Лидия. Глава 24

 
Какой же цветной мир на самом деле, без войны и болезней. Саня посмотрел в небо, оно было нежно голубое, с белыми пушистыми редкими облаками, и ярким солнышком. Казалось, что солнце все лучи свои опустило в сад к Воротынским. Миг таинственный в дне сегодняшнем с утра пораньше. Стоя в проёме выхода из беседки оглядывал всех. Подумал.
Вероятно, каждый сегодня что-то получил, что-то открылось каждому. Хотя Воротынские в очень высоких вибрациях, но и по их меркам тоже что-то в них произошло. Или я стал так видеть? Но радость светлая и путь единственный, нет, вернее будет сказать, единый. Счастьем наполнены сердца у всех. До чего же мир прекрасен!

Саня вдохнул в себя свежий воздух, соединённый с ароматом сада. Из глубины, от реки пахнуло и рекой и ельником, что растет в конце сада, аромат цветов. Особенно розовый очень ощущается.
Помнится, давеча дед назвал Наташу розочкой. А от неё действительно аромат роз исходил. Духи ли это или аромат её чистоты? Пока не осознал.
Но мир расписан яркими красками. Интересно, кто же эта Лиза Воротынская? Там ей было лет двадцать не больше, а может и меньше.
Значит она сейчас примерно, Ольги Григорьевны возраста. Воротынских здесь много и по видиму они все они родственники каким-то образом.

После случая в реке Ольга Григорьевна сказала, что она и в девичестве Воротынская. Значит здесь две ветви Воротынских.
А, не важно, со временем познакомлюсь со всеми. Познакомлюсь и с Лизой.
Сейчас мне трудно её представить сегодняшнюю, в глазах моих стоит изящная, словно точёная фигурка. Вспомнив её нагой, не произвольно закрыл глаза, а щёки загорелись.
И вдруг пошёл дождь. Вначале мелкие и редкие капли упали, затем пошёл ливень. Настоящий ливень, солнце вовсю светило и лил дождь. Но никто не убежал с полянки, наоборот все открылись дождю. Лишь родители Сани стояли под берёзой. Сам не зная, почему и отчего Саня помчался к берёзке, с криком.

–Урааа! –И толи созорничал, толи по другим мотивам, он схватил родителей за руки и вытащил их под дождик. Как в детстве когда-то были на природе, и попали под дождь, все четверо дурачились и он запрыгал, как тогда в детстве, заставляя и родителей растрястись.
– Саня! Прекрати сейчас же. – Серьёзно произнёс отец его. –
И это офицер советской армии?

Но Саня хохотал, его нисколько не смущало взрослость и то, что он офицер. К ним присоединились Кирилл с Лидией, и тут же, подбежала Наташа, мокрая счастливая, посмотрела на Саню, и захохотала, потянула их в хоровод, и все Воротынские присоединились к ним.
Саня посмотрел на своего отца, у него тоже что-то замелькало в лице, улыбка появилась, глаза заискрились.
Из серьёзного степенного мужчины, который жил по уставу, стало просыпаться ребячество счастливой жизни.
Отец Сани посмотрел на Владимира Воротынского, которого знал уже больше года. Тот был разным в разное время. Серьёзный Муж, мог в одну минуту превратиться в веселого ребёнка, шутить, смеяться. И всегда ему удивлялся, как он мог в серьёзных вопросах да ещё шутить.
Саня вдруг услышал в мыслях своих.

«Освети своего отца, пошли свет в самое сердце ему. Ты сможешь, от вас, детей своих, он не закрыт».
И Саня уже с радостью, с какой-то веселостью или даже можно сказать с озорством, засветил ему в сердце. Сане показалось, что он прыгнул отцу на руки, как в детстве когда-то, бежали встречать его с братом после работы или длительных командировок.
А у Николая постепенно стало внутри что-то отпускать, что-то, как рвалось, лопалось, в сердце происходило что-то ему не понятное.
Саня посветил ему ещё и он увидел его в пространстве.
Это удивило Саню, он увидел душу отца своего.

Душа его нежно улыбнулась, подняла голову, расправила плечи и стала расти. От такого видения Саня споткнулся, и, падая, всех потянул за собой. Не осознал, все ли, не смогли удержаться, или просто по инерции, или поддались настроению. Но все, друг за другом падали на мокрую траву, и хохот стоял, который, вероятно слышен был на всё село.
Но это никого не заботило. Лежали на мокрой траве под дождём и хохотали. И вдруг раздались аплодисменты и голос Ефима.

