Время, когда просыпаются петухи Глава 37

Проводив гостей, Ольгерд вернулся в номер. Вся компания
оживленно что-то обсуждала, особенно взбудоражена
была Лена.
– Что скажете, друзья мои, — спросил Ольгерд, нали-
вая всем коньяк, — какова птица, а?
– Да, коготки свои птичка спрятала, перышки почистила,
кто бы узнал в ней аббатису в ту ночь в прекрасном
оперении. Признаюсь, я сам уже сомневаюсь — она ли
это? — рассмеялся Олег. Уицрик, сидевшая до сих пор
молча,
вмешалась в обсуждение:
– Она — игрок, и игрок серьезный. Ради дела, не только
овечкой прикинется, но и лебедем обернется. Я таких знаю.
Следует признать, она сильная и цельная натура. Паоло
при ней только так, ассистент, ну и любовник заодно.
Раньшеиграл
роль покровителя, а теперь поменялись ро-
лями. Хотя со счетов я бы его не скидывала.
– Но что же нам делать с новыми «друзьями»? — спро-
сила Лена. — Не думаю, что им можно доверять. И что
значитэтот
расспрос о России? Неужели без нас они не
могли добыть элементарную информацию? Они что ли
собираются
ехать в Москву? Нанести визит патриарху?
Так он их на порог не пустить. Нет, здесь что-то не так!
– Не пустит, если перед ним предстанут рядовые католики
— пускай даже из самого Ватикана. Но если они
явятся в качестве важных персон ложи, в чем я теперь уже
не сомневаюсь, то все может быть, — сказал Ольгерд. —
Я многое бы дал, чтобы узнать их истинную цель и нашу
роль в этой новой игре. Да-да, дорогие мои, именно. Нас
снова втянули в интригу, с чем нас всех и поздравляю.
Стоило аббатисе
поманить нас пальчиком, и мы тут как тут,
прибежали. Есть у нее сила власти над людьми, она манипулирует
всеми без особого труда!
– Ну, тогда сам Бог приказал помочь им. Пусть едут,
а мы их подтолкнем. Давно Москва таких аферистов не
видела,
— сказал Олег. — На всякого глупца довольно
простоты.
– Вот, что я вам скажу, — поднялся Ольгерд. — Принимать
их дружбу за чистую монету было бы верхом глупости,
но мы тоже не лыком шиты. Так что идем спокойно
спать, время позднее, а завтра послушаем, что они нам пред-
ложат. Не забывайте, что мы с Леночкой еще не готовы так
просто попрощаться со своим медовым месяцем. Дайте нам
еще хоть одну ночь.
Ольгерд подошел к своей любимой и, подняв на руки,
унес в спальню.
Олег с Уицрик улыбками про-
водили их и, глубоко вздохнув,
удалились в свой номер. Утро за-
стало их мирно спящими после
прекрасной бессонной ночи. А
впереди был день, полонновых
планов и надежд. Когда они спу-
стились к завтраку, Ольгерда с
Леной еще не было. Олег и Уиц-
рик подумали, что они никак не
могут подняться с постели.
На самом же деле Ольгерд
именно в это время рассказывал
Лене сон, приснившийся ему этой ночью. Это был необычный
сон, полный мистики и невероятных переплетений
персонажей и событий.
В это утро Ольгерд проснулся раньше Лены, ему казалось,
что он вообще не ложился спать, а был невольным
наблюдателем становления и прихода к власти Путина.
Нет, это был не официоз. Это была смесь действительности
и мистики.
Вначале ему привиделось, как некто, именуемый Воло-
дей, проснулся и, вставая, чуть не грохнулся. Этому Володе
приснился дурной сон. Ему снилось, что его судят аборигены
Австралии. Судьи голые, и его заставляют раздеться.
Он обернулся и посмотрел в зал — да, все голые. Влади-
мир стал раздеваться и вдруг услышал свист и улюлюканье.
Обернулся… все одетые, он перестал раздеваться.
– Ты не понимаешь, когда тебе приказывают?
Володя почувствовал боль, как от удара тупым предметом.
