Умопомрачение гл. 1 Когда дом не спит

   «Умопомрачение» — заключительная часть трилогии «Короткое замыкание» о том, чего мы не знаем, или не придаем значения. О видимости управления общим имуществом многоквартирного дома в ЖКХ. Об отсутствии защиты граждан со стороны государства и связанном с этим отчуждении их права на благоприятную среду обитания... 

       У всех есть срок жизни. У дома тоже. Дом с повреждениями живет намного меньше, чем его сверстники. У такого дома беспокойный характер. Он много страдает. Анне это было хорошо известно, и каждый раз, оставаясь в квартире одна, она непременно мысленно выходила на контакт с «душой» этого удивительного создания.
   На призыв Анны Дом быстро «материализовался». В овальном кресле появилась голограмма с неизменно мощной и завораживающе притягательной седой гривой. Глубокая борозда на его лбу, ранее ускользавшая от внимания Анны, сегодня отчетливо бросалась в глаза. Она машинально коснулась пальцами своих морщин. Странно, однако, как эти морщинки похожи.
 — Цвет волос и эти ваши морщины на лбу удивительно напоминают мои, как и наши судьбы, — сказала она после приветствия гостя.
   Дом сощурил глаза. В уголках рта появилась добрая улыбка.
 — А то, что мы впряглись в чужую телегу и на последнем издыхании тянем ее, надеясь добиться порядка в содержании ваших физической сущности и систем, еще больше роднит наши души.
 — Это ты правильно подметила — чужая телега. Я тут пытаюсь разгрести информационный хаос, накрывший меня с головой. Полагаю, нужно отделить задачу поиска фактов мошенничества с моими частями от иных задач управления. Лишенные возможности составления официального протокола по этому поводу, мы должны с помощью логики прижать противника, выворачивающего все наизнанку, чтобы отмежеваться от участия в моей порче, — ответил Дом.

   — Разгребать авгиевы конюшни одним, без присутствия и участия лиц, ответственных за надзор и исполнение жилищного законодательства, бесполезно, — ответила Анна. — Кто-то должен заставить чиновников поднять оглобли своей телеги и впрячься в нее.
 — Не возражаю, — сказал Дом. — Какие будут предложения?
 — Полагаю, что главным нашим козырем должен быть проект. Он вне критики и споров.
   Дом приложил ладонь к виску и внимательно слушал Анну.
 — И без СНиП не обойтись, — дополнила она. — С ними тоже не поспоришь.
 — Понятно. Проект и СНиПы будут с минуту на минуту.
 — Не исключено, — продолжила Анна, — что по ходу обсуждения мы привлечем дополнительные аргументы из Основ жилищного законодательства и из правовой базы ведомств, ведущих ЖКХ.
   После этих слов предметы в комнате начали медленно кружиться. Постепенно гостиная заполнилась живыми существами, представляющими части инженерной инфраструктуры дома. По правую сторону кресла, рядом с фигурой Дома, возник Проект, а перед ним, прямо на полу, в два ряда присели СНиПы в светлых комбинезонах. В знак приветствия они дружелюбно кивнули Анне. Не отвлекаясь, она продолжала излагать Дому план обсуждения текущего ремонта поврежденных конструкций.