– Прекрасная идиллия, творение счастья и мира.
Он стоял на тропинке почти возле них и радостно улыбался. Саня удивился, дождь всё еще лил, а он стоял сухой, интересное явление, над ним не падали капли дождя, словно кто-то невидимый держал над ним зонт. Первым соскочил резво и одним броском и уже стоял возле него дед Григорий. Саня и глазом не успел моргнуть, как они обнимались.
– Отец! – Услышал Саня и подумал.

«Отец? Он его отец? Что выходит Ефим тоже Воротынский? Интересно. Может, я так и до Лизы доберусь, узнаю кто она? Посмотреть какая она стала. Интересно, интересно. – Думал Саня, и у него мелькнуло перед глазами яркое красное платье, слово знамя, и тут же пропало. –
До конца отпуска остаётся совсем мало.

– Вернулся? Наконец-то. Что-то загостился ты там.
– Вернулся, вернулся, не мог же я пропустить обручение моих любимых внучек. Это такое счастье для меня. Теперь уж навсегда вернулся, здесь деяний множество появилось. Крутые времена наступают.
– Наташа! – Спросил шепотом Саня. – Ефим, что отец ему? Выходит он тоже Воротынский?
– Воротынский, Воротынский, но в этой жизни дедушки Георгия, дедушка Ефим не отец ему, дедушка Ефим воспитывал его. В нашей родне не так легко разобраться. – Улыбнулась Наташа. – Позже сам поймешь, как здесь в этом времени могут жить Воротынские с разных эпох сразу.

– Наташа, а Лиза? Лиза Воротынская, она кто? Она здесь живёт в селе?
Наташа посмотрела на Саню серьёзно, без улыбки и спросила.
– Откуда ты узнал о Лизе? Кто это тебе мог рассказать? Странно. О ней у нас не говорит никто и никогда. Откуда?

– Так, так, быстренько всем переодеваться, тем более дождь закончился. Услышали все голос Ольги Григорьевны весёлый хоть и звучали нотки строгости. – И завтракать. Мы сегодня собираемся трапезничать? Ох! Конечно! Приглашаю всех покушать, а у меня ничего не готово.
– Готово, Ольга Григорьевна, я всё, что тобой начато было, закончила. – Произнесла, улыбаясь, Елена. – Всё готово, можно всем садиться за стол, лишь подогреть немного потребуется.

– Не волнуйся мама. – Произнесла Дарья. – Сейчас переоденемся, все вместе быстренько стол накроем. Всё будет. Что у нас покушать, что ли не чего? Зато повеселились, так повеселились. Давно у нас такого веселья не было. Наверное, как папа остался там, вернув Володю. При возвращении Володи примерно такое было..
И вновь пошёл дождь, все с хохотом побежали в дом, а Наташа и Саня остались стоять, держась за руки, как стояли, поднявшись при появлении Ефима, так и остались.

Дождь пошёл с такой силой, что казалось стеной лил. А они стояли и смотрели в глаза дуг другу. И не осознавая, что случилось, души ли их, или всё сущее сразу, рванулись друг другу в объятия, сливаясь в жарком поцелуе.
И никакой дождь не смог потушить пожар, загоревшийся в их сердцах. Они пылали ярким пламенем.
Ольга Григорьевна оглянулась, увидев их в объятиях, произнесла.

– Ох, ты! Наташа!
– Иди, иди, заходи в дом. – Подталкивал её дед Ефим. – Не мешай им.
– Так, переодеться бы ей в сухое, дождь хоть и тёплый, но…
– Чтобы вновь выскочить под дождь? – Смеялся Георгий. – В таком жарком поцелуе не замерзнут, подожди сейчас вернуться, и пойдут, переоденутся. Лидочка где?
– Я здесь дедулечка, я сейчас, я переодеваться. – И побежала по лестнице.

Дождь, он гуляет повсюду, где захочет, где ждут его радостно, туда счастье принесёт. Где рады ему, он с собою тех в полёт возьмёт. Его капли наполненные солнцем одаряют любовью тех, в ком звучит мелодия, кто рисует душою восторг и не важно, кто ты простой конюх, трубочист ли, или пахарь или воин, главное чтобы сердце полыхало огнём.

Как и в жарком поцелуе вот здесь, две души, стоя под дождём, понеслись высоко, высоко. С неимоверной скоростью по пространству любви, и окунулись в Океан огромный,живой, белорозовый, голубой и солнечный, жаркий. В его полноту, в его глубину, в огненную мечту. Где возникло направление четырёх ветров на каменной тверди Земли.

И танец!

