Сказка о том, как злые пастухи стадо сокращали!

«Хотя бы перед лицом опасности поспешим
с единением, если не сердцем, то хотя бы разумом.
Так нужно думать в дни великих потрясений».
«..большинство болезней происходят от внушений!»
Учение Живой Этики. Братство
Действующие лица:
Волки – волки.
Овцы – овцы и бараны разных расцветок и мастей.
Пастухи – те же бараны, но продавшие душу волкам за право считать себя элитой.
Все иные ассоциации пусть останутся на твоей совести читатель.
Вечерело, у костра пастухи жевали шашлык из очередного жертвенного барана. Шмяканье и чавканье заменяло им речь, поскольку ни зубы, ни желудок их не были приспособлены для поедания себе подобных, то сие действо занимало у них значительно сил и времени.
Вернемся к предыстории вопроса, когда-то давно люди оставили в этом, низинном пастбище несколько непослушных, разношёрстных овец, мечтающих о независимости. Здесь они резвились, плодились и радовались жизни, пока не появились волки. Волки навели порядок, разделили отару по загонам, дали им религии, чтоб покланялись великому Волку и приносили своевременно жертвы на алтарь своего бога. Когда стадо разрасталось, так волки устраивали себе пирушку, выдумывая причину и сталкивая загоны между собой, затем пожирая обильные жертвы этих боен. И волки как бы ни при чём, и богатый стол без усилий!  Но отара всё разрасталась и разрасталась, а бараны всё умнели и умнели, высказывая недовольство волчьим правлением. Понимая, что даже напялив овечью шкуру волчий хвост всё равно будет торчать, волки создали тайное общество из баранов-выскочек, и инициировали их в пастухи через ритуал поедания себе подобных. А сами тем временем убрались в подземное логово, оставив пастухам чёткие инструкции, когда и как им приносить пищу.
Как уже упомянуто выше вечерами у костра, пастухи после тяжелой пищи, откинувшись на спину держали совет. А поговорить было о чём, отара разрослась, да так что травы на выгоне на всех уже не хватало. Новоиспечённым пастухам не хватало ума чтобы повести отару в другую долину, да и откуда им знать о других долинах, ежели они выросли здесь под волчьим протеже, и каждый имел свой персональный загончик, с молодыми овечками и удобным сараем, на случай непогоды.
- Надо сокращать, - сказал старый рябой баран, только-что вернувшийся из волчьего логова, куда он отводил очередных жертв.
Чуб, рыжий баран вдруг сорвался с места даже не дослушав речи, и прискакав в загон своих баранов, прокричал – Будем сокращать баранонаселение!
Его реплика не вызвала особой реакции, только старый баран что уже не был годен ни на мясо, ни на войну проблеял: «А ты и так, с тех пор как у нас появился, только этим и занимаешься!»
Чуб сверкнул глазами, мол де, а ты старый баран и без моего участия подохнешь! И деловито вернулся к костровищу. Остальные пастухи в изумлении заговорили: - Ну ты Чуб и «оторва», мы еще не решили, как будем сокращать, а ты уже всех оповестил!
-А что я, - горделиво отвечал Чуб, - вона кривой Билли из западного загона тоже своих оповестил!
- Не ровняй себя с Билли, - отвечали ему, - Билли вон целый загон светлых бараньих умов собрал, чтоб нам планы по сокращению разработать!
- Да я такой, - гордо подняв морду прокартавил Билли.
- Ша-а, - громко и сипло вскрикнул старый рябой баран, пастухи приутихли и обратили взоры к нему - волки собираются покидать нашу долину, и о-очень недовольны тем, что мы, до сих пор, не устроили им последнюю пирушку, никак барррраны (он произнёс это слово с нескрываемым презрением) не хотят воевать между собой. Волки так и сказали, - если вы не придумаете чего-нибудь, перед уходом мы сожрём вас, а то вас пастухов тоже развелось! Потому всем молчать, послушаем какое предложение будет у кривого Билли.
Билли поднялся, молча оглядел всех со своей мерзкой улыбкой нескрываемого превосходства, заглянул в бумажку и прочёл слово – ИС-ТЕ-РИ-Я, - оторвавшись от бумажки заговорил, - мы решили создать вирус и пустить его по загонам!
