Много времени

Так пришло время дружбы, общения. Нам нравилось проводить время вместе. Правда, этого времени было не так много. Что бы могли друг друга нормально понять. Но знаю, все это время пока я жива. Я буду беречь ту память. Те счастливые моменты, те улыбки друзей, те просторы восприятия и просто понятные моменты. К сожалению, оказывается так. Что распределение по работе бывает разным. И оно не столь долгосрочно.
Как я попала к маме на работу… =) Детский сад, первые прививки от гриппа, а может просто проверки. Хотя что там у деток проверять можно. Но все же. Мы с группой отправились в рай больницу. Мне так понравилось это название. Что оно на долго осталось вызывать у меня восторг. Мы не знали что такое уколы, поэтому не боялись их. Правда дома я уже узнала некоторые приспособления врачей. И одно меня пугало. Это было такое ухо, металлическое на веревочке. Я иногда спрашивала у мамы зачем оно ей. Когда мы были в райбольнице я точно знала, что нас будут проверять вот этой штукой. А дома мне это страшно не нравилось. Оно было таким холодным. А мама в это время слушала, как там дышится внутри. Нас было много, конечно не столько как в городских детсадах. Да мы все еще изучали те стенды в детском саде. Но в последние время я делала это не одна. Мама улыбнулась и мне было приятно ее видеть в белом. Тот мальчишка рядом тоже улыбнулся. Правда, не знаю чему. Может он увидел кошку или козочку за окном. Мама хотела меня первой проверить. Но я была капризной уже тогда. Я же знала, насколько холодна та металлическая штучка. Но мне никто не говорил, что ее будут греть. Может просто  мамы было мало опыта. Но и она этого не знала. А может просто забывала. Я хотела, было расплакаться. Но потом когда половину деток проверили. Вышла мам и сказала, что она погреет мне эту штучку. Так как мы еще не разговаривали с друзьями. Я пошла с мамой в ее кабинет. Но не сразу. Меня кто-то взял за руку и повел мелкими быстрыми шажками. Я плелась как козочка на поводке за этим малышом. Но очень уж не хотелось идти одной. Но его оставили за дверью. И весь день потом я провела с мамой.
Это были наверно последние дни, когда мы там жили. Меня не предупредили. Мы возрашалась в город. И я знала, что ангел хранитель мой родом именно от туда.
Мы зашли перед отъездом в детский сад во время обеденного перерыва. Когда мы уходили, детки уже играли на улице. У них были такие радостные лица. Почему-то сегодня было, как, то прохладно кисло. Как лимон наверно. Может листья, вызывали такие ощущения. Воспитательница попросила всех попрощаться. И ближе всех подошел мальчишка с листочком. Почти никому не было грустно. А он мял этот листочек в руках.  Потом вернулись домой, собрали чемоданы, сели в машину и поехали. Я сидела на заднем сиденье одна. И глядела в окно. Мне было грустно. Они наверно думали, что я приболела. И думали, что я не зря сопротивлялась. Так они наверно поняли что уколов бояться не стоит. Но все мои мысли были обращены. Лишь к тому смелому малышу, что взял меня за руку. Теперь уже не только ладошки братьев были приятны мне. Но и его мягкие и теплые ручки. Некоторые понимают что такое распределение по гарнизонам. Такие люди умеют отпускать. Они не считают это свободой. Потому что распределение не имеет выбора. И у врачей все так же строго, как и у военных. Но это две не сравнимые профессии. Так же как свобода и это чувство ухода. Две крайности, такие же как конец и начало. Так же как весна и осень. Просто я знала, что меня там больше не будет, может только если проездом. Потом мы проезжали детский сад. Моя ладошка коснулась холодного окна. Хорошо что в селах ездят медленно. Не помню, поднялась ли его ладошка, что бы попрощаться. Но помню вид песочницы. Всю дорогу я думала о нем. О том, как мы учились писать, читать, О том стенде, что был ярким. О тех играх на свежем воздухе.
