Прогорел

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


  День начался с неприятности: у друга пропала тяга к познаньям серых будней, и он сообщил об этом.
  - Мне всё надоело, уезжаю надолго.
  - Как надолго? – спросили друзья.
  - На неделю, месяц: какая разница?
  - Хорошо, а как же… - у каждого из них имелось к моему другу «лестное предложение», оно заключалось в безвозмездной сумме, которую друг (назовём его Сергей) должен выдать им, как можно скорей.
  - Ну вот, ты опять… не сердись, а лучше выдай… сущую ерунду… - говорил ему следующий товарищ.
 Все друзья норовили сказать ему, как он, прожигающий жизнь, толком не знает, какие проблемы у них и как всё сложно в жизни… а он не сеял, ни жал, как следовало бы ему, а всё лилось через край: богатства хоть отбавляй, девушки гурьбой к нему тянулись (одних, правда, "привечал"). Однако так думали остальные, ему же было не до смеха над своими "громоздкими" успехами в обществе девушек и богатство, больше показное. Никто не видел, как он тратил одну-другую сотню на благотворительность: детишкам, старушкам в богадельни, творческим изыскам не отказывал. Деньги хранил – правда, но и тратил не на себя. И вот пришло время рассказать одному и другому товарищу – не поверили:
  - Не может быть, - говорят, - было, мы бы узнали.
  - Не в том благотворительность, чтоб говорить об этом. Вот я уезжаю, посмотрите, сколько встретит меня на пороге девушек и сколько просителей.
Поспорили. Уехал, месяц Сергея не было.
  - Что-то не едет, - как кредиторы столпились просители, а ему только через два дня приехать.
Жгут костры, чтобы первому попасть. Дамы приоделись, не спеша (всё равно примут), подъезжают к крыльцу, а там столпотворение.
Дворецкий кричит в толпу:
  - Успокойтесь! Всех примет, - и себе под нос шепчет, - не сегодня так завтра.
  - Господа, ваши визитки, прошу – всё согласно очереди, я вызывать буду, вы откликайтесь. И всей толпой ко мне, прошу. Ждите, - это его секретарь, расторопный, умелый в делах – всегда норовит помочь, и в этот раз очередь успокоил, - примет, примет непременно всех.
Шумная толпа устремилась в зал, где в расставленных стульях примостился его громоздкий стол с документами.
  - А теперь прошу молча подождать, мне надо работать. Как освободится, приглашу, будьте внимательны только, как буду называть фамилии.
Степан Аркадьевич не успел закончить, как прозвенел колокольчик.
  - Пора, господа. Господин Торновский, прошу вас, вас примут сейчас. Помочь с документами?
  - Нет, я сам, - отвечает господин Торновский, режиссёр, играют его пьесу в театре – нужны деньги. – Немудрящая постановка, - говорит он, явно лукавя (постановка хорошая, Сергей смотрел), - но нужны деньги, хочу поставить на экране.
А это уже большие деньги, он понимает.
  - Не просили у Абракумова (купец)? - "наслаждаюсь", говорил, его искусством, но деньги не давал полностью, ждал других меценатов (что ж разумно, с этой точки зрения).
  - Не в это раз, сказал, денег мало самому: большая затея у меня.
Заводик решил поставить – Сергей знал, но военные не дадут. Обмундирование, как и форма вообще, с недавних пор выведено из гражданского ведомства. Военные довольны, ведь теперь из гнилого сырья не шьют офицерам рубахи и портки, а выгода большая всем от этого.
  - Не дают ему, знаю, но что ж, давайте подпишу. Всю сумму не сейчас. Проверю, как идут постановочные дела, - друг всегда проверял, куда отдаёт свои деньги, - потом остальные.
Пожали руки.
  - Степан Аркадьевич! Оформите, пожалуйста, да побыстрее второго.
Одному отказал и то, только потому, что сам не знал, чего хочет: то ли ему мастерскую открыть по пошиву, то ли ещё что-нибудь эдакое.
Потом дамы... ручки, приветствия. Любимая блондинка тоже пришла, украдкой улыбнулась. Сели играть в фанты, тут и господа подошли, как пчёлы на цветы – встречу устроили.
  - Где пропадал, бездельник? – смеются.
А его карман опустел на три тысячи сегодня (по меркам недвижимости – маленький особнячок в центре не захолустного городка): как вам это?
Женщины любят, а жена ушла, оставив его с двумя детьми... "Удача повсюду!" – смеётся он, но статус велик и ему не к месту смеяться над собой.
Друзья сошлись во мнении, когда показал расчёт:
  - Да, друг, ты богат...
С друзьями больше не спорил, его "день не задался", с другими больше не сравнивал.