Учитель

                Когда он зашёл в учительскую и поздоровался, на него никто не обратил внимание. Кто-то за столом проверял тетради, кто-то обсуждал цены на рынке, а Ирина Васильевна несла горшок с геранью к подоконнику, у которого физрук разговаривал с физиком о предстоящем матче «Черноморец»- «Динамо». Ну, и так далее.
Тогда он подошёл к учительнице, проверяющей тетради, и …рявкнул ей в ухо, - «Здравствуйте». Та от неожиданности так вздрогнула, что чуть не упала со стула, но очки всё же уронила и, …поставив большую кляксу чернилами, прочертила палочку, похожую на единицу, вместо пятёрки в тетрадке «круглой» отличницы. Ирина Васильевна почти донесла вазон до подоконника, когда у её уха раздалось, - «Здравствуйте». Вазон выпал из её рук, цветок сломался, а Ирина Васильевна аж присела на задрожавших ногах. Физрук и физик тут же протянули руки незнакомцу для приветствия. Повернувшиеся учителя враз увидели пришельца, и хором ответили, - «Здравствуйте». Открылась дверь и вошла завуч школы.
- А, вы уже здесь! Товарищи, минуточку внимания. Познакомьтесь, это наш новый учитель по философии Константин Иванович, кандидат философии, между прочим. Константин Иванович любезно согласился преподавать по совместительству в нашей школе, пока мы не найдём постоянного учителя. Константин Иванович интеллигентный и обоят… Ирина Васильевна, вы что, мой любимый цветок уронили!? Как же так?
- Это от «радости» приветствия Константина Ивановича.
Константин Иванович стоял, скромно опустив глаза.

                Это был высокий мужчина крепкого телосложения лет 45. На нём была белоснежная рубашка с короткими рукавами, хорошо отутюженные чёрные брюки, а в руках тощий, потёртый портфель, видимо много философских мыслей он с собой не носил. В руках… даа… руках.. Руки были длинные, мускулистые и покрыты чёрной, густой, кудрявой шерстью, пардон, волосами. Ничего не напоминает? Нет? Тогда продолжим. Массивный лоб нависал над глубоко посаженными маленькими чёрными глазками, но мясистый крючковатый нос всё же был впереди лба и недоразвитого подбородка. Чёрные, уже поредевшие волнистые волосы были аккуратно зачёсаны назад и блестели, видно, сразу видно, что он их чем-то смазывает, чтобы они, разметавшись по голове, не были похожи на воронье гнездо. Покатые плечи как бы удлиняли руки и он был похож на… ну, правильно, на огромного орангутанга, но очень умного.
- Константин Иванович, устраивайтесь за стол рядом с Еленой Юрьевной, нашим учителем по биологии.
Елена Юрьевна нервно хихикнула.
- Так, товарищи, скоро звонок на урок. Константин Иванович, пойдёмте, я вас представлю 11-му «А» классу.
- Благодарю, не надо, Валентина Львовна. Я сам найду класс, только дайте мне классный журнал.
Тут надо отметить примечательную деталь. В последующие дни, когда философ появлялся в учительской, все учителя уже выучили его время занятий, ожидали его и, как только в дверях появлялась волосатая рука и крючковатый нос, хором, раньше его, приветствовали, - «Здравствуйте».

