Кругосветка. От Ла-Манша до Дрейка

За первые недели пути - время штормов и адаптации, мы миновали Балтийское море, Северное море, прошли ночью Ла-Манш (справа светились города Великобритании, а слева мерцала огнями Франция), перевели дух в Португалии, оставили за кормой Азорские острова и вышли на бездонные пространства Атлантики.  За это время в волнах и штормах мы стали специалистами. Мелкие северные моря качали нас совсем не маленькими волнами, я бы сказал такими же, как в океане, если бы на просторах океанских не добавилось еще одно явление: зыбь. Зыбь – это волна потерявшая связь с ветром. То есть где-то когда-то в океане случился шторм и его может уже и нет давно, но волны долго ещё не гаснут, распространяясь на сотни миль. Волны зыби не совпадают с «обычными» ветровыми волнами по направлению и могут быть огромными и часто превосходят по высоте ветровую волну.  Зыбь может колыхать океан и в полный штиль, такие явления мы тоже наблюдали: абсолютно гладкую поверхность океана в полное безветрие зыблет огромными, как холмы, волнами…  Волна от носа к корме менее опасна для людей и судна: судно длинное и оно как бы разрезает находящую на встречу волну, сильно гася качку. Волна же бортовая подхватывает судно целиком на свои бока, безжалостно наклоняя его, то вправо, то влево давая сильный крен. Потому судно стараются держать к большой волне форштевнем (носом), но в океане бывают ситуации, когда зыбь и волна одинаково велики и имеют почти перпендикулярное направление. Тогда только держись. Даже тапочки (которые по геометрии устойчивее пирамид) по каюте летают, про остальное уж и говорить нечего.
  За неделю, не останавливаясь ни на минуту, мы прошли лишь два моря. Какие они огромные!
  Атлантическим океаном, до первого порта, предстояло идти двадцать восемь дней.
  Вся эта информация осмысливалась, уточнялась и систематизировалась уже в относительном покое после возврата способности полноценно размышлять.  По мере ослабления воздействия стихий появилась и возможность выходить наружу, смотреть вокруг. Обнаружилось, вдруг, что мы в центре Атлантического океана, причем вдали от всех торговых и туристических путей идем своим, особенным путем: не видя ни судов вдали, ни самолетов в небе, ни берега на горизонте. Океан огромен. Неделя за неделей волны, небо и чистые во все стороны горизонты. Вот что такое две трети поверхности – вода. Вот что такое одиночное плавание.
Иногда невиданные ранее птицы величаво сопровождали корабль. Изредка дельфин вынырнет блеснув на солнце, иногда медуза-парус, похожая издали на пластиковую бутылку, проследует по своим неведомым делам… Но главные впечатления от открытого океана, кроме, конечно, самого Океана, качающееся звездное небо над головой и… летающие рыбы.
Сначала думал, показалось – блеснуло что-то среди волн. Потом отчетливо разглядел сначала одиноких. Затем видел их одновременно десятками, выпрыгивающим из воды и удирающими по воздуху прочь от корабля. Летающие рыбы это то, что видел в океанах чаще всего и больше всего. Но парадокс в том, что снять на камеру, в полёте, их так и не смог. Сфотографировал даже животных увиденных один раз, а летающие рыбы виденные сотнями на снимках не выходили. Мой простенький фотоаппарат делал их в кадре неотличимыми от волн. Но что фотоаппарат... 
На каждой прогулке – которые по вечерам совершал регулярно, самым главным аттракционом были летающие рыбы. Разглядел их во всех подробностях. Раньше думал, что летят они по инерции, за счет набранной под водой скорости, движутся по дуге и когда теряют набранную скорость, падают в воду. Оказалось, что из воды они могут выпрыгивать мгновенно даже с места, могут менять скорость и траекторию полёта, могут его продлевать, чуть касаясь воды хвостом. Могут парить над водой сто метров и более - это впечатляющее расстояние. Исчезают в воде так же неожиданно, как и появляются из неё, оставляя на воде видимый всплеск. В воде они неотличимы от большинства рыб, когда передние плавники прижаты к телу их не видно, но выпрыгивая из воды и расправляя их, получают великолепный инструмент для полета длинной в половину тела и большой площади с каждой стороны. Видел, даже, как птицы сопровождающие корабль ловили их на лету и проглатывали… И вот, через месяц таких наблюдений, на очередном вечернем моционе вновь рассматриваю этих удивительных созданий, когда подходит ко мне гидролог который тоже постоянно гуляет по палубе в это время, дабы не скиснуть от гиподинамии, глядит, как все, в океанские просторы, потому что смотреть все равно больше некуда. Подходит  и говорит:
  - Что-то необычное видите?
