В селе жить, привольно

               
               
                Меня, уносит в даль далекий.
                Природы дикой красота
                Вдали, встает передо мною.               
                Часть 1-я.  Смена места жительства.
    Николай Владимирович стоял у окна и наблюдал, как за окошком хлестал косыми струями дождь. Были интересно наблюдать за дождем, который, постукивая по шиферной крыше, выбивая дробь. Ему приятны были в такие минуты. Некоторым при дожде, навевает сон, а вот ему приятно было предаваться воспоминаниями.

 Вот и сейчас он вспоминал, что его заставило уехать из городка в село. Где он живет в своем доме, в своем теперь уже селе. А жена ему говорила, когда он покидал дом:
   - Иди, иди! Спивайся, водкой заливай свое горе.- А какое горе? То, что он остался один? Зато никто его не обманывает, вешая ему «лапшу на уши», оправдываясь, где ночевала, а он, сидя дома нервничал, где его «ненаглядная», да с кем?
 
 В селе  свободно и привольно можно жить, а не ночевать по чердакам, и в развалинам строившихся  домов. Решил он, после того как познакомился с поэтессой.  Подруга на то время Женя, пригласила его к своей подруге.

Там он в гостях услышал, как Светлана Юрьевна как назвала себя хозяйка, куда его пригласили, читала замечательные стихи, по его мнению.   У Жени  он принимал душ по выходным,  и  коротал выходные дни. Однажды Женя, услышав от него, Николая Владимировича, что он,  мечтает жить в деревне. Дознавшись, что он разошедший со своей женой и на нее Женю не претендовавший, предложила его познакомить с подругой жены бортмеханика «Ми-8», Светланой Юрьевичей Пискаревой, у которой сестра живет в одном из сел на Кети-речке.

    - А вообще мне жаль Светлану Юрьевну - сказала Женя.- Муж ее настоящий деспут. Не разрешает и против того, что она пишет стихи, именно не сочиняет, а пишет. В этом я удостоверился, когда она нам прочитала несколько своих стихов.

 Вот хотя бы это:
         Гроза бушевала над городом,
         Зигзаги молний смеялись,
         А мы были очень молоды
         И ничего не боялись.
         По лужам шлепая весело,
         Бежали от дома к дому
         И заглушали песнями
         Раскаты летнего грома.
       

         На скользкой промокшей тропке
         Кружились в вальсе отчаянном
         И губы с губами робко
         Встречались, будто нечаянно.
         Тогда нас не звали по отчеству,
         А жизнь была почти вечною.
         Ах, как же вернуться хочется
         В ту давнюю юность беспечную!
    
      Муж Светланы Юрьевной ему, при встречи, сказал:
    - Больше к нам не приходите, жена писать никакие стихи не будет.- А на мои увещевания, что если напечатать ее стихи она получит гонорар за свой сборник.  Он, ни о каких гонорарах  и слышать не хотел. Я так понял, ему нравиться зависимость жены от него. Поэтому он и не разрешает ей не только писать, но и читать кому нибудь свои стихи.

Пытался поговорить с сыном, но чуть не получил по морде. Ему нравится зависимость своей мамы от отца. И по - видимому, и свою жену так же держит. А Светлана Юрьевна, как сказала ему Женя, была побита мужем после вмешательства Владимировича. Только позвонила сестре, и та пообещала Николаю Владимировичу подобрать дом в селе.

 Скоро он передал через Женю номер телефона мобильного и созвонился с сестрой Светланы – Лене Юрьевной. Та ему позвонила и сказала: «Можете приезжать». Он купил постельные преднадлеженности, и скоро уехал.
               
Его провожала на теплоход Женя. Они распрощались, пообещав созваниваться. На частном пассажирском, как он узнал, они плыли сначала по Кети Тогурской а потом по той же реке но уже называлась Кеть Копыловская. Берега по реки, ему очень нравились. Один берег низкий, второй был расположен на возвышении, на этом берегу в основном расположены села местных аборигенов. Через час, он на теплоходе подплывали к селу.

Сначала показалась цистерна, как сказали местные, оставшая на месте старого села, а потом через лес, состоявший из сосняка и кое - где берез, показалась и пристань с домами вдали. Природа его очаровала. На берегу его встретили Елена Юрьевна, привела его к себе домой, познакомила с мужем и сыном приехавшего на летние каникулы из райцентра, где учился на телемастера. Перекусив с дороги, они пошли к бабке продававшей половину дома. Так как квартира продавалась за бесценок, хотя и после небольшого пожара, стены были покрыты налетом дыма от пожара. Он купил.  Хозяйка, собиралась переезжать в  Новый Васюган. И вторую, чистую половину, предложила ему,  за бесценок. Он согласился купить, и ту половину, если она продаст ему и эту половину. Отдав задаток, он к вечеру перебрался в  ту, грязноватую половину. Хозяйка дома пообещала его покормить вечером, а он собирался на второй день сходить в поселковый совет, как он называл по старому,  администрацию села.

