Легенды

Я вам сейчас расскажу, как это делается. Как создаются легенды и как рождаются названия на географических картах.
Мне это раз плюнуть.
Открыть вам глаза.
Вы, небось, думали – вот точка на карте. Называется так-то. Мол, серьезные люди лбы морщили, думали – какое такое возвышенное имя, название придумать месту N.
Мол, после все долго согласовывали в высших инстанциях. Бумаги составляли. Всякие там предложения. Резолюции собирали. Печати.
Ничего подобного. Ерунда все это.
Это или дело случая. Или кто тут раньше проживал, какая фамилия или имя: у меня у самого одна здешняя речка нашей фамилией названа. Так и на картах обозначено. Заимку там основали наши предки. В позапрошлом девятнадцатом веке. Ездил я туда, душа позвала. Водички из нее попил. Ничего, вкусненькая. Предкам поклонился. И поехал назад. Пути несколько часов на автомобиле. 
Так что, вот вам и вся наука по части географии: либо случай, либо прописка в тех местах каких-то личностей. Сейчас вас примерами и фактами задавлю по этому поводу.
Тут у нас река имеется. В Енисей впадает. Ее раньше Хан Тегир называли. Наверное, там стародавний хан путешествовал со свитой, да и наложил на нее свое имя.
Сидел как-то на ее берегу вечерней порой. Отдыхал. Костер и все такое прочее. Пикник, одним словом. Скатерть на траве расстелена. Закуски, выпивка. Шашлыки жарятся. Красота, одним словом.
После очередной рюмки махнул рукой и сказал своей подчиненной публике:
- Такая благодать в душе, ей богу. Желаю, чтобы было так-то и так-то. Пусть будет река Хан Тегир.
Ему это в голову в одну секунду стукнуло, случайная мысль.
И писцы это дело на глиняные таблички занесли.
А когда сюда русские пришли, то реку на свой манер немного переиначили. Стала река Кантегиром называться. И сейчас так зовется.
Я по этой дикой реке уже тридцать лет путешествую. Сначала в одиночестве, а потом и публику сюда стал водить. Зарабатывать себе на жизнь.
Проводник я, кто не знает. Даю избалованным горожанам путевку в речную и таежную жизнь. Такая потребность в обществе имеется. И я ее утоляю. Пусть себе плывут на катамаранах и машут веслами. Иногда пугаются, это полезно. Рыбачат напропалую. Ну и прочее.
Пусть отдыхают от современности. От самих себя городских.
На Кантегире много разных названий. Пороги имена имеют. Притоки. Рыбацкие плеса. Стоянки. Горы, само собой.
Я много историй тутошних знаю. По части географии тоже. Старожил здесь, как-никак.
Вот, к примеру, Никишкина яма. Плесо рыбацкое такое. Жил здесь такой рыбак. Никитой его звали. Непутевый был, пьяница суетливый, так что за глаза звали его Никишкой. Вот после него название и осталось.
Или порог « Наука». В самом верху. Давно уже кто-то гикнулся здесь однажды кверх тормашками на своем плоту. Не просмотрел порог, как его проходить. Получил науку. После название оставил. Теперь другие идут, кумекают:
- Ага, порог « Наука». Серьезное слово. Давай-ка остановимся, поглядим, что к чему.
Идут и смотрят. После грамотно гребут куда надо.
Много еще белых пятен на той реке. Но потихоньку заполняются и они.
Я сами прикладываю к этому делу свое небольшое усердие. Случайно, конечно, все получается. Но, вроде удачно. Приклеиваю некоторым местечкам звонкие названия. И они к ним прирастают накрепко. Пусть.
Тем более – имею право. Повторю, на правах старожила. Больше меня по этой реке никто не ходил. Под сотню ходок у меня здесь.
Вот, к примеру – стоянка Бруклин. Мы ее с партенрами основали когда-то в силу ее красоты и эстетики. Пейзаж там – пальчики оближешь. Буквально песни петь хочется от той красоты. Или рисовать картину.
Но краски с собой сюда не берем. Да и некогда, честно говоря, здесь искусством заниматься. Рыбалка перевешивает.
Словом, не было у того места имени. Говорили:
- Сегодня остановимся там-то и там-то. Ну, где береза наклонная растет и скалы вертикально около реки. Где два острова: один большой, да один маленький. Где брусника растет. Яма рыбацкая средних размеров. На другом берегу – залом из деревьев. Где рядом с лагерем родничок, а вокруг него смородиновые заросли…
Долго объяснять. Неудобство сплошное.
А однажды такой случай там состоялся. На тот самый маленький островок построили мы все вместе мост через мелкую проточку. Чтобы с того островка рыбачить, да ходить на него не замочив ноги и обувь. С сухими ногами, кто не знает, гораздо приятнее удочкой махать.
Накидали камней за десять минут. И давай ходить туда-сюда посуху.
Кто-то возьми да брякни ни с того, ни с сего:
- Хорош мост. Не хуже Бруклинского.
В Америке никто из нас не бывал. Но про тот Бруклинский мост в городе Нью-Йорке некоторые читали, или по телевизору смотрели да слышали.
- Да и здешние скалы похожи на Бруклинские небоскребы – еще кто-то блеснул банальной эрудицией.
В самом деле, тут три-четыре скалы по триста метров высотой упираются в небо. Стоят вертикально. Отливают и блестят синей сталью.
Так приросло к этому месту словечко « Бруклин».
