Часть 1 Глава 5

Глава V
“Дневник того, что случилось со мной...”

   Дневник того, что случилось со мной за это лето, осень и немного зиму.

   Так Алиса когда-то в детстве превратила небольшую тетрадку с кошкой на обложке в документ первостепенной важности.

   Прятался он под подушкой или кроватью(если она имелась, а во время мировых турне чаще всего приходилось спать на диванах, стульях и прочей мебели), и никто, никто!, кроме Алисы не имел право его читать.

   В дневнике был исписан от начала и до конца, но связи между тем, что было написано например на странице номер пять и странице номер восемь не было. Не было и описания некоторых важных событий, на всякий случай, вдруг всё-таки важнейший документ попадёт в чужие руки… Но были рисунки и зашифрованные записи.

   К чему это?

   ...В руках книга, руки на каменном ограждении, а ограждение на набережной. Кругом шныряют туристы — туда-сюда, вспышка, сюда-туда вспышка… Как всё это привычно. Из привычного состоят все вещи нас окружающие. Тот же чайник, дотронулся — обжёгся. Или дверь, когда в неё звонят, значит нужно открыть. Или запереть на замок, зависит от ситуации. Всё вокруг сшито из этих привычностей, из этих неслучайностей. Аж тошно порой! Куда ни глянь — всё ты знаешь, всё тебе до боли известно, и делает это будничное всё прекрасным лишь одно — то, как ты смотришь на тот или иной предмет сегодня, сопротивляется ли он тебе, или наоборот, или как предмет смотрит на тебя. И смотрит ли вообще? Случайности врываются в ровный строй обыденности и всё рушат. Иногда приятно, но чаще всего нет. Не было ещё раза, чтобы в этот ровный строй, например, «дом-работа-дом», въехал принц на белом коне. Да даже если и въехал, то скорее всего, чтобы как-нибудь досадить. Иначе не бывает. И Алиса так думала. Она думала, но более важно то, что она знала, с самого детства на зубок вызубрила — чудес не бывает. И вот! На-те! Знакомая история, правда?

   Та Алиса, или эта Алиса, или Алиса, которая упала в кроличью нору и пролетела Землю насквозь, все они не верили в чудеса. И чудеса решались им доказать, что каждая Алиса, из приведённых выше, имеет право ошибаться, а верить в чудо каждой из них жизненно необходимо.

   Проблема заключалась лишь в том, что наша Алиса, та, которая со странной книжкой наперевес мешала туристам делать идеальные фотографии на фоне Темзы, не могла, хотя и хотела с самого детства, верить тому, чего не существует. Это как верить в любовь, например? Сколько примеров всего на свете! А примеров чудес? Не меньше, не больше, но каждый из них, наверняка можно опровергнуть. Или почти наверняка. Но, впрочем, опустим эту борьбу верующих и атеистов. Каждый с ней сталкивался однажды.

   Если что-то в твоей жизни меняется, то это всегда к лучшему, так твердит каждая реклама нового средства мытья для посуды или туалетной бумаги. Но реальность так не считает. Если что-то изменилось, и ты это заметил, то скорее всего случилось что-то непоправимо ужасное.  Сгорел дом, протёрлись любимые брюки, люди, с которыми ты был на одной волне, внезапно оказались не такими и уж понимающими… Где тут взяться чуду?

   Что вообще такое чудо? Чудо — это когда твой дом восстаёт из пепла и смотрит на тебя своей только выкрашенной в зелёную краску дверью, говоря: «Ну здравствуй, хозяин, не кури больше!»? Чудо — это когда двадцатилетние джинсы сами себя зашивают, громко крича: «Мы этим китайским шмоткам ещё зададим!»? Или чудо — это когда люди меняют своё мировоззрение кардинально и именно в ту сторону, в которую тебе, и только тебе захочется? Нет. Нет!

   Так что же такое чудо? И какое оно на цвет, на вкус, на ощупь? Чудо — это видеть галлюцинации и попадать под машины? Чудо — это невозможность дозвониться до родной(родной ли уже?) матери, чтобы помириться? Чудо — это когда два малознакомых тебе чудика плетут из своего бреда нематериальные сказки про некое чудесное место, где всё хорошо и где тебе обязательно будет лучше? Что это вообще такое? Что? И как в это «что» поверить? И стоит ли ему доверять? Доверять свою жизнь, именно, сразу жизнь, просто потому, что кто-то тебе что-то сказал… Или надеяться на «повезёт»?

   Всё это и многое другое в прайм-тайм крутилось в голове у Алисы, крутилось и мешало ей читать…

   А книжка-то была действительно интересная.