                Что такое философия, мы понятия не имели, разве что на бытовом уровне, когда на возражения чада, отец грозно пресекал поток обиды окриком, - «Ты ещё пофилософствуй мне, пофилософствуй! Сейчас возьму ремень и вправлю мозги!».
Когда он вошёл в класс, никто, как и в учительской, не обратил на него внимания: мы сидели развалившись на стульях и партах, разговаривали и смеялись. Лишь Люся, увидав его, хихикнула.
- Встать! – рявкнул незнакомец громоподобным голосом.
- Дурак! – взвизгнула Ольга в это время, когда Петька ущипнул её за бок.
Лёва подавился пирожком и закашлялся, а Алла успела в это время ударить Игоря по голове портфелем. Все повскакивали в страхе, а Илья от испуга наоборот, стал садиться на стул, но промахнулся и упал.
- Здравствуйте, дети!
Он сделал ударение на слове «Дети». Мы что-то промямлили невразумительное вразнобой.
- Сесть! – как удар плёткой.
- Встать! – вновь рявкнул пришелец, - здравствуйте, дети!
На этот раз мы ответили на всякий случай дружно, а может, испугавшись экзекуций. Лёва продолжал надрываться в кашле, верно, пирожок сильно застрял в глотке.
- Подведите «болезного» ко мне.
Лёва, продолжая надрываться, подошёл к незнакомцу.
- От того, что застряло в горле, хорошо помогает удар в спину.
И он замахнулся пудовой кулачищей… Лёва испуганно вытаращил глаза, присел от страха и …икнул. Незнакомец бить его не стал, а ухмыльнулся. Кашель прекратился. Видно пирожок испугавшись, проскочил подальше от этого… этого… орангутанга.
- Борьба противоположностей. Я ваш новый учитель по философии. Константин Иванович. Теперь давайте познакомимся поближе.

                Философ открыл журнал и начал зачитывать фамилии, а мы вставали.
- Голубев Геннадий. Так, садись, голубок.
- Балуев Алексей. Так, хорошо, но чтобы без баловства. Садись.
- Беляев Анатолий. Садись.
- Рабинович Жанна. Ага! Это не про твоего папу анекдоты в Одессе сочиняют?
- Нет, мой папа хороший.
- Кто бы сомневался. Значит про родственников?
- И не про родственников.
- Жаль, жаль. Хорошие анекдоты. Садись.
- Руденко Алексей. Роман Андреевич не твой родственник?
- Какой Роман Андреевич?
- Ты что же, своих родственников не знаешь? Генеральный прокурор.
- А, нет.
- Жаль. А Бэлла?
- Какая Бэлла?
- Ты что же и Бэллу Руденко не знаешь?
- Нет.
- Какое невежество. Это же божественная певица! Садись.
- Мышкин Георгий. Может ты потомок Мышкина из «Идиота»?
- Какого идиота? У нас нет в роду идиотов, ну, я не знаю.
- Жора, идиота из «Идиота» Достоевского.
- А-а-а. Нет. Тот же дурак был.
- Сам ты дурак, Кошкин. Сейчас бы князем был.
- Я Мышкин.
- Я помню, ваше превосходительство. Понял? Звучит-то как! Садись, Кошкин.
Так в знакомстве прошло пол урока. С юмором, но мы не «ржали», как всегда, опасались рявканья «Встать», от которого и обделаться можно. В заключение философ сказал,
- Граждане учащиеся, шобы к следующему уроку поинтересовались за своих знаменитых однофамильцев. Вдруг окажется, шо наш Мышкин князь. Это же какое счастье, шо мы можем постоять с ним рядом. А прокурор Руденко спасёт вас от тюремных застенков за курение на «чёрной» лестнице. Перед уроком я проверил, кроме вас там курить не кому.