Грустные старые гадания отходят в сторону. Ну, все меня остепенило теперь, мечтам нет места. Остался только разбор полетов. Что будет, завтра черт его знает. Если говорить, то говорить всецело и довольно точно. Этот странный выбор, который в моей душе отражается капризами. Наверно говорит о том, что я чего такого достойна. Точно вроде и то, что все достаточно точно и произвольно. Он будет любить меня на физике. Думала я, когда один из парней подумывал, о том что бы сесть со мной рядом. Вот он присел, рядом я даже подвинулась. Это был мой хороший и самый любимый из однакласников. Наверно он хотел подумать о каком нибудь выступление. Или просто подумать о физике. Ладно, еще в седьмом классе я замутила на него приворот и он начал действовать. Но почему-то, в обратную сторону. Наверно кто-то подставил в это время свой смаил. А так вообще как видно по лицам длинно-волосые это мой самый любимый типаж. Двинемся в сторону образования – да физика это конечно хорошо и зарядки электрические прямо в столах. Но с Чего образовательные учреждения так решили. Почему-то в высших учебных заведениях такого преобразовательного момента нет. Или я просто не поступала на физические отделения. Хоть я там и не долго пробыла. Он раньше такие, «коры-коркоры» мутил. Как ляпнет, что нибудь так весь класс ухахатывается. Ну, ночная жизнь одолевает, и пощады даже не спрашивает. Интересно, что ему там пришло голову, какими нервами он был задвинут. Ладно, настрой понятен. Этот святой человек был нам всем всегда понятен. Но почему он пошел учиться на геолога это никак не может меня вразумить.  Был бы гениальным сценаристом под моим чутким, небезучастным, наставничавством. Потому что если каждую главу разрисовать. Здравая мысля, пришла в голову может быть, я не помню тех моментов потому «шмотки», вовремя надо забирать. Ладно, дам место другим  прикалываться, потому что классных действий мне и в детстве хватило. Потом ни за что не  разберешь, кто есть кто. И кто как стригся, а в особенности, куда это все потом девается. Всего везде оказывается два. А одного особенно нет штоли. Или добить олимпиадные размышления на тему того, кто в них первый, а кто в них крайний. По пути домой, конечно, можно заметить, то откуда все берет начало. И чем я думала тоже берется за свое дело. А дело было так. Темным зимним утром я двинулась в сторону школы. А пути в темноте было одно знакомое лицо. Которое я иногда видела. Я взяла ее с собой туда, где все одинаковые. Сегодня видя, что нужно сделать из кого-то человека.
А я к дедушкиному рассказу. Но на сегодня, его не было. За то были блины и мед. И конечно же бабушкины чмоки. Это было у нее как за здрасте. Постоянно и часто. Так вот на входе в подъезд мне встретился еще один паренек. Он был примерно того же возраста что и я. Только ходить уже умел наверно. Но все равно был коляске. «Ах» это он подслушивал мои сказки. Нет, я вовсе не злилась на него. Просто мне срочно нужен был свой друг. Кроме братьев. Ведь они были взрослыми. И только и могли, что играть с моими пальчиками. Переминая их словно ноты. Ну вот и он ушел. Жаль а сказками, я бы поделилась. Все живет своими образами. Своими нуждами. Ни к чему жизнь торопить. Просто можно сделать то что нравиться. Приукрашивать жизнь мне понравилось .Ну посудите сами откуда ребенку уметь слушать того кто не говорит нечего. Откуда ребенку понимать, что все то, что он чувствуют. Действительно то самое важное  в жизни. Вообще ради чего она родилась на этот свет. И первые размышления. Это хоть и достаточно важно. Но теряет свою ценность, когда в жизни появляется первый друг.

Кто-то заботится о своей внешности - и не могут себе отказать в подчеркнутой элегантности. Особенно это относится к женщинам. Мужчины этого знака часто опускаются до художественного беспорядка, создающего впечатление безразличия. Все, что окружает этих людей, несет для них эмоциональную ценность, а вовсе не материальную. Они с удовольствием обрастают ненужными вещами, которые им просто нравятся. Редко они позволяют проникнуть в свой внутренний мир и впускают в него только особо приближенных. Нельзя упрекнуть их в излишней неряшливости, но аккуратностью это тоже не назовешь. В царящем, на первый взгляд, хаосе есть своеобразный порядок, незаметный для других, но вполне понятный для Лошади. Они не стремятся к оригинальности домашней обстановки. А на остальное им просто наплевать. Домашняя обстановка для таких людей как дедушка и маленький принц никогда не главенствует над их профессиональной жизнью. Дом — только средство для отдыха. Лучше всего они чувствуют себя в окружении единомышленников, местом встречи которых часто бывает свободное пространство парков, стадионов или пляжей.
И правда поехали мы с мамой к другой бабушке. Папа почему-то остался. Хотя у него была машина. И мы могли бы доехать на ней. Но получилось так что мы поехали на автобусе. Многие из вас знают не понаслышке что такое советские времена. Городок вернее, просто поселок городского типа оказался военно-закрытым. И туда пускали только по приглашениям. Мы до ехали хорошо если бы не одно но. Письменного приглашения у нас не было. Было только устное и номер телефона. А городок был российской военной базой. Так как находился на озере. И служил неким выступом границ России на восточные страны. Суть вы поняли, думаю что оценили. Там вообще был какой-то космический штаб. И огромные тарелки спутниковых систем. Въезд был далеко от самого города или какого либо вокзала и передвижных систем. Не было видно и с самого озера. А может быть я его просто не разглядела за спинами людей и плечом мамы. Стоя на пункте проверки документов. У  нас попросили паспорта. У мамы был. У мамы и военный билет, говорящий о том, что она воееный врач старший лейтенант. Но такая шутка или попытка оправдания не повлило на Российских граждан. Мне был годик почти полтора. С нами ехали еще люди. И маму попросили приготовить мой паспорт. А так как бабушка нам об этом не сообщила. То нас могли не пропустить. Но все бы хорошо если бы я была вписана в паспорт как ее ребенок. Так делают при переезде границы. Хм… Чего у нас естественно заготовлено не было. А тем временем я люботная малышка рассматривала едущих с нами людей. Там были бабушки старушки. Тоже наверно взрослые родители. И просто родители. Но уже не мои. То были такие же простые как и мы люди. Но наверно у них все в порядке было с приглашением. А еще зашла собака. Вот тут я начала улыбаться. Я конечно видела животных до этого момента. Но не таких прекрасных и таких дружелюбных. Была я знакома только с голубями воробьями да снегирями. А тут целая собака военная. Красивая овчарка. Она шла по проходу заглядывая в лица людей. Кто-то волновался. Может быть, это животное кому-то казалось серьезным и опасным. А кто-то, так же как и я улыбался.  Я была в коротком детском платюшке. А еще у меня была панамка. Которую мама сняла. Потому что создавалась жара в автобусе. Но как не странно водитель оказался довольно любезен и позволял нам открывать окна по своему желанию. Однажды он даже открыл дверь. Как при этом ликовала и радовалась моя детска душа, когда поймала воздушный поток. Оценить могла наверно только та овчарка. Там были еще люди восточной национальности. Кто грустил, глядя на проезжающую степь. Кто-то просто разговаривал. Впереди на самом первом сиденье были два молодца. Они тоже были грустными. Они жались к друг другу как братья. Возможно, они успокаивали друг друга этим. И смотрели в окно. Я тоже перевела взгляд. Там были взрослые парни похожие на мужчин они, о чем разговаривали. А с зади ехала семейная пара и на руках у них был мальчик. А женщина была одета в темный платок, закрывающий все кроме ее бездонных темных глаз. Читать все, что  в них написано, не имело, смыла. Но она была другой. Не такой как все. У нее был упругий и полный чем-то живот. Иногда позади слышалась, какая-то молитва.