амулеты, диваны и ширмы, бесконечные двери, за которыми обнаруживались новые и новые завалы вещей. Помещения были небольшие, туристы толкались, чтобы подойти поближе, кто-то украдкой трогал экспонаты. Даша спала на руках у отца, кто-то оставался в коридоре у открытого окна. Я бы присоединилась к ним, но Алина за руку тащила меня дальше. Но в одной из комнат была дверь, ведущая в помещение попросторнее. Я успела разглядеть полки, уставленные книгами, мутное зеркало в углу и стоящее к нему лицом кресло на ножках. Из-за темных пятен на зеркале казалось, что в едва видимом отраженном кресле кто-то сидит. Мне дико захотелось выбрать с полки какую-нибудь книжку, обязательно с картинками, сесть в это кресло, и хорошо бы еще бутылочку колы кто-нибудь принес!.. Но мои мечтания нарушила госпожа Сай, которая шумно отогнала от двери ринувшегося туда нервного молодого человека:
– Нет, нет! Извините, закрыто!
– Но почему?! – чуть ли не визжал молодой человек.
– Запасник, ничего интересного! – говорила хозяйка, оттесняя нервного и захлопывая дверь.
Тот продолжал возмущаться, и пришлось вмешаться Лилии Сергеевне, которая уверила, что обязательно как-нибудь договорится, чтобы его пустили в виде исключения. Меня это невероятно разозлило, и я весь вечер надоедала Алине своим ворчанием. Что это значит, его пустят, а других нет? Другим, может быть, тоже интересно! Это что же, если устроить истерику, то все можно? Алина пообещала поговорить с Лилией Сергеевной, чтобы и меня пустили в виде исключения, и тогда я разобиделась. Она меня ставит в один ряд с этим сумасшедшим, что ли? И вот поэтому, когда я с приключениями добралась до кухни, отчасти от обиды, отчасти от любопытства, я решила попытать удачу.
И что на меня нашло? Я никогда не искала приключений, и мне ни разу в жизни не хотелось пощекотать себе нервы, прогуливаясь в темноте по комнатам, заставленным старой потемневшей мебелью «с историей», как выразилась Лилия Сергеевна. Но тут в меня как будто вселился герой моих любимых приключенческих сериалов. Вот он, осторожно оглядываясь, не притаился ли враг в глубокой тени, выходит из гостиной. По пути он чуть не сносит столик с вазой, но об этом повествование умолчит. Потом он грациозно и бесшумно взлетает по лестнице вверх, к коридорам, споткнувшись и ушибив палец, но читателю романа незачем об этом знать. Хоть лестница не скрипит, и то хорошо. Пламя свечи дергалось, а я вдруг подумала, что наверняка оставляю за собой капли воска. Я вернулась в реальность, и сразу стало не по себе. «Не ходи в западное крыло...» Я разозлилась, это надо – сама себя напугала фразой из мультика! Уж пошла – так иди! Я потянула на себя дверь, и из щели тут же пахнуло затхлым запахом старины. Странно, он не казался таким отчетливым вечером. Наверное, на ночь закрыли окна. Свечка затрещала и погасла. Тьфу ты! Хорошо, что как истинный герой приключенческого романа, я захватила с собой коробок спичек.
Потом, как истинная птица-неудачница, я довольно долго совалась в разные двери, и ни одна из них не была нужной. Я точно помнила, что в основной комнате стоял безголовый манекен в ритуальной юбке из павлиньих перьев, но как же его теперь найти? Вдруг я заметила тусклую полоску света. Я была абсолютно уверена, что это та самая дверь. Вот черт! Почему-то я не подумала, что хозяйка вполне может сама сидеть в уютном кресле, конечно, не со стаканом колы, а, скажем, с бокалом вина, и читать древнюю магическую книгу, готовая наложить заклятье на незваную гостью. Потом я услышала мужские голоса. Один голос почти не был слышен, а другой то взвизгивал, то причитал, то умолял. Не наш ли это нервный друг? Но с кем он там разговаривает? Я погасила свечу, поставила подсвечник на пол и подкралась ближе.
…и вновь я спрашиваю себя, что на меня нашло? Может быть, сказался недостаток сериалов? Шла бы в свой номер, курица ты безмозглая, ложилась бы в кровать и смотрела дальше свои замшелые кошмары!
В первой комнате с манекеном свет не горел, через распахнутую дверь во вторую комнату были видны расставленные на полу свечи. Где-то на краю сознания я уловила раздражение от сходства моих и нервного молодого человека действий: прокрасться в библиотеку, не зажигать электрический свет… Он снова что-то воскликнул, а ему резко ответил второй голос. Нервный затараторил, убеждая и умоляя. Да говори же ты четче, ничего не понятно! Я ступала очень осторожно – повезло, что тут ковер! Я даже умудрилась ничего не уронить по пути.
Стараясь оставаться в тени, я заглянула в комнату. Во-первых, кресло было отодвинуто. Во-вторых, нервный буквально ползал на коленях под зеркалом, хотя скорее это было «во-первых». Но этот факт настолько не укладывался в голове, что мозг для начала отметил перемены в обстановке. В-третьих, вокруг были разбросаны книги, листы бумаги и склянки. Ну и в-последних, зеркало… оно было чистое. И в нем кто-то был. Нет, это не нервный отражался, как я сначала попыталась себя убедить. Это был определенно другой человек, который сидел, скрестив ноги, у самого края зеркала, не выходя за раму. Он смотрел на молодого человека, который бился лбом об пол. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы закричать, завизжать или что полагается делать в таких случаях, нервный, не замечая меня, возобновил мольбы. Тут бы мне бежать, бежать! Но я словно окаменела.
– О, великий демон зеркала! Одумайся! Снизойди! Я, только я один, предлагаю тебе невиданный дар, жизнь моего нерожденного сына, – он махнул рукой в сторону кресла.
Тут только я смогла отвести взгляд от зеркала. В кресле сидела беременная женщина и поглаживала свой живот, умиротворенно улыбаясь.
– Я повторяю, мне не нужен твой нерожденный сын, – раздельно произнес демон, который уже успел устать от пиявочной сущности молодого человека. – А эта женщина…
– Я ей достаточно заплатил, чтобы она молчала! – закричал нервный. Он схватил с пола книгу и потряс ей перед зеркалом. – Я знаю все твои уловки, ты меня не проведешь, но неужели тебе и этого мало?! Я настойчив, да, я долго к тебе шел. Я готов на все!
Я не могла рассмотреть демона в темноте, свет дергающихся свечек делал его лицо абстрактным желтым пятном с глубокими черными тенями. Демон молчал, а потом задумчиво произнес:
– И ты даже готов занять мое место в зеркале?
– Что? Ты смеешься надо мной! – взвизгнул нервный, а потом забормотал: – Здесь что-то не так, демон не покидает свое обиталище…
Он стал шарить по полу, нашел какие-то листы, отбросил, полистал книгу, отбросил и ее, схватился за голову. Пока он дергал себя за тонкие немытые волосы, беременная задремала. Я боялась пошевелиться – вдруг демон заметит движение? Только сейчас до меня начало доходить, что это не один из моих сериалов, что тут и правда происходит что-то такое, от чего глупым птичкам стоит держаться подальше.
– «Зеркало есть источник силы демона, и сие существо не покидает обиталище без крайней необходимости», – щурясь, прочитал нервный строку из книги. – Так в чем подвох?
– Ты останешься в нем на двадцать семь лет.
– Двадцать семь лет охранять зеркало демона, обладая всем тем же, чем обладаешь ты?
Неужели он не видит эту усмешку, или я ее придумала? Или он настолько поглощен своей идеей, что не понимает, что ему сейчас подсунут совсем не то, на что он рассчитывает? Это же и дураку понятно! Мое врожденное чувство справедливости чуть не вытолкнуло меня на середину комнаты с призывом не верить всяким потусторонним тварям! Постой-ка, Екатерина, ты не в телевизоре, и к тому же не герой, а этот колдун-недоучка не стоит того, чтобы рисковать. Вообще никто не стоит! Так что стой тихонько и жди момента, когда можно будет смыться, добежать до своего номера, лечь в кровать и сделать вид, что все это тебе приснилось.
– Лишь песчинка в твоих часах, а для меня… Не так много, но все же… За двадцать семь лет я много чего успею, много чему научусь. А что же ты?
– А я пока погуляю, – мягко проговорил демон.
Да врет он, врет! Все просто, как эта самая твоя песчинка из часов! Неужели поверит?
– Устал сидеть в зеркале, – добавил он с едва заметно изменившейся интонацией.
А вот это правда, сразу слышно! Однако нервный молодой человек не был так внимателен, как заядлая любительница сериалов. Сейчас бы кусочек пиццы и уютно шипящую колу в стакане... Пришлось себя одернуть, ведь это явно не развлекательное шоу. Но и уйти я не могла, я даже боялась пошевелиться, не то что попытаться покинуть комнату. Я же точно споткнусь и что-нибудь уроню!
Молодой человек вскочил и заметался по комнате. Я сжалась. Как бы он не посмотрел в мою сторону!
– Надо рискнуть! Слишком долгий путь я проделал… А с этой что? – внезапно воскликнул он.
Я вздрогнула, но он смотрел не на меня, а в кресло, на дремлющую беременную женщину.
– Ах, к черту, я же заплатил – пускай сама разбирается! Ну, демон, я согласен.
Демон поднялся на ноги, потянулся вглубь зеркала, достал длинный плащ и накинул его на плечи.
– Приложи обе руки к поверхности и скажи, что ты согласен заменить меня в зеркале на двадцать семь лет.
– И все?
И все, дурачок! Да что же ты делаешь!
Но молодой человек и правда сделал так, как сказал демон. Я и моргнуть не успела, хотя возможно я и вовсе не моргала, как нервный провалился внутрь зеркала. Демон же просто шагнул наружу. Незадачливый колдун метнулся было за ним, но ударился о невидимую стену.
– Эй, это еще что? Почему я не могу выйти?! У меня же должен быть свободный круг рядом с зеркалом! Стой, ты обманул меня! – он в отчаянии заколотил руками по поверхности. Беременная так и спала, и я позавидовала ее нервной системе.
– Ты хотел обладать тем же, чем я – вот и обладай, – его голос звучал сухо, как будто он сто лет не притрагивался к воде. – Все, что отражается в зеркале – твое. Через двадцать семь лет выйдешь.
