Непристойное предложение. 7-я часть

       Последовавшие за поездкой в студию два рабочих дня прошли в обычном будничном ритме, однако мысленно я несколько раз возвращалась к путевому разговору с Софой, вернее к шокирующей информации о «постельных странностях» ее супружеских взаимоотношений. Не скажу, что раньше не знала о существовании группового секса, но, вероятно из-за слабой «продвинутости» в эротических вопросах, считала подобное возможным в исключительном случае превалирования «телесного» - типа спонтанной оргии, а не в рамках многолетней совместной жизни под одной крышей. Впрочем, высокоинтеллектуальному мозгу свойственны «завихрения», не укладывающиеся в двоичный «черно-белый» код, все-таки муж Софьи Львовны по «статусному положению», наверняка имел IQ значительно выше среднего. Граница между нормой и патологией весьма условна. Правда категоричный отказ показать записи упомянутых Кариной DVD-дисков вносил некоторый диссонанс в объективность трактовки изложенных Софьей событий, как известно из основ юриспруденции, возникшие сомнения трактуются в пользу подследственного. Случаются же в семьях кризисные моменты, когда супруги пытаются выставить друг друга в искаженно преувеличенном негативном свете, поэтому услышанного требовала независимого подтверждения. Порой в женских личностных откровениях или внезапно открывшихся интимных фактах проскакивают такие «перлы», что остается только столбенеть и изумляться.

       Прикидывать аналогичный вариант применительно к себе казалось нелепым и стыдным. Ничего подобного, в смысле одновременного полового акта с несколькими партнерами, за почти пять десятков прожитых лет испытать не довелось, тем более от супруга таких шокирующих предложений никогда не поступало, хотя, как говорится «чужая душа потемки», ведь голое позирование он разрешал, но разница «наружного» и «внутреннего» употребления препарата - азбучная истина фармации.

       Единственный эпизод каким-то образом косвенно подвязывающейся к данной теме случился пару лет назад, когда мы проводили совместный летний отпуск на Юрмальской даче, проживающей в Риге моей старшей сестры. Примерно в часовой шаговой доступности от дачного домика на тупиковом отшибе мыса Рижского залива, скругленного руслом впадающей реки Лиелупе*, находился немноголюдный нудистский пляж. Несколько раз на конечном пункте прогулки вдоль береговой линии мы оказывались около его обозначенной указателем территории, а потом с моей подачи, перебазировались туда для пляжного отдыха. Двадцатиминутный гандикап пешего хода показался нам приемлемым.
      
       Мне с детства нравилось плавать и загорать без сковывающих тряпок купальника. Помнится, как погожими летними днями дачного школьно-каникулярного отдыха, после завтрака мама, раскинув двуспальное постельное покрывало на травяном островке за сараем, напротив заросшего кустами сирени забора дальнего края участка, выходившего к крутому склону оврага, укладывала нас с сестрой для приема утренних солнечных ванн. Изредка к «голопопо загорающим» присоединялись взрослые: мама, тетя или соседка Анна Ивановна. Бабушка шутливо называла неприметный пятачок между штакетником забора и дровяным сараем «бабским лежбищем». Непроизвольно запала сказанная бабушкой на импровизированном пляже библейская фраза: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились»**. С той давней поры пронзительное ощущение обволакивания проникающим внутрь солнечным теплом всех клеточек вытянутого стрункой тела в последующей жизни отзывалось щемящим чувством навсегда исчезнувшей юности. По мере взросления реализация такого досуга становилась более проблематичной, появление ребенка практически перечеркнула возможность получения дачно-подзаборного «сплошного загара», а после смерти мамы ушла в прошлое и сама дача.