  - Да нет, - отвечаю,- летающие рыбы просто.
  - Где? Где они?
  - Вот здесь сейчас только выскакивали, - гляжу, мой собеседник заинтересовался, пристально смотрит в океан. – Их полно каждый день десятки…
  В это время из воды одна, вторая рыбки выскочили и заскользили по поверхности напуганные кораблём. У моего собеседника радостно заблестели глаза:
  - Вот здорово. А я их только второй раз вижу.
  Он ещё раз убедил меня, что смотреть не значит видеть.
  Судно идет ночью ярко освещенное огнями: во-первых, для безопасности, чтобы его было хорошо видно другим возможным судам; во-вторых, для безопасности, чтобы не случилось какого-нибудь травматизма среди личного состава. Но можно найти тихие, не засвеченные места, поднять глаза и увидеть звездное небо. Сначала оно было привычное глазу, только чище и ярче. Потом стало заметно как молодой месяц, словно устав, ложится на спину и ближе к экватору луна прибывала не справа налево, а сверху вниз. Как бы чаша полусферы постепенно наполнялась светом. В южном же полушарии луна прирастала уже слева направо точно наоборот, чем у нас. Сильно изменился и звездный рисунок. Скрылись за северным горизонтом привычная Большая Медведица вместе с Полярной звездой и над горизонтом противоположным, поднялся Южный Крест. Южный Крест с детства олицетворял для меня невероятные дали и сказочные приключения. И вот он передо мной и вижу его, как видели все герои прочитанных книг, с корабля, с океанских просторов. Он реален и качается, как качается надо мной вся звездная россыпь, словно ещё один океан – Космос, помахивает, гигантской ладонью, приветствуя, именно меня.
Вжился в новую, необычную реальность - в распорядок корабельной жизни. Он достаточно специфичный.
Вехи каждого дня: завтрак, обед, ужин и вечерний чай. Между прочим - кормили хорошо: соки, молоко, фрукты, печенье, сухари, сахар, сгущенку давали на руки – в каюты. Но хорошо – одинаково хорошо, а вкусы-то у всех разные, вот и сыты все вроде, а хочется, чего-нибудь такого, чего на судне нет и взять неоткуда. И хотя, в каждой каюте был ещё электрический чайник, «чайно - кофейные» наборы, привычной гастрономической свободы явно не хватало. Сам, лично мечтал о большем количестве овощей и фруктов и как когда-то в Чечне о бутылочке холодного пива. Особенно остро эти ограничения проявились позже: в трёхмесячном плавании без портов. Но пока, об этом, мы даже не догадывались…
Оказалось, что экипаж делится на две половины: те, кто несёт вахту и те, кто «на рабочем дне». «Рабочих дней» шесть, по восемь часов – воскресение выходной.
С вахтами интереснее: их всего, три. И три смены вахт. Каждая вахта длится по четыре часа. В одних сутках две вахты: дневная и ночная. Одни и те же люди стоят по одной вахте днём, а затем они же по одной ночью и получается, что работают тоже по восемь часов, но только каждый день – семь в неделю. Те, кто несет вахту элита - профессионалы которым всецело доверяется судно и безопасность экипажа, в неё входят, в том числе, капитан и все помощники. Под них подстраивается всё судно. Они должны полноценно отдыхать и питаться. Поэтому есть завтрак «ранний» в четыре утра, а весь экипаж до одиннадцати ноль-ноль ведет себя тихо – не мешает отдыхать. Только в одиннадцать часов, по судовому радио звучит команда:
  - Ночной смене вахт, вставать!!!
  И, с информирования, на злобу дня, начинается общий для всего экипажа очередной судовой день.
  Особый распорядок у поваров, пищу, для полутора сотен человек, надо готовить почти круглые сутки.
  Мы, доктора, помимо ежедневных мероприятий: совещания, амбулаторного приема пациентов, другой работы, которой, к слову, было мало, круглосуточно находились в готовности к оказанию неотложной помощи. И её оказывать иногда приходилось…
  Свободного времени было много, было много практически у всех: ездить не надо - всё время в одном месте, домашних забот никаких, в магазин не надо, готовить не надо, даже постирают за тебя, только вещи отнеси. Учитывая всё, создал свой распорядок дня, в котором как никогда было много времени уделено книгам. Благо ноутбук был под рукой. Сначала, в шторма, прослушивание аудиокниг были единственным занятием и развлечением. Позже и до конца пути, чтение электронных вариантов самых лучших и разных книг давало пищу для размышлений и расширяло кругозор.
