Предсказательница и попугай

— Будут события, ближе к Новому Году. Допускаю оттепель. Верьте мне, православные!
— Оттепель в Новом Уренгое под Новый Год? А можно и иудеи тебе поверят, кукла Лена?
— Не лапай меня, христопродавец. Я вещаю!
— Да? Важно не токо нАчать, надо еще и углУбить! Так что вещай. А мы с попугаем тебя послушаем.
— И примкнувший к нему попугай. Всё коалицию он против меня сколачивает. Не втягивай доверчивую птичку, твёрдо решившую связать свою судьбу с Новым Уренгоем, космополит ты безродный.
— Кукла Лена, ты у меня главный генерал в лампасах и с аксельбантами. Так что перестань, — говорю я, хотя и понимаю причины душевного волнения своей возлюбленной.
У нас есть один контрагент, человек очень почтенного возраста, который периодически берет у нас в арену различное Ловильное оборудование.
Переговоры с ним ведутся всегда по одной схеме — он меня с куклой Леной агитирует за Советскую власть, пока окончательно не опьянеет. После чего, с чувством выполненного долга, он подписывает договор аренды.
И все бы хорошо, но ему, до состояния готовности к подписанию договора, нужно действительно опьянеть. До совершенно непотребного состояния.
Нет, вечные ценности вроде половых извращений его уже не волнуют. Но однажды, на высоте опьянения, то есть в момент подписания договора, из недр организма этого ветерана газодОбычи, вырвался такой аромат...  Один шум чего стоил. Наш попугай просто бился в истерике...
Были и другие полные огня эпизоды... Хорошо еще, что во время первой волны коронавируса кукла Леной купила столько туалетной бумаги, что она будет передаваться из поколения в поколение...
После того эпизода кукла Лена стала его называть: «Какой-то Декамерон наизнанку, блин!». А также: «Пол царства за рулон туалетной бумаги!».
...И вот сегодня вечером он придет к нам с благородной само по себе целью взять у нас в аренду Колокола ловильные «106-101/135» (Диаметр ловильной резьбы 101/135мм, наибольший диаметр 106мм). И моя кукла Лена, мучимая мрачными предчувствиями, пытается предсказать, что нас ждет сегодня кроме, непосредственно, подписания договора аренды...
— Боюсь, что и в этот раз его визит повлечет за собой драматические последствия, кукла Лена, — стараюсь я ее успокоить, — Но мы с тобой не должны боятся трудностей. Крайний Север этого не прощает. Тем более, что что-то я давно сижу без заработка. А тут, фактически, верняк. Ты какой коньяк купила, дорогая?
— Я. во -первых, не такая уж и дорогая, не преувеличивай. А, во-вторых, я несчастная и страдаю. Ты меня вырвал из пасторальной атмосферы деревни под Рузой и привез в Новый Уренгой в качестве содержанки.
— Не понимаю сути твоих претензий, кукла Лена. Я ведь тебя люблю.
— Угу. Прикидывается он тут валенком представителя Малых народов Севера. А что, на переговоры меня таскать — это тоже входит в функции содержанки? Мое дело — создавать тебе интимное уединение. Скрашивать часы досуга. Ты мне за это деньги на карточку переводишь. За что и получаешь накал взаимных симпатий запредельный.
— Так, как это делаешь ты, кукла Лена, это не в состоянии был делать даже Гессен Абдурахман ибн Хаттаб. Хотя он был джин не из последних. Ты кудесница. При твоём появлении мне хочется рисовать леса и слагать песни.
— Слагать леса ему хочется, конечно, врешь ты всё. Тебе, мировая закулиса, всего этого мало...
— И тебе не стыдно, кукла Лена? Я же тебе и бонус с каждой заключенной сделки на карточку закидываю.
— Твоя правда, — со вздохом констатирует суровую реальность моя возлюбленная, — Но когда понимаешь, что тебя ждет от этих успешных переговоров — то так хочется выругаться, причем максимально грубо. Скажу тебе, по сути, но эмоционально. Целует он меня, конечно. Да ну тебя. Я ему не коньяк, а виски купила. С тревогой, тяжестью на сердце и дурным предчувствием в груди...
В обеих, не лезь. Он вискарь любит. Три бутылки в «Красном и белом» взяла на Ленинградском проспекте.
— Внести малую толику в святое дело, кукла Лена.
— Ничего не малую. На то, чтобы взять в аренду лощильные колокола, этого два раза хватит...  Чего-то в Израиль захотелось (см. картинку над текстом).А тут этот карантин чертов...
Совсем сдурел? Эту пьянь домой отвеешь, я пока тут попугая успокою. И только потом... Да пусти ты меня, о Господи... Потом, все потом. Кому сказала!