 Зайти в библиотеку, записаться, взять книги для чтения, зайти в магазин купить продуктов. Зайти к леснику и спросить разрешения собирать валявшиеся поваленные деревья в конце огорода в лесу.  Поужинав с хозяйкой, выпив с ней предложенного ею самогона, и плотно поужинал. Потом пошел к себе.

Составил план на ближайшие дни, почитав книгу, взявшую  дорогу на первые часы, в полночь лег спать. Удивительно, но первую ночь проспал без снов, и не то, что выпил. Хотя две-три стопки он не считал за то, что привыкли мы говорить,  выпил. Он всегда знал меру.

 Магазинов в селе было три.  Самый,  дешевый, как с сказала хозяйка, у Розы. Накупив всего того, что надо для прожития: малую плитку электрическую, ведро под воду, продуктов и бутылку водки на всякий случай, пришел домой. Поставив на плитку кастрюлю с водой под макароны, пошел во двор к поленнице, что ему досталась с домом и постройками. Растопил баню, наносил воды в бачок, что ему одолжила под горячую воду хозяйка, пока он купит себе свой. Наносил воды холодной подложив дрова в печь бани пошел в дом, воды в кастрюле осталось как раз. чтоб сварить на два раз, поесть макарон. Бросил кипящую воду кусок колбасы, отварив, вынул и засыпал макарон. Отварив макароны заправил их маслом сливочным, натер сыра в макароны.

Порезав колбасу, хлеба, положив на тарелку макарон, все это разложил на столик, типа журнального, что нашел в сарае и, поставив его у дивана, обустроил себе повседневный уголок для обеда и отдыха. Включил радио, открыв книгу, налил стопку и стал трапезничать, как
 
называл свой обед. Под музыку и стопку, хорошо читалось и елось.
               
 На улице август месяц, огород высаживать поздно, но распахать его к следующему году надо. После обеда, вышел на улицу, прошел к скамейке за калиткой, достал сигарету и трубку, что сам смастерил, когда ездил работать вахтовым методом под ЛЭП рубить поросоль лесную.

Закурил, предавшись мечтам. Зимой как говорила соседка, заказать пару машин дров, поколотых. А до этого у хозяйки есть тележка,  сказала, даст ножовку, ходить за грибами , присматривать лес поваленный распиливать его на двухметровые поленницы и возить  домой. Неделю возил, дня четыре пилил их на чурки, а потом колол. Как сказала хозяйка, так можно заготовить дров до января,  а там будут возить дрова на продажу, а когда станет речка, и откроется зимняя дорога, будут предлагать колотые дрова.

До того,  можно заказать нормальные дрова, а то местные продают в основном осину, а от нее нет тепла. Докурив, он встал и пошел в дом. Как раз передавали новости. Потом взяв ведерко платсмасовое, и  пошел через огород в лес, примыкавший к ограде его теперь, огорода. За одно, осмотрел забор. Удостоверился после осмотра, ремонту не требовал. Прошел по дороге проложенную через лес, видел кладбище сельское. А голове мелькнула смешная мысль: «Вот и кладбище рядом, если умру, можно доползти до него, – и тут же другая, вслед, - только заранее выкопать могилу и доползти до нее». Увидев первый гриб, он заядлевый грибник, бросился к нему. Подосиновик.

Почин есть. Так идя вдоль дороги, нашел полведра разных грибов. Тут тебе и лисички-сестрички,  и гриб-боровик, и маслята, правда, сухие, не мокрые. Чуть надкусив масленок, удостоверился, не горчит, значит съедобный. Наметил пару бревен лежащих, можно донести до дому на плече. Отнес грибы домой, вернулся за бревнышками. Их принес.
               
  Когда нес полешки домой, увидел в полисаднике соседку, поздоровался с ней. Остановившись, скинул на время разговора бревнышко, познакомились: Нина, а рядом сестра старшая Мария, обе замужем,
    - А у вас, напротив вашего дома, живет наша мама, бабушка моих с сестрой, внуков». Так постепенно он знакомился с соседями. А до этого познакомился с сыном хозяйки. Предупредили: и сын Миша и его жена Люся, а его сын не родной, Павел, пьют. Чтоб с ними не хорохорился.

Втянут в пьянку, и будут надоедать пьянками. Почистил грибы, соседка попросила собрать с грядок огурцы. Собрал, помог, за это дала огурцов на трех литровую банку дала. Замочил и оставил на завтра, решил малосольных огурцов сделать.

 Соседка же, продала три ведра картошки, сказала: 
      - По осени она подскажет, кому надо помочь копать картошку, так можно себе заготовить картошки на зиму. - Взял на заметку. В следующий день посвятил библиотеке. Библиотека расположена в одном здании со школой, узнал: Учитель истории есть, но на следующий год нужен будет, преподает не специалист,
 
    - А вы, - сказала директор, - преподавали восемнадцать лет, да и классным руководителем были. – Когда познакомилась с моей трудовой книжкой. Так решил и с работой. Набрал книг. Сыграл пару партий в шахматы с физруком. В обед,  поставив чай кипятить принес воды свежей, наломал малины на чай, любил полакомиться природным чаем.