    — За основу диалога с чиновниками из Департамента городского хозяйства предлагаю взять особый режим содержания, эксплуатации и ремонта общей недвижимости коммунального назначения. Его предписывают многие законодательные акты, а нарушение режима эксплуатации наказывается рублем. Первыми в связке документов по управлению многоквартирным домом стоят Нормативы по содержанию эксплуатации и ремонту жилищного фонда. Там есть все: сроки и порядок осмотра поврежденных частей дома, формирование относимых к ним доказательств, регламент устранения аварий. Архиважное значение, о чем чиновники стараются не вспоминать, имеет Закон о переходном периоде в управления общим имуществом дома в связи с приватизацией квартир. Закон наделен обратной силой относительно эксплуатации и ремонта капитальных частей дома. Правила предоставления коммунальных услуг разъясняют, кто, как и в какое время может входить в квартиры граждан в случае аварии в коммунальных сетях. Нормативные документы ведомств, ведущих ЖКХ, имеют прямое действие. Вместе с тем, заключенные в них требования по учету повреждений, причиненного  ими ущерба и своевременному устранению технических нарушений обслуживающими организаиями поставлены на самотек. Чиновники предали их забвению, полагая, что со временем никто о них не вспомнит. Но в управлении домом нет места забвению. Хранение и восстановление технической документации по эксплуатации дома обязательны. Последнее обстоятельство отражено в стандартах управления многоквартирными домами. Таким образом, наши возможности вывести из тени преступления с порчей дома и аварией в электросети никуда не делись, а даже возросли. Мы вправе требовать от исполнительной власти информацию о состоянии любых частей дома по месту их повреждения. Информация — наш единственный шанс для возвращения сложившейся ситуации в правовое поле.

   — По вашему мнению, диалог с чиновниками должны вести люди из моей команды? — уточнил Дом.
 — Именно так, — ответила Анна. — Проект и СНиПы — представители закона и выразители стандарта управления многоквартирным домом. Они определяют и направляют необходимый для вас текущий капитальный ремонт. Они главные «фигуры» и условия его проведения.
 — Кто из чиновников конкретно отвечает за выполнение моих требований? — спросил Дом.
 — Они обозначены нормативно-правовых актах. Это лица, возглавляющие федеральные структуры исполнительной власти: начальник жилищной инспекции, начальник Департамента городского хозяйства, заместитель мэра города. Им вменена ответственность за исполнение нормативных актов по содержанию дома, за выделение средств на текущий ремонт и его проведение.
 — Уточните кратко, что от них имеем на текущий момент?
 — Бездействие, беззаконие, отсутствие относимых к делу доказательств в нормативном формате. И много информационного мусора.
 — Непонятно, как это без нормативных документов капитальный ремонт поврежденного инженерного оборудования не возможен! Это слишком, — заскрипел Дом.
 — Абсурд заключается в том, что простые люди это понимают. Чиновники не хотят понимать. Им не нужен ремонт конкретного дома. Они, как кузнечики, «отпрыгивают» от закона, от реальных фактов, уничтожают технические документы и отзывы специалистов, по которым можно восстановить реальную картину событий.
 — Криминал! Куда смотрит законодатель и прокуратура, — возмутился Дом.
 — Туда же, куда и хозяева города. Законодатели не создали эффективного правового механизма защиты от произвола чиновников, от самостроя и порчи коммунальной инфраструктуры.

    — Неужели это сложно?
 — Дело не в сложности. Скорее — не хотят. А всего-то нужно — свести в единый правовой документ нормативно-технические наработки ведомств, ведущих ЖКХ, и выдать его руководству для практического использования. Непременное условие — донести общий документ до каждого субъекта права, включая собственников квартир, которые несут часть расходов на капитальный ремонт.
 — Так кто или что мешает законодателю это сделать?
 — О! Много чего. Здесь оказывают влияние разные факторы, — ответила Анна.
   Дом вопросительно поднял вверх седые брови.
 — У людей чрезвычайно запутаны правовые отношения даже там, где все предельно ясно, — заметил он. — И, как я понимаю, путаницу чаще всего создают сознательно.
 — Путаников в цепочке управления многоквартирным домом, действительно, много, — согласилась Анна. — Взять, к примеру, скрытые работы на перекрытии. Коварное место! В заделке швов между плитами перекрытия используются многочисленные материалы с разными функциями. На перекрытиях устанавливают электрические сети. Что взбредет в голову умельца-собственника, когда он решит самовольно поменять детали пола в квартире, — неизвестно. Не случайно в этом случае предусмотрены меры, охраняющие граждан от неприятных последствий.
 — Конкретно? — поинтересовался Дом.
 