Удар исходил откуда-то изнутри, он увидел себя
скачущим вприпрыжку со ступеньки на ступеньку с при-
жатой правой и болтающейся левой рукой. Поднял взгляд
на судей, но вместо аборигенов в кресле сидели Феликс
Дзержинский и Вячеслав Менжинский.
– Ну слава богу, — вырвалось у Володи. — Надо же та-
кому присниться…
– А ты думаешь, что я или Менжинский простим тебе
твои прегрешения с большей охотой, чем судьи-абориге-
ны? Рудольфович, ты как считаешь?
Менжинского, сидевшего на двух стульях — Ленине и
Толстом, то бишь раздваивался между ленинским терро-
ром и толстовским непротивлением злу насилием — было
до фени, что там творил какой-то Володя Путин. Кто
он такойвообще
по сравнению с титанами мысли. Это Фе-
ликса считали польским шпионом, вот он пускай и разбирается,
что делал Володя, будучи штатным осведомителем
ШТАЗИ. Одного поля ягоды и скорее поймут
друг друга.
В этом месте Ольгерд вроде проснулся и тут же почув-
ствовал, что Володя начал проваливаться куда-то, будто
бездна разверзлась под ногами. Летел он долго-долго, пока
не очутился в Рыбинске — на родине Генриха Григорьевича
Ягоды.
– Это явь или сон, — спросил сам себя Володя, — я ведь
проснулся… Да проснулся и тут же вспомнил Генриха
Григорьевича,
умевшего внушать страх на окружающих.
Вспомнилось, как тот по просьбе главного редактора газеты
«ИЗВЕСТИЯ» И. М. Гренского выслал из Москвы
Н. А . Клюева — крестьянского писателя, чтобы тот не бол-
тался под ногами, — отправил его в томскую тюрьму, где
его и расстреляли. Генрих Григорьевич, правда, не помнил,
присутствовал он при расстреле Клюева или нет, но это
и не важно, главное, что расстреляли. Вот образчик твердости
характера, которому должно следовать. Генрих Ягода
считал: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». И правильно
делал.
Володя поморщился, то ли от того, что расстреляли
невинного
Клюева, то ли от того, что в спальню без стука
вошел врач, — опять эти процедуры, опять этого нельзя,
того не сметь.
Володя принял душ и стал одеваться: «А что если по-
менять врача, как Николай Иванович Ежов практиковал:
не понравился — на Соловки или вообще…»
Этот главный инквизитор — Председатель Централь-
ной комиссии по чистке партии, а затем председатель
Комиссии
партийного контроля, назначенный вместо
Кагановича,
был большой оригинал. Он, правда, по под-
сказке Иосифа Сталина полюбил творчество Владимира
Маяковского, что не мешало ему тысячами отправлять
в ГУЛАГ и на тот свет честных коммунистов. Но какая
личность!
Володя вспомнил, что врач вошел в спальню без стука:
– Сергей Петрович, вы знаете, куда отправлял Ежов
врачей, которые не могли восстановить ему потенцию?
– Знаю, Владимир Владими-
рович.
– А вы не боитесь…
– Нет, Владимир Владими-
рович, не боюсь, потому что если
со мной что-то случится, гаплык
— не только мне. Алина вам этого
не подарит. Кто, как не я, помогает
вам оставаться до сих пор
в строю? К тому же, если слухи
о вашей несостоятельности про-
сочатся в народ, имидж бравого
парня, созданный усилиями це-
лой команды пиарщиков, рассыплется, как карточный
домик.
Это в Штатах президента судят за связь с секретаршей,
у нас же это воспринимается, как достоинство.
Помню, когда был скандал с Моникой Левински и Клинто-
ном, а наш Борис Николаевич пребывал в очередной коме,
народ российский мечтал, чтобы их президент мог еще
позволить
себе шалить с молоденькими секретутками.
Володя поморщился, он знал, что ответит Сергей Петрович,
поэтому сделал вид, что спешит и от процедур отка-
зался: «Ах, эта Алина… Никому не позволял ничего подоб-
ного, а эта веревки из меня вьет. Что приходится терпеть!»
Ольгерд каким-то шестым чувством понял, что у Воло-
ди перед глазами возник Боря Березовский. Сначала как
мираж, а затем и во всем своем величии, вернее — мании
величия.