   «Методы и способы управления сознанием для самопознания и лечения». Грандиозно! Написано рукой некого Ульрэ Гантора на расцвете эры… Какой-то там сложной эры. Ничего толком не понятно, но это, как заверяют новые «друзья», пока что. Скоро всё будет понятно, скоро всё будет хорошо…

- Может это секта, а? - ворвался в головной эфир сэр Старфилд. - Нет, Эмма, ты пойми меня правильно, я не верю, я никогда не верю и никому не советую верить, а особенно идти за подобным… Барахлом.

- Это не барахло, это методика для успокоения нервов, тех нервов, дорогой, которые ты мне постоянно изматываешь, - Нокердаст закачала головой, откусывая ещё один кусочек сэндвича. Дело было на кухне, самой милой американской кухоньке из всех, в их первом доме. Это было время ланча. - Читай - «Партнёры часто действуют друг-другу на нервы...»! А? Как жизненно. «И очень важно, для укрепления отношений...» Ты меня вообще слушаешь, а?

- Угу, - певец запихал в рот сэндич с тунцом. - Я это слушаю уже много лет, и буду слушать, скорее всего, до конца жизни. Продолжай, милая, я весь во внимании…

- Чудно. Так вот…

- Нет на свете чудес, и этот тип, который продал тебе эту ерунду, прекрасно об этом знает. Делает огромные шиши на таких как ты.

- Уилл…

- Что «Уилл»? Я пашу как ломовая лошадь, а ты сотни долларов спускаешь в унитаз! Как я должен реагировать!?

- Ты мог бы меня хотя бы послушать!

- Послушать!? Чудес не бывает! И слушать я о них не собираюсь! А верующих во всякую ахинею готов отстреливать самолично!

- Уильям!

- Да что «Уильям»!? Что «Уильям»? Я терплю это всё день ото дня, но скоро моё терпение лопнет, и я выкину все твои древесные суррогаты на улицу, а потом сожгу в честь Вашингтона, мать его!

- Папа!

   Рядом с «островком» из кухонных тумб, за которыми разворачивалось действие, появилась маленькая девочка. Её глаза на сантиметр выглядывали из-под поверхности, на которой готовили, ссорились и ели.

- Что, Алиса? - Уильям отложил в сторону очередной бутерброд.

- А что такое суррогат?

- Суррогат? Хм… Это кто-то что пытается тебе продать, зная, что оно на самом деле не так хорошо, как есть на самом деле.

- А суррогатное материнство?

- Суррогатное… Это ты откуда вообще взяла?

- В журнале пишут, что вы с мамой занимались суррогатным материнством, вот, смотри…

   Из-под столешницы появились две ручки и яркий журнал, ими протянутый на рецензию родителю.

- Занимались суррогатным материнством? Ну, хотя бы не сексом… Уже хорошо. - Старфилд задорно рассмеялся.

- Уильям! - Эмма пихнула супруга локтем.

- Чем? - Алиса озадаченно замигала глазами.

- Тебе ещё рано знать. Ну… А это всё… Ерунда, знаешь? Как вот эта книжка, что у твоей мамы в руках, понимаешь? Е-рун-да! Бред! Чушь! Да как угодно называй! Литературная катастрофа! Любая книжка, в которой говорится о какой-либо вере, это суррогат литературы! Это нужно вычеркнуть из памяти и сжечь, сжечь! Поняла, пупсик?

- Кажется…

- Ну вот и чудно. Встречаешь где-нибудь слово «поверь», и, ты знаешь, ты уже знаешь что с этим делом делать… Так ведь?

- Ага… Но…

- Никаких но! Ты уже ела сэндвичи? На держи. Хоть от чего-то в этом доме есть польза…

   Верь, поверь, нет, сначала проверь!

   И Алиса несколько раз, не останавливаясь, вслух и про себя читала один и тот же абзац. Он расположился на второй странице книги — да-да, так недалеко от самого её начала, и лишь оттого, что на первой было посвящение какому-то правителю — и страшно мешал. Как читать дальше, если тут, в самом начале ты остановился и не можешь идти. Застрял. Сам себя запустил в бесконечную петлю состоящую из повторения самобичевания и разочарования. И как быть?