 Так он и проводил дни, то заготавливал дрова, то ходил за грибами,  которые потом мариновал, солил, жарил, сушил. Так дождался зимы, а зимой перед Новым годом его позвала директор школы.
               
 Он пришел, и та, ему предложила работу историка. Прежний учитель ушла в декрет. И предложили взять её классное руководство. Николай Владимирович вздохнул соскучился, по любимым делу. Работа со школьниками его увлекала. Работа головой была приятнее, работой лопатой.

 Школа учила до девятого класса. Правда, в классе было по пять- семь учеников. Поэтому приходилось совмещать учебу двух, трех классов одновременно. Для чего надо было составлять план работу так, что задания по предмету не мешали друг другу. Надо быдло напрягать ум. Это было, хотя и тяжеловато, но приносило ему удовольствие.

Съездил к своей бывшей. забрал из гаража учебники, тетради с планами и свой Иж-5 «Юпитер».Загрузив в коляску все свое барахло и приблуды к мотоциклу. Съездил к своей бывшей жене, 
забрал с гаража учебники, тетради с планами и свой,  ИЖ-5. Загрузив в коляску все свое барахло и приблуды к мотоциклу, и на пароходе, правда пришлось помучиться, загрузить его на пароход,  мужики помогли загрузить, а потом и с грузить.

Достал у соседа бочку под бензин, еще одну прикупил и запасался на год бензином и масла  10 литровую канистру. Мотоцикл ему помогал. Он и сейчас стоял в сарае, ожидая, когда его выкатят, и помчаться на нем. А со школой дни пошли разнообразные.

 С 7, 8 и 9 классов организовал исторический клуб. Ходили в походы по родной земле. Детям было интересно и, да и он вспоминал студенческие и свои школьные годы и организовывал детям поездки в районный музей.

Совместно со учителем географии средней школы, вспоминая как получил выговор, разыскали место расстрела красногвардейцев и партизан красных расстрелы, и расстрелы красными белых. Вот за то, что взялись искать расстрелы белых, был неприятный разговор с райкомом партии. Но ничего, получил только выговор.

 Много прошло, почти двадцать лет. Теперь новая власть, неразбериха, и он опять взялся продолжить тему расстрела красными белых.  Ребятишкам нынче было всеравно кого искать, им главное было само действие. Учил их делать раскопки.

                Часть 2. Хозяйство.
               
 А дома  трактором раскорчевал целинную ставшую землю, на своем участке огорода, весной посадил картошку. Высадил грядки, а под окнами посадил свои любимые цветы. Посадил ягоду, завел малинник, крыжовник, черную смородину. Выписал и посадил на сосне, стоявшей в огороде грибы-опята на сосне и на пне под окном, из пробирок, что выписал из каталога  журнала «Сад-огород».

 По осени стал собирать и мариновать по пять литров грибов опят своих.  И остальных из леса мариновал, солил. Так что только крутись. Пить было не когда, только по праздниках. Съездил к епископу нового епископства, попросил и узнал, как открыть домовую церковь. В селе жили в основном староверы, а он был православного формата верующий. Купил иконы, книги церковный молитвенник. Когда хозяйка уехала к сыну, он перешел во вторую половину дома.
   
   А в той, что жил до переезда, сделал с помощью сельских женщин ремонт, оборудовал домашний храм. И стал уделять молитвам в день по два-три часа.  В великие праздники и если позволяла дорога, ездил в райцентр и посещал по возможности храм. Общался и исповедовался в районном храме. Привозил свечки, святую воду.

 Утром и вечером желающие помолится, иногда приходили в храм, молились. Он о том, что утром в шесть и вечером в семь, круглый год храм, открытый для того, кто хочет придти помолится и в любое время, когда он дома или предупредить его о приходе. Телефон был, он расклеил объявление по селу.  Так он это вспоминал во время дождя,  которого дождался в конце мая. Бочки для полива наполнялись.
 Телевизор работал, передавали юмор с Петросяном, а он, Николай Владимирович, упершись лбом об стекло, смотрел, как затихает дождь. А после обеда как обдует ветром траву пойдет косить траву для своих коз, что завел. Молоко козье свое. Бабы удивились, когда он привез козу и стал ее выдаивать и раздоил. Потом оставил от нее дочь, и теперь мама и дочь дают столько молока, что ему хватает делать козью брынзу как и на его родине делали.

Хорошо, что от второй половин дома остался огород заросший травой. На нем была куча животного навоза, он его использовал под грядки огурцов, помидор, капусты. В свободное время огородил этот в двадцати соток огород, прихватив огород бывших соседей от которых только и остался огород, дом обрушился. 
               
      На этом огороде у него паслись козы, когда он уходил на уроки или ездил по своим делам из села. Утром его Петя будил своим криком.  Его «Ку-ка-ре-ку»! второе будило. Николай Владимирович выходил из дома и на огороде встречал рассвет. С появлением солнца, приветствовал молитвой. Из дома соседского, развалившегося унес бревна на дрова. Целые, использовал под строительство курятника.

