Архар

Матвеев В. А.







                А Р Х А Р
Звучит музыка, исторгаемая старой домброй, голос акына чист и светел. Льётся неспешная песня о степных просторах и старых  тревожных временах, о приверженцах степной удали.Много веков народной легенде о Калыбае батыре – далёком предке, любившим выходить на поединки с джунгарскими батырами. Во времена джунгарского нашествия Калыбай увёл аулы через перевал в горах Дегелена и спас своих земляков от верной гибели. Древние горы стали памятником бесстрашному батыру, до нашего времени сохранили глубокие колодцы носившие имя легендарного Калыбай – Кудыты.
Он и сейчас выходит на скалу и подолгу стоит перед закатом солнца, когда далеко и отчётливо всё видно. Солнце, перед тем как закатиться, огненным шаром зависает на его сильных, раскинутых руках и его доспехи на миг превращаются в яркий факел, освещая загадочным светом Великий хребет Дегелена.
Из легенды о Калыбае.
Старый Архар был силён и кряжист. Круто загнутые, тяжелые рога заставляли его высоко держать голову, от этого он казался надменным и гордым. Тонкие и сильные ноги не раз спасавшие его от волчьих клыков и браконьерских пуль обладали невероятной силой. Уходя от погони, он перелетал с одной скалы на другую, при этом прикрывая уходящих впереди самок и потомство своим сильным телом.
Светло рыжий окрас с темной подпалиной делал его почти невидимым на фонесерых гранитных скал.Он был вожаком большого стада и ему положено быть мудрым и сильным. На его памяти были времена, когда в горах было тихо и спокойно, а в долинах до самых заморозков, зелёная и сочная трава не успевала пожелтеть и высохнуть. В тенистых ущельях до поздней осени журчали холодные ручейки. Во время окота он уводил своё стадо за дальний перевал, куда не могли добраться сивогривые степные волки, только здесь на хребте древних гор он чувствовал себя в покое и  безопасности.  Отсюда он видел степь, она манила его весной, непаханая и бескрайняя, когда расцветала всеми красками изумрудного моря и тысячами ярких цветов.                Горы, в которых он жил, были ещё старее, осыпи камней почернели, как дерево старой домбры, неживая чернота скал не отпугивала, а звала к себе растущими кривыми карликовыми деревцами непонятно как державшихся на иссеченных ветрами скалах.Архар стоял на вершине перевала, ноздри его раздувались, в голову приливала кровь, он был охвачен тревогой и ожиданием. Суровая жизнь в горах научила его находить корма, чуять надвигающийся обвал, слышать мягкие, пружинистые шаги степного волка, не бояться  молний и ураганов. Он был хозяином этих гор, принявших на себя всю силу степных ветров. Он встряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, там, внизу, пахло человеком. В горы пришло ожидание чего – то нехорошего.В середине двадцатого века отроги Абралинских гор, в центре которых высится голубая вершина Дегелена, приняли на себя всю мощь испытания атомных и водородных зарядов.Вначале пришли геологи с приборами и буровыми вышками, за ними грохочущие бульдозера и краны, в горах запахло солярой и вонючим тротилом. Люди рыли, бурили, взрывали, строили. Горный массив разделили на сектора, к которым вели грунтовый дороги. Прибывшие шахтёры и проходчики уверенно врезались в гранитную мощь вековых скал с помощью взрывчатки и бурили, бурили, вгрызаясь на сотни метров в нутро материковых пород. Последними к штольне потянулись тщательно охраняемые  фургоны, содержимое которых называли шепотом «изделие  РДС – 1». После того как израненная, истекающая ржавой водой гора принимала в своё нутро плод человеческого гения под названием «изделие», люди старательно забивали штольню высокопрочным бетоном, щебнем, свинцовой дробью, словно опасаясь преждевременного выкидыша.Потом время останавливалось, замолкали птицы. В предгорье, с надрывом, протяжно, выла стая волков, задрав вверх тоскливые морды.  Гора оставалась один на один со страшной и неведомой силой. Шел обратный отсчёт. Архар почувствовал копытами лёгкую вибрацию гранита и отошел на шаг от края обрыва, это спасло ему жизнь. Первая ударная волна, короткая и сильная, сбила его с ног.Он покатился по каменистому распадку, увлекая за собой сотни камней. Из его горла вырвался хрип,  впервые он почувствовал себя беспомощным. Вожак  ничем не мог помочь своему стаду.Вторая ударная волна была более длинной. Старый хребет материковых пород, державший  удар до конца, обдало ознобом.Гора заплясала и начала раскачиваться,  разбухать от страшной неведомой силы,  раздиравшей её нутро. Огонь адского пламени за секунды расплавил коренные породы и огненными струями, пробив тугие недра земли, твердь камней, спайку глины, пронзил тучи. Вверх ударили ослепительные молнии. Недра чёрного ада, сделав страшную работу, изрыгнули из себя всю силу и злобу.