  Периодически играл в компьютерные игры, а вечерами смотрел фильмы. Но если бы попросили одним словом определить, чем занимался в походе, то это слово: "читал".

Шли мы со скоростью от четырёх с половиной до двенадцати узлов (морских миль в час), очень редко - быстрее. Проходя, в зависимости от погоды стоящих задач, от 200 до 500 миль в сутки. Морская миля – 1852 метров или 1 минута по меридиану, а 60 миль – 1 градус, так как двигались мы, на данном этапе, почти строго на юг, то изменение широт было заметно невооруженным глазом: по ежедневному подъёму температуры воздуха и океана, по изменению луны и звезд на небе и некоторым другим признакам.
Скоро кондиционеры (благо они были) заработали на полную мощность. Больше хотелось пить и стоять под прохладным душем. В связи с изменившимися условиями, проявились новые грани морской специфики: отношение к имеющимся ресурсам и отдельно к пресной воде.
Вода в походе особая статья. Её ценят и берегут. Для питья выдают в бутылках, есть несколько кранов с питьевой водой в коридоре, в кают-компании, в медицинском пункте и в столовой команды. Из всех остальных кранов и душевых течет вода техническая, а в гальюнах используется забортная.  Пополняются запасы воды в портах и специальными опреснителями на борту. На нашем судне хоть и говорили: «варим воду», но для опреснения океанской воды использовали каскад фильтров и наномембран, получая вполне качественную воду для гигиенических нужд, «холодным путём». Душ из пресной воды по распорядку полагался всем, раз в неделю; работникам столовой и некоторых вахт много чаще. При высокой температуре окружающей среды прямо на палубе работал душ из забортной воды – всегда можно было освежиться. Лично, ещё пару раз «принимал душ» из вод небесных, во время сильных ливней, выходя в плавках на вертолётную палубу.
  Расход воды, как и расход топлива, рассчитывался каждый день и доводился на служебных совещаниях. Случались и моменты напряженные, в таких случаях с экипажем проводились убедительные беседы о необходимости экономии. Потому, чрезвычайных ситуаций и отключения воды за все время похода не было.
  Теперь мы начали и в течение всего похода, когда позволяла погода, продолжили: два раза в день, по часу, ложиться в дрейф. Называлось это «гидрологическая станция» или, проще «гидрология»: служба океанографических измерений опускала за борт специальные приборы для исследования океана, извлекая из пучины ценные научные данные.
Весь остальной экипаж, в это время, делился  на рыбаков и зрителей. Снасти для ловли в океане, были далеко не у всех, но все с удовольствием фотографировались с экзотическими обитателями, поднятыми из глубин на борт. Рыбаки пойманных кальмаров варили, съедобную рыбу солили, замораживали и жарили. Не годную к употреблению, отпускали. Самые красивые и необычные экземпляры, оказывались, как правило, на свободе.
Непредсказуемая погода, не переставала удивлять. Всего в шестистах милях от экватора вышел на шлюпочную палубу (одно из наиболее спокойных и романтичных мест) попить кофе. А там такой ветер, что в моей неполной кружке гуляют волны! Воочию видел бурю в стакане - она существует! При попытке сделать глоток, жидкость уносилась, не касаясь губ, словно испарялась! Пришлось спускаться вниз, прятаться за вертолётный ангар и там уже допивать успокоившееся кофе.
  Был самый конец, непростого, 2019-ого.
  Приближение Нового Года, почти не ощущалось. Однако он неминуемо настал.
  Недалеко от экватора мы встретили 2020-ый, ожидая от него лишь новых впечатлений, встреч и открытий. В 19.00 по корабельному времени – в Новый Год по Московскому часовому поясу собрались в столовой команды для заслушивания поздравлений и приказов. Затем все разбрелись по личному плану. Были ещё какие-то обязательные мероприятия, на «земной» манер, но они казались душно-скучными по сравнению с фактом чуда Новогодней ночи в открытом океане! Поэтому поспешив покинуть присутственные места, вышел на палубу, за столом ещё насижусь, а в сердце Атлантики Новый год, никогда больше не встречу.