       В тот малооблачный субботний день первых чисел августа, как обычно расстелив принесенные пледы и поставив между ними для удобства обоюдного пользования пляжную сумку, мы расположились на коричневатом песке дальнего конца пляжа напротив рубежа травянистых песчаных холмиков, за которыми зеленел ярус густого кустарника. Сняв одежду, я нанесла на кожу солнцезащитный крем и подпоясавшись полотенцем, неторопливо прошла по приятно щекотавшим ступни песчинкам до обрамленной кучками выброшенных морем водорослей, отполированной волнами кромки залива. Вода показалась прохладной, и я в отличие от намеревавшегося купаться мужа, решила сегодня просто позагорать. На небольшой, хорошо обозреваемой пляжной территории, кроме отгороженной стоявшими велосипедами обособленной компании, находилось десятка три отдыхающих, рассеянных среди бугорков дюн на несколько групп, пар или одиночных особей. Близкие по цвету небо и воду примирительно объединяла линия горизонта. Тонизируемая легким касанием исходящего от моря бриза, я развернулась лицом к полдневному солнцу и сбросила обернутое вокруг талии полотенце. Мимо неспешным шагом к заливу прошла пожилая полнотелая женщина - без верха купальника, но прикрывшая рельефно выступавшие половинки массивной задницы облегающей материей трусов. Она громко перекликалась на латышском с параллельно идущими к воде тремя голыми сверстниками-мужчинами в одноцветных шапочках для плавания. Один из мужчин остановился и зазывно махнул рукой в мою сторону, видимо приглашая приобщиться к коллективным водным процедурам, но я ответно улыбнулась и отрицательно мотнула головой. Оглядевшись вокруг, про себя прикинула гендерное соотношение присутствующих нудистов. Подавляющее преимущество мужского контингента было очевидным без арифметического подсчета. Посторонняя публика изредка перемещалась вдоль береговой линии на достаточном удалении от загорающих, прибрежная зона пустовала, а отсутствие на пляже детей дополняло ощущение уединенности. Прервав «обзорную экскурсию», я вернулась к оставленному на «зарезервированном месте» мужу и ориентируясь на периодически выглядывающее из-под облаков солнце, улеглась «пятками к заливу». Такая позиция обеспечивала обзор едва заметной тропинки, протоптанной вдоль кустов к лесистой поросли дюн. Собственно, данный пляж во многом привлек мое внимание своей изолированностью и основной «стриптизный показ» был обусловлен пересечением малолюдной береговой линии и дальнейшем проходом в процессе купания нескольких десятков метров по дну мелководного залива до глубины погружения «по грудь». Легкие дуновения подогретого солнцем морского воздуха приятно окутывали открытые участки лежащего вниз животом тела, и в полудреме я расслабленно всматривалась в даль.
 
       Вдруг, боковым зрением я увидела на песке отброшенную остроконечную тень, принадлежавшую стоявшему позади меня рослому мужчине в шортах. Видимо почувствовав, что я обнаружила его присутствие, он полностью разделся, оставшись лишь в одних солнцезащитных очках. Немного постояв, мужчина улегся прямо на песок, кокетливо положив под голову заплечный рюкзак, после чего повернувшись лицом в мою сторону, начал типа загорать. Я несколько раз мельком взглянула на него: светловолосый, брутального телосложения, лет 30…35-ть, довольно красив. Сосед картинно потягивался всем телом, имитировал фрикционные движения и как бы невзначай, совершенно не стесняясь пялился на меня. Шарящий по моему телу взгляд я ощущала даже сквозь зеркальные линзы его солнцезащитных очков. Под пристальным обозрением, стесняясь переворачиваться на спину, я долго оставалась в первоначальном положении лежа на животе, рискуя обгореть. Статичность позы утомляла, нахальное постороннее любопытство раздражало ощущением телесной беззащитности голого человека, и я, демонстративно прикрыв зад полотенцем, символически выразила свое «фи», но мужчину это не притормозило. Замечал ли что-нибудь лежавший на небольшом удалении с противоположного края муж, сказать затрудняюсь. Когда через некоторое время он пошел «окунуться», мне вынужденно пришлось остаться сторожем «при вещах». Незнакомец сразу приподнялся, достал из кармана рюкзака какую-то бумажку и надписал ее ручкой. Затем на коленках приблизился почти вплотную к моему лицу, так чтобы крупным планом было видно его приличных размеров «мужское достоинство» и сунул мне под руку скомканную бумажку. Чисто рефлекторно, как любопытная обезьянка (у женщин часто руки опережают голову) я схватила и зажала эту бумажку в кулаке, хотя было очевидно, что брать ее нельзя. Мужчина победно улыбнулся, откинул на песок прикрывавшее тыл полотенце, хозяйски погладил открывшуюся попку и бесцеремонно углубившись сомкнутыми пальцами в разделяющую колыхнувшиеся ягодицы расщелину, коснулся перемычки между влагалищем и анусом, провоцируя меня развести ноги. Инстинктивно отреагировав на вторжение в интимное пространство, я резко перевернулась навзничь и плотно сомкнула бедра, пытаясь противодействовать проникновению ладони в увлажнившуюся промежность.

       - Молодец, наконец выкатила на показ «дойки», подходящий размерчик, есть за что подержаться, филейная часть тоже мясистая, давай раздвигай ляжки и засвети бабские причиндалы. Приметил твое дефиле возле залива, дико заводят зрелые телки ретро-стиля: короткая стрижка, полновесная «восьмерка» фигуры и растительность на лобке. Может предложишь своему мужику на пару «отодрать» тебя в соседних кустах. Получишь памятное курортное впечатление. Какая схема предпочтительнее – поочередно или одновременно?

       - «Что, сучка драная, язык проглотила, тебя вроде как на родном русском спрашивают», – похабно добавил он после короткой паузы.

