Революционист

Осенний дождь бьет по крышам уже третий час. Как и подобает ранней осени, на улице безветренно. Дождь теплый, мягкий, успокаивающий.

-Эй, за дорогой смотри! – бросил водитель белого грузовика юноше, который вышел на дорогу. К несчастью, происшествия не случилось.

-А ты за пешеходами следи, ублюдок. Не видно, пешеходный переход. – Сказал вполголоса юноша. Его не интересовал этот грузовик, да и в глубине души он сделал это преднамеренно. На улице было раннее утро, на дороге в это время мало кто проезжает. Юноша ждал момента, когда появится какой-нибудь транспорт. Вот почему он пошёл на красный свет светофора. А ответ водителю был лишь пылью в пустоту.

Было около пяти часов утра. Это был обыденный путь до важного места для юноши. Ему было около 23-х , может уже и27 стукнуло. Если у него и спрашивали про возраст, он отвечал 25. Проснувшись у себя в квартире, Александр быстро собрался, взял книгу «История философии» и отправился на другой конец города. Одет он был в серое пальто, которые доходило буквально до пяток. Все говорили ему, что это плащ, но Александр думал по-другому. Всё его лицо выражало удовольствие. Вот он, ещё один день, который он посвятит своему любимому делу.

- Может сегодня будет и Анатолий Сергеевич. Я ему докажу, что конец «Мартина Идена» оправдан и имеет вес. А там и «Шагреневую кожу» можно использовать. Ещё бы встретить Марью Александровну. В последний раз она была 2 недели назад. Столько всего пропустила! Наконец-то я опровергну её заблуждение о сотворении мира, – разговаривал Александр сам с собой. Для него это было обыденной вещью в такую рань. Он сунул руку под пальто, поправил маленький крестик на груди и дошёл до моста.

«Сделай это» - промелькнула мысль в его голове. Александр облокотился о перила и смотрел на воду.

- Раз и всё. Может и Рафаэль так думал, когда ещё не встретил шагреневую кожу. А, к черту! – отмахнулся Александр и пошёл дальше. Ему оставалось ещё около 50-ти метров до любимого места.

И вот уже он поднимается по старенькой, но отремонтированной лестнице пятиэтажного дома. Вот он дошёл до квартиры 26 и позвонил.

-Александр Сергеевич – сказал наш герой, когда услышал звуки с другой стороны. – Я пришёл для исследований.

Дверь ему отворила пожилая женщина лет 50-ти, с потухшим взглядом и морщинистым лицом. Она уже привыкла к таким посетителям в такую рань. Женщина почесала затылок, молвила «проходи» и ушла на кухню. Пока Александр раздевался, из комнаты вышел мужчина лет 55-ти, в халате и тапочках. В руке он держал «Историю западной философии» Рассела. Увидев знакомое лицо, мужчина улыбнулся и пригласил в зал. Это был Христофор Кантемирович, профессор здешнего университета, преподаватель философии. Раз в два дня он собирал у себя любознательных людей всех возрастов, чтобы рассуждать и образовываться. Александр был завсегдатаем в его доме. Когда он прошёл в зал, то увидел тот же стол с белой простыней, 2 кресла по бокам и большой диван. Сбоку стоял телевизор, на столе красовалась ваза с цветами. Пахло отвратительно, но этот запах выветривался почти мгновенно. Христофор любил импортный табак. Доставая трубку, он просил каждого отворачиваться и всегда прятал его в шкатулке, которую запирал в ящике у телевизора. За все 10 лет его проживания в этой квартире никто не лез туда. Пока Христофор проводил этот «ритуал», Александр рассматривал всё те же желтые обои. Раньше они были белые, но пожелтели и не менялись 4 года. Ни Христофору Кантемировичу, ни Авдотье Васильевне, жене его, не приходило в голову менять их. Закончив свое дело, Христофор повернулся к Александру и тем же мягким, но хриплым голосом сказал:

- Ну что, юродивый (так звали здесь Александра), с какой целью ты пришёл сегодня? Честно говоря, ты будешь единственным гостем. Все другие заняты своими делами, - Христофор Кантемирович поднес трубку к губам и наслаждался своим табаком.

- Хотелось бы мне вас как-то удивить, профессор, но это нереально. Вы перечитали много книг по истории, но сейчас были с книжкой Рассела. Почему?

-Перечитываю его в 5-ый раз, чтобы удостовериться в своей правоте. Ты не читал эту книгу, так что бессмысленно говорить о ней. Ты принес вузовский учебник «История философии», которую я тебе дал позавчера. Уже прочитал? – удивленно задал риторический вопрос Христофор. Зная Александра и его страсть к книгам, он знал ответ на вопрос.

- Не мог же я держать эту книгу у себя вечно. Я не всё понял, но кое-какие моменты для себя выделил. Христофор Кантемирович, сегодня я опять думал о поступке Мартина Идена. Как вы считаете, он делал всё осознанно?

Каждое посещение Александра проходило как посещение к психологу.