- Ты очумел Билли, так ты и нас угробишь! – возмутились у костра.
- Успакойтесь, - протянул Билли, вирус будет информационным, мы вывели породу baranus-prorogandoun, занимающихся пропагандой, чего это ты Чуб смеёшься, разве название ассоциируется с чем-то? Так вот, я им пообещал, хорошее питание и что мы будем убивать их в последнюю очередь, пусть они ходят по своим загонам с утра до вечера и твердят, об опасном вирусе, что мол-де на той стороне загона от него погибла масса бараньего населения, и нужно обязательно надеть на морду тряпочку чтоб вирус не напал. Совсем не важно, что вирус даже в микроскоп не виден, и тряпочка от него не спасёт, бараны-то об этом не знают. Так по всем законам психологии посеем страх, и раскрутим социальную шизофрению, когда каждая неловкость будет относиться насчёт вируса! По подсчётам баранов- учёных моего загона, страх и подозрительность сократят отару на 20 процентов, но не забудем и о тряпочке на морде, - он облизнулся и сплюнул, - которая затрудняя дыхание ограничит доступ кислорода в их организмы, тогда большая часть слабых и старых баранов начнёт потихоньку помирать от различных сопутствующих заболеваний, таким образом мы ещё сократим отару процентов на 20. Но ведь нам нужно сделать вид что мы печёмся о здоровье наших баранов, значит мы сделаем вакцину от вируса, которым наши пропагандисты уже достаточно напугают отару. Помешаем в вакцине лекарства с ядами в разных пропорциях, и уж кому как повезёт, пущай наши бараны помирают потихонечку, группами и поодиночке. Таким образом мы сократим их еще на 30-40 процентов, итого, - он напялил очки, вынул из, своей косматой, за пазухи счёты и начал откидывать косточки на них, - двадцать + двадцать + тридцать, по самым скромным подсчётам 70 %, и я не включаю мелкие конфликты между загонами, которые мы будем и дальше старательно разжигать! – он оторвался от счётов, и торжествующе оглядел сидящих у костра.
Чубу вдруг захотелось проявить и свою значимость: - Билли ты забыл про наше централизованное кормление, ведь это одна из главных статей падёжа баранов, если раньше мы лишь чуть-чуть спрыскивали сено ядом, то теперь в моём загоне мы поставляем сено «фифти-фифти» напополам с ядами!
Билли и Чуб переглянулись, и одарили друг друга лицемерной улыбкой, удивительно, как их улыбки напоминали оскал бездушного черепа.
- А что, если отара взбунтуется, тогда нам несдобровать! – подал голос один из недавно инициированных в пастухи.
- Всё предусмотрено, товарищ! – Кривой Билли взглянул на него свысока, - вот видишь над каждым загоном вышки освещения, они думают, что мы заботимся чтоб им было светло, одно слово – баррраны, - не сдержал усмешки Билли, - одним поворотом выключателя, и вышка освещения превращается в микроволновую печь, и что мы имеем? А мы имеем жареных баранов в нужных волкам количестве!
При последних словах Билли улыбнулся такой садистской улыбкой, что у молодого пастуха сердце забилось под хвостом, и он невольно шарахнулся в сторону.
- На том и порешим, - заключил старый рябой баран, и они разошлись все по своим овинам.
Лучи утреннего солнца озарили поляну, и отара начинала новый день, основная масса баранов жила прошлым, и, просыпаясь, начиная свой день только и думали, что сегодня будет как вчера: снова кого-то сожрут, опять придётся потолкаться у централизованной раздачи сена, и пусть оно отравлено, как некоторые говорят, но мы уже к нему привыкли, а если и заболеем, санитары дадут таблетку - снимут симптомы, и будем жить дальше. И всё это большинство жило прошлыми понятиями, не воображая будущего, и не прикладывая ни капли ментальной энергии к такому воображению, считая это бесполезным занятием, предпочитая туман будущего. Тем временем, злые пастухи и волки своими планами строили незавидное будущее отаре.
24.10.2020