Декрет номер ноль

ДЕКРЕТ НОМЕР НОЛЬ (или Dickhead Zero)


В конференц-зале вспыхнул свет - и потекла, понеслась змейкой представительная чиновничья масса: меж кожаных кресел поломилась, меж столов деревянных, огибая дугою высокие выщекатуренные набело стены. Политиканы цвели дорогими пиджаками и брюками от барановичского хлопчатобумажного, их руки при этом перецепились стальными кандалами: каждый влёк следующего за ним. Шли понуро, погромыхивая цепями. Только высокий сухопарый молодчик, влачивший этот хоровод за собою, злорадно посмеивался, обходя волнообразным шнурком аскетичные столы и кресла. Расселась представительная рать лишь пройдя зигзагами всю зальную площадь - сухопарый отцепил звено от запястья, присобачил к чугунному грузу у выхода и проговорил что-то в микрофон на лацкане пиджака.

Следом за этим в конференц-зал внесли журналистский пул: молодцы в строгих униформах тащили жерди, перекрученные колючей проволокой. Проволока завивалась вокруг окровавленных но живых ещё туш, перетягивая конечности, головы и тела до рези, взрывающей рты. Туши, гордо именуемые представителями передовых государственных СМИ, стонали и всхлипывали при каждой встряске, пуская горлом красные корешки - по шеям и грудям; а у кого хватало крови, так корневища алые сочились по бёдрам и крупная капель брызгами срывалась на затёртый паркет. Тогда процессия останавливалась и специально обученный коммандос, увешанный гранатами, расчехлял дубинку ради сочной кары каждого, кто осмелился испачкать пол в столь великий день. Сдавленные колючкой рёбра не выдерживали, заставляя своих владельцев пачкать паркет всеми доступными методами, но волновало ли это кого-нибудь в тот праздничный вечер, если нулевой декрет уже спешил затопить всякую захолустную подворотню великими целями и помыслами? Будущее опять наступало.

На подиум, тяжко шаркая востроносыми туфлями, забрался лысый старик в спортивном костюме, вышитом из лоскутов красной и зелёной материи. Дед неприятно выкашлялся в микрофон и сморщил физию. Ус его серебрился в свете софитов, взгляд пристально скользнул по аудитории и, казалось, всколыхнул сидевшую толпу.

Журналисты не двигались.

- Зиг... прошу прощения, кхм, приветствую всех собравшихся. Рассматривается дело... кхм, что ж такое-то... На повестке дня у нас вопрос о нулевом декрете. Ага, вижу недовольных. Я жертвую собственным разумом ради их блага, а они недовольны, а? Вот ты, Андрюша, ты чего голову опустил?

- Так я...

- Ой, не надо оправдываться, дорогой мой, насквозь тебя вижу. Не нравится власть? Не согласен? Так значит декрет этот для тебя делан. Я, кстати, наблюдаю и отслеживаю всякую писанину в средствах массовой информации: и в оппозиционных, и в провластных. Знаю заявления пятой колонны. И ещё много чего знаю. Общество не знает, а я знаю, хотя намеки в СМИ были... Так вот, отвечаю на некоторые вопросы.

Старик отхлебнул из золотой фляжки и продолжил:

- Декрет не является ни порождением диктатуры, ни средством запугивания масс, как в Европе заявляют. Декрет номер 0 о социальном обвагинивании, которое они там у себя обозвали "декретом о репрессиях", - это идеологический, моральный декрет. Никакие там миллионы государство не упечёт. Целью этого декрета является одно: заставить согласиться с властью тех, кто должен и может это сделать. Это главное!

Из зала донеслось:

- А вам не кажется, что ваши заявления - обыкновенный популизм, и...

- Кто это ****анул?! - старик привстал на цыпочки. - Уж не ты ли, Наташа?! Нет?! Ну так, кто бы то ни был, он обязательно кончит свой век в тюрьме! Потому что если ты можешь, но не хочешь нам верить, - отсиди мизер за свои убогие взгляды. Ещё раз подчеркиваю суть декрета: кто должен и может согласиться с властью и со мной лично - тот обязательно согласится, никуда не денется. Кто может, но не должен соглашаться, допустим, местные олигархи, спонсирующие аппарат. Человек снабжает структуру деньгами и может соглашаться со мной, но уже не должен - это его право. Хочет верит, хочет нет. Мы к таким претензии не предъявляем. Ну, как я могу своему сыну претензии предъявлять? Разве декрет предъявляет претензии этим трем десяткам наших уважаемых спонсоров? Не предъявляет. Они делают свое дело исправно.