 Купил цыплят бройлеров, благо у соседки бабы Нюры, были такие же бройлеровские курицы и два петуха. Одного он поменялся с бабой Нюрой. Он ей курицу, когда стали нести яйца, а она ему петуха, что понравился Николаю Владимирович. Утром его, будил Петя, своим «Ку-ка-ре-ку»!своим вторым криком. Николай Владимирович выходил  из дома, и на огороде встречал рассвет.

С появление солнца, он уходил в сарай, заниматься до без десяти семь.  утра по-хозяйству, выпускал коз, предварительно подоив их. Выпускал кур, они у него бродили по двору ища что-нибудь. Без пяти открывал храм и в семь начинал молиться, после чего уходил на свою половину оставляя дверь храма открытым. Но если был посетитель  и обращался  нему с каким-нибудь вопросом, он ждал конца молитвы гостя и потом уделял ему с полчаса. Потом снова шел на вторую половину, готовил завтрак, слушал новости.

Соседка ему предложила взять у нее  щенка, кобелька, для охраны храма, дверь-то открыта а он долен знать есть ли кто в храме. Он в свободное время учил кобелька, назвав его Дружок в честь памяти бывшей своей собаки, оставшую бывшей жене. Дружок хорошо поддавался дрессировке. Сходу запоминал команды, чувствовал настроение хозяина. Очень любил подпевать под баян, который Николай  Владимирович  брал в руки под настроение. Теперь если кто заходил в храм Дружок давал знать хозяину.
               
      Сегодня он открыл сб. стихов Никитина, которые его поразили. Стихи написаны в 1850-60 годах, но они и сегодня актуальны. Например:
       Постыдно гибнет наше время!..
       Наследство дедов и отцов -
       Послушно носит наше племя
       Оковы тяжкие рабов.
       И стоим мы в позорной доли!
        Мы добровольно терпим зло:
       В нас нет ни смелости, ни воли…
       На нас проклятие легло!
       Мы рабство с молоком всосали.
       Сроднились с болью наших ран
       Нет! В нас отцы не воспитали,
       Не подготовили граждан.
       Не мстить нас матери учили
       За цепи сильным палачам -
       Увы! Бессмысленно водили
       За палачей молиться в храм!
       Про жизнь свободную не пели
       Нам сестры… нет! Под гнетом зла
       Мысль о свободе с колыбели
       Для них неведомой была!
        И мы молчим. И  гибнет время…
        Нас не пугает стыд цепей -
        И цепи носит наше племя
        И молится за палачей…
 А вот и другое, короткое стихотворение, подтверждающее нашу нынешнюю жизнь, хоть наши предки и терпели эту жизнь. Но роптали:
              Тяжкий крест несем мы, братья,
              Мысль убита, рот зажат,
              В глубине души проклятья,               
              И слезы на сердце кипят.
              Русь под гнетом, Русь болеет;
              Гражданин в тоске немой -
              Явно плакать он не смеет,
              Сын об матери больной!
              Нет в тебе добра и мира,
              Царство скорби и цепей,
              Царство взяток и мундира,
              Царство палок и плетей.
 Но история говорит об обратном.  Когда-то и она эта тяжелая жизнь кончается. Не может русское племя терпеть иноземное. Нет. Не может:
         Падет презренное тиранство,
         И цепи пахарей спадут,
         И ты изнеженное братство,
         Возьмешься нехотя за труд.
         Не нам, иному поколенью,
         Отдашь ты бич свой вековой
         И будешь ненавистной тенью,
         Пятном в истории родной…
         Весь твой разврат и вероломство,
         Все козни – время обнажит,
         И просвещенное потомство
         Тебя проклятьем поразит.
          Мужик – теперь твоя опора,
          Твой вол, и больше ничего -
        Со славой выйдет из позора,
        И вновь не купишь ты его.
        Уж всходит солнце земледельца!..
        Забитый, он на месть не скоро
        Но знай: на своего владельца
        Давно уж точит он топор…
      

      «Много в этих стихах отражено сегодняшние дни, и я с ним согласен.
               
 Наступило и оно идет по стране это время, царство богатых, хамов, злодей. В магазинах дорого, богачи взинчуют цены, заплаты,  пенсии малы, а богачи жиреют. Да как здесь не возмущаться,  если не только в Думе и у власти они, но и в храмах они. В храмах завели магазины. Те службы, что по Библии должны христианам проводится  бесплатно, только если уплатишь, то получишь?! Похоронить могут, если уплатишь! Дошло до того, что окреститься за гроши? Всеравно, по - моему, что и 30 серебренников, за каких продал Иуда, Христа.

 Венчание за гроши?  Беспредел. Чего же ждать? Если владыка РПЦ живет двумя жизнями одноразово Будучи главой Русской Православной Церкви и владельцем более 40% в банке? Кому верить? Я верю только Богу! С продажными не общаюсь.  Только с книгами, они не продадут. Вот например, по Колпашевской епархии. Приехали священнослужители, добирались до храмов на автобусе, через год, почти у каждого своя машина.