       Зажмурив глаза, я импульсивно дернувшись перешла в сидячее положение и несколько раз отрицательно качнула головой. Теперь близость наших лиц позволила уловить горьковатый запах чужого парфюма.

       - Уходи, иначе я громко позову на помощь!

       - Ладно, если смущает «групповуха» можем состыковаться индивидуально. Надумаешь - позвони, только не ври что не хочешь трахаться, сексуально голодную самку видно без бинокля.

       В ответ на мое продолжавшееся молчание, незнакомец неодобрительно хмыкнул, показал жестом среднего пальца «fuск», выпрямился, поспешно оделся и быстрым шагом направился в сторону буферной пляжной зоны. Когда возбуждение превалирует над торможением, лучше не заходить на нудистский пляж. Оставшаяся в кулаке смятая бумажка оказалась купюрой номиналом 5-ть лат***, на белом крае которой были записаны цифры телефонного номера и под ними заглавными буквами кириллицы мужское имя. Неизвестно подразумевала денежная фактура переданной записки перспективу оплаты или просто не оказалось под рукой другой бумаги. Вскоре возвратился муж, и я почти сразу, даже не сняв с головы панамы, побежала к заливу, желая быстрее смыть пакостное прикосновение. Оказавшись у воды, я не стала идти дальше до приемлемого уровня погружения, а под недоуменным взглядом выходившей на берег молодой пары, как ребенок плюхнулась в прибрежную мутную теплую лужу оставленной утренним приливом заводи.

       Разумеется я не позвонила, выбросив разорванную на несколько кусочков банкноту вместе с пустой пластиковой бутылкой из-под минералки в ближайший мусорный контейнер. Позже, по дороге к дому, осмыслив произошедшее, мне стало муторно: льняная ткань пляжного сарафана раздражающе щекотала перегретую кожу спины, а на глаза навернулись слезы. Значит, если я загораю на нудистском пляже, каждый мимо проходящий может принимать меня за шлюху, он же видел нашу возрастную разницу, обручальное кольцо на пальце и мужчину рядом. Почему этот человек вдруг решил, что я сексуально озабочена и ищу сторонние половые связи. Дальнейшую часть дня удручающее ощущение несправедливой обиды меня не покидало. Подспудным фоном, по-бабски интриговала причина интереса ко мне столь «импозантного кавалера», поскольку внутренне, как «объект эротических вожделений», я себя «списала в тираж». Обсуждать произошедшее с мужем смысла не имело, а сестра по закону подлости осталась на выходные в Риге. Утром за завтраком, без объяснения причины, я заявила о своем нежелании идти на нудистский пляж, где пугала возможность новой встречи вчерашнего незнакомца. Возражения или уточняющего вопроса от мужа не последовало.
 
       Впрочем, через несколько дней, накануне нашего отъезда, я все-таки столкнулась с ним на «послеобеденном променаде» по «Юрмальскому Бродвею» - улице Йомас****. Пляжный незнакомец в памятных солнцезащитных очках шел встречным курсом, крепко держа за руку стройную молодую женщину, а рядом на самокате ехала белокурая девочка лет пяти, одетая в короткое цветастое платье. Мгновенно развернувшись под недоуменным взглядом мужа, я прикинулась внимательно рассматривающей уличный информационный стенд с ностальгическими фотографиями людского муравейника пляжей Юрмалы «эпохи развитого социализма», тогдашней «миникопии Европы» для советских граждан, лишенных возможности увидеть подлинник. Вряд ли он опознал меня по-городскому «виду сзади»: в летнем брючном костюме и затенявшей лицо широкополой шляпе, наверняка я была далеко не единственным экземпляром его курортных «рейдерских атак». Настроение сразу испортилось. Дойдя до конца улицы, я, сославшись на усталость, перенаправила наш дальнейший маршрут от омедненного «Глобуса Юрмалы» к ближайшей железнодорожной станции «Дзинтари»*****, подразумевая конечным пунктом - возвращение на дачу, хотелось подобно улитке быстрее спрятаться в свою раковину.

       Сутки спустя мы улетели домой и постепенно этот неприятный пляжный эпизод, затертый ластиком будничной текучки, переместился в дальний угол кладовки памяти, вынесенный оттуда дорожными откровениями жены профессора.

       Октябрь 2020

*Лиелупе (Lielupe) – река, протекающая через город Юрмала, один из рукавов которой впадает в Рижский залив в одноименном городском районе.
**Ветхий Завет. Книга Бытие, глава 2, стих 25.
***Лат (Lats) – валюта Латвии в 1993-2013 годах.
****Йомас (Jomas) – центральная улица Юрмалы.
*****Дзинтари (Dzintari) – один из районов Юрмалы.