Канатоходец в эпистолярном жанре

 Любезнейший Серджен,

в силу обстоятельств, которые вам известны гораздо лучше, чем человеку, прозванному вами Канатоходцем, но страстно желающим продолжить нашу беседу, я вынужден обратиться к жанру, в рамках Корпорации практически утратившему свое значение. Сыну нотариуса и крестьянки, как видите, я совершенно не стыжусь своего происхождения, погрязшему в многочисленных судах и меняющему, подобно комедии дель арте, роли от музыканта до художника, чрезвычайно важно знать ваше мнение относительно пространства существующего, или имеющего место, вне каких бы то ни было мер. Одномерность Ленты, давшая жизнь Корпорации, дает основания полагать высшую относительность таких понятий, как измерения и пограничность. Буду рад увидеть вас при дворе нашего общего знакомого Цезарио (пожалуйста, не забудьте вернуть ему манускрипт о ядах, который вы взяли в минувший период – Цезарио просто в отчаянии!), также в Милане (но только при Людовике XII, а иначе вам придется свидетельствовать в суде), особенно же я вас жду в замке Клу, близ Амбуаза, в период Франциска I.

        Сердечно ваш,

                Лео-канатоходец

 P.S. Рукописи Аристотеля, столь искомые вами, найдете в Вероне в библиотеке герцога, приютившего Сакетти. Если окажетесь при дворе Франциска, не обижайте Бенвенуто и взгляните на светильник Давида в Фонтенбло, а уж коли похвалите его колосса в Нельском замке, то он будет пребывать на небесах, или в Нирване до скончания Ленты.