   — Осмотр мест повреждений в случае сбоя в работе инженерного оборудования, общая доля которого есть в каждой квартире. Принятие скрытых деталей пола по акту на скрытые работы. Но попробуй добейся проведения осмотра в квартире умельца даже если части конструкции призывно сигналят у контейнера с мусором. Ни управа, ни жилищная инспекция и бровью не поведут. Не будут они заниматься составлением актов разрушения дома под протокол, где прошли или идут самовольные работы с частями дома, которых граждане не вправе касаться без соответствующего разрешения. И не потому, что их, как они сами объясняет, «не пускают» в квартиру. Все гораздо проще. Перекрытия — большая коррупционная поляна. Показывать, что на них происходит и каким образом происходит — муниципальные власти не заинтересованы. Не надо быть большим специалистом, чтобы понимать значение этой конструкции и качества ее заделки для обеспечения безопасности жизни и комфорта проживания большого числа людей в доме. Особенно удивляет следующий факт: ремонт скрытых частей перекрытия регулируют нормативные документы разных ведомств, а законодатель никак не отразил это обстоятельство в Жилищном Кодексе и правилах по содержанию дома. В законе присутствует одно слово «перекрытие» — без расшифровки его состава и функционального назначения скрытых деталей. Ответственность управленцев за их уничтожение (отчуждение) нигде не прописана и не доведена до сведения жильцов. О «многоликом» составе конструкций знают только проект и СНиПы. А чтобы информация не дошла до людей и не стала поводом для конфликта с властью, строительные правила томятся в архивах управляющих компаний и надзорных инстанций. Я привела только один случай искусственного создания условий для беспрепятственного «окучивания» перекрытия. Но ведь есть и другие.

   — Непрофессиональное отношение к содержанию общей недвижимости, — раздраженно отреагировал Дом. — Завышенное доверие законодателя к порядочности чиновников и неоправданный расчет на безусловное выполнение ими нормативных требований.
 — Не только, — отреагировала на его возмущение Анна. О доверии к чиновнику речь вообще не идет. Свободу деятельности чиновников подпирает свод понятийных отношений, которые проповедуются по всей длине административной линейки. По умолчанию чиновнику дарован иммунитет — неприкосновенность за неисполнение закона, за использование служебного положения в личных интересах, за хищение государственных средств и имущества, влекущие дискриминацию жилищных прав граждан. Позитивной роли суда и прокуратуры в этом вопросе, увы, мы не видим.
Такова реальность.
 
      При этих словах ставни с шумом раскрылись, и через них в комнату вошли три фигуры в серых плащах.
Увидев Проект и СНиПы, один из них, видимо старший, грозно спросил: «Откуда здесь наши документы?!»
 — Они не только ваши, — возразила Анна. — Да, в первую очередь, они регулируют административную деятельность в управлении многоквартирным сектором. Их применение при ремонте общей недвижимости дома обязательно. Но вы сбросили документы в подполье и закрыли на засов.
 — А вы, значит, их отыскали, освободили и «привели» сюда, — язвительно отреагировал чиновник.
 — Ну, да. Отыскали и освободили, — подтвердил Дом. — Подойдите к ним ближе, посмотрите, почитайте. Вы, вероятно, уже забыли, о чем они. И используйте их по назначению для моего предстоящего ремонта.
 — Что вы себе позволяете? Какое еще чтение на этой «кухне», — брезгливо возразил один из пришельцев. — Этим занимаются специалисты определенного уровня. И с чего вы взяли, что мы вообще будем вас ремонтировать? Ваш срок только через двадцать лет.
 — Не спешите делать опрометчивых выводов. Сначала посмотрите технические документы. Это необходимо. Слишком большой объем невыполненных обязательств по капитальному ремонту остался за вами с момента приватизации и передачи моей персоны в управление ТСЖ, — твердо сказал Дом.
 — Откуда вам знать о наших обязательствах? Мы не будем заниматься этой ерундой, — хором возразили пришельцы. — Ни о каких обязательствах относительно вашего ремонта не слышали.
 — Что вы такое говорите, — тактично возразил Дом. — Вы не можете не знать Основы жилищной политики мегаполиса, технические документы и условия эксплуатации общей недвижимости в многоквартирном секторе, — настаивал он. — Вы обязаны их знать! Под ними стоят ваши имена.
 