Разрешите вас спросить:  «На какие шиши,  вы приобрели авто»? Вот и поэтому я, и ушел из города на село. Считаю, правильно сделал» - размышлял как-то на рыбалке Николай. Конечно, тяжело одному, все пьяствуют.   Решил он,  походит по селу в праздник, познакомиться с мужиками. Ан,  нет единомышленников. Все пьют, даже богатые совместно  бедными.
               
Вот Петро пришел к нему. И предложил возглавить бригаду из четырех-пяти мужиков для распилки хлыстов, что он будет привозить к себе в конце огорода, колоть их. По мере привоза хлыстов разделывать до чурок и колоть их. Брать каждый день столько, сколько надо, чтоб не пили, не колготились, а работали. Тогда им и будешь оплачивать за работу. Когда зашиваться будут или пропьют день рабочий, получать будут мало.

Я ему сказал:  «Если мне предлагаешь возглавить это дело, скажи от проданных дров, сколько процентов нам, хотел сказать мне будешь выделять»? Он сказал:  «40% от продажи. А сколько платить им, рабочим твое дело». Николай Владимирович согласился.

 Они подсчитали и решили за машину расколоть платить полтора тысячи рублей, разделив их на пятерых, по триста рублей. Машина – триста, две шестьсот, три 900 и т. д.
 Он же будет заготавливать, и продавать. Колоть моя забота. Я подобрал пятерых, крепких мужиков.  Договор составил для кольщиков такой: 300 р. пять кубов. В машину, Камаз входит от 8- до 10 кубов Машина стоит 7500р. Тысяча вальщикам, шофер он же вальщик и чекировщик. В день, не меньше десяти хлыстов привозить. Трактор позволяет за чекировать пять хлыстов. Рабочим в день 3,5тыс. остальные с машины 4000р. нам1,6 тыс. мне 2, 4 тыс Петру.

 И мы стали работать . Всех предупредили, я и Петро не пьем, любого заметившего с похмелья работает этот день бесплатно. И работа закипела. Так я поимо основной работе в школе стал подрабатывать на заготовке дров. Петро по моей подсказке отобрал договор на представление дров в единственную кочегарку, отапливаему школу сельское правление, магазины почту клуб, библиотеку и людей доставали им по их заявке дрова.

И деньги потекли в наши карманы. Когда работники узнали, что к отоплению кочегарки моя работа, перестали роптать. Через два года, подсчитал свои доходы. За работу в школе 100 тыс, за дрова заработал 140тыс.р.  Летом ездил на мотоцикле, к зиме третьего года заготавливая дрова и в школе, скопил двести с чем-то рублей. На  машину подержанную хватит, решили мы с Петром , и я купил подержанного «москвича- комби». Без женщины было плохо. Через два года Николай Владимирович купил ноутбук. Его стала учить дочь соседа пользоваться ноутбуком. Через год он без ноутбуки жить не мог.

Вскоре планы к урокам брал из интерната. Уроки стали современные, так старался их планировать. Ребятишки их школы стали принимать в районных мероприятиях на .Он объединился с литератором школы и дети принимали участия в олимпиадах по истории края, по литературе, по географии. Поле участия учеников расширилось. Так работая с учениками, и на подхвате у Петра с кольщиками дров, остаток дня уделял своему огороду.

                Часть 3. Знакомство по интернету.
 Однажды выставил на сайте «Проза.ру» свой рассказ, посвященный бабке, там прочитала мой рассказ женщина, узнав мой телефон, назначила мне свидание. Я ей позвонил, и договорился пока, что переписываться по электронной почте. 

Предупредил администратора мой электронной почты о том, что моей почтой я разрешаю пользоваться Екатерине Изотовне Кареловой жительнице г. Томска. И мы стали переписываться, через интернет видя друг друга по интернету и по смартфону. Так продолжалось наше общение пока мы не поняли, что нам пора встретиться.

И в одно из воскресений сентября месяца, когда закончил все огородные работы смог уделить ей  время. Приехал, она меня встретила на автовокзале. Там мы сели на такси и поехали к ней. По обедали, пришлось, уважая её выпить рюмку вина, но я ей сказал:  «Это Катюша пью только из уважения к вам. Я вообще не пью. И не тянет Не обижайся».

Мы еще при переписке стали друг к другу обращаться на «ты. После обеда на такси поехали в горсад. Там я с ней покатались на колесе. Она поблагодарила, сама не любила и боялась кататься. Потом купил ей в филармонию на концерт. Она вся светилась. Ведь на зарплату работника гальванического цеха завода, не сильно походишь по концертам. Уговорила на ночь остаться. Объяснил мне добираться до моего села день. Сначала пилить на автобусе до райцентра три часа, потом по речке час. И только к вечеру приезжаю домой. А у меня как она знает козы, птица.  А осенью, зимой, весной школа,  подработка. Вот если бы мы поженились, нам было бы легче да и мне. В ей не надо работать было бы. Моих ,за месяц полмиллиона, хватит. Она от этой цифры сперва онемела, но потом успокоилась, сказала:

    - Ей надо три года работает до пенсии.- Мы согласились, я ей обещал помогать. Она вначале отказывалась, но я все, же убедил её. Мне эта помощь ничего не стоит.  Ночь была офиногенная. Давно у нас не было такого. Сначала были мы робкими, как молодые, но после первого опыта, близости остались довольны друг другом. На второй день я отбыл, оставив ей некоторую суму денег. Она все сокрушалась, мол, получается, что он Николай, её купил. Пришлось объясняться, уговаривать, обещать, и т. д.