Демон развернулся, сделал взмах рукой впереди себя и вдруг посмотрел в мою сторону. Я отшатнулась, но успела заметить, что у него было совершенно не демоническое, а уставшее человеческое лицо. Он сделал шаг вперед и пропал. Нервный между тем времени не терял. Он поднимал с пола бумажки и что-то искал в текстах. В другое время мне показалось бы удивительным, что в отражении бумажки переместились, а в комнате остались лежать на полу. Затем этот колдунишка вытащил из кармана крупную жемчужину и направил ее в сторону беременной.
– Думаешь, я не выберусь? Я ко всему готов! Может, не сразу, но выберусь и найду тебя, обманщик!
Он прикрыл глаза и что-то зашептал, женщина вскрикнула, вскочила на ноги, но тут же потеряла сознание.
Нервный был опаснее, чем казался на первый взгляд. Может быть, для демона из зеркала он и не представлял угрозы, а для слишком любопытной девицы очень даже представлял! Свободной рукой молодой человек водил в воздухе.
– Кто еще здесь? – прошипел он сквозь зубы, не открывая глаза.
Я, в панике и совершенно не задумываясь, по глупой детской привычке вообразила напротив себя зеркало и метнулась к выходу. Конечно, как я и опасалась, я на что-то налетела. Я решила было, что это манекен, но нет, это явно был кто-то живой, да и притом гораздо ниже манекена ростом.
– Пойдем! – прошептала госпожа Сай и потащила меня к выходу.
Мы оказались в коридоре, она захлопнула дверь в комнату и брызнула на нее жидкостью из бутылочки, которую извлекла из складок платья.
– Это его немного задержит, но ненадолго! Девочка, нам надо спешить!
– Что? – только и смогла выговорить я.
Кто это «девочка», куда это спешить? У меня в голове все перемешалось.
 – Что происходит?
– Быстро объясню, а ты пока это надень, – сказала хозяйка и сунула мне в руку сверток, – была у меня прекрасная редкость, зеркало с заточенным в нем колдуном...
– Демоном?
– Колдуном! Этот твой недоучка...
Мой?!
–... решил, что там демон. Теперь он заперт в зеркале, но с этой жемчужиной он может собрать достаточно энергии, чтобы выбраться.
– Так надо вытащить оттуда эту женщину и накрыть зеркало тряпкой, – сказала я первое, что пришло мне в голову.
Госпожа Сай всплеснула руками.
– Да если бы все было так просто! Он доберется до остальных, потихоньку весь город охватит, ты не представляешь, что это за жемчужина!
– Я ухожу, – заявила я. – Я иду будить группу, мы садимся в автобус и уезжаем.
Женщина как будто не слышала. Она вырвала у меня из рук сверток, сама открыла его и надела мне на шею тяжелый серебряный амулет с красным камнем. Для этого ей пришлось встать на цыпочки.
– Сейчас зайдем, я отвлеку его, а ты увидишь след и пойдешь по нему. Найдешь колдуна, скажешь ему, что госпожа Сай послала тебя...
– Я ухожу, – как-то совсем не убедительно перебила я женщину.
Она не слушала.
– ...в оплату предложишь этот амулет и вернешься с колдуном, он все исправит.
Рядом с решительными людьми я теряю всю силу воли. Вот так, это только в воображении я смелая. Папа всегда говорил, что если бы я так прекрасно не устроилась с бабушкиной квартирой, то мне пришлось бы идти работать, а на работе я была бы идеальным сотрудником, падающим в обморок при приближении начальника.
– Быстрее, быстрее!
– Я не пойду.
– Больше некому, ты колдуна видела, знаешь. А я пока задержу мальчишку. Умрут же все, понимаешь, и подружка твоя, и девочка!
У меня в голове образовалась пустота. Как же это?.. Как кто-то может умереть? Я же всего лишь пошла на кухню, потому что мне хотелось пить!
– Ну же, не бойся, – хитрые раскосые глаза бегали по моему лицу, и что-то было не так, но я совершенно перестала соображать. Все было не так!
– Это для тебя безопасно, – уговаривала госпожа Сай, – амулет тебя защитит, отведет от тебя взгляды. И это совсем быстро, просто попроси колдуна! Ну?
Следы на полу искрились серебряными точками. В воздухе был такой же след в том месте, где они обрывались и где колдун махнул рукой. Я повторила его жест, и воздух передо мной стал мутным. Сай, что-то крича нервному, не глядя, толкнула меня внутрь.

Я бегу по следам, стараясь не поднимать голову. Сначала это просто пыльная дорога посреди поля зеленой травы. След в воздухе, я провожу рукой и проваливаюсь в снег, хорошо, что всего несколько шагов! Еще переход, от которого кружится голова, и я на песчаном побережье моря, время заката, но ни души вокруг. Пахнет рыбой и водорослями. Я бегу дальше. Я совершенно не осознаю себя, я просто делаю, что мне сказали. Мне холодно, я же в одной майке и джинсах, ноги замерзли в тряпочных кедах. Я сжимаю в руке тяжелый амулет, чтобы он не давил на шею.
