Нянька пана wursta

Нянька появилась в семье пана Wurstа поздней весной. Тот был постоянно занят на службе, а пани, на Рождество подарившая ему наследника, все еще неважно чувствовала себя после родов и нуждалась в помощнице. Однако разленившийся пан до самого полудня категорически отказывался лицезреть у себя на кухне чужую бабу, даже если она кормила кашей его наследника. Пани Wurst пришлось приложить к мужу усилие, и он смилостивился: «Буду пораньше отправляться на службу!» Но оказалось, подходящую помощницу найти не так просто! Wurstы недоверчиво относились к тому, что у них перед носом постоянно будет маячить посторонняя. Они не были придирчивы, но их не устраивала ни одна из претенденток: то ленью и неумением обращаться с младенцем, то явным кокетством с хозяином. Когда же после целой череды неудач они наткнулись на Нанни, та показалась им верхом совершенства.
Нанни была забитой деревенской девицей из дальней родни пани Wurst - обе женщины происходили из местечка Свиноушце на северо-востоке Польши, где, притягивая хворых немецких туристов, сурово несет холодные воды Балтийское море. Мать пани Wurst приходилась троюродной сестрой матери Нанни - совсем юной та вышла замуж за обедневшего мельника и двадцать лет кряду регулярно рожала ему девочек. Их старшая дочь Нанни оказалась отличной хозяйкой - с утра до ночи она занималась сыном пана и пани Wurst - крошкой Полем - при этом успевая и подмести, и постирать, и приготовить обед. Держалась она скромно, пресекая редкие попытки панибратства со стороны новых хозяев: «Перейти на «ты»? Ну уж нет! Я себя уважаю!» Само имя «Нанни», на некоторых диалектах означавшее «нянечка», казалось, указывало на жизненное предназначение хмурой девицы, внешность которой была лишена и намека на привлекательность. Удовлетворенный пан отправился в контору, а пани подошла к зеркалу: «Слава Богу, муж любит меня, он на эту серую моль и не посмотрит!» Она растворила таблетку шипучего аспирина в бокале шампанского и прилегла на козетку: «Наконец-то я смогу заняться маникюром!» Маленький Пол был ее долгожданным первенцем, но и о красоте ногтей тоже забывать не стоило.
Прошло несколько месяцев, и прихватив незаменимую Нанни, семья отправилась на воды. Девица была безупречна, и, не поднимая взгляда, выполняла все домашние дела. Совестливая пани Wurst даже чувствовала некоторую неловкость и начала было помогать прислуге. Нанни пребывала в легком замешательстве: пани Wurst видела в ней подругу, пан же всячески подчеркивал, что девица у него - работает. За глаза он пренебрежительно называл ее «Она» или «Эта»! Обнимая жену за плечи и любуясь ее безупречным маникюром, пан Wurst довольно улыбался: «Ну как мы жили без Нанни? Жалко, что она у нас такая тщедушная, невзрачная, ни один парень на нее не смотрит! Видать, до старости с нами прокукует!» Парни на пляже действительно не замечали серенькую няньку, их взгляды притягивала крупная и яркая пани Wurst. Да и Нанни, казалось, не интересовали улыбочки похотливых деревенских жеребцов. Ей было чуждо кокетство, нянька растворилась в маленьком Поле. Когда она не справлялась одна, на помощь приходила мать малыша. Постепенно дамы сблизились. Чтобы удовлетворить любопытство, пани Wurst клещами вытаскивала из скрытной девицы скудные факты ее пресного существования. Мужчины в этих рассказах не значилось.
Замуж Нанни выйти не мечтала: все насмехались над ее плоской грудью. Зато место няньки в семье богатых родственников представлялось ей подарком судьбы: до этого ей предложили переехать в загадочную Новую Гвинею, чтобы перемыть там всю посуду. Но Нанни боялась оказаться так далеко от дома. Пани Wurst рассказала обо всем мужу и через пару дней удивленно услышала его великодушное предложение: «Зося, а давай сделаем девице подарок! Нанни так помогает нам, она любит Пола, да и ты к ней привязалась! Я в этом сезоне заработал на скачках несколько больше, чем ожидал. В нашем распоряжении есть пара тыщенций злотых, и мы вполне можем позволить себе в корне изменить жизнь няньки! Давай подарим ей новую грудь!» Он любил изъясняться излишне литературно, но жена ценила золотое сердце пана. К тому же, он был отличным любовником. И все же пани Wurst забеспокоилась: почему муж об этом заговорил? Может, и ей самой стоит пойти на операцию? Вечером она критично осмотрела свои немаленькие груди, осталась ими довольна и неожиданно для себя подарила мужу самую страстную ночь в его жизни.