Расставание было трепетное, и обоюдно счастливое их общением. По дороге то она ему, то он ей названивали. Николай ей по дороге рассказывал о дороге, через смартфон показывал кадры участков дороги. В райцентре, пришлось искать рыбака с лодкой, который его отвез домой в село, на Кети. К вечеру он  был дома, Козы бесились, куры гуляли по огороду. Подоил в начале коз. Вымя распирало от молока.

 Это ему наука, надо с кем-то договариваться, чтоб в его отсутствие доили, молоко себе брали. А то, так может молоко перегореть и пропасть. На первый раз обошлось. Второго раза, козы не выдержат.  Может случиться не счастье. Это ему послужило наукой.
 
      - Уехал Коля, и я загрустила,-  подумала Катя, - хороший человек. Как ухаживает! Цветы дарил, руку с автобуса подавал. Давно за мной так не ухаживали.

      – Решила: раз старая,  то никому и не нужна. Оказалось. Ещё нужна, не всё пропало». Так размышляла они идя на работу.

    - Поехала бы к нему в гости. Да добираться к нему день, и назад день. На выходные не получится. Придётся ждать отпуска. А там ещё год, и можно оформлять пенсию. - Размышляла Екатерина Изотовна. На работе смена пролетела не заметно. Екатерина Изотовна любила свою работу. Она её была не в тяжесть. Только сердце посадила на этой трудной работе. Ну, ничего.

Теперь буду ждать, когда Коля приедет». На троллейбусе добралась до своей квартире.
      «Боже как  хорошо, что не одна. А то уже забыла женское чувство, что значит быть нужной кому-то.  Даже на работе заметили и подкалывали:
    - Что Екатерина, мужика встретила, что сияешь как майская роза? – спросила подруга из перемотки.
     - А чё, заметно»? -  спросила я,- я не стесняюсь своего счастья. Мужик обходительный, зовет к себе. Подарки, цветы дарил, как приехал. Наконец хоть, с удовольствием побродила по городу. Учитель, своим делом занимается с другом. Заготавливают дрова. Мы уже давно по-интернету знакомы,  а теперь и воочию познакомились. Обещал приезжать.

 Подруга спросила:
    - И чё? Поедешь к нему?
   -  В отпуск съезжу, посмотрю.- Сказала, и сердце сжалось, хотя бы не сглазить. Подала начальнику цеха заявление на отпуск.

Пока лето, объяснила ему:
    - К жениху съездить хочу, зовёт.- Начальник пообещал подумать. А я попросила быстрее думать, пока по-реке можно добраться туда и обратно. А то застряну до зимней дороге. Пришедши домой, позвонила ему, вдруг я поспешила.

Коля обрадовался и сказал:
     - Я рад, будет встречать в райцентре на автобусной станции. Сообщить только заранее дня за два-три. Дня через три начальник сообщил мне:
     - Можете собираться в отпуск на 15 дней.
     - А за переработку? – спросила его. Он сказал:
   
 - На зиму оставим.- Пошла в бухгалтерию получать отпускные, оформила на всякий случай по подсказке Коли, отпускное свидетельство. Наши оказывается, дают, но редко кто спрашивает, не знают. С завтрашнего дня  свободна.

 Позвонила Коле, он сказал:
     - Езжай послезавтра, нам хватит этих дней. Встречу.- И пошли для меня часы  подготовки к отъезду, только успевай.
               
 Заказала билет на автобус до райцентра. Собрала сумку, напекла на дорогу, сварила курицу, съездила в Степановку, набрала родниковой воды и отправилась на автостанцию, позвонив Коле.

Он обрадовался и говорит:
      - У меня рейс на 13-00. В 14,00- 15-00 буду в это время на пристани. Потом на такси приеду на автостанцию в райцентре. Всю дрогу дремала, со сборами, не выспалась. К двум часам  была на автостанции. Коля стоял у двери автобуса, встречал.

 Мы расцеловались, как молодые. Он взял сумку, и повел меня в гостиницу. Там он, оказывается, снял номер двухместный. Оказалось, хватило его паспорта. По дороге зашли в магазин, он взял бутылку шампанского, и бутылочку маленькую, коньяка. Остальное ему сказала,  у меня есть.

 Пока я готовила на стол, мне:
     -Ты, есть хочешь? Я кивнула:      
     - Да!- Мы сели за стол. Коля налил мне в фужер шампанского, себе чуть на донышке, объяснив, что не пьют шампанского.
 
     - Но,  с тобою выпью капельку коньяка.- Мы чокнулись и выпили немного. Стали обедать, заметила, что он, прежде чем чокаться, молился. Это меня обрадовало, человек веривший богу, не может обманывать. Поели, я его поддержала и не стесняясь поблагодарила бога за трапезу. Заметила, ему это понравилось.