Наконец-то, пробегая по окраине деревни, я успела заметить, как колдун, человек в темном плаще, открывает очередной проход. Я поспешила за ним. Еще пара переходов, и я догоню его! Но все оказалось не так просто.
В этом месте была осень, тяжелые тучи нависли над полем пшеницы или чего-то, очень похожего на нее. Было душно. Невдалеке женщины косили золотые колосья. У края поля лежали аккуратно сложенные коричневые плащи. Колдун остановился, и тут бы мне подойти к нему, но из воздуха появился второй мужчина. Не успела! Я поспешно нырнула в колосья, вспугнув стаю серых птичек. Госпожа Сай сказала, что амулет отводит взгляды, но она еще много чего наговорила, например, про быстрое и безопасное путешествие. Мужчины обнялись. Они были почти одного роста, но второй был плотным, широкоплечим, его светлые коротко постриженные волосы у висков тронула седина. На вид ему было около сорока. Мой колдун, хоть и был худой, потрепанный и неухоженный, выглядел моложе. Я наконец-то смогла разглядеть его получше. Он выглядел смертельно уставшим молодым человеком не старше двадцати пяти лет. Из-за щетины его лицо казалось перепачканным в пыли. Длинные, до плеч, волосы висели тусклыми темными прядями, плащ был пыльным и выцветшим. Второй мужчина тоже носил плащ, бордовый, новый и явно теплый. Меня вдруг забила дрожь, застучали зубы. Было холодно. Что же теперь делать? Подойти? Не подойти? Быстренько сбежать обратно? Я ведь даже не знаю, как это сделать. Позади меня серебристых искорок-следов не было.
Тихонько, стараясь не шевелить колосья больше, чем нужно, я подобралась поближе.
– Джей! Я сразу почувствовал твой зов, но у меня блок по перемещениям, если помнишь.
– Помню, – тихо сказал колдун.
Из-за ветра, гулявшего среди золотых колосьев, я едва слышала его сухой тусклый голос.
– Как же ты выбрался?
Колдун что-то прошелестел в ответ.
– Конечно! О чем я думаю!
Вроде бы этот не страшный, веселый даже. Если тот колдун не согласится, вдруг этот поможет?
– Срезать через бабочек? Уверен?
Эй, да стойте, куда же вы! Стоило отвлечься на секунду, как они ускакали в очередной проход. Я стукнула кулаком по земле. Мне уже порядком надоело мерзнуть и бегать, бегать и мерзнуть. Я встала в полный рост, оглянулась – не смотрит ли кто? – и накинула на себя один из коричневых плащей, оставленных девушками. Немного пыльный, весь в траве и золотистых колосках, но главное, греет!

Если бы я тогда знала, что это за лес, я бы ни за что туда не сунулась. Я не могла себе представить, настолько это опасно. Но в тот раз мне повезло. Я махнула рукой по следу, привычно сделала шаг и оказалась в своем кошмаре. Мох, зеленый мох повсюду, светлая дорога, петляющая сквозь эту зелень. Голые стволы ярко-красного цвета, уходящие так далеко ввысь, что их белые ветви сливаются с облаками. Сами стволы как будто жидкие, дрожащие. Воздух влажный и тяжелый, пропитанный запахом мха. Колдуны были близко, и я увидела, что они идут очень медленно, аккуратно ступая по тропе, опустив головы и почему-то зажав уши руками. На всякий случай я сделала то же самое.
Не знаю, что случилось, может быть, ветка хрустнула под ногой, но ближайшее дерево вдруг ожило, заколыхалось сотнями крыльев, и в воздух взвились алые бабочки. Ствол под ними оказался белым, как и ветви наверху. Бабочки устремились ко мне, и я чуть не закричала, но не отняла руки от ушей. Алые бабочки порхали вокруг меня, но не садились. Звуки, издаваемые их крыльями, все равно были слышны, они сливались в шепот, и мне почему-то стало очень важно услышать, что они говорят. Я споткнулась, и амулет больно ударил меня по груди. Только тогда я вспомнила, куда и зачем иду. Я поискала взглядом колдунов, но они уже нырнули в очередной проход. Я поспешила к серебристым искоркам. Как же открыть его? Я отняла руку, наклонила голову и тут же зажала ухо плечом, но успела услышать настойчивый шелест крыльев. «Другая жизнь...» Мне нужно, необходимо знать, о чем же они говорят! Но я уже махнула рукой в воздухе и провалилась в скопление серебристых искр.
Как только я прошла за колдунами через арку в городской стене, я на минуту потеряла ориентацию. Я как будто вернулась на пару дней назад, на экскурсию по одному из маленьких городков. За красными крышами и зеленью деревьев торчал шпиль собора. Вдоль улиц тянулись невысокие каменные дома, булыжная мостовая по берегам речки, бегущее вниз от холма русло которой было выложено широкими ступенями тем же булыжником, что и дорога. Здесь было многолюдно, и я испугалась, что потеряю колдунов. Я запахнула плащ, накинула капюшон и сжала в руке амулет. Я могла только надеяться, что он действительно не даст им увидеть меня, пока я сама этого не захочу. А я вообще-то не хочу! Мое единственное желание – это оказаться дома.
Я рискнула подойти к двум мужчинам и слышала, что они говорят.