– Ну и дурак же ты, Боря. Мог бы остаться в истории
одним из самых влиятельных олигархов 90-х — бывшим
ученым, перехитрившим российский автопром, наконец,
сыгравшим важную роль в выборах Бориса Ельцина
в 1996 году. Этой части твоей биографии тебе хватило бы
на многое. Ты мог бы остаться в истории общественным
деятелем,
политиком, сыгравшим ключевую роль в достижении
мира в Чечне, и не только. Ты мог бы, в конце
концов,
остаться в истории одним из членов ельцинской
«Семьи
».
Я помню, кто привел и меня к власти, за что тебе благо-
дарен. Но зачем открывать ногой дверь, за которой я сижу?
Ведь мы были друзьями, а ты задел мои потайные струны,
мое эго, тем и поплатился.
Ты купился на том, что я с тебя в Петрограде не взял
мзду. Глупец, ты не понял, что я был представителем уже
другого поколения ФСБ, ориентированного больше на
деньги, чем на идею. На самом деле — не ты меня, а я тебя
купил, причем со всеми потрохами.
Помнишь, как мы обсуждали, кто будет следующим
президентом, после того, как Ельцин отправил подальше от
Кремля сначала этого клоуна Черномырдина, отослав его
в Украину послом, следующей жертвой стал Кириенко,
Примаков продержался тоже недолго. Возник вдруг Степа-
шин, чем-то напоминавший Кириенко… Иными словами,
сплошная чехарда и текучка.
Но вот настало время, когда нужно было избавляться
и от самого Бориса Николаевича. Ты должен помнить, что
я сам очень скептически относился к идее стать президентом.
Но, тем не менее, мы этот вопрос обсудили и все
сложилось в мою пользу.
Я стал президентом несмотря даже на то, что Ельцин
был против, заявив: «Так вроде ничего, но уж очень маленький
». А президентом я стал потому, что крыло масо-
нов, которое
я возглавлял, подмяло под себя сторонников
Ельцина.
И вот я уже президент, а ты по-прежнему в дверь ногой!
По большому счету, нам обоим на руку было то, что
в декабре 1991 года Борис Ельцин втайне от президента
СССР Михаила Горбачева провел с президентом Украины
Леонидом Кравчуком и председателем Верховного Совета
Белоруссии Станиславом Шушкевичем переговоры о соз-
дании Содружества Независимых Государств: 8 декабря
1991 года в Вискулях президенты Украины, Белоруссии
и России подписали Беловежское соглашение о создании
СНГ, где говорится, что «Союз ССР как субъект междуна-
родного права и геополитическая реальность прекращает
свое существование».
Это развязало нам обоим руки и, несмотря на то, что мы
оба недомерки, мы воспользовались ситуацией, но мне, из-
вини Борис, повезло больше…
Ольгерд проснулся в холодном поту, но, услышав рав-
ное дыхание Леночки, снова погрузился в тяжелый сон.
Вначале все было как в тумане. Снова Володя, который
что-то неразборчиво бубнил, но, прислушавшись, Ольгерд
стал разбирать, что тот говорит. Оказывается, он любит
дорогу.
Ему нравится смотреть на себя глазами обывателя.
Он каждый раз представлял себе, как бы он реагировал на
кортеж, стоя в толпе. И тут же вспомнил: если меня поддерживает
84% жителей России, это выходит почти восемь
с половиной человек на сотню. То есть, как это с полови-
ной? Что, половина человека меня поддерживает, а вторая
против? Чушь какая-то. Что, не могли подогнать, чтобы
было целое?… дальше мысль оборвалась. И чтобы как-то
отвлечься, стал думать о благополучии восьмидесяти четы-
рех процентах населения, его поддерживающего. А осталь-
ные что? Но додумать, что делать с остальными, времени
не осталось: проехали Спасские ворота.
Не успел Володя присесть на свое место в конце длин-
ного в два крыла стола, где разместились улыбающиеся фи-
зиономии, каждая из которых готова, и ему тоже, перегрызть
глотку в борьбе за президентское кресло, