Если очень долго...

               

 Если очень долго и неподвижно смотреть сквозь стволы старых вишен на неизменно пустынную дорогу, на ровную как стол сухую степь, на далекий лиловый лесок можно заметить легкое движение почти у самого леса, все ускоряясь  Оно приближается, и меня, застывшего от жуткого видения, охватывает зябкая хвойная дрожь, разливаясь по всему телу. За спиной двор полный петушиного ора, собачьего лая, запаха мокрых веток, детских грез, угольной пыли, дома с остывшей за ночь печкой. За картиной голоса, один из них знаком, мамин что ли?

 Параллельные линии железнодорожных рельс, запахи вокзальных туалетов, липкие буфетные стойки, прокуренные вагонные тамбура, медленные вагонные сны под торопящийся стук колес. То серые, то зеленые пейзажи различной продолговатости, беззвездные города,   бесконечные    улицы полные голосов, голоса долго гаснут в городском неверном свете то ли утра, то ли вечера. Все это незамеченное мной, но, несомненно бывшее смывалось движением, только вперед, только туда,  туда, в тесные дворы, куда уходит и безнадежно теряется время.   Где-то вверху горят фонари, бледный человек отодвигает занавеску, скоро ему уходить на работу. Все освещено то лунным светом, то отблесками фонарей, то водяным знаком солнца сквозь застиранное, белесое небо. За   картиной едва слышны голоса,  смех,  Нади, что ли?

 Скорее, скорее туда, где можно сбросить, где можно сбросить с себя  все лишнее, как мокрую шубу  в жарко натопленном доме, все что чесалось, потело, терлось, грубело, все ветхое и безобразное. Вот и лесок позади, вот и   пустынная дорога среди поля, а вдали, на белом листе неба ряд старых вишен и теплая крыша старого дома.