В конце недели, ожидая привычного скромного жалования, Нанни увидела в руках хозяйки пухлый конверт: «Присядем, милая, нам нужно поговорить. Нанни, Вам нравится Ваша работа? Вы ведь дорожите местом?» Девица вспыхнула румянцем: «Но пани, если я что-то сделала не так…» Пани Wurst жестом успокоила няньку: «Нанни, Вы не поняли! Мы с мужем тоже привязались к Вам и от души желаем счастья! Но если Вы хотите оставаться с нами и впредь, муж просит Вас о деликатном одолжении. Наша семья довольно известна в Варшаве. Мы занимаем великолепное положение, и все, кто появляется с нами на людях, обязаны этому соответствовать! Муж хочет, чтобы Вы сделали пластическую операцию по увеличению груди. Это поможет Вам достойно представлять нашу семью даже на пляже! А может, и Вашу жизнь изменит! Денег в конверте несколько больше, чем на это понадобится, а после операции я позволю Вам небольшой отпуск!» Ошеломленная девица покорно кивнула скромно уложенными сероватыми косичками. В прошлой деревенской жизни она не слышала ни о чем подобном.
Нанни съездила домой и попыталась обсудить сложное положение с матерью. Но эта суровая, почти пожилая и опять беременная женщина не увидела в ситуации ничего из ряда вон выходящего: «Богатые люди чудят, а мы должны покорно это сносить. Ну, что плохого в большом бюсте? Может, еще и жениха тебе подыщем!» Она ущипнула дочку за тощий зад и отвернулась к плите: из-за этих глупых разговоров ее каша чуть не подгорела! Нанни уныло притащилась на остановку автобуса, чтобы вернуться в Варшаву. Очень хотелось плакать! Проходившие мимо парни окликнули ее: «Эй, плоскодонка! Приходи на сеновал!» Нанни закусила губу: ну, почему она такая уродливая и несчастная? Что за наказание? Они ведь смеются над ней, а она бы и вправду хотела принять приглашение, прийти на сеновал и познакомиться с той стороной жизни, которой не знала вовсе! «Служанка!» - она закусила губу. Может, прав пан Wurst, и ей стоит поступить так, как он велел? Сколько можно прятаться от судьбы? Она хочет стать ее хозяйкой!
Операция прошла успешно, но хрупкая Нанни тяжело перенесла наркоз и долго приходила в себя. Когда она снова появилась на службе, пан Wurst почувствовал себя Пигмалионом: его Галатея была великолепна! Высокая и очень большая грудь няньки, даже наглухо скрытая новым платьем (о чем своевременно позаботилась пани Wurst) постоянно притягивала взгляд. А лицо самой Нанни по-прежнему ничего не выражало. Казалось, она не замечала, насколько сексуальной и привлекательной сделалась после операции. Будучи от природы кроткой и доброй, пани Wurst встревоженно вглядывалась в лицо девицы: «Милая, ты так ослаблена! Прости нас за эти нелепые фантазии! Чувствую, нам придется отправиться на воды второй раз за сезон!» И ею двигали вовсе не приличия, пани Wurst была набожна и совестлива: «Если с Нанни что-то случится, я себе этого не прощу!»