Девушка в красном. Стройная изящная, нежная девушка, стала в тот миг сильнее мужчин. Раненый, истекающий кровью мужчина, тот, кому ты пламенем ярким завещана, для тебя всегда он один единственный, божественный. Расставание будет кратким, он найдёт тебя неповторимую.
А может, нашёл?
Без тебя он больше не сможет, он увидел тебя в танце в музыке той, которой ещё нет.

Невозможно постичь всё это в один миг, но взглянув в глаза твои – озёра чистые, он поймет, осознает, узнает тебя.
Ещё миг назад ты была загадкой, но разгадка уже пришла. И значение ваше высокое, в ярком пламени вместе светить, лететь высоко.
Длинная, длинная линия жизней, всё вперёд и вперёд, вновь вы встретились на перекрёстке истинных дорог.
Сердцем осознал в этом жарком поцелуе, это ты для него была и есть, навсегда. Это платье и тот миг ему напомнит.

Наташа – Лиза – Рассия. Ярким пламенем полыхает платье, развивающее на ветрах, как красное знамя.

Русское знамя, Знамя Русов Славян, из древней древности оно всегда было красным. Кумачовое знамя. И оно прокладывало путь огненной мечте. На перекрёстке ветров его случайно заслонил триколор. Случайно? Нет, петля развернулась. Первую петлю стёрли, на подходе вторая.
Сможет осветить Сияющий Свет?
Атмосфера заполнена тёмными тучами негатива. Но летят, летят светлячки, растворяя заграждения, расширяя простор для чистого света. Летят, они помогут, они смогут. И с каждым годом их становится больше и больше.

Смогут!
Очистят пространство вокруг земли и саму Землю – Мидгард. Засияет она.
Дети огня, смелее, смелее дерзайте, соединяйтесь с Духом, усильте его своей твёрдостью, своим упорством, своей светлой мечтой.
И дух выведет вас, поднимет ввысь. Дерзните всей своей мощью, и самое, казалось бы, не достижимое станет достигнуто.
Будет дано, будет! В силу Кона будет дано!
Смелее дерзайте!

Музыка звучит, звучит та же музыка Сфер. Саня запомнил.
Музыка «летняя вечерняя заря» в промозглую осеннюю ночь при свечах-ракетах, танец – балет окрашенный войной. Нет, нет.
Это звучит музыка утренней зари, восход солнца, в его музыкальных лучах опускаются в океан любви.
Они ощутили себя сказочно живыми, пульсирующими, мощными, сильными, и необыкновенно свободными.
Поймав волну в глубине, взлетели к облакам, и парили, парили в сиянии новой радостной жизни, тихо и плавно опускались в мир земной.

– Наташа, Рассия моя любимая, Лиза. Лиза Воротынская.
Тихо с восторгом произнёс Саня, его глаза с восторженным сиянием смотрели на Наташу.
– Да, я была Лизой. Ты вспомнил? – Наташа радостно улыбнулась.
– Я видел твой танец на бруствере окопа.
– Естественно видел, любимый мой. Танцевала, чтобы спасти тебя.
– Меня? – Удивился Саня. – Но я.… Как? Я же…
И замолчал, догадка осознание ударило его с такой силой, что он больше не мог выговорить ни слова.

– Я думала, ты вспомнил свою последнюю жизнь. – Тихо произнесла Наташа. А откуда ты тогда узнал?
– Но как же? Я видел твой танец сегодня, сидя там в беседке. Я не могу сейчас разъяснить, даже самому себе. Как и что.
Выходит Сергей, тот майор – это я был?

А, как же получилось, что я увидел сам себя? Такого же не должно быть. Как может душа увидеть себя в разных жизнях?
В маминых трудах читал….
Хотя я его только слышал, тот командир Пахомыч его загораживал, стоя возле него.
Наташа внимательно смотрела на него, и взгляд её был таким, как будто смотрела сквозь него. Куда-то далеко в пространство. Затем улыбнулась и произнесла.
– Не волнуйся, всё разъяснится в тебе. С тобой Онуфрий был?
– Я не знаю, он не назвался. Сказал, что учитель мой. Я его почти не видел, лишь свет, его мощный свет виден мне был очертанием человека.

– Онуфрий. Он может и не такое сотворять в обучении и вообще. Иной раз и мы диву даёмся его проделкам, творений.
– Я спросил у него, «они живы, остались?» Он ответил «и сейчас живут, здравствуют».
– Но мы же, живые, Саня, мы живые.
– Но, а те? Там?
– Погибли уже после победы. –

Наташа улыбнулась, Саня увидел, в улыбке её не было печали, взгляд её искрился и радость лилась. Она рассказывала спокойно, как будто о совершенно не знакомых ей людях. И совершенно её не касается.