Корреспондент газеты "Belarus Now", прибитый вверх ногами к перевёрнутому кресту, судорожно осведомился:

- А как же матери пятерых детей?

- Мы что, их заставляем? - укорительно начал дед. - Кто должен, но не может верить власти, возьмите, например, людей с ограниченными возможностями, отцов, у которых девять детей... Не заставляем мы их никому верить. Наоборот, мы будем поддерживать их несогласие, урезая и без того громадные зарплаты. Как, кстати, урежем пенсии и льготы у многих наших стариков-пенсионеров, а то сильно на бюджет налегли. Я устал уже перечислять эти льготы. Точно также мы будем и инвалидов провоцировать. Такие люди нашему государству не нужны!

В зале послышались жалобные всхлипы. Старик пригубил из фляги, поморщился и заговорил дальше:

- Здравоохранение, образование, безопасность, оборона, от коммунальных услуг население сегодня платит какие-то жалкие 90 процентов. И всё это функционирует лишь за счёт веры во власть, за счёт согласия с моей политикой. Недавно я прочитал, кто-то в Гродно кричал: "я дворником работаю в России! Потерял веру в систему! В том числе во все системы тех или иных государств!" А разве декрет кому-то запрещает трудиться в России или за границей вообще, без согласия с политикой партии твоей родной страны? Нет. Наоборот, мы это приветствуем. Мы понимаем, что плохих дворников в Москве держать не будут. Там работают хорошие специалисты. И слава богу, что работают. Я всегда этим горжусь. Но здесь живёт твоя семья. Твои дети ходят в школу, впитывая доверие к нашей политике. И если уж ты не можешь поверить нам, как собственной матери, как все нормальные люди делают, - возвращайся на родину и пойди-посиди эти несчастные двадцать лет.

- А других вариантов нет? - выпалил некто с заднего ряда.

- Есть. Мы можем очень чётко, а не так, как это было сделано до сих пор, определить перечень людей, которые должны поверить системе. Не будем их сажать. Но они и шагу не ступят без внешнего контроля, кроме того, в любых услугах мы им откажем. Коммунальные - 200 процентов! Пришел в поликлинику - ушёл из поликлиники. Ни с чем. Или с сибирской язвой в штанах. Не дай бог заболел, попал в стационар, надо прооперироваться - умри. Вот тогда посмотрим, кто кого! Это будет абсолютно справедливо! Выбирай, во что верить, верь, но коль веришь не нам - иди и сиди.

С левого ряда потянулся тонкий писклявый голосишко:

- Вы затронули тему здравоохранения, но... Ни для кого не секрет, что бесплатное медобслуживание в стране по качеству довольно...

- Цыц! - встряхул дед флягой. - Это отдельная тема! Сейчас мы говорим о декрете, и, первое, приняте этого декрета перетряхнуло всё общество. На местах говорят, что мы провели перепись населения. Наконец-то увидели, кто есть кто, и создаём соответствующую информационную базу. Реальную базу о согласии нашего населения с системой страны. Второе. Массы начали нам верить, соглашаться с нами. Третье: резко замолчали многие разговорчивые персонажи. Люди начали наконец ценить молчание. Очень печально, что мы начали обрели эту базу только после того, как кое-кто от Президента получил по голове. После того как вы безмозгло и безответственно переложили исполнение идеологического документа на КГБ. А они от балды отправили примерно пятьдесят тысяч человек в тюрьмы. И когда получили резкую реакцию Президента, начали реабилитировать заключённых, то в камерах уже осталось не пятьдесят, а тридцать тысяч. А если ещё дальше пойдем, будет ещё меньше. Но они останутся! Те, кто должен и может сидеть!

- Должны быть и отрицательные моменты, - пискнули справа.

- К отрицательным моментам я могу отнести только одно: отвратительное и безответственное исполнение самого декрета. Я бы это назвал - саботаж! И виноваты, конечно же, Премьер-министр, Глава Администрации Президента и губернаторы. Вы все прежде всего виноваты в безответственном исполнении декрета. Вы самоустранились от этой работы. Ведь нужно было как? У нас две основные категории граждан: милиция и рабочие. И одна маленькая - чиновники. Чиновники давят на милицию, милиция давит на рабочих. Вот и весь процесс. Где-то там ещё тупятся по кубрикам военные, но я их контролирую лично.

- А врачи?

- Их контролирует мать моего младшего сына. Но не будем об этом. Лучше отмечу, что мы не должны обижать людей, особенно в это время. Ведь те, кто сегодня по 10, 20, 30 человек выходят на улицы и начинают кричать, - это не те несогласные, которые действительно несогласные. Это в основном обиженные люди. Которые ни с того ни с сего хотят сесть в тюрьму. Думаю, Глава Администрации до всех довела мои требования. К 1 апреля определить списки тех, кто должен согласиться со стилем моего правления. Списки должны быть выверены, и привлечь для этого надо всех: депутатов местных Советов, милицию, участковых, спецслужбы. И не дай бог вы обидите хоть одного человека! Лучше сразу убейте.

- Не слишком ли это радикально? - соизволил ляпнуть закрученный в моток колючей проволоки корреспондент "Saturday Night Minsk".

Старик притопнул ногой:

- Кто-то не согласен с моей политикой?! Я в адрес средств массовой информации тоже могу бросить камень. У вас там болтовня так называемых экспертов по декрету и больше ничего. Некоторые вообще не читают декрета, а начинают рассуждать. Назову одну фамилию, что особенно удивило. Наш великий человек, народный артист Вольский: "декрет говно, надо отменить". Я думаю: а каким крылом этот декрет зацепил Вольского? И начинаю додумывать: наверное, опять продался польской оппозиции. Никого не упрекаю, но сразу подумал об этом. И ещё подумал, что, наверное, Лявон не читал этот декрет. Вот модно было сказать, так и сказал. Но не глупый же человек... Знает же, под кем ходит.

Старик опрокинул фляжку в себя, раскашлялся, но быстро взял себя в руки.

- Решение. Первое. В течение года так называемых несогласных, по которым уже составили списки, не сажать. Они ещё свое получат, отцом клянусь. Но если к следующему году они не поменяют своих взглядов, то к 31 декабря должны будут сесть глубоко и надолго. Почему я принял такое решение? Не потому, что полторы сотни или тридцать человек где-то на площади околачивались. Нет! У нас с этими людьми разговор простой: спецслужбы в гражданском сажают в машину без номеров и увозят в неизвестном направлении. Тут всё просто. Не из-за людей этих. А потому, что мы виноваты. В том, что не организовали нормальное исполнение этого декрета. Вина тех людей, кто не согласен с нашей политикой, но виноваты и мы - из-за безмозглости и прямого саботажа этого декрета.

- Вот вы и признали свою суть! - выпалил в сердцах безрукий корреспондент газеты "Full of Witt".

Старик шморгнул носом, спустился с подиума и проковылял десяток метров до безрукого, обмотанного проволокой по кровоточащим ногам. Укоризненно поглядев на корреспондента, старик схватил его за горло и скрутил ему голову, как утёнку.

- Второе, - продолжил дед, возвращаясь к микрофону. - Введите, наконец налог на воздух, сколько можно повторять?! Олег Михалыч, мы ж с тобой условились ещё в прошлом году. Чем меньше народ дышит, тем меньше думает об оппозиционной деятельности. Тут о другом мысли у него - о лопате. Лопату в руки и копай, а не копаешь — сегодня голодным останешься, всё как и раньше.

Олег Михалыч неуклюже поднялся с места, перекрестился и, на все лады запинаясь, проговорил:

- Мы с коллегами посовещались... и пришли к мысли... вам нужно публично извиниться перед народом и... и уйти в отставку...

Дед встрепенулся и распахнул красно-зелёный спортивный пиджак:

- Этот народ надо ещё раз встрахнуть и повернуть лицом к себе!

С этими словами он выхватил из-за пазухи моднейший обрез и снёс Олегу Михалычу голову по самое корневище.

- Ай, что с вами говорить...

Старик махнул рукой и поспешил из конференц-зала прочь, а вслед за его мановениями грузный коммандос начал срывать с торса гранаты и забрасывать ими пространство. Последовала череда выбухов, и клочья мяса повисли на стенах, словно гирлянды в Новый год.

Пресс-конференция завершилась.