Третья сейсмическая волна сдвинула вековые многотонные камни и раскидала их на сотни метров. Гора грузно осела  в клубах пыли и дыма, серый вал радиоактивной пыли гулом катил в степь. Черная пыль, дым и всполохи огня кружились уже далеко и беззвучно, лишь изредка прожигая, там и сям небесное пространство, всё выше и выше вздымались облака дыма и пыли.
Гора не хотела умирать,она мучилась и была ещё жива.Её била мелкая дрожь.По склонам ещё катились  оплавленные камни, в низинах догорал колючий бурьян и горькая полынь. Наступила зловещая тишина. Из расщелин и трещин выползали странные клубы не то пыли, не то дыма.Откуда – то снизу, из самой преисподней, они подсвечивались золотистым светом, искрящимся и трепещущим. Горы наполнялись непонятным сиянием. Оно становилось всёсильнее и сильнее. Выходя из скальных разломов, серебристые струи затрепетали плавными дугами и кольцами, поднимаясь выше и выше.Одни кольца исчезали, другие появлялись. Кольца перекатывались, чередовались: белые, золотистые, серебристые. Чудище сияло и ширилось, захватывая пространство всё больше и больше. Вдруг,сияющим объёмом  вспыхнул весь небосвод.Несколькоярких, гнутых, изящных радуг, закружили в дикой  дьявольской пляске нечистой силы. Радуги расползались, тускнели, расплывались, полное беззвучие делало их зловещими, казалось небосвод вот – вот развалится и небо хлынет на землю, в эту чёрную адскую ночь. Взошедшая луна запылала круглым стальным шаром над обугленными горами, освещая чёрные скалы синеватым, мерцающим светом. В неземной тишине изредка раздавался мелодичный стеклянный звон.Расплавленный кварцевый песок стекал по скалам, превращаясь в капли хрусталя. 
         Когда вершины гор осветили первые лучи солнца, архар очнулся от нарастающего гула вертолётного двигателя. Гул всё нарастал, усиливаясь с каждой минутой многократным эхом, пока не превратился в гремучий рокот, от которого невозможно укрыться даже в недоступных горах.К архару вернулось сознание.Заваленный камнями, оглушенный и обгорелый он был жив.Сломанные рёбра и отбитые лёгкие не давали шевельнуться, но глаза и звериное чутьё работали, как и прежде. Изо рта архара вместе с грязью сочилась кровь, мышцы его затвердели, ссохлись, а кости словно смялись в суставах, сделались чужими. Глаза и звериное чутьё работали, но он  не узнавал эти чёрные, оплавленные камни. На том месте, где паслось его стадо, образовалась глубокая расщелина, из которой поднимался фиолетовый туман. Все вокруг вывернутое, скомканное, израненное, в клочья разбитое невероятно чудовищной силой, злой, бессмысленной и жестокой. Вековой, необозримый горный хребет превратился в россыпь чёрных останцев, разбросанных на большой территории и похожих на стадо динозавров.
 Сделав круг, вертолёт завис над каменной осыпью, высматривая место для посадки. Командир вертолёта, сорокалетний майор со смуглым, обветренным лицом, показал штурману большим пальцем вниз: «Смотри в оба! Будем садиться!». Крошечный пятачок на скальной террасе был меньше завален камнями, но имел отрицательный наклон в сторону выступающей скалы. Сели рискованно, впритирку, как умеют только опытные вертолётчики, на самый край.  Из машины  вывалились люди похожие на чудовищ -  в неуклюжих защитных костюмах и противогазах. Ощупывая скалы приборами, они медленно шли друг за другом, обходя огромные валуны и оплавленные камни.Было видно, что эта работа для них была очень опасна и неприятна, выполнить которую надо быстро и скорее убраться в расположение воинской части.  Старший группы дозиметристов, широкоплечий, седой подполковник, проверил связь с командным пунктом, доложил о прибытии на сектор, затем связался с бортом вертолёта, сверил показание бортового дозиметра со своим и покачал головой: «Цифры запредельные, командир, задрай все окна, носа не высовывай, на всё дела у нас полчаса не больше!». Передал помощникам:«Мужики, работаем быстро, но без суеты, снимаем датчики в радиусе двухсот метров, дальше не лезть, отход по моей команде.Всё, время пошло».
Оглушенный, полуслепой, с ещё дымящейся шерстью, Архар сумел встать. В ноздри ударил запах нутряной, перекипевшей крови.Сквозь красную пелену он смотрел туда, где по чёрным камням бродили живые существа, под названием люди.В глазах вожака не было страха и отчаяния, была пустота и недоумение, даже смерть отвернулась от него, оставив один на один с его искалеченными горами.Он смотрел на свои горы и две крупные слезы, голубыми бриллиантами, застыли в его глазах.
 
Р.S.Снова звучит музыка,  исторгаемая домброй. Голос старого акына тихо вещает о том, что земля наша справедлива даже к самым маленьким тварям и не прощает варварства. Поёт о том, что безутешной тоской сжимается сердце при виде истерзанных и обугленных скал, что много лет пройдёт, прежде чем воскреснут старые горы, оживут ручьи, среди камней появятся ранние подснежники с нежными белыми цветами и горы снова станут частью природы, подаренной Создателем.