– Там много ещё оставалось разных группировок, которые пробивались на запад. А мы остановились в маленьком городке, где батальон разместился. И мы с тобой и с друзьями поехали посмотреть старинный замок. И попали, как раз на прорывающих, а нас всего пятеро было.
А мы погибли в объятиях.
Это было что-то, восторг, такое слияние произошло нашими душами, мы так и ушли, поднимались в объятиях. –
Увидев его удивлённый взгляд, засмеялась. –

Саня, мы живы, лишь тела свои сменили. Ты поймёшь, осознаешь, смерти нет.
Её вообще нет. Это же просто игра.
Конечно, людям, отягощённым земными всяческими проблемами, втянувшиеся в иллюзорную реальность, им трудно осознать.
Да, они и не хотят этого, поэтому бояться, и в страхе живут. Я в свой род возвратилась. Была бабушкиной сестрой, стала внучкой. И ты не далеко родился.

– Ты знала это давно?
– Нет, Саня недавно, а этот момент сегодня. Я раньше мало вникала в это, как бы бабушка меня не тормошила, а она тормошила, настаивала.
Я почему-то спокойно ко всему относилась. Лида больше вникала, чем я. И вы появились, я ещё не знала кто вы такие. Естественно знания у меня кое какие были. Знала, если надо будет, откроется, как сегодня вот открылось, и тебе и мне.
Лидочке тоже с приездом вас многое открылось. Все моменты ждали своего часа.

– Наталья! Марш переодеваться. – Услышали они рядом с собой голос деда Георгия. – У вас ещё будет время рассказать и осознать.
Наташа побежала в дом, а Георгий хлопнул по плечу Саню, спросил.
– Как полёты? – Рассмеялся и продолжил. – Беги, переоденься, да за стол. Что, удивлению нет предела?
Переодеваясь, Саня вспоминал своё приключение, сидя в беседе.
С телом оно было, или же нет? Нет, всё же без тела. Ведь парил над землёю. В теле-то как? А так для меня всё ещё не понятно.

А кто знает?
Разъясниться, раз уж началось, то дальше пойдёт.
Да! Приехали погостить к родителям. – Саня улыбнулся, продолжил. –
Но я рад этому, даже выразиться не могу, как рад, и так счастлив, что встретил Наташу.

Вспомнил боль свою, когда смотрел сверху на происходящее. На танец Лизы. Как хотелось её оградить. И боль под лопаткой, явно ощущал, в тот миг не обратил внимания, думал боль за неё, а сейчас осознаю, понимаю, ранение ощущал.
Сейчас вспоминаю, немела рука.

Вновь почувствовал. Нет, это прошлое, зачем вспоминать, с ним распрощался. Распрощался в том миге. Вот отчего мне стало легко по возвращению.
Новая жизнь, даже сейчас она новая. Словно воскресил себя в новом теле в новой жизни. В океане любви живого единого духа любви.
Саня улыбнулся.
Хм, с воскресением тебя Саня – Сергей. А кто же я на самом деле? Имя моё какое? Может, выплывет из памяти? А, что там думать, я Александр, есть и буду всегда Александр.

«Верно. – Прозвучало в его мыслях, голосом учителя. –
Верно. Александр – Вестгар – высокий почтенный защитник людей человеков. Мужественный, добрый, несущий любовь мир и гармонию, светом разом всех объять, тебе ли этого не знать.
Ни к чему тебе прошлое, ясно, как день. Формула ясно в тебе отпечаталась, не промахнешься, шагнёшь на ступень, в твоё индивидуальное море любви, в чувства единого Духа любви.

– Онуфрий? – Спросил Саня?
– Вот и познакомились. Иди тебя ждут. – Ответил ему Онуфрий.
Саня вновь почувствовал текучесть энергии, как в тот миг, когда очнулся от путешествия в прошлое, в балет окрашенный войной. Почувствовал что-то такое, как мощный и непрерывный поток течет сквозь него. И как ощутилось ему, с каким–то ароматом сладкого и нежного.

– Аромат роз. Наташин аромат. –
Прошептал Саня, вдохнул воздух, блаженно закрыв глаза. Что-то ещё произошло в нём и сейчас. – Осознание всего себя внутреннего. –
Продолжил он. – И всего происходящего внутри себя. Хм, не обычное состояние. Надо позже будет расспросить Кирюшу. Он-то, где был с Лидией, что видел и чувствовал. И ещё осознать, что там Наташа говорила?
Позже сам пойму, как здесь в этом времени могут жить Воротынские с разных эпох сразу. Интересный момент, верю, осознаю.

Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
фото из инета.