Ничего особенного снаружи вроде не происходило, но атмосфера тропиков, океана и неповторимости происходящего своё дело сделали: было НЕОБЫКНОВЕННО. Хотя стало и немного грустно: как там дома?
Погуляв по палубе, поглядев, как веселится молодежь, ушёл спать. Многие продолжили праздновать; особенно веселых, под утро командование с трудом развело по каютам.
  Первую половину наступившего дня на судне царила полная тишина, даже завтрака не было.
  А уже на следующий день, второго января, пересекали экватор.
  На самой отчаянной жаре (палуба раскалилась так, что босым не ступишь) проходил ритуал посвящения в «настоящие» моряки, тех, кто переходил через него впервые. Нас, таких, было подавляющее большинство. А кто уже бывал за экватором, нарядились в морских бесов, пиратов, бывалых моряков и организовали представления, с обливанием корабельной соляркой, прохождением через «чистилище», постановкой печати на грудь и спину. Верховодили всем этим Нептун и старший бес (традиционно эту роль играет старший механик). Всё было весело и динамично. Поставил Нептун печать моряка и на меня.
  Так, за всеми делами, перевалили экватор и попали в Южное полушарие - это событие выделили отдельно. Вспомнив, кстати, что за всеми передрягами начального этапа пути, переход в полушарие Западное остался практически незамеченным. Тут же в дружеских беседах установили - оказывается, «полушарий»,  четыре: Восточное, Западное, Северное и Южное и мы, теперь, побывали во всех.
Путь наш лежал через Бразилию и Уругвай на станцию Беллинсгаузена и дальше…


Настрадавшись от гиподинамии, за первые недели похода, и предвидя возможность повторения подобного, взял за правило ходить по судну пару часов в день. После ужина, когда жара начинала спадать, делал это всегда, благо время было, да и масштабы судна позволяли ходить кругами по двум разным маршрутам: с лестницами (с подъемами и спусками) и без. Вообще, к физическим нагрузкам, таким обыкновенным на суше, здесь стал относиться бережно, как к пресной воде. Ценил любую их возможность и с огромным удовольствием: разминался, прогуливался, пробегался, отжимался, подтягивался – благо турник был хороший.
В целом, вопреки прогнозам, несмотря на ограниченное пространство, экипаж вел здоровый образ жизни: почти все занимались физкультурой и повального пьянства, которым нас пугали на берегу, не было, как не было и никаких драк из-за женщин, это осталось, к счастью, в преданиях «старины глубокой». Корректные, в подавляющем большинстве воспитанные люди, некоторые с «чудинкой», а кто без неё на полгода в океан пойдет? В общем, за маленькими исключениями, которые на расстоянии становятся еще меньше, в коллективе было взаимопонимание и вполне рабочая обстановка.
При подходе к порту Рио-де-Жанейро жизнь стала подинамичнее: строились и обсуждались планы, составлялись и уточнялись графики, списки на сход, писались приказы… Самый «ранний» приказ был о профилактике малярии, он составлялся дней за десять до прибытия в порт, по этому поводу и зашел после 11.00, 3.01.2020 года, в каюту главного делопроизводителя судна – старшего помощника капитана. Вообще к морскому начальству относился настороженно и старался контактировать с ним как можно реже - оно повело себя с первых дней, весьма, скажем так, странно. Потому впервые стуча в дверь старшего помощника – по морским законам, второго человека на судне, ничего хорошего не ждал. Однако, Ю.Л. оказался открытым и доброжелательным человеком. Быстро составив приказ, он предложил «пообщаться» и хотя было ещё рано, отказаться от более близкого знакомства со старшим помощником было никак нельзя. В дальнейшем походе это дружеское знакомство сыграло ключевую роль. Весь день мы хорошо общались, попивая «Белугу», а вечером он провел экскурсию по Главному командному пункту корабля, куда до сих пор, мне воспрещала вход табличка как постороннему. В этот день о судах и судовождении узнал больше чем за всю предыдущую жизнь, так что, не смотря на некоторую нетрезвость, день прошёл не зря.
Всё, постепенно становилось на свои места.
По-прежнему казались огромными лишь сроки командировки. Но как сказал, на берегу, ещё один коллега, ходивший в моря по году:
- Первые сто дней пролетают быстро, а потом привыкаешь.
Сие тоже оказалось верным.




Бразилия.

И вот в один из январских дней, с рассветом, на горизонте, а точнее даже: из-за горизонта показались очертания гор.