– Тебя же заперли на сорок лет, – говорил второй. – Я думал, если и увижу тебя, то это получается… тринадцать лет прошло, то есть через двадцать семь лет! Мы оба были бы почтенными старцами с длинными седыми бородами!
Он расхохотался. Вот, значит, откуда эта цифра. Но если колдуна заперли тринадцать лет назад, сколько же ему было лет? Двенадцать? Что-то тут не сходится.
– Давай-ка заглянем вон в то местечко, там в это время пусто.
Он показал в сторону двери с деревянной вывеской в виде руки, сжимающей кружку пенного пива. Мой колдун кивнул и вдруг обернулся. Его болотно-зеленые глаза смотрели прямо на меня, и я остолбенела от страха.
– Пойдешь с нами?
– А это кто? – удивился второй, но тут же заметил колосок пшеницы, приставший к краю моего плаща. – Мы тебя случайно с золотого поля прихватили? Пойдем, погреешься, а потом вернем тебя обратно.
Я смогла только коротко кивнуть. Может быть, и зеркальный колдун меня не узнал? Что же теперь делать? Сказать или не сказать? Извините, но вы ошиблись. На самом деле я преследую вас уже довольно давно. А на плащ не обращайте внимания, я его, так сказать, позаимствовала.
Мы зашли в трактир и заняли столик в углу. Я вся сжалась на стуле и едва дышала. Я опустила голову так, что капюшон совсем скрыл мое лицо, и видела только свои запачканные кеды. Нам принесли горячий напиток в глиняных кружках. До меня доносился пряный аромат, но у меня и мысли не возникло притронуться к кружке. Я была поглощена тем, что следила за разговором, чтобы не упустить момент, когда можно встрять. Колдун из зеркала сделал глоток, и его голос как будто немного очистился от накопленной пыли.
– Там один мальчишка решил, что я – зеркальный демон.
– Да это же сказочки!
– Самоучка. Почти как мы с тобой, – судя по голосу, колдун улыбался.
– И что ты сделал?
– Есть способ выбраться из зеркала до окончания срока – нужно найти того, кто добровольно тебя заменит. А он пришел ко мне сам.
– Ты его так там так и оставил?
Я напряглась. Вот сейчас можно влезть в разговор!
– Да. Неприятный тип, и относительно опасный для мира с угасшей магией. Хуже никому не будет. Сначала я думал прихватить его душу, как в старые добрые времена, но решил, что мне ни к чему такой помощник.
У меня внутри все сжалось. Похоже, от него не стоит ждать помощи. Лучше вообще бежать отсюда подобру-поздорову, а то как бы он мою душонку не прихватил.
– Сейчас времена уже не такие добрые, Джей… После твоего случая Совет взялся за этот вопрос. Сразу кто-нибудь донесет, и Совет придет проверить, насколько это было добровольно.
– Что же, и нашему учителю досталось? – слово «учитель» он как будто выплюнул.
– Сначала он вообще сбежал, а когда вернулся, стал осторожнее. Десять лет не мог заниматься прежними делами, а потом ему запретили набирать больше двух мальчишек одновременно.
– Представляю себе, как он рвал и метал, – проговорил зеркальный колдун с оттенком злорадства.
Они замолчали, а я так и не решила, что делать.
– А ты что не пьешь? – заботливо спросил меня второй колдун. – Может, есть хочешь?
Я вздрогнула и отрицательно помотала головой. Капюшон немного сполз.
– Да не беспокойся ты, Робин. С детства любишь спасать маленьких птичек.
– Как и ты, – ответил Робин.
Птичек?.. Я, не веря своим ушам, подняла голову. Колдун говорил со своим другом, но теперь посмотрел на меня. Неотрывно, пристально. Такой же взгляд, как у госпожи Сай вчера за ужином – неужели всего лишь вчера! – разбирающий на составляющие. Сердце на мгновение остановилось, а потом попыталось вырваться из груди. В тот миг, когда он перевел взгляд обратно на своего друга, даже чуть раньше, как только дрогнули его ресницы перед тем, как моргнуть, в этот бесконечно длинный миг я вскочила и бросилась к выходу.
Я толкнула дверь и оказалась на улице. Сейчас было неважно, куда бежать, только подальше от этого взгляда. Я перебежала речку через низкий каменный мостик, расталкивая людей, идущих по своим делам. Они как будто не замечали меня – амулет сработал. Ах, лучше бы он сработал раньше! Спасибо моим длинным ногам, я бежала быстро, как ветер. Я неслась мимо домов, пересекла рынок у городской стены. За ней начинались домики попроще. Я поспешила дальше, постоянно оборачиваясь, но не видела двух колдунов. Может быть, они решили, что я им не нужна?
Я быстро запыхалась, не так часто мне приходилось переходить на бег. Если подумать, то последние годы моим единственным спортом были прогулки вокруг утиного прудика. Дома мельчали, а расстояние между ними росло. Я оказалась на окраине города, больше напоминавшей деревню. Я отошла на обочину, чтобы не мешать повозкам, и сжала в руках амулет. Он меня сюда переместил, он должен как-то вернуть меня обратно! Я вспоминала легкое головокружение во время переходов, и как металл ненадолго становился теплым. Я трясла холодный амулет и шептала «Давай, давай же!» Да, Екатерина, прекрасное заклинание, но тут явно нужно что-то посерьезнее.