                Философ вышколил нас, мы вскакивали при его появлении и дружно отвечали на приветствие. Помимо философии, он же был и одесситом, поэтому уроки проходили весело, и мы не заметили, как он обуздал нашу бесшабашность и заставил относиться к предмету с должным вниманием. Он часто переходил на одесский говор, это нам нравилось, и мы тоже пошучивали.
- Жанночка, к доске.
Жанна вставала с последней парты и шла по проходу к доске. Шик, шик, шик, шик… В классе наступала тишина, поцы улыбались, а философ блаженно закатывал глаза. Шик, шик, шик…
Жанночка была хороша собой, уже готовая к любви, но …недоступная для нас. Она планировала выйти замуж за капитана, иметь много денег и …пару любовников, пока муж бороздит месяцами океанские просторы. Они об этом говорили на переменах, не стесняясь нас, пацанов.
Шик, шик, шик… Это шуршали её капроновые чулки, только-только появившиеся на «толчке». Пацанва просто балдела от её «шик-шика».
Философ спрашивал её о чём-нибудь, и она снова возвращалась к своей парте. Шик, шик, шик звучало в тишине.
- Балуев, к доске. Шо ви имеете сказать за Мао и его политику?
Я начинал что-то мямлить, он намеренно сбивал меня, заставляя думать, не теряться и …«выкручиваться». Он меня так запутал, что я не понимал, что и говорить.
- Да ты оппортунист оказывается. Ты не соратник Мао? Жди, скоро за тобой придут.
- Кто придёт!?
- Как кто? КГБ, конечно. Прежде чем что-то сказать, надо думать. Не знаешь что сказать, мудро промолчи с умным видом. Понял? Садись.

                Были и курьёзные случаи. Рассказывая о ступенях эволюции человека по Дарвину и зарождении мыслительного процесса, он присел на корточки у дверей класса, волосатые руки касались пола, он слегка подпрыгнул… Господи, ну, обезьяна и обезьяна! Мы, вытянув шеи и пристав с парт, с интересом наблюдали, с трудом давя в себе смех. Он скакнул дальше, уже чуть приподнявшись. На следующем прыжке он был ещё повыше, при этом, повернув к нам голову, рассказывал о ступенях развития первобытного человека. Добравшись до стола, он взял длинную указку и, рассказывая, как получеловек сбивает плод с дерева, с силой махнул указкой. Даа… по плоду он не попал, а вот круглый матовый плафон рухнул на пол. Даже нам не удалось его сбить раньше. Мы были в восторге, и целую неделю обсуждали инцидент, скача, как обезьяны.
С другими учителями мы вели себя более вальяжно и, когда после окончания одного урока, мы ещё сидели, а философ ещё не ушёл, в класс зашла Ираида Степановна, наш классный руководитель, учитель по химии, мы продолжали сидеть.
- Встать! – вдруг рявкнул философ.
Мы испуганно вскочили.
- Смирно! К вам зашла женщина, это первое. Второе. К вам пришёл Учитель! Понимаете? Учитель! Он отдаёт вам свои знания, не получая ничего взамен. Он свою жизнь посвятил служению вам. Понимаете? Вся-вся жизнь учителя для вас! А вы? Можно не любить учителя, но уважать человека, делающего вам добро, вы должны. Это ведь не трудно: встать, когда он пришёл и уходит; поздороваться; выучить урок. Это ничего не стоит в сравнении с тем, что учитель отдаёт вам часть своей души, свои знания, свои нервы, переживая за каждого из вас.
Мы стояли, молча опустив головы, с красными лицами от стыда.
- Я понятно сказал? Чтобы это не повторялось.
Ираида Степановна стояла со слезами на глазах, словно это и её отчитывали.
А он учил и учил нас не только мыслить и ясно выражаться, но и философии жизни, потому что это был настоящий Учитель!
Я сменил много школ, мне повезло на прекрасных учителей по математике и литературе и я по этим предметам был лучшим в школе, а вот физику, химию, английский знаю плохо, там мне не повезло. От учителя много зависит и я им всем благодарен, но когда я вспоминаю школу, из учителей мне больше всех запал в душу философ, Константин Иванович, одессит.
Я смотрю на фотографию выпускного класса и вижу в центре его, огромного, в белоснежной рубашке, волосатыми руками и маленькими глазами с пронизывающим взглядом. Он похож на… Орангутанга? Что вы! Мы и забыли об этом, первое впечатление бывает обманчивым, да и нельзя по внешнему виду судить о достоинствах человека (во, как завернул, философ, однако!). …Он похож на глыбу, которую невозможно осилить физически, а уж умственно тем более, он же Учитель и Философ.

Алексей Балуев (23.10.2020)