     Во время обмена «любезностями» Проект, СНиПы и другие нормативно-правовые акты вплотную придвинулись к чиновникам. Те вдруг замолчали. Но только на мгновение.
 — Что за представление вы здесь устроили, — медленно с возмущением произнес старший из тройки. — Увели наш информационный ресурс и используете его для шантажа!
 — Не фантазируйте! У нормативных актов определенное назначение — эксплуатация и ремонт общей недвижимости, стоящей на балансе муниципалитетов. И никакого шантажа в нашем разговоре нет. А вот конфликт интересов вы создали, — ответил Дом. — Почему информационно-технический ресурс не используется по назначению? Почему его свалили и закрыли в подполье? Нам потребовалось много сил и времени, чтобы найти его, сделать выборку и понять механизм действия.
 — Все, что вы здесь собрали, давно устарело, — нашелся с ответом самый низкорослый из чиновников. — Мы не пользуемся этими нормами. У нас более современные наработки. Их создают наши лучшие специалисты. Так что зря старались. Несите эту макулатуру назад в подвал. Мы не будем ее смотреть!
 — Может, сразу скажете, на каком основании? — строго, сдерживая гнев, спросил Дом.
 — Мы вам уже все сказали. У нас есть более современные наработки. К тому же, сроки действия нормативов истекли. Вы тянете на свет события из прошлого века.
 — Не из прошлого, а из начала текущего, — поправил Проект. — Нас приняли в эксплуатацию в начале семидесятых. Жизненный ресурс не исчерпан. Уничтожать проектную документацию пока в доме живут люди, а сам дом числится в реестре жилого фонда, вы не вправе.

   — Что вы знаете о том, что мы вправе, а что нет, — разозлился низкорослый чиновник. Его глаза превратились в узкие щели. Он непрерывно крутил головой вправо-влево, не глядя при этом на собеседников. — Мы можем делать все, что считаем целесообразным.
 — Ну, пока все, что вы делаете, противоречит закону, технической документации по содержанию дома, вредит ему и нарушает жилищные права людей. Следовательно, целесообразным не является, — высказала свое мнение Анна. — Кроме того, нормативно-правовые акты по содержанию и ремонту дома, которые вы игнорируете, не имеют срока давности и не подлежат оспариванию. Это общеизвестно.
 — Административное управление городской недвижимостью — наша сфера деятельности. Вы-то кто? И какое отношение к этому имеете? — резко выразился один из чиновников.
 — Ваше мнение для нас ничто, — высокомерно произнес второй. — Поймите это, наконец, и отцепитесь от нас! Занимайтесь своим делом на приватизированных метрах, — сыпались на Анну возражения со стороны чиновников.
 
   — Квартира — это не просто метры. Это среда обитания. Комфортную среду в доме определяет состояние общей недвижимости, куда входят капитальные конструкции и инженерное оборудование для оказания коммунальных услуг. Их безопасная эксплуатация и текущий ремонт — сфера не только вашей деятельности, но и вашей
 ответственности, — возразила Анна.
 — Мы только этим и занимаемся, отвечая на ваши заявления и жалобы.
 — Ответы на жалобы и устранение причины жалоб — не одно и то же. Покажите нам учет поврежденных конструкций, журнал аварий в электрической сети? Оцените ущерб дому от самостийного капитального ремонта коммунального имущества собственниками квартир, который вы не оформляете в установленном порядке. Оформите все повреждения дома через определенные законом акты, — попросил Дом.
 — Это излишне. Мы работаем в оперативном режиме. Немедленно принимаем меры к устранению повреждений и не допускаем перерыва в обеспечении квартир коммунальными услугами, — нашелся главный в тройке.
 — Не очевидно. И мы даже знаем, что и это вы делаете с нарушением закона! А также прав третьих лиц, пострадавших от несанкционированного ремонта общего имущества дома. Знаем и то, что вы игнорируете запрет на отчуждение общих частей недвижимости. Что отчуждаете поврежденную часть недвижимости в пользу виновника порчи дома. Уводите средства на текущий ремонт дома. При таких обстоятельствах восстановление коммунальной услуги не является восстановлением комфортной среды обитания для людей. А я сам автоматически попадаю в категорию объектов риска!