Вдруг амулет стал чуть теплее. Только я обрадовалась, как передо мной из ниоткуда, подняв фонтан серебряных искр, выскочил старик. Узкие черные штаны и широкая рубашка скрывались под черно-красной полосатой накидкой. Это выглядело бы смешно, если бы колдун не задыхался от ярости.
– Ты! Воровка! Как ты смеешь! Десять лет я его искал, а ты смеешь использовать его прямо у меня под носом?!
Он наступал, я как-то сумела увернуться и бросилась к пролеску за домами. Старик догнал меня, схватил за плащ, и я упала. Повернувшись к нему лицом, я увидела, что мимо нас проходят люди. Некоторые останавливались посмотреть, но никто не выглядел удивленным, как будто это была будничная сцена. Некоторые тихо переговаривались, делая предположения о том, что происходит. Со стороны города приближался колдун из зеркала с другом. Им-то что нужно?! Колдун в полоску тянулся к моей шее, я отпихнула его и попыталась встать, но он наступил на мой плащ, из которого я теперь не могла выпутаться. Он схватил меня за волосы, и я решила, что мне конец.
– Стой!
Старый колдун обернулся, не отпуская моих волос. От боли у меня потекли слезы, и все перед глазами размылось. Зеркальный колдун подошел, а его друг остался стоять на дороге. Старик наконец-то отпустил меня. Зеркальный колдун обратился ко мне:
– Отдай амулет.
Вот теперь конец! Что я без него буду делать? Но выбора мне никто не предоставил. Я сняла амулет и, как ни странно, почувствовала себя свободнее, что, конечно, мало соответствовало действительности. Мне даже не пришло в голову встать с земли, я просто протянула тяжелое серебряное украшение зеркальному колдуну. Тот не взял его, зато амулет выхватил старик, издав при этом вздох облегчения.
 – Никогда, никогда больше! – бормотал он, прижимая амулет к груди.
Затем, кинув последний взгляд на зеркального колдуна, проговорил:
– Следи за ней.
– Сам лучше следи за своими вещами, – резко ответил тот.
Мне показалось, или меня только что низвели до ранга вещи?
Черно-красный старик ушел в никуда, оставив за собой серебристый мерцающий след. На меня обрушился гул голосов, говорящих на непонятном языке. Пока на мне был амулет и даже пока он был рядом, я понимала местный язык. Теперь чувство свободы трансформировалось в пустоту. Оставался последний шанс, что я объяснюсь языком жестов, а колдун поможет по доброте душевной без оплаты или хотя бы закинет меня назад, домой. Домой…
– Вставай, – произнес колдун по-русски.
Я уставилась на него и заморгала. Он ждал. Ну да, ведь он разговаривал с нервным. За тринадцать лет можно выучить язык, и даже не один. Я нехотя поднялась на ноги. Одежда перепачкалась в дорожной пыли и грязи, а волосы торчали во все стороны. Больше всего мне хотелось лечь обратно, и чтобы меня никто не трогал. Колдун знаком показал, чтобы я шла за ним.
Я плелась за ним и его другом, который постоянно оглядывался на меня с таким заботливым выражением лица, что мне хотелось плакать. Просто отправь меня домой! Зеркальный колдун не оборачивался, как будто его вообще не беспокоило, иду я или нет. А ведь он прав, без амулета я точно никуда не денусь!
Они о чем-то беседовали так, как будто не расставались на тринадцать лет. Второй колдун хохотнул, снова с беспокойством глянул на меня и что-то спросил у своего друга. Тот только пожал плечами.
Меня замутило от страха, и я совсем сжалась. Хорошо бы сейчас зарыть голову в песок. Я не герой сериала, просто отпустите меня домой! По щекам потекли слезы, и я поспешила стереть их, пока этот, заботливый, снова не обернулся. Может быть, они сговорились, и разыгрывают представление «хороший полицейский – плохой полицейский»?
К моему облегчению, они не повели меня в мрачный особняк с сырыми подвалами и темницами. Мы вернулись к трактиру. На этот раз второй колдун шепнул что-то хозяину заведения, и тот отвел нас в отдельный кабинет. Это была небольшая комната на втором этаже с окошком, выходящим на внутренний дворик. На ветке дерева, увитого плющом, ухала сизая горлица. У меня разболелась голова. Второй колдун постучал по мутному стеклу, птица взмахнула крыльями и тяжело спикировала вниз. Не дожидаясь приглашения, я опустилась на один из мягких стульев, расставленных у круглого стола. «Где твои манеры, Екатерина?». Отстань, тетушка, Екатерина вляпалась во что-то непередаваемо ужасное, и ее не держат ноги. На меня навалилась вся скопившаяся усталость. Как будто я пошла на кухню за водой в другой жизни.
Официантка принесла три кружки с дымящимся напитком и миску с булочками. Они были круглые, похожие на диванные подушки. В центре у некоторых в углублении был орешек, у других изюм или травы. В другой ситуации я бы обязательно попробовала парочку, но сейчас от мыслей о еде мутило.