Вернувшись на курорт, Нанни денно и нощно занималась крошкой Полом, готовила обеды и стирала белье, не обращая внимания на то, что отныне к ее груди прикованы взгляды всех прохожих.Она действительно более чем достойно представляла на пляже чету Wurst. Юная нянька выглядела аппетитной и доступной. Лишь поздно вечером, сняв накрахмаленный фартук и расстегивая тугое платье, Нанни ощупывала обретенное богатство и почесывала крошечные швы под мышками. Умываясь на ночь, Нанни косилась по сторонам: горячий фен ей сразу понравился, а вот биде нянька сторонилась: «Избави, Боже!» После операции ее характер стал меняться к лучшему: девушка становилась все веселее, научилась немного подкрашивать лицо, часто напевала и даже начала строить парням глазки. Те больше не смеялись над Нанни, напротив, норовили прихватить за грудь и шепнуть: «Крошка, этим надо пользоваться! Хочешь, научим?» Она хотела, и еще как хотела, но раз за разом давала нахалам отпор: «Каковы кобели! Она не потаскушка какая-нибудь! Если кто и увидит ее грудь, пусть это будет сам пан Wurst! Он же эту кашу заварил!» А вот на яркую красивую пани Wurst внимания теперь почти не обращали! Дошло до того, что у пана, указав на Нанни, спросили: «Это Ваша жена?» Он сконфуженно смолчал, а пани Wurst ядовито заверила: «Ой, ну что Вы! Это его нянька!» Последнее слово она растянула так, словно в нем было восемнадцать букв. Она немного обижалась, хотя понимала: «В конце концов, пусть девочка немного порадуется! Она так скучно жила прежде! И главное - Нанни по-прежнему не интересует мужа. Как и он - ее…»
Но тут пани Wurst жестко ошиблась. Тем утром, отправившись после сытного завтрака в SPA-салон, она без сомнений оставила мужа и ребенка на няньку. Пани Wurst слегка повздорила с супругом, и хотела расслабиться, а еще - полечиться шопингом. Когда же крошка Пол уснул, а пан Wurst присел в гостиной и раскурил трубку, Нанни решила действовать. Час назад она досмотрела сериал «Моя прекрасная няня», в финале которого хозяин женится на очаровательной воспитательнице собственных детей. «Может, и мне повезет?» - подумала Нанни. Ей и в голову не пришло, что герой сериала был вдовцом. Нянька влетела в комнату, бесстыдно расстегнула лифчик и обнажила грудь перед хозяином: «Пан, гляньте, как красиво получилось! Я давно хотела Вас…»! Она не успела закончить. Пан Wurst аж подавился дымом: «Поблагодарить? Нанни, милая, но я не имел в виду ничего подобного!» А Нанни, удивляясь собственной наглости, не отступала: «У пани вечно голова болит, она капризна и в грош Вас не ставит! А лучшей подруги, чем я, Вам не найти!» Нянька призывно избоченилась, и Wurst провел по ее груди потным указательным пальцем. Идеальный бюст казался совсем живым, но наощупь был как пластик. Пан отдернул руку: «Одевайтесь! Я ничего не скажу жене и мы оставим все как было!»
Нанни покраснела, пробормотала извинения и выскочила из комнаты. Она и сама не знала, чего в ее чувствах было больше: обиды, стыда или уязвленного самолюбия. Из коридора донеслось: «Я не всегда была нянькой, и прошу меня больше так не называть!» Вот так да! Пан Wurst и не знал, каких чертей разбудил в этой девице. Пан был очень хорош собой, высок и поджар. Один его вид сулил избраннице пана небывалые утехи! И Нанни хотелось испытать их с ним. Ведь именно благодаря его подарку она почувствовала себя привлекательной женщиной. Но пан Wurst оказался ей не по зубам. Он ни за что на свете не предал бы супругу. Аппетитная нянька ненадолго вызвала у него желание, но пан смог с собой совладать. Он ничего не сказал жене. А нянька была одержима желанием проверить силу своих чар. Она и сама не понимала, что с ней творится. В скромную няньку словно вселился демон. В искусственных грудях жгло!
Тем же вечером ее пожар тушили коридорный, портье отеля, продавец мороженого и городской трубочист. Через пару дней нянька соблазнила родного брата пана Wurst, приехавшего к ним на уик-энд. Поздно ночью нянька постучалась в его комнату, чтобы одолжить дрель. Ай, лиса! Хозяева не подозревали ничего подобного, девица как прежде была всецело поглощена их ребенком. Казалось, мужчины и внешность заботят ее не больше, чем до операции. Желая исправить это, пани Wurst подарила Нанни несколько старых платьев, кокетливую сумочку, шляпку с перышками и туфли на шпильке, а вдобавок позволила покрасить волосы в белокурый цвет. «Последнее я разрешила ей зря! Нянька стала похожа на порнозвезду!» - хихикала пани.