    Некий Ульрэ Гантор писал так: «Самое главное, мой дорогой читатель, это начать верить себе. Своим ощущениям и чувствам. Верить в то, что окружает тебя, и записывать всё, что с тобой происходит. Для чего? Чтобы верить в происходящее, осязать его, анализировать и повторять или избегать это происходящее с вами стало легче. Вера — основа нашего с вами разговора. Нашего диалога, в котором я советник, а вы тот, кто желает познать себя. Верьте! Не мне, так другому писателю! Не ему, так правителю. Не правителю, так себе! Вспомните что было вам обидно, что было вам страшно… Поверьте в то, что это было действительно так, что вам не пришло это в голову случайно, что это было с вами, что вы ощущали то, что ощущали, что это вы не обманываете себя, а как любое живое существо ощущаете… Это то, с чего стоит начать. Поверьте. Поверьте себе! Поверьте своим глазам, которые видят что-то непонятное, поверьте ушам, которые слушают то, что не каждый захочет слышать, поверьте своим рукам, которые касаются того, что не просто потрогать, осознать невозможно! И вздохните с облегчением. Если не вышло, попробуйте снова, я опишу это чуть дальше, но… Не забывайте — чтобы начать работать с сознанием, нужно сначала поверить, что оно есть, что вы над ним хозяин, и что-то, что его заполняет существует.» Долго и очень интересно писал, но как повиноваться ему, как читать дальше, если он требует того, что запрещено? Запрещено и отрезано, вычеркнуто, выкинуто на улицу и сожжено ещё в детстве? Или всё таки оно, это запрещённое, такое сладкое и желанное, такое неотвратимое, такое… такое великое слово «вера» уцелело? Как трудно! Как хочется сбежать! Закрыться и не выходить никуда, умереть, да, умереть было бы проще, чем пытаться выбраться из-под завала камней, каждый из которых весит в три раза больше самой Земли! Но это не выход.

   Быть или не быть?

   Верить или не верить?

   Тупик.

   В душе тишина, а в голове мысли. И это раздражающее чувство… Раздражающее желание поверить…

   Однако, часы пробили полдень.

- Я почти опоздал! - сбоку к Алисе приближался некий субъект, находящийся в определённо хорошем расположении духа. - Но не опоздал. Чудо, да и только! Как продвигается чтение?

   Алиса захлопнула книжку и взглянула на подошедший к ней силуэт. Тот мгновенно принял очертания Алистера Авенгаума. Встреча двух миров состоялась. Мир «без чудес» и чудной мир пересеклись в точке X, в Лондоне, как всегда у Темзы… Откуда столько белиберды в голове?

- Не очень хорошо, судя по всему, - Нэтрикс неуверенно кивнул. - Надо исправлять ситуацию. Итак… В чём проблема?

- Проблем много, - Алиса взяла книгу в руки. - Я думаю, что схожу с ума.

- Неужели? Могу заверить тебя, ты в своём уме. Есть наследственные изменения сознания, но это нужно научиться использовать и…

- Недавно фильм вышел один. Летом. Кажется, вы сбежали оттуда.

- Откуда?

- Оттуда. Но это неважно. Я просто… Я не понимаю. Если… Впрочем зачем мне…

- Договори мысль до конца, Алиса. Что тебе непонятно?

   Стардаст взглянула на проходящих мимо людей. Эти люди точно настоящие. Никак иначе! Вот кто-то с мороженном идёт в первые числа декабря, вот фотоаппарат у туриста на шее, вот кто-то вышел на пробежку… Разве в этот мир, в ИХ мир могут вмешиваться чудеса? Или тот же профессор Авенгаум, или его друг с Вандемара? Вандемара тоже наверняка не существует. Да, всё это бред раздражённого рассудка. Всё это из-за стресса. Ссора с семьёй, раздор в отношениях с некогда любимым человеком… Определённо! Чудес не бывает. Всё это просто от усталости.

- Я думаю, что тебя не существует, - Алиса произнесла это неуверенно тихо, потому что часть её всё же считала, что стоящий перед ней обладатель рыжих кудряшек всё-таки жив и вполне вписывается в общую картину окружающего мира. - И мне нужно к психологу.

- Вот как? - Нэтрикс нахмурился, и очки почти сползли с его носа. - Интересно… Может ты и не совсем в своём уме, милая…

   Он выглядел обиженным. Оскорблённым. Ударенным в самое сердце. Он щурился и губы его двигались в странном подобии… Даже нет, они просто двигались справа налево и слева направо, описывая в воздухе несуществующие геометрические фигуры. Кажется Алисе не удалось оправдать его ожиданий, ожиданий Юфберии и всего того магического мира, который её так долго ждал. Самое время всему этому добру исчезнуть, правда?

- Я не хотела тебя обидеть, но я считаю, что мне пора, - Алиса невольно почувствовала, что слова её, быстро брошенные на ветер с одной единственной целью — обеспечить нужное количество времени для побега, звучали как-то неестественно глупо, но возвращаться, чтобы переговорить их во что-нибудь внятное она не решилась. Мгновенно она зашагала в сторону дороги, к своей машине.

   Голос Уилла Нокердаста громко читал очередную лекцию о вреде глупых книжек, а Алиса наблюдала перед собой статичные кадры — люди и сквер, машина, ключ зажигания, дорожные указатели, светофор, поворот направо, поворот налево, ещё один светофор, девочка в глупой безрукавке и, наконец, здание, за дверьми которого её ждала ещё одна встреча…