- Земля! Земля, - хотелось с восторгом кричать, как кричали первопроходцы прошлых столетий.
Дополняя впечатления, большая стая веселых дельфинов прошла мимо, радуя глаз.
Мы приближались к Южной Америке - никогда не думал, что увижу её. Монолитные, четкие, как нарисованные горы Бразилии смотрелись очень-очень эффектно. У подножия, прижатый ими со всех сторон к океану изрезанный множеством бухт и белевший каймой пляжей открывался взору Рио-де-Жанейро. Мечта Остапа Бендера, Город красивых людей, беззаботно гуляющих в белых штанах.
Мегаполис охватывал нас по мере приближения со всех сторон. Когда подошли к причалу он был отовсюду.  И современные высотки и фавелы, вот они как на ладони – с высоты восьмой палубы видно хорошо. Дух захватывало: неужели это всё происходит со мной?
Но встретил нас Рио-де-Жанейро неприветливо. Пришвартовались во второй половине дня. Большими черными цифрами было написано, что номер нашего причала  13. Сам порт несколько поддавливал своей пустотой, огромностью и неухоженностью, граничащую с разрухой. Долго ожидали представителей посольства… затем, начальство собрало экипаж, в столовой команды, и довело: нас здесь никто не ждет, автобусов не будет, экскурсий не будет, сим-карты здесь просто так не купить, интернета не будет – связи не будет. Преступность запредельная, мы стоим в районе негритянского гетто, на берег выходить не менее чем по пять человек, до ближайшего магазина и обратно. Если местные подойдут и что-нибудь потребуют, отдавать всё и сразу, ибо в противном случае убьют, а жизнь дороже. Ценности с собой и на себе не носить. Кстати, схода сегодня тоже не будет. Хорошего всем отдыха…
Это было потрясение, за месяц в морях, мы сильно соскучились просто по земле, Рио же ждали как сказки… а тут такое. Огорошенные мы расходились по каютам. И настроение было ноль.
Но уже к вечеру выяснилось, что способность сгущать краски у нашего военного начальства гипертрофирована (в дальнейшем это неоднократно подтверждалось): из посольства нам принесли и установили несколько модемов – появились долгожданные интернет и связь. А на следующее утро, рядом, на причале, стояли два комфортабельных автобуса, зафрахтованных для нас посольством, готовых везти нас куда захотим.
А захотели, конечно, прокатится по городу, попасть на самый знаменитый в мире пляж – Копакабана ну и по магазинам. Всё это как по мановению волшебной палочки – сбылось.

Рио-де-Жанейро огромен с очень сложным рельефом и структурой. По сравнению с Лиссабоном – своим историческим предком он моложе, сильнее, энергичнее. Рио-де-Жанейро, я бы сказал, отражение Лиссабона в кривом увеличивающем зеркале. Язык португальский; узкие улочки, плитка тротуарная как в Лиссабоне, желтый трамвайчик - тоже символ, инфраструктура похожая, и даже главный памятник один в один. Но: город больше и выше, людей больше, океана больше, больше и разнообразнее растительность, больше богатства, больше бедности, больше горы, больше и выше памятник Христу Искупителю. И во всем так.
  Множество сложнейших развязок, мостов, эстакад, виадуков, тоннелей, заборов, целых заброшенных кварталов делают город жутковатым. Как здесь местные ориентируются? Мимо гетто и фавел в центр с его исторической застройкой, многоэтажками и дорогущими гостиницами. Я все это вижу собственными глазами!!!
Кстати, почему Рио самый знаменитый город Бразилии? Ведь он не столица, да и населения в нем почти в два раза меньше чем в Сан-Пауло? Ответ прост: Океан и пляжи. Солнце, песок и вода делают его самым желанным и известным городом континента.
  Повсюду яркая тропическая растительность, лианы, цветы, кактусы и фруктовые деревья, ломящиеся от неведомых плодов. Прямо вдоль знаменитейшего пляжа Копакабана растут кокосовые пальмы с пучками огромных орехов, местные кладут их в лед и тут же недорого продают, проделывая отверстие и вставив трубочку. Купил  и выпил один – вкус специфический.