А Нанни и была порнозвездой! Убаюкав маленького Пола, она под любым предлогом выбиралась из дома и наслаждалась жизнью на ночном пляже. Теперь никто не смел дразнить ее плоскодонкой. А еще ей хотелось иметь красную юбку, туфли и сумку: в Париже такие вещи считались призывом к немедленному соитию! Иногда пани, обеспокоенная утомленным видом служанки, давала ей выходной. Нанни постепенно становилась похожа на восходящую звезду Бриджит Бардо, хотя и не обладала такой яркой индивидуальностью - зато ее лицо было «никаким», и на нем можно было нарисовать все, что угодно.
Пани и не представляла, от чего так устает ее любимая Нанни. Вскоре хозяйка решила, что семье пора возвращаться в город: сезон заканчивался, да и нянька уже не выглядела больной! Пана Wurst ждала служба, пани заскучала по столичным подругам. Она и не ожидала, что это решение встретит такой жесткий отпор! Услышав о предстоящем отъезде, Нанни покрылась пятнами, она почти кричала: «Но я еще не совсем оправилась! Это по Вашей просьбе я подорвала здоровье! Мне нужно побыть здесь!»
Кроткая пани Wurst совсем не умела скандалить и отступила. Той ночью ей совсем не спалось. Она прокралась на кухню, чтобы втайне от мужа съесть слойку со взбитыми сливками и выпить бокал любимого коктейля «Aperol-Spritz», как вдруг ее внеплановую ночную трапезу прервал тихий женский смех и - о ужас! - страстный мужской шепот. Сквозь щель в двери нянькой кельи пани увидела картину, которыми изобиловали любимые ею порнофильмы. «Вот подлюка, разлакомилась! Я Вам чем велела заниматься? - в ярости пани Wurst перешла на «Вы» - А Вы что натворили?» Но Нанни ее как будто не слышала и наблюдала за происходящим со стороны. Мало того, она словно работала на невидимую камеру, которая снимала эту сцену. Несмотря на всю чудовищность ситуации, пани Wurst ненадолго даже залюбовалась зрелищем: страсть этой красивой парочки была так непохожа на стыдливые ласки, лишь изредка перепадавшие ее мужу! Как же горячо!!! Да и Нанни гораздо больше, чем секс,  понравилось совсем другое. Вот оно что! Людям, оказывается, интересно на нее смотреть, да и ей самой нравится, когда за ней наблюдают!
Ей нужно стать актрисой! Серьезной! В ту странную ночь она нашла истинное призвание. Не чувствуя смущения, нянька занимала самые выгодные с точки зрения невидимой камеры позы. Хозяйка дома пришла в себя и заспешила к себе в спальню. Немедленно разбудив мужа, пани Wurst рассказала ему об увиденном. Не откладывая до утра, они устроили судилище. Наглый конюх позорно бежал, а блудницу обвинили в грехах, коим она с упоением предавалась под крышей их дома. «Нанни, Вы нетрезвы? Вы уволены! Мы больше не сможем доверять Вам сына!» Разоблачив няньку, пани Wurst припомнила, что на днях соседка спросила у нее: «Пардон, а разве Вам самой эта Ваша нянька не кажется ****овитой?» Пани тогда смутилась и на всякий случай решила пока не дарить Нанни надоевший ей самой кулон с изумрудом. Пани нахмурилась: «Да ну нет же! Соседке показалось! Она злая и все врет!» И вот тебе пожалуйста. Нанни принимает мужчину под крышей их дома! Ночью! Пани закусила губу.
Девице предложили две тыщенции в качестве отступного. Но разнузданной блондинке, в которую превратилась серенькая нянька, их показалось мало. Она заговорила, тщательно растягивая каждую букву: «Я очччень плохая девочка! Я хочу пять - на операцию. Резиновая грудь мне совсем ни к чему! Я и без нее нравлюсь всем мужчинам!» Пан Wurst горячо, но малоубедительно заверил жену, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Пани Wurst ненадолго упала в обморок. А Нанни получила деньги, поцеловала на прощание крошку Пола - все же она его любила - и ушла. Она была благодарна чете Wurst - сами того не желая, они открыли девушке ее призвание. Спустившись на reception, она сняла номер в той же гостинице и отправилась к пластическому хирургу, чтобы поскорее избавиться от искусственного бюста. Девушка планировала сниматься в эротических фильмах, а режиссеры этого жанра ценили актрис за естественность. Нанни никогда не читала Дюрренматта, и реплика его героини «Мир сделал из меня шлюху - я превращу весь мир в бордель!» вряд ли могла стать ее девизом. Но и в кадре она оказалась такой же невероятной, как в постели - через год ее стали называть лучшей порноактрисой 50-х.
Правда, режиссеры пеняли ей на чрезмерную болтливость, но ведь это именно она сумела создать профсоюз и добилась, чтобы у ее героинь появились реплики. Именно благодаря Нанни ХХХ-кино сделалось сюжетным. Просматривая потом свои фильмы, Нанни никогда не возбуждалась. Лишь впервые поцеловав мужчину в губы, она поняла, насколько это ощущение ярче, чем сам секс. Знакомый модельер объяснил ей, что прикрытое тело намного сексуальнее, чем откровенно нагое. Впитав все эти знания, Нанни стала такой хорошей актрисой! Какой успех!
P.S. Пани Wurst обомлела, увидев экс-няньку в порно. И даже показала фильм мужу: «Вот видишь?» Пан Wurst нахмурился: «Да уж! Ну, кто бы подумал, пышечка, что вы с ней из одной семьи?» Его жена прилегла на диван и кинула усталый взгляд на безупречный маникюр: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным!» Ее муж нервно раздавил в пепельнице едва тлевшую сигару: «Опять придется искать новую няньку! Скорее бы Пол вырос! Можно будет послать к черту всех этих идиоток, к тому же похотливых!» Он не мог простить Нанни, что ей удалось надолго вбить клин в его отношения с братом. Жена устремила на Wurst долгий взгляд: «Я хочу еще одного ребенка!» Пан поднял брови. Вскоре доктор подтвердил беременность его жены: «У вас будет мальчик!» Обрадованная пани не расслышала: «Я назову ее Кончитой!» Пан накрутил ус на палец: «Кончита Wurst? А что, звучит неплохо - особенно для эстрады. Он тоже хотел дочку и не понял врача. Этот ребенок до глубокой зрелости не мог понять, какого же он пола? А маленький Пол никак не мог взять в толк, кто эта чужая старуха, которую приставили за ним ухаживать? И куда делась его милая Нанни? Через тринадцать лет Пол превратился в прыщавого юнца и, пугливо озираясь, шагнул внутрь магазина «Интим 24». Трясущимися от возбуждения руками он схватил первый попавшийся журнал для взрослых. Красивое лицо на обложке показалось ему знакомым. К тому времени экс-нянька уже покинула порноиндустрию. Она получила первую роль в ленте восходящего гения Lars von Trier - этого режиссер приходился троюродным братом конюху, который когда-то был с позором изгнан из спальни Нанни. Семья бывшей няньки жила теперь вполне безбедно, некоторые из ее двадцати двух сестер поступили на работу в бордель и посещали концерты бородатой певицы Кончиты Wurst.
P.P.S. Прошло шестьдесят лет. Знаменитая актриса лежала в шикарной палате элитного госпиталя на юге Франции и пыталась хоть что-нибудь припомнить. «Какое забавное имя - Альцгеймер. Почему врачи произносят его шепотом? Кому оно принадлежит? Зачем мне натащили кучу фильмов, просят их посмотреть и уверяют, что я в них снималась? В титрах значится некая Анни, но меня-то ведь зовут Нанни! Или я все-таки укоротила имя, когда переехала к мужу во Францию? Неужели это я на экране? Какая молодая и совсем не красивая! Как же я умудрилась из рядовой порноактрисы превратиться в кинозвезду с мировой славой? Неужели это мои «Оскары», «Сезары», «Пальмовые ветви», «Золотые глобусы» и даже диковинная русская «Ника» стоят на прикроватном столике? И все же, разве я была актрисой? Я же - нянька, ставшая проституткой! Или я играла проститутку в кино? «Мадам, кто же мог предположить, что у Вас - такой огромный талант?» О чем они толкуют? Почему мой врач, профессор Wurst, утверждает, что я присматривала за ним в младенчестве? Детей у меня не было. Кажется, не было… Зачем профессор принес старый порножурнал с незнакомой грудастой бабой на обложке? Таких роскошных дынь, как у нее, у меня отродясь не водилось. Как это забавно - ничего не помнить!» Она откинулась на подушки. По идеально подтянутому лицу поплыла легкая полуулыбка… «Надо приказать вынести отсюда пальму - она начинает увядать, а здесь это - моя роль!»

Редакция 2020