   После некоторого замешательства среди чиновников, Дом грозно спросил:
 «Почему нарушаете жилищное законодательство? Не ведете мой ремонт в соответствии с нормативными требованиями? Мои жильцы, лишившиеся элементарных благ, требуют привести поврежденные конструкции и оборудование в первоначальное состояние».
 — От нас ничего требовать они могут! Общая недвижимость им не принадлежит.
 — Конструкции и оборудование реально стоят на балансе города, — заметила Анна. — И в Доме некоторые их части, действительно, длительное время находятся в аварийном состоянии и эксплуатации не подлежат.
 — Это еще надо доказать, парировал чиновник. А доказательств у вас нет!
 — Повреждения подтверждены жилищной инспекцией официально. И вы это знаете.
—  Тогда чего от нас-то нужно? Для судебного спора с соседом заключения из жилищной инспекции вполне достаточно.
 — Вы только что сами подтвердили отсутствие у жильцов права вмешательства в деятельность управления общедомовым имуществом. И вдруг заявляете о судебном споре между жильцами по поводу состояния этого имущества! И как это согласуется с требованием оперативного устранения нарушений при повреждении коммунальных систем? Заявлять такое можно только в состоянии умопомрачения.
 — Выбирайте выражения! — вспыхнул мелкорослый.

     — Вести суды о порче частей дома и самовольном отчуждении коммунальной инфраструктуры закон уполномочил органы власти, — продолжила Анна. — И для этого у них в обязательном порядке должен быть пакет формальных актов, соответствующих требованию допустимости доказательств о состоянии поврежденного объекта. Число актов вытекает из жилищного Кодекса. Представлять их должна техническая служба города. Однако эти акты вы упорно не составляете и не выдаете их третьим лицам для самостоятельной защиты нарушенных жилищных прав. В чем дело? В таких условиях ни о каком суде речи вообще быть не может.
 — Если суд сочтет нужным, он сам запросит документы, — ответил чиновник.
 — А суд здесь вообще не причем. Вся оперативная работа по эксплуатации и ремонту инженерного оборудования дома — непосредственная уставная деятельность ваших структур с ответственностью власти за результаты. И если уж и возникла необходимость обращения в суд, то должна быть исключена всякая фальсификация обстоятельств. А вы только тем и занимаетесь, что врете,— с возмущением возразила Анна.
 — Мы только принимаем меры для защиты авторитета власти.
 — Тогда, тем более, нужно сделать то, от чего вы упорно отворачиваетесь. Провести разграничение форм поврежденной собственности в доме и определить правовые связи между участниками порчи дома и третьими лицами, — предложила Анна. — Это не блажь, а законное требование на основании участия граждан в расходах на капитальный ремонт общего имущества дома. Составление документов с учетом разграничений функций и полномочий по содержанию коммунального имущества обеспечит справедливое принятие решения без всякого суда. Вы же предлагаете искусственный спор между жильцами в суде с целью сокрытия причастности должностных лиц к порче дома. Это мошенничество!