  Пляж – длинная и широкая полоса белого песка, ходить по которому поперек можно только по мокрому (орошаемому из специально протянутого шланга с множеством дырочек) песку. На сухой не ступишь – раскалён. Вдоль же можно пройти по кромке прибоя, на всем протяжении которой люди большими и маленькими группами играют в мяч, в основном в футбольный: мужчины, женщины, парни, девушки, дети: стоя в кругу, пинают его друг другу играя как бы в волейбол, только ногами. Не смог удержатся и далеко, километра три пробежал вдоль по мокрому от волн песку вдоль пляжа, наслаждаясь прибоем, солнцем, пейзажами, обстановкой, людьми…
  Океан казался теплым, но если нырнуть на два-три метра вода ледяная. Ещё сделал неожиданное открытие: вода настолько солёная, что больно щиплет не только глаза, но и слизистую носа. Ни в Балтийском, ни в Чёрном, ни в Азовском, ни в Каспийском море такого не испытывал.
  Разбойников и воров тоже не наблюдал, только открытые и приветливые люди. Хотя отметил, что вооруженные полицейские здесь повсюду. В порядке вещей, полицейской машиной перекрыть половину дороги и когда замедлившийся транспорт проезжает в оставленное пространство, карабинеры пристально разглядывают пассажиров. Ночью, говорят, так делают бандиты.
  Посетили пункты обмена, валют, магазины. Выяснили, что платить можно спокойно, банковской «рублёвой» карточкой, комиссия незаметна. Купили кто чего: нужного и не очень, но все, конечно же, кофе и местный дешёвый алкоголь – поход длинный пригодится все.
Вернулись на судно пропитанные тропическим солнцем и яркими впечатлениями.
Начальство вновь проявило себя: дескать всё: точно завтра никаких автобусов, экскурсий, только официальные мероприятия для ограниченного круга лиц, остальным сход, минимум, по пять человек.
  Размеры Рио, наше расположение на окраине, криминальная обстановка и незнание языка, не располагало к самостоятельным рейдам в город.

Впрочем, на следующий день, вновь были экскурсионные автобусы. Сам в поездки не попал – был дежурным врачом, но по прибытии коллег, один из них остался на судне, а с другими бродили по окрестностям, искали магазин - это оказалось делом непростым. Магазины, как выяснилось, здесь большая редкость. Зато, получили возможность в полной мере оценить здешний колорит: заброшенные дома, целые кварталы без единого человека. Словно показывая, что жизнь всё же есть и, где-то даже кипит, на улицах  во множестве валялись остатки ярких декораций от минувших карнавалов (праздник добирается и сюда). Путаница дорог с несущимся на бешеной скорости, редким транспортом. Под многочисленными мостами бедные женщины с многочисленными, полуголыми детьми. Мужчины нереспектабельного вида кучками, на грязных рынках. Запущенность и нищета во всём.  Мы явно привлекали внимание, выделяясь из окружающего. Никто из местных не знал английского слова « shop».
  Пока мы блуждали, случилось неприметное происшествие, едва не поставившее точку в моём путешествии, да и в жизни вообще… Ангел-хранитель был рядом…
  Проплутав, лишь в сумерках нашли магазин, узнав заодно, что здесь он – «меркадо». Возвращались на корабль затемно, чуть не бегом. Но добрались вовремя и без дальнейших происшествий.
  Переполненные эмоциями мы, с коллегой - соседом, сели обсудить полученные впечатления. У него была бутылочка местного вина, у меня кофейный ликер, то есть всего две. Но, на судне все заслужили отдых, все хотели расслабиться и у всех были впечатления… Людей, побывавших в этот вечер в нашей каюте, не перечислю, скажу только, что в их числе были два самых главных и уважаемых человека на судне.
  На следующий день убираясь, нашёл девять пустых бутылок и… ключи от своей собственной каюты, которые мне вчера же и вручили; вот только запамятовал. Тут же пошёл осматривать её, чтобы убедится, что это не сон. Оказалось явью. Каюта находилась в резерве, кто-то должен был присоединиться к нам в походе, но что-то изменилось: и вот теперь, мы с соседом (теперь бывшим) в элитном клубе – обладатели собственных кают! Что такое отдельное жильё никому объяснять не надо. Это качественно изменило жизнь на весь дальнейший поход.
  Хотя алкоголь, конечно же яд.

В этот же день, счастливый, от всего происходящего, поднялся в судовой конференц-зал, где были установлены модемы – посидеть в интернете. Мимо шёл замполит:
  - Доктор, если хочешь в поездку в город, у тебя одна минута, спуститься вниз – микроавтобус уезжает.
  Так я попал в ещё одно путешествие по Рио-де-Жанейро.