И ныне оно успешно исполняет свою роль. Никому ничего не надо объяснять. Утром на планерке объявишь, что, мол, идем сегодня до Бруклина. Всем все понятно, кто тут уже бывал. А они уж новичкам донесут, что к чему.
И егеря здешние, с заповедника, уже этим всем пользуются и козыряют этим названием.
Или порог « Райские ворота». Небольшой такой порожек. Трамплин высотой в один метр во всю ширину реки. На нем прыгнешь с бурунов, тряхнет тебя со средней силой и все. Ну и от следующего камня, который посредине реки, успей увернуться.
Так себе порожек, повторим. Поэтому названия и не имел.
Только я лично там однажды проход нашел. Узенький. Между двумя подводными камнями, которые в пене. И стали мы там виртуозно проходить, чтобы суметь попасть в те маленькие ворота, когда тебя перед тем болтает и налево и направо. Так оно интереснее.
Ну и назвали, само собой, тот порожек – « Райские ворота». Ничего – прижилось название.
Недавно я еще посильный вклад в здешнюю географию внес. Занимательный случай, черт возьми, состоялся.
Тоже было одно место. Стоянка. Замечательное, но безымянное. Тоже приходилось объяснять. Мол, то, да се. Такие там приметы имеются. Объясняю, объясняю, а потом и рукой махну:
- Я вам потом лучше пальцем покажу. Поплыли уже.
И вот однажды тому месту случайно нашлось имя. Дело было так.
В 2018 году, кто подзабыл, наша страна принимала мировой футбольный чемпионат. Я лично, как бывший футболист,  игравший за местные рабочие команды и за сборную нашего города в далекие 70-80 годы прошлого века, не отходил от телевизора. А тут – надо идти на сплав 1 июля. И 1-го же июля наша российская команда играет навылет с испанцами в 1/8 финала.
Собираюсь, как говорится, с болью в сердце. Пропущу трансляцию, черт побери. Накануне, с сыном Пашей, футболистом похлеще папы - он даже немного поиграл в качестве профессионала, делаем ставки. Не помню, что он предсказывал, но я ляпнул так:
- Счет будет 1:1 и наши победят по серии пенальти…
Итак, мы благополучно прибываем на сплав на то самое великолепное место, откуда утром будет старт на катамаранах. Рыбачим, открываем наш рыбный ресторан и прочее.
За столом про футбол говорим. Вся страна в то лето переживала и болела:
- Да, повозят нас сегодня испанцы…
- Главное, непонятно вот что. Почему те шальные заработки футболистов испанцев и прочих европейцев не портят. А наш игрок, чуть блеснул и ему зарплату в те же миллионы установили – ходить по полю начинает как фон барон и после деградирует…
- Хоть бы с почетным счетом наши проиграли…
Словом, никакого оптимизма никто не выказал. Пошли мы спать.
Ночуем. Я ворочаюсь. Думы всякие футбольные. Собственная молодость футбольная в голове крутится. Любительская. Личные голы некоторые на ум приходят, в нападении я играл… Как мазал иногда с убойных позиций, а болельщики кричали в мой адрес «мазила!»… Выпивки после важных матчей и разборы полетов… Друзья-товарищи по командам… Соперники злые, кто по ногам нас колошматил… В общем, всякая лирика и дрянь в голову лезут.
А где-то в Москве наши этой ночью, повторяю, бьются с испанцами…
Утром я выхожу на речную косу и звоню сыну по спутниковому телефону. Он буднично говорит:
- Основное и дополнительное время ничья 1:1. Потом наши выиграли по пенальти.
- Шутишь – восклицаю я – разыгрываешь родителя. Не может быть, чтобы так угадать.
- Нет, чистая правда. Акинфеев отразил два пенальти. Клянусь Кантегиром. Возили нас испанцы. Вся игра шла на нашей половине поля. Но отбились мы, дотянули до пенальти…
Акинфеев, кто не знает – вратарь нашей сборной.
Дальше я кладу трубку в карман. На ослабевших от радости ногах возвращаюсь в лагерь. Сообщаю новость. Все бросают вверх кепки и каски. Мы наливаем по такому поводу, хотя по утрам у нас это категорически запрещено. Выпиваем. И я внезапно, как тот хан, предложил:
- Предлагается назвать это чудесное место, эту рыбацкую яму, это плесо Акинфеевским в честь нашего славного вратаря Игорька Акинфеева, отбившего два испанских пенальти. Здесь на Кантегире я знаю названия многих плесов, это же является безымянным. Пусть у него тоже будет имя, полученное таким вот неожиданным способом. Пусть здесь будет очередная маленькая кантегирская легенда. Я их тутошних миллион знаю. Пусть будет еще одна.
И все проголосовали «за». Мол, пусть будет Акинфеевское Плесо.
Со временем, я так полагаю, это название крепко здесь прирастет. И одной изюминкой на славном Кантегире станет больше.
А что? Глядишь, узнает Акинфеев, что состоялось такое вот голосование. Приедет посмотреть, что к чему? Достойное ли его имени местечко? Посидим с ним за ухой. На грудь примем, само собой. О футболе поговорим. Он расскажет про те испанские пенальти, как его чутье и реакция не подвели. Я в ответ расскажу ему, как я лично пенальти бил. Никогда никаких шансов вратарям не давал. Стопроцентный результат тут имел. Не то, что те испанцы. 
Мол, знаю, играл.
Ничего, что в любителях.