- Конечно, осознанно. Его «шаг» в тот мир вполне осознан и оправдан. Думается мне, ты и сегодня хотел также поступить. Знаешь, смотря на всех вас, во мне искореняется вся ненависть к нынешним людям. Я тоже любил такие мысли, когда был твоего возраста. Эх, Александр, что значит сегодняшний человек? Это лицемерное, тщедушное создание. Сократу приписывают цитату: «Чем больше узнаю людей, тем больше ценю мою собаку». И даже сейчас, под «законами» нашего времени, я сомневаюсь в этой цитате. Почему? Может быть, сегодня любят подвергать прошлое сомнению, как в свое время делал и учил Декарт. Но даже если так, человек чудовищно упал в моих глазах. Вчера, гуляя по улице ***, я встретил молодых людей. По всей видимости, это были друзья, которые близки и, может быть, будут парой. Но не позавидую я тому юнцу! Я видел в его глазах силу, стойкость и умение бороться с реальностью этого мира. А что же девушка, которая была с ним? Она не ставила его ни во что. Оскорбляла, принижала, буквально боялась находиться с ним в позднее время! Можешь себе представить себя на месте того юноши? Когда я только почувствовал это, сразу повернул в другом направлении. Насколько же наш современный человек ненавидит человека. И как я могу дать в их руки будущее этого мира? – говорил Христофор Кантемирович, выкурив табак и положив трубку на стол. В это время его жена уже принесла чашку чая Александру и кофе мужу. Александр не притрагивался к этому чаю за всё время монолога профессора.

- Мне сложно представить себя на месте этого человека. Думаю, что та девушка сказала это в шутку и сгоряча, юноша даже и не придал значение этим словам.

-Может быть и так. Видишь, ты подвергаешь всё сомнению, как и я. Мы не верим ничему в этом мире. И так будет продолжаться ещё долго. Не могу сказать, поступил бы я так же, как Рафаэль в «Шагреневой коже», Мартин Иден, Джон из антиутопии «О дивный новый мир» и много других героев.

- Христофор Кантемирович, тогда почему никто не борется против этого? Вы же революционист в прошлом, возглавьте свое шествие и боритесь!

Профессор глянул на юродивого, подумал немного и засмеялся.

- Александр, мне уже пятый десяток. За всё это время, ты думаешь, такая мысль меня не посещала? Я устал бороться. Здесь нужно что-то другое, не тот метод, который выбрал я – просвещение. Что-то другое… Может быть, нам нужен новый Ленин, который не будет «собакой, бегающая за мясом» (так его называли здесь, в этой квартире). Но такого не будет. О чем говорить, если сейчас большинство людей думают, что Сталин подчинялся чему-то, был средством для достижения цели какого-то другого лица. В наше время не будет такого. – Сказал профессор, допив кофе и погружаясь в мягкое кресло. – Сейчас я не знаю, как решить данную проблему.

- Почему мы не можем найти решение в этом, - сказал Александр, указывая на учебник по Философии. – Почему мы не можем пользоваться этим, взрастить и образовывать всё больше и больше людей?

- Тогда нас ждёт революция, похуже Февральской и Октябрьской. – Сказал монотонно Христофор Кантемирович.

- А не это ли нам надо?! – говорил Александр, горячась с каждой секундой. Его обуздала страсть к преобразованиям, к совершенному миру.

- Ты всё тот же ребенок, Александр. Юродивый-мальчуган. – сказал Христофор Кантемирович с горечью в голосе. В глубине своего сердца он уже давно отдал в руки этого юноши будущее мира.

Александр уже хотел встать, кричать и махать руками, но остановил себя. «Я изменю этот тщедушный мир!» - крутилось в его голове. Но с каждой новой мыслью о преобразованиях Александр менялся в лице. Он становился угрюмее и угрюмее.

-Получается, нам надо смириться и доживать свою жизнь в таком мире? – спросил Александр.

-Не могу знать. В моем случае это будет так, а вот в твоем – мне неизвестно. – Христофор Кантемирович посмотрел на Александра. Вот он – человек, которому он передал свои знания и опыт. Этот человек увидит будущее. Может быть, оно будет таким, каким хочет его видеть профессор. – Александр, можешь оставить меня одного? Меня одолевает сонливость. Можешь пройтись час-другой, или пойти домой. Как тебе хочется.

-Хорошо, Христофор Кантемирович, я вас понял. Спасибо за чай, Авдотья Васильевна! – крикнул Александр в прихожей. Женщина выглянула из кухни, посмотрела на Александра и поблагодарила.

-Счастливо! – сказала она.

Александр проходил всё тот же мост. Опять облокотился на перила и смотрел в воду. В голове его кружились слова профессора. Христофор Кантемирович был «просветителем» Александра. Смотря в воду, в голове вновь возникали мысли «прыгай», «сдайся и поступи как другие», «смирись», «сделай этот шаг». И вот Александр поставил ногу на перила, хотел уже подняться и сделать этот «шаг».

- Если я и не изменю мир, хочу посмотреть на его состояние в будущем – сказал Александр и спустился с перил. Он оправился домой.