Снять бы грязный плащ, но мне не хотелось сидеть в одной майке. Робин устроился на подоконнике, а зеркальный колдун сел рядом со мной и взял за запястье. Его кожа была сухой и холодной. От него пахло и так же, холодной сухой пылью. Может быть, так пахнут зеркала? Я попыталась освободить руку, но он держал крепко.
– Без амулета ты не понимаешь местный язык. Пока я держу твою руку, я могу сделать так, чтобы ты понимала нас обоих и сама могла говорить.
Я посмотрела на второго колдуна, который казался заслуживающим большего доверия. Он произнес:
– Ты сейчас понимаешь, что я говорю?
Я выдавила из себя:
– Да.
– Рассказывай, зачем ты за мной пошла, – сказал Джей.
Я не знала, с чего начать. Может быть, с «отпустите меня домой?»
– Она не знает, с чего начать. Помоги ей, – нарушил тишину Робин.
Джей обернулся:
– Говоришь, у тебя новая работа?
– Да, и я умею спрашивать так, чтобы люди отвечали.
Мне почудились застенки с пыточными инструментами, и я сглотнула, чтобы убрать комок, подступивший к горлу. Вот тебе и хороший полицейский.
– Меня зовут Робин, – мягко заговорил он, – а моего друга – Джей. Джей только что вернулся домой из заточения в зеркале. И многие будут его возвращению не рады. А тут ты. Вот нам и интересно, кто тебя послал. Для начала скажи, как тебя зовут?
– Е... е... Катерина, – запинаясь, пробормотала я.
Очень по-героически!
Робин почему-то присвистнул.
– У них там так можно, – сказал Джей и наконец соизволил заговорить со мной: – Здесь приняты короткие имена, два-три слога. Если человек родился в простой семье – будет носить односложное имя, если в семье с доходом повыше – то два слога. Можно заслужить дополнительный слог, если упорно трудиться или совершить что-то выдающееся. Четыре слога – это исключение.
Он как будто выдохся и теперь замолчал. Свободной рукой он взял кружку с напитком и осторожно пригубил ее. Поморщился. Робин с сочувствием посмотрел на него:
– Нет?..
– Отвык пить, – проговорил Джей.
Он снова пригубил напиток, вздохнул и поставил кружку обратно.
– Так вот, Е-как-там-рина. Простой вопрос: откуда у тебя амулет?
Давай, Катя, ты сможешь! Ты же всю дорогу тренировалась, что сказать колдуну.
– Меня послала за тобой… за вами…
– …за тобой… – терпеливо сказал колдун, как будто помогая мне вынуть из себя слова.
– Меня послала за тобой госпожа Сай и дала этот амулет для оплаты.
Я выдохнула. Это было очень длинное предложение. Робин удивленно спросил:
– «Госпожа сай»? Что, серьезно? Ты сказал, что зеркало хранилось у сай, но «госпожа»?
– Она себя так называет. Много человеческой крови примешалось.
– Неплохо! – покачал головой Робин. – Но какая же наглость!
Моя бедная голова пошла кругом, я переводила взгляд с одного колдуна на другого, ничего не понимая.
– Сай, – начал объяснять Робин, – это такая…
– Сущность, – подсказал Джей, разглядывая напиток в кружке.
– Они бестелесны и жаждут заполучить тело. Их второй интерес – магия, у них хороший нюх на нее.
– Хозяйка отеля – исключение.
– Возможно, кто-то из ее предков был сай, заполучивший человеческое тело. Чаще это сороки, белки, мыши…
– Которые собирают всякое магическое барахло и тащат в нору, – зеркальный колдун снова смотрел на меня. – Для оплаты чего?
– У нервного… у того, который принял тебя за зеркального демона, оказалась какая-то жемчужина, и он опасен, и его надо… – что «его надо», Екатерина? – …о-обезвредить?..
Прозвучало, как в шпионском сериальчике.
– Как ты за мной прошла?
– Амулет показывал мне серебристые следы.
Зеркальный колдун посмотрел на своего друга. Робин спросил:
– Это ведь был простой ученический амулет, так?
Джей кивнул.
– ...который усиливает связь ученика с учителем? Извини, давно этим не интересовался… После того, как тебя заперли, я недолго пробыл учеником у нашего дражайшего учителя. Тут началась заварушка, и я ушел воевать.
– И как же он тебя отпустил?
– Ему пришлось, заварушка была довольно крупная, с горцами. Королевским указом было велено отпустить всех молодых людей, а до этого Совет и так прижал Тина. Так что с амулетом?
– Стандартный с двойной связью. В самом амулете магии нет. Естественно, раз им пользовался не ученик колдуна, а кто-то посторонний, то энергия для переходов выкачивалась из старика. Думаю, у него была бессонная ночь.
Робин задумчиво кивнул.
– Амулет, который показывает следы. Сай, которая не может справиться с зеркалом. И на что это, по-твоему, похоже?
– На ложь, – просто сказал Джей.
Я напряглась, но они не обратили внимания. Это относилось не ко мне.
– Что ты делал для сай, пока был в зеркале?
– Подсказывал, где и что можно обменять или купить. Пока у меня было несколько зеркал, я мог видеть содержимое антикварных лавок, а информацию можно было найти в книгах.
– Значит, это своеобразная плата за услуги. Очень в их духе. И что ты будешь делать?
