Фрося, Ляк и Странное место. Глава 8

Абсолютная Темнота.
Фросина мама приехала, когда уже на улице Дачной стало темно. Единственный Фонарь на столбе между Серым Домом и Домом Селестины Петровны горел желтым светом, а вокруг него кружили Глупые Мошки. Все ждали, Бабушка огорчалась за остывший обед, плавно переходивший в Семейный Ужин, но звонить и отвлекать Маму от дороги не решалась. Дедушка смотрел в своем Кресле передачи о новых вооружениях: самолетах, танках и конечно же, о Кораблях. Фрося сидела на Диване и листала туда-сюда "Атлас животного мира", а Ляк примостился на своей Полочке над ее головой. Вишневая "Рено-Сандера" почти внезапно въехала на Дачную улицу, Дедушка как мог  стремительно побежал открывать Ворота, Бабушка включила электрический чайник. И тут все услышали нервные гудки подъехавшей следом за Мамой Большой Черной Машины. Кто-то не мог Подождать, пока Мама заедет во Двор. Подгоняемая гудками, Вишневая Машина как-то неуверенно и дергано проехала вперед, потом резко сдала назад. Послышался удар, Столб, на котором висел Фонарь и Провода, накренился и стал падать мимо Маминой Машины на Забор Селестины Петровны, погружая всю улицу Дачную в Абсолютную Темноту. Только Фары Большой Черной Машины, спокойно продолжившей свой путь по освободившейся дороге, осветили на несколько минут картину Тотального Разрушения. В памяти оторопевших жителей Серого Дома осталось видение удаляющихся двух ядовито-красных глаз задних стоп-сигналов. В Ляке что-то как будто крякнуло и  и его намордный фонарик включился. Бабушка и Дедушка побежали к Вишневой Машине, а Фрося, вдруг очнувшись, отложила свой Атлас. Мартын все проспал, его сморило в детском кресле на заднем сиденье, Дедушка вынул его, спящего, и пронес мимо Фроси в Детскую. Вскоре показались и Сама Мама, и Сама Бабушка в свете Фонарика Маминого Телефона. Они обе сели за стол, Бабушка поправила Скатерть и Мама прошептала: "Это просто Последняя Капля". Бабушка ей ответила: "Я же тебе сказала, чтобы ты приехала к Обеду, ничего бы этого не произошло". Тут вмешалась Фрося, доскакав до Мамы на одной ноге: "Мамочка, мамочка! Посмотри, какой у меня Гипс, весь в Мурашах!" Мама посадила ее к себе на Колени и крепко Обняла. Бабушка же начала искать Свечи, а Дедушка достал и включил Фонарь, чтобы пойти навстречу звавшей его Селестине Петровне, которая вскоре появилась на Веранде, ведомая им. Она шла в Белом Переднике, в сопровождении Фифы и Капы, с руками, выпачканными в чем-то Белом по локоть, и с Совершенно Белым лицом. Зажигая одну за другой Свечи, Бабушка поняла, что чайник не вскипит, и что Холодильник разморозится, и что умываться перед Сном Фросе нечем, потому что Мотору, качающему воду из Колодца тоже нужно электричество.
-Селестина Петровна, какое несчастье! Это ужасно, Софья так хорошо ездит, это все этот с Бибиками своими, уехал, даже не остановился посмотреть, что натворил, как мы по его вине теперь будем в Абсолютной Темноте, - заголосила Бабушка нараспев.
- Кто этот? - глаза Селестины Петровны моргали побеленными ресницами.
- Да на Черной какой-то Машине, такой Большой!
- Не видела я никакой Большой Машины, Вы номер-то запомнили? Кто это все чинить будет? И у меня Пироги не доделаны, у меня ничего не работает! - стало понятно, что вся белая Селестина Петровна от муки. Ведь когда она затевала Пироги, то в муке было все - от самой соседки до хвостов Фифы и Капы. Сами же Пироги получались Знатные, с разными Начинками - и с вареньями, и с грибами, и с рисом, и с мясом, и с рыбой. Бабушка, учуяв запах Пирогов, сразу находила какое-нибудь Неотложное Дело к Селестине Петровне. Конечно, она возвращалась с Гостинцами. До этого Темного Вечера соседи жили довольно дружно. Тут в Сарае завелся Мотор и Веранда осветилась немного тусклым, но все же, Электричеством. Это Дедушка в темноте пробрался незамеченным в Сарай и завел Агрегат. Холодильник крякнул и загудел, Телевизор с тихим шипением собирался продолжить показывать Вооружение, но был отключен из Пульта меткой Бабушкиной Рукой. Фифа и Капа, оставшиеся сидеть перед крыльцом, радостно что-то буркнули себе под Собачьи Носы.
- У меня нет Агрегата, - сказала Селестина Петровна, - все продукты испортятся, и Пироги не допекутся. - Что же мне делать?
Бабушка приняла на себя и этот Удар. Фросю она решительно отправила в сопровождении Мамы умываться и Спать. Или Маму в сопровождении Фроси умываться и Спать, что в этот Момент было не самое важное. Она же с Селестиной Петровной полночи переносила в Свой Холодильник соседкины продукты, ставила Пироги в Свою Духовку, отмывала и отмывалась от Муки. Уморившись, попили чай и оставили Дедушке, который уже мирно спал на Диване, Заботы о неминуемом утреннем Разбирательстве с Упавшим Столбом и с Вишневой Машиной.  Ляк же к утру перевернулся на другой Бок на своей полочке, вдыхая ароматы выпечки, навевавшие ему Аппетитные Сны.