   — Вы порочите нас, — возразил «мелкий» чиновник.
 — Здесь вы не правы. Мои заявления о действиях должностных лиц основаны на фактах, которые, как известно, не требуют доказательств. Факт первый: ваши подчиненные при явных признаках порчи дома не составили протокол об административном правонарушении, акт осмотра поврежденных конструкций и не назвали сумму ущерба. Факт второй: ваши службы ведут эксплуатацию поврежденного оборудования дома с угрозой для жизни людей. Факт третий…
 — Хватит! Хватит! Кроме ветра вас все равно никто не услышит, — прервал речь Анны старший в команде чиновников.
 — Но вы-то услышали? Поэтому прошу вас, используя свои полномочия, отыграть ситуацию назад, обязать подчиненных провести осмотр и составить акты о повреждении двух конструкций, акт об аварии во внутридомовой электросети, а также составить смету предстоящего ремонта. Сокрытие повреждений социально значимых частей дома недопустимо. Хуже того — преступно.
 — Ха-ха-ха-ха! Правдоискатель! А как вы все это докажите? — злорадно отреагировал «мелкий» чиновник. — Все повреждения имеют скрытый характер.
 — Но бесконечно долго скрывать порчу дома и идти против закона вы тоже не сможете.
 — Мы можем все. Так что наше слово — идите в суд и там разбирайтесь с соседом.

   — Гражданский суд не вправе рассматривать дела, связанные с особым режимом эксплуатации и ремонта строительных объектов, находящихся в ведомственном подчинении. Разъяснения по данному вопросу дал Верховный суд. Нормативно-правовые акты не подлежат оспариванию, в том числе по срокам давности, а вести судебные процессы по городской недвижимости в составе многоквартирного дома — обязанность субъектов, ведущих ЖКХ, а также прокуратуры. Субъект права в деле о текущем ремонте поврежденных частей дома только один — федеральная власть.Препирательство по этому вопросу бессмысленно. Вы поспешили отстранить Межведомственные комиссии (МВК) от принятия заключений о необходимости текущего капитального ремонта в жилищно-коммунальном комплексе. То, что вы делаете сейчас, кулуарно оспаривая с нами жилищное законодательство, — нонсенс! Вовлечение в этот процесс жильцов незаконно и противоречит Основному Закону.
 — Слова, слова. Кому, куда и что вы предъявите в качестве доказательств? — нагло отвечал чиновник. — И кто вас будет слушать?
 — А это? — Дом с усилием задвигал своими частями. Поврежденные конструкции и оборудование покрылись «румянцем». Перекрытие сверху зияло пустотами. Силовой провод в перебитых местах издавал резкие звуки. Внешняя часть лоджии верхнего уровня представляла собой бесформенного монстра из мусора, выползающего в межбалконное пространство. — И это вы называете отсутствием доказательств? — спросил Дом.

   — Но кто же об этом знает? Никто. И не узнает! Оценивать ваше техническое состояние будем мы. А официальных сведений в формате требований закона у вас нет. И не будет, — поддержал коллегу жилищный инспектор.
 — А почему, собственно, нет информации в формате требований закона? — спросила его Анна. — Вас для того и пригласили, что задать этот вопрос. Более того, большая часть повреждений, так или иначе, находит отражение в переписке.
 — Вот именно — так или иначе. Переписка не имеет юридической силы. Каждый волен воспринимать ее содержание как ему вздумается. Значение имеет только информация, представленная в определенном техническом формате. А у вас ее нет! И повторяю — не будет, — жестко сказал инспектор. — Время административного расследования прошло.
 — В жилищном законодательстве нет нормы о сроке давности для исследования повреждений. Пока в доме живут люди, должны быть и документы о его состоянии. Собрать доказательства порчи дома вы можете в любое время. Более того, дополнения, внесенные в жилищное законодательство по управлению многоквартирными домами, обязывают вас это сделать.

   — Не командуйте, что нам делать! Вам предложили вариант решения. Вы отказались. Иных предложений от нас вы не услышите, — колюче ответил старший тройки. — Но так и быть. Я пришлю к вам своего заместителя, отвечающего за исполнение требований всей этой шушеры, — и чиновник небрежно махнул рукой в сторону Постановлений и СНиП.
   После этих слов, фантомы высокопоставленных лиц развернулись и растворились в небытие.
 — Лихо! Позиция наших гостей предельно ясна. Лица, ответственные за текущий ремонт конструкций, оспаривают жилищное законодательство, — подвел итог Проект.— Закон для них не существует.
  Дом, сделав усилие, опустил поврежденные части, и тяжело вздохнул.

   Продолжение следует.https://e-shirokova.ru/