– Ничего, – колдун обернулся ко мне, посмотрел, как будто оценивая, и заявил:
– Я не работаю бесплатно.
Я открыла рот, но не придумала, что сказать. Мы так мило болтали, я уже начала надеяться, и вот тебе!
– Но… но! Там же люди! Он их!.. – я взмахнула свободной рукой, не находя слов, словно пингвин, который машет крыльями, безуспешно пытаясь взлететь. – У госпожи... у Сай еще много всяких штук, она найдет, чем заплатить!
– Мне ее барахло не нужно. Что ты можешь предложить? – спросил он, делая акцент на слове «ты».
– У меня ничего нет! – в замешательстве воскликнула я.
Все опять было неправильно. Он знал что-то, чего не знала я, и был на много ходов впереди.
– Предложи мне свою душу.
– Что? – я засмеялась, потом взглянула в его лицо и закашлялась. Это была не шутка.
– Джей! – воскликнул Робин.
– Просто отправьте меня домой, мне ничего больше не нужно! Они там сами разберутся! – закричала я, переводя взгляд с одного на другого.
– Это тоже работа, – теперь он улыбался одними уголками рта.
Вот так. Загнал меня в ловушку. Я оглянулась на второго. Тот был удивлен не меньше меня:
– Джей, зачем тебе это?
– Позже объясню.
– Знаешь, – разозлился вдруг Робин, – мне можешь не объяснять. А ей – обязан, раз ты ее решил в это втянуть.
Не дождавшись ответа, Робин сказал мне:
– Это просто древнее название ритуала, душа останется при тебе. Тот серебряный амулет помогает работать связи ученика и учителя, то есть, если у учителя не хватает сил, он берет их у ученика, а если у ученика не хватает – берет у учителя. То, что предлагает тебе мой друг, – он вздохнул, – это односторонняя связь. Ей часто пользуются колдуны, которым нужно больше магии. Тот кто «отдает душу» становится слугой и дополнительным источником магии. Часто люди это делают за деньги, но Джей...
– Но я предлагаю оплатить услуги. Хватит разговоров. Робин тебе не поможет, он не может ходить далеко через миры. Ну так что? Одна птичья душонка за – сколько там? – двадцать жизней? Разве это плохой расчет?
Птичья душонка?! Но какой у меня есть выбор? Соглашусь я или не соглашусь – все равно останусь здесь. Только в одном случае буду привязана к этому колдуну. А в другом... Я вспомнила, как я мысленно переживала приключения вместе с героями своих любимых сериалов. Часто ли даже в фантазиях удавалось мне выжить? Я сидела, уставившись в пол, а в голове носились бессвязные мысли.
– И что будет?
– Останешься здесь, будешь выполнять поручения и делиться своей силой. Может, я тебя потом отпущу, посмотрим.
В моей голове стало поразительно пусто. Вопрос «Что же делать?», как теннисный мячик, бился о стены. Никаких мыслей, никаких голосов. Никто не помянул куриные мозги, не воскликнула сердито тетушка свое вечное «Екатерина!», когда я тихо произнесла:
– Хорошо.
Зеркальный колдун кивнул и повернулся к своему другу.
– Робин. Мне нужен свидетель.
– Джей, серьезно? Свидетель? Ты что, собрался?..
Джей отпустил мою руку, и их речь снова превратилась в непонятный набор звуков. Зеркальный колдун что-то долго объяснял, иногда кивая на меня. Робин прерывал его и спорил, неопределенно указывая рукой в сторону. Я пыталась уловить хоть одно знакомое слово, но тщетно. Снова прилетела птица и натужно ухала.
Робин, сложив руки на груди, отвернулся к окну. Джей снова взял меня за запястье, а его друг проговорил:
– Если Совет узнает, я тебя не смогу прикрыть.
Потом все было очень быстро и не очень-то по-магически. Никаких свечей, пузырящихся зелий, в которые нужно добавлять кровь. Может быть в том числе и поэтому мне все показалось несерьезным. Я была уверена, что как только я окажусь в своем мире, ничто не заставит меня пойти обратно с колдуном. Робин встал у стола и наблюдал. Зеркальный колдун сжал мою правую ладонь в своей правой ладони и сказал, чтобы я повторяла за ним. Я больше не видела серебряных искр, но что-то происходило вокруг меня и со мной.
Он говорил текст клятвы на своем языке. У меня закружилась голова, все вокруг плясало разноцветными огнями, и я повторяла за ним слова, не вдумываясь. Там было что-то про душу и тело, сердце и мысли, руки и ноги, крылья и перья. Ладно, про это не было. Основной смысл заключался в том, что не посмотреть мне теперь новую серию любимого сериала.
Когда он отпустил мою руку, на ладони у основания большого пальца осталась небольшая черная клякса. Я бездумно потерла ее. Джей наблюдал за мной, приподняв бровь.
– Оно не стирается, – сухо сообщил он. – Эта пятно означает, что мы связаны.
Подал голос Робин:
– Дай-ка посмотреть! Метка от нашего учителя пропала?
Джей рассматривал свою ладонь.
– Нет, одно поверх другого, перекрылись. Все не так просто.

***
Полный текст: https://author.today/work/65248