Тайны богини Кебхут часть первая

- Мне нужна вода. – Анубис склонился над телом, внимательно его рассматривая. 
Кебхут, его дочь и верная помощница, поднесла кувшин. В этот раз отец сам омывал внутренности. Ей казалось, что он ещё злился на неё за вчерашнюю выходку. Ему не нравилось, что она незаметно проникает в Дуат в виде змеи. Вообще, бог погребальных ритуалов считал, что дочери ещё рано сопровождать его в загробном мире.
- Отец, почему мне нельзя присутствовать на Суде? Я для этого достаточно взрослая. – Кебхут была очень нетерпелива.
Анубис заполнял очищенную внутренность головы ароматическими веществами.
- Не уверен в этом. Неужели непонятно, что вход в Дуат тебе запрещён? Твой дедушка дал ясно понять, что твоё время ещё не пришло.

Действительно, Осирис – Царь и Верховный судья загробного мира, крайне не любил праздных наблюдателей из числа богов на своём Суде. Исключение не делалось ни для детей, ни для внуков, ни для кого-либо ещё. Впрочем, это не мешало ему, при любом удобном случае, вмешиваться в ход событий в мире живых.

- Но ведь рано или поздно мне придётся заменить тебя на Суде. Ты ведь не сможешь вечно сопровождать души умерших к весам. – Кебхут не унималась. Её отец вообще был по натуре своей немногословен, скрытен и угрюм. Однако она знала, что в душе он очень чувствителен и раним. Дочь любила его всем сердцем, но очень редко ей удавалось поговорить с ним откровенно. Ей не хотелось его подводить.
- Тогда отнесись серьёзнее к своим обязанностям. Вода почти закончилась. Ты опять невнимательна. – Анубис передал ей кувшин. Нужно было сходить к священному Нилу за чистой водой.
- Прости, отец. Я быстро. – Испытывая непреодолимое чувство вины, Кебхут взяла кувшин и выбежала из комнаты приготовлений.

Солнце над Чёрной землёй уже садилось. Совсем скоро должны были наступить сумерки. Великий Ра уходил на покой, давая возможность жителям Египта отдохнуть в тени. Богиня Кебхут любила это время. Чистая вода, за которую она отвечала, становилась прохладной. Люди благодарили Кебхут, когда после тяжёлого рабочего дня, могли напиться холодной освежающей воды. Богиня проскользнула между оливковыми деревьями и спустилась вниз по тропинке, ведущей к реке. Вдруг из зарослей огромных кустов послышался шорох, и громко мяукнув, к её ногам грациозно приземлилась чёрная кошка. Кебхут ловко отпрыгнула и, замахав кувшином, закричала ей:
- Баст, никогда так не делай! Иначе в следующий раз превращусь в змею и укушу тебя!
Кошка начала вытягиваться вверх, приобретать человеческие очертания. Бесформенное мяуканье оформилось в членораздельные звуки.
- Ну прости, я не могу удержаться от того, чтобы не подшутить на тобой. Ты же самая печальная богиня из всех нас. – Богиня радости и веселья, хохотушка Бастет выглядела как всегда сексуально и игриво. Золотой калазирис, украшенный необычными узорами и плиссировкой облегал тело, подчёркивая её открытые формы. 
- Это глупая привычка! И что ты вообще здесь делаешь? Ты же должна готовиться к фестивалю в свою честь. – Кебхут была явно недовольна появлением этой бездельницы-кошки.
- Люди сами справляются со всеми делами. А мне нужно выбрать для себя приличный наряд. Иду в свой храм. Жрицы должны были подготовить несколько изумительных вещей для меня.
- Твоё самолюбование достойно внесения в Книгу мёртвых. Наверняка душам умерших это очень понадобится в Дуате. – Кебхут язвительно усмехнулась, продолжая спускаться к реке.
- О нет, опять ты про свои загробные делишки. – Бастет возвела глаза к небу. – В таком молодом возрасте тебе нужно веселиться и пить вино на праздниках. А ты проводишь время с покойниками, как будто от твоего присутствия там что-то зависит.
Внутри Кебхут что-то сжалось. – Знаешь, то, как я провожу время, тебя не касается. – Резко ответила ей богиня.
- Ну и ладно. Скучная ты. – Бастет смешно фыркнула, и снова превратившись в чёрную кошку, быстро засеменила в обратную сторону по своим кошачьим делам.

Сколько Кебхут себя помнила, она никогда не ходила на городские развлечения, где люди и боги проводили вместе время в каких-то бесконечных плясках, играх и песнопениях, попутно выпивая вина столько, сколько не выпивают за весь остальной год. Ей казалось, что есть в жизни цели гораздо более важные, чем праздное времяпрепровождение. Впереди показался священный Нил. Река, дающая жизнь миллионам людей. За чистоту и свежесть воды в ней отвечала Кебхут. Подойдя к реке, богиня провела рукой над ней. Подождав немного и отметив, что ничего не произошло, она зачерпнула воду в кувшин. Для процедур омовения внутренностей умершего требовалась исключительно чистая вода. Иначе это не только могло испортить качество мумификации, но и показало бы неуважение к телу умершего. Отец никогда бы не простил ей подобной оплошности. Над Египтом склонились сумерки. Нужно было быстро возвращаться. Кебхут не хотела оставлять отца надолго. На это у неё были свои причины. В основном, египетские поселения находились вдоль реки. Поэтому на берегу всегда находилось множество людей. Богиня посмотрела по сторонам, люди с трепетом и страхом осторожно поглядывали на неё. Но она знала, что интересует их не только присутствие богини рядом. Сплетни – вот что больше всего привлекает людей в жизни богов. Конечно, слухи обсуждаются за их спиной. И действительно, у людей всегда есть о чём посплетничать. Например, о том, что её отец, владыка Запада, великий Анубис – это незаконнорожденный сын Осириса. Сами боги весьма неохотно делятся тонкостями своих семейных взаимоотношений. Однако люди из поколения в поколения передают друг другу легенды, которые обрастают всё новыми и новыми подробностями. Они уже и сами не могут отличить, где в легендах таится правда, а где вымысел…

Кебхут тихо скользнула в комнату приготовлений. Анубис, опустив свою шакалью голову, шёпотом разговаривал с кем-то на неведомом ей древнем языке. Несмотря на то, что Кебхут не понимала значения этих слов, она знала, что сейчас её отец говорит с душой умершего. Богиня не могла видеть её, потому что сама не выполняла функции, связанные с загробным миром.
- Поставь кувшин на землю. – Анубис повернулся к ней. – Сегодня тебе стоит пойти на праздник. Он скоро начнётся.
- Но ведь ты там никогда не появляешься! Так почему я должна ходить туда? – Возмутилась Кебхут.
- Потому что я тебя знаю. Ты ведь снова спустишься в Дуат. Но сегодня там строго запрещено находиться посторонним. И учти, я обязательно узнаю, что ты там была.
- Но что там может быть такого, кроме Суда? Я и так несколько раз присутствовала там. – Кебхут не унималась. Поскольку она легко могла превращаться в змею, то ей не составляло никакого труда незаметно попасть в Царство мёртвых. Разумеется, Осирис знал обо всех чересчур любопытных и отправлял свою верную помощницу, яростную львицу Сехмет, жёстко покарать провинившихся. Но Кебхут, свою любимую внучку, он наказывать всё же не хотел и лишь строго предупреждал сына о недопустимости её присутствия на Суде.
- Таково требование Ра. Там будут присутствовать только приближённые. Те, кому он всецело доверяет. Мне тоже запрещено сегодня там находиться.   
Это очень странно. – Подумалось Кебхут. Великий Бог солнца, прародитель всех богов, никогда на её памяти не спускался в загробный мир. Для этого должна быть чрезвычайно весомая причина. Она посмотрела в глаза отца, он был очень серьёзен. Ей показалось, что он что-то недоговаривает. Но решила схитрить и сказала. – Хорошо, я не пойду в Дуат сегодня. 
- И никогда. – Анубис вышел из комнаты приготовлений. Тело умершего должно было пролежать семьдесят дней в неизвестном Кебхут веществе, дальше его извлекали, и обмыв чистой водой, обвивали повязкой. После чего оно было готово к погребению, а душа – к своему загробному путешествию на Суд Осириса.