Преступление

 Всё случилось на экзамене. Я переживаю, что тогда так поступила, но всё же оправдываю себя, ведь я не получила никакой выгоды.
В те времена учитель сам писал вопросы и задачи билетов экзамена. Системы ЕГЭ не существовало. Я составила билеты: два вопроса по теории и задача. Для девятого класса проще, для одиннадцатого труднее. Заверила билеты у районного методиста.
Информатика — экзамен не обязательный, экзамен по выбору. В девятом классе записалось много народу. Девятиклассники решили, что другие предметы сдавать ещё сложнее, а на кнопки компьютера они, как-никак, нажимать умеют. Всё прошло благополучно — были и пятерки, и четвёрки, и тройки.
А вот восемь лоботрясов легендарного выпускного одиннадцатого «а» под командой нашего военрука, заявившие о желании штурмовать высоты информатики, пришли ко мне и начали уговаривать нарушить закон. Их делегация выступила с предложением, что они выучат только по одному билету. Потому что больше не в состоянии, хоть ты их режь! Они упрашивали разложить билеты в определённом порядке, чтобы каждый мог вытащить свой. 
Я задумалась. Вспомнила, что в институте наш преподаватель по информатике разрешал на экзамене пользоваться конспектами, да и вообще уходил из аудитории примерно на час, а потом возвращался и всех опрашивал. Оценки всё равно получались справедливыми, потому что, даже списав, не все могли объяснить написанное.  И я пошла навстречу бездельникам, пошла на обман.
Экзамен принимали кроме меня ещё, учительница математики и завуч. Семь учеников нашли свой заветный билет. Но одна девочка промахнулась. Когда она села за парту, то обнаружила осечку. Минут десять девочка ёрзала, вертелась, тяжело вздыхала, слёзы выступили на глазах. Я посмотрела, что ей досталось. С моей точки зрения простые вопросы, и я попыталась её убедить на них отвечать. Но она продолжала плакать, потому что знала всего один билет, ведь я же сама разрешила им так поступить.  Над ней сжалились и дали возможность  вновь тянуть. Новая попытка увенчалась успехом.
Я и потом, в других школах встречала, вроде бы неплохих детей, совершенно не способных выполнять самые элементарные действия из школьной программы. Как с такими поступать и что делать — не знаю. То ли менять систему, то ли менять детей! Я сначала думала, что они такие только на информатике и у меня не хватает опыта, чтобы их научить. Эти ребята с жаром рассказывали, что мой предмет им не нужен и поэтому они не учатся, а у других они ОГО ГО какие отличники. Но после расспросов математиков, физиков, химиков, биологов, географов оказывалось, что и там они не ОГО ГО, и математика вместе с физикой и прочими науками им тоже не нужны. На самом деле оценка по математике и по информатике практически всегда совпадают. Может они гуманитарии? В большинстве случаев тоже нет.
На экзамене, ответив теорию, ученики отказались решать задачу. Тройка  их устраивала.
Что стало с такими ребятами? Одного я видела продавцом в магазине строительных товаров. Он почему-то застеснялся, искренне не понимаю почему,  и отвёл глаза. Девочку, которая бойко хамила на уроках, я встретила в нашем универсаме, она работала в тот день на этой точке промоутером и  рекламировала чипсы. Ясно, что программирование и чипсы «две вещи не совместные….». Но она тоже покраснела, увидев меня.
  Хочется думать, что этих учеников я смогла научить хотя бы проценты вычислять.