  Чувствовал себя «после вчерашнего», но это лишь придало колориту моим впечатлениям. Через нагромождение эстакад пригорода, по витым горным улочкам Рио-де-Жанейро, сквозь самые настоящие фавелы, мы поднялись на  великолепнейшую смотровую площадку, расположенную на одной из доминирующих вершин. Она состояла из двух раздельных плато с великолепными видами на город, бухты, океан, на статую Христа искупителя, возвышавшуюся на соседней вершине.
  Затем вниз по извивающимся закоулкам, навстречу желтому трамваю (как в Лиссабоне), мы спустились в равнинную – современную часть города, мимо старинного виадука (точно такой же есть в Лиссабоне), к улице, талантливо расписанной граффити, переходящую в лестницу желаний. Всемирно известная лестница Селарона – длинная 215 ступенек - лестница, у которой ступени и боковая ограда выложена цветной плиткой (в Лиссабоне подобной выложены фасады домов), это место переполнено туристами. Высоко подниматься не стал - народу было как муравьев в муравейнике, а бродил по более свободной «Rua Goaguim Silva» у подножия, где и случилось ещё одно маленькое происшествие.
  Рядом с плотно припаркованными машинами остановился гражданин, бедно одетый, но с гитарой в футляре. Положив футляр на землю, раскрыл его, достал гитару и запел. Играл и пел он плохо, фальшивил, но очень-очень старался -  видно было - крайне нужны деньги, хоть какие-нибудь. Послушав полминутки, решил сделать доброе дело – думал, что, однозначно, доброе. В раскрытый футляр бросил бумажку в два реала – что-то около тридцати рублей. В его глазах блеснула благодарность и надежда, он, было, рванулся сразу поднять деньги, но удержался и продолжил петь, а зря. Тут же, материализовались крепкие ребята, один из которых быстро схватил деньги и сунул в карман. Худенький музыкант пытался отбить свои кровные, но силы были не равны, тем более что грабителю на помощь пришел ещё более здоровый товарищ, и пока первый скрылся, он расправился с бедным гитаристом. В сухом остатке: маэстро побили, с улицы прогнали. К счастью гитара и футляр не пострадали. Меня судовые товарищи отругали, быстро проводили в микроавтобус с напутствиями:
  - Доктор, скажи спасибо, что тебя не побили и не ограбили, разве можно так швыряться деньгами и вообще показывать их здесь?!
  И это туристический центр Рио-де-Жанейро; наши девяностые.
  Кстати, сделал я доброе дело? 
  Так жизнь неоднозначна.
  Посетили Ботанический Сад. Впрочем, лично любовался им, лишь бродя вдоль забора – в кассе не принимали карточки и доллары, а снять (обменять) было негде. К слову, расстроился не очень, ведь сам парк, перед входом в Сад, был для меня и красотой и экзотикой.
  Затем нас привезли в продуктовый гипермаркет. Это был единственный гипермаркет, виденный мною за все поездки по городу. Множество маленьких магазинчиков, каких-то «пирожковых», грязных рыночков, частных ларьков; а торговых центров не видно даже в центре. Вот он, один единственный продуктовый гипермаркет, с большой пустой стоянкой, отгороженный от соседней фавелы каменным забором десятиметровой высоты. На выходе охранники сверяют по чекам выносимый товар - наши девяностые во всём.
  Европейцев, кстати, не проверяют. И мы, практичными секьюрити, были причислены к европейской семье…
  Вечером, правильно решив, что тянуть незачем, осуществил «переезд» в свою каюту. Она находилась здесь же, на четвертой палубе, только по левому борту. Отметил новоселье, наслаждаясь тишиной одиночеством и двумя баночками пива.
  Следующий день был днём убытия. Схода не было, но начальник продовольственных складов, отпросилась у командования «по необходимости» в магазин, а я вызвался сопровождать её до гипермаркета, в котором был накануне. И хотя наш поход, получился намного дольше, чем предполагал, но интересным и полезным: прогулялся по Рио, купил кофе, наменял на память монеток. Кстати, обычных больших круглых батареек, для фонарика, во всем городе так и не нашел.
  В 16.00 по местному времени мы отчалили. Несмотря на царившее жаркое лето, вдруг, стало пасмурно и прохладно - тем лучше получилась ещё одна, заключительная, экскурсия по "Январской Реке" - в январе.
  Прощай, Рио-де-Жанейро, мечта Остапа Бендера, город красивых людей, вряд ли когда-нибудь ещё тебя увижу…

Следующая веха нашего пути отстояла недалеко. Потому в океан далеко не заходили, двигались от берега милях в семидесяти, с визитом в соседнюю страну – Уругвай.