Отдохнув, повел меня знакомить с центром городка. Городок мне понравился, Центр чистый, рынок насыщен продуктами; и это в рабочий день. Понравились памятники, как и в областном городе,  памятник Ленину сохранен. Аллея Героев с памятниками героям и кавалерам Славы, ухожена. Памятник погибшим тоже, Аллея из деревьев красивая, дороги в цветах по бокам. 

Уставшая,  возвратилась с Колей в гостиницу. Попили чаю, и он меня повел в ресторан. Обслужили быстро. Коля заказал много пищи. Мы провели чудесное время на ужине в ресторане, он пригласил меня на танец. Хорошо танцует, держится ритму и легко с ним танцевать. Перед закрытием мы пошли в гостиницу.

Я выпила рюмку шампанского, ожидала, что он сдвоит кровати, но он сидел возле меня, держа меня за руку, пока я не уснула, ожидая продолжения. Но ничего не произошло. Утром проснулась с настроением, а может зря я приехала? Коля, увидев мой удрученный вид, сказал: «Не расстраивайся, я хочу в домашней обстановке, удивить тебя».

 Я с пониманием отнеслась к его словам. Утречком мы на такси отбыли на Кеть Тогурскую, на пристань. Только приехали, как увидела как пароход приставал к пристани. Мы в последних числах пассажиров сели на него. Коля повел меня на конец парохода. Всю дорогу, а это целый час, мы сидели на свежем воздухе.
 
      Я увидел, как Катя расстроилась от того, что я - то,  не посмел к ней притронуться ночью. Видел, она созрела, но я хотел это почувствовать дома на раздвинутом диване, который у меня, что повдоль  и в ширь. Есть где развернуться. Успокоил её.

Всю дорогу показывал ей берега Кети одной и другой, показал, где они сходятся, из одной в другую. Она с восхищением смотрела вокруг. Это меня радовало. Пока шли домой, односельчане останавливали нас и знакомились с Катей. Она не смущаясь представлялась:   

   -  Подруга Николая Владимировича, Екатерина Изотовна из казаков.  Ей в дорогу смотрели женщины, но молчали, повода у них на неё злится, не было. Никому я предпочтение не давал, ко всем относился одинаково.
 
  - А вот и мой дом,- сказал  показывая ей двухквартирный дом. На калитке висела икона святого Николая Мирликийского. Растопил приготовленную баню. Включил электрическую плитку, поставив воду в кастрюле.
 
  - Будем есть пельмени, собственного приготовления» - сказал я ей, - но в начале помоемся в бане, смоем дорожную пыль.- Она согласилась. Я ей предложил пойти посмотреть огород, познакомиться с козами, с курами, с Дружком, моей собакой. Только провел её на улицу и познакомил её с собакой.

Дружок сразу её признал, после ого как я сказал:
    - Дружок, это твоя хозяйка, относись к ней, как ко мне.-  Он завилял хвостом, и я оставил их месте. Асам смотрел за баней, выходил к Кате и знакомил её с козами, при ней подоил коз, она смотрела на меня с восхищением, как я дою. Потом вынес зерна и дал ей покормить. Курицы сбежались:  толи на её зов, толи на зерно, что она сыпала, зовя их.

Только Петя смотрел на неё – то, так повернет голову, то этак, и все свои действия подтверждал своим: «Ко-ко-ко-ко», «Ко-ко-ко-ко» и взлетев на забор закричав: «Кукареку-у-у!» возвестив тем своих подданных, пришла хозяйка. Покормив кур, Катя решила пройтись по огороду.
               
 Ей интересно было, как справился  огородом, а особенно с грядками мужчина. Посмотрела на чистоухоженные грядки под лук, чеснок.  Огурцы росли на грядках с  навозом и просто на земле. И там и тут огурцы маленькие как пупырышки хорошо развивались. Помидоры были окученные, и на кустах, для скорейшего дозревания, была натянута  пленочные самородные мешки на каждом кусте.

Чтож подумала Катя, глядя на грамотную работу мужчины. По краям картофеля росли кабачки, в картофельных грядках дозревал горох. Отдельно росла свекла, капуста росла на клинушке от к

Отдельно в углу огорода, не далеко от малинника росли пять грядок по два ряда клубника, между рядами рос зимний чеснок от моли и остальных вредителей. Под кустами ягоды заранее подстелен рубероид. Правильно. Под него пропускается вода поливочная, долго держится под рубероидом мокрота и ягода опускаясь на рубероид не грязниться. Чистая. Ухоженная.

Последняя грядка ягоды самая молодая, а первая грядка с усами. Её оставляют года на три, редко на четыре. Поэтому ягода крупная растёт. Молодец, все учтено. У неё  также распланировано на даче, но ведь она женщина, ей так планировать огород привычно. Но увидеть такое у мужчины в огороде, не привычно.
               
 Катерина рассмотрев Колин огород. Довольная. пошла в дом, там Николай готовил белье, березовый веник в баню. Дал Кати свой запасной халат и сказал:
    - Разболакивайся и пойдём в баню. Сильно пару не давал, дыма в его бане небывает, так, что голова болеет не будет.

      Они пошли в баню, Николай впереди,  Катя сзади него. В бане было мало места, но все распланировано, так что на двоих было вольготно. Николай раздевшись, голый полез на верхнюю полку, Катя рассчитав, что он уже лег на полку, смущаясь, зашла в пар от горячей каменке.  Легла на нижнюю полку.

Полежав немного, Николай слез со своей полке.  Попросил Катю лечь, перебравшись на верхнюю, подставил ковшик с холодной водой под лицо Кати.  Окатил её теплой водой, и взялся за распаренный веник. Предварительно вылив на каменку кваса хлебного. По бане разлился хлебной с мятой и липой, запах. Катя в блаженстве закрыла глаза и стала ждать хлестания веником по её, обнаженном теле.

 После бани, они как семейная пара, зашли в дом, Николай дал Кати переодеться во все новое, что прикупил в магазине, будучи в городе. Не зря же обнимал, примеряясь к ее талии и габаритам. Хотя говорить о ней: габариты, то это походило на кощунство. У Кати была осиная талия. Как у Барби. Стол, накрытый, уже ждал их. Заблаговременно приготовил.

     - А теперь, - сказал он ей, - не грех попробовать моей можевельной настойки. Он загляделся на Катю. Распаренная, красная от веника, коим он отхлестал ее в бане. Она дышала здоровьем и красотой. Поднимая фужер он сказал. С придыханием:
      - За тебя Катюша! Чтоб ты всегда такая была красивая! – она с задевшим лицом, подняла фужер. Понюхав настойку она зажмурившись понюхала божественный напиток и пригубила настойку. Она была крепкая, ощутив на языке спирт.
   
   - На спирту?- спросила, выдохнув воздух, чтоб не закашляться. Он ответил с недоумением:
      - А как же. Не на самогонке готовить такой напиток.-  Закусив огурцами с квашеной капустой и взяв пару ломтиков колбасы, домашнего приготовления, Николай подал пельмени. Она:
 
   - Куда столько, неуместиться в желудке, а они. Пельмени, так красиво смотрятся. Что даже брать с тарелки не хочется, нарушать эту идиллию.- Он блаженно зажмурился: «Удалось ее обескуражить», - подумал. Провели эти дни в притирании друг к другу. Года сказываются  и у каждого  привычки свои.

 К ним надо было  привыкать, принимая как само собою. Или не принимать, тогда расходиться заранее, чтобы тогда не было поздно и горько. Скоро она уехала к себе кВ город. Она осталась в селе.

Он так ей и сказал:
    - Я уехал из города, хоть и поменьше но всеже городская инкубаторская жизнь. А жизнь такая не по мне. Думай о переезде ко мне, если я тебе нужен. Я твердо решил жить в селе. С тем она и уехала, думать.
                Часть 4 последняя, в заключение.
 Уже  собрал вещи, документы в дом-интернат в кармане. Взял вчера билет на автобус до Мельниковской Победы в дом-интернат «Лесная дача», когда зазвонил смартфон, достал из кармана. Катя звонит. Интересно зачем?

Нажав ответ. И вдруг услышал такой, родной голос:  «Коля, ты?  - хотел ответить : «А кто же»! Как она продолжила чуть, не рыча с дрожью в голосе, - «Сегодня пошла на завод. Вызывает меня начальник гальванического цеха и говорит: Екатерина Изотовна! У нас начинаются сокращения. Вы, в этом списке. Понимаешь? Меня, отработавшей, более двадцати пяти лет, увольнять по сокращению предложили.  Что мне делать? Я заработала в этом цеху порок сердца, а меня сокращают», и она зарыдала.

Я ей тут же ответил:  «Катюша успокойся , завтра приеду, сиди дома. Крепись, у тебя больное сердце. Жди». А сам подумал: «Два года дружили, спали вместе, считай, жили как семейные люди и вдруг только сегодня узнал, что у моей любимой порок сердца».
  И, поехал. Нет, не в интернат,  а к ней, моей любимой. Ведь я люблю её. Бог с ним интернатом».

К ней, любимой!
            Мне. видно, нет другой дороги -
            Одна лежит… иди вперед,
          Тащись, покуда служат ноги,
          А впереди – что бог пошлет.
          Все грязь, да грязь… Господь помилуй!
          Устанешь, дух переведешь,
          Опять вперед! Хоть не под силу,
          Хоть плакать в пору, - все идешь!
          Нужда, печаль, тоска и скука,
          Нет воли сердцу и уму…
          Из-за чего вся эта мука -
          Известно богу одному.
          Уж пусть бы радость пропадала
          Для блага хоть чьего-нибудь -
          Была бы цель – душа б молчала,
          Имел бы смысл тяжелый путь;
          Так нет! Какой-то враг не зримый
          Из жизни пытку создает
          И, как палач неумолимый,
          Над жертвой хохот издает…
Не помню автора, но стихи запали в душу. Вот и вспомнились к  месту, и во время.
                село на Кети-речке. 30 июля2020г. -
                дом-интернат «Лесная дача»15.08 2020г.