  Океан изменил цвет, с бирюзового, на грязно зеленый. Кстати, за все время пути отметил десятки цветов и оттенков Океана, даже их фотографировал.
  Вновь заметно качало, это чувствовалось даже на этом коротком переходе. Мы приближались к Монтевидео. Если цель нашего захода в Бразилию была укрепление дружеских связей, то в Уругвай мы шли ещё и пополнять запасы воды, топлива, продуктов.
  После ухода из Бразилии экипаж вспомнил о болезнях – в медпункт со всякой всячиной потянулись посетители. Люди устали. А ведь ещё три четверти похода впереди, да ещё какие три четверти; впрочем, мы и не догадывались, что нас ждет...
 Через четыре дня – причал Монтевидео. В Уругвае нас встретили радушно: с оркестром. Представители посольства прибыли быстро, они проинструктировали начальство, начальство собрало нас в столовой команды - после Бразилии мы ждали всякого. Но оказалось противоположность с Рио во всём: мы в центре города, преступности нет, гуляйте где хотите, на судне собираемся в 21.00, это всё. Такая разница с Рио-де-Жанейро: солнечный, чистенький порт, вокруг нас огромные белоснежные круизные лайнеры, прямо от трапа начинается туристический маршрут с рынками, магазинами, скверами, плавно перетекающий прямо в центр города… Мы вновь были удивлены. В шортах, футболках и сандалиях мы гуляли по Монтевидео.
  Монтевидео спокойный, доброжелательный город. Хотя ощущение какой-то запущенности есть: бедность, заброшенные строения и мусор на улицах, прямо на тротуарах спящие бомжи. На центральной площади, сидя на газоне, молодёжь, из каких-то приспособлений, курит марихуану – она тут разрешена.
  Национальная идея здесь видна повсюду – она называется матэ. Матэ – это такой чай из коры местного дуба и трав. Заваривается особо в термостакане (калебасе), сделанного из целого ореха и пьют его через специальную ложечку – фильтр (бомбилью). Пьют этот напиток из одной емкости целый день, подливая понемногу кипятка из термоса. В каждой машине рядом с водителем стоит матэ, а пешеходы носят с собой наборы: термос под мышкой, колебас, бомбилья, пакетик с матэ. Продают даже специальные подставки, для всего этого, как сумочки через плечо. Бомжи тоже пьют "парагвайский чай" сидя на тротуарах. Мы все в качестве сувениров накупили этой экзотики. В дальнейшем походе матэ был такой же популярный напиток как чай или кофе.
  Экскурсией съездили в замок-музей.
  За три дня успели нагуляться, насмотреться, удивиться увиденному, загрузить на судно: продукты, воду, топливо и отправиться к месту работ – в Антарктиду.
  Провожал нас тот же военный оркестр – музыканты в белой форме. Играли долго и красиво.
  До встречи Монтевидео!

  Выйдя из залива Ла-Плата, продолжили свой путь на холодный и суровый юг. Стихии порадовали штилем, дельфины и акулы своим видом. Огромный спинной акулий плавник даже снял на планшет. Зато, исчезли так долго сопровождавшие нас летающие рыбы.
  Весь день ясная и тихая погода, во время заката, сменилась туманом и ещё большей тишиной. Такое сочетание завораживало мистичностью. В кино так бывает при переходе к чему-то необычному.
  Вновь, изменение широты было заметно без приборов – холодало с каждым днём. Сначала, на футболки мы надели олимпийки, потом на олимпийки куртки, на головы шапки, на руки перчатки. В каюте стало холодно, вскоре включили батареи.
  Чтобы избежать штормов, Фолклендские острова обошли с запада, что несколько удлинило маршрут, зато позволило избежать погодных испытаний. На всём переходе от Уругвая к Антарктиде и через пролив Дрейка нас сопровождало множество птиц, насчитывал до пяти-шести разных видов.
  Самый неспокойный пролив в мире нас ничем не удивил: дул холодный ветер иногда с дождём, чувствительно качало – всё это уже было. Ровные вибрации двигателя, распространявшиеся по стальному корпусу,  и теплая батарея в каюте вселяли спокойствие.
  До сих пор дискутируют, существует ли Южный Океан? Говорят что нет. Правильно: антарктический сектор такого-то океана.
  Ну, тогда, здравствуй Тихий Океан и его антарктический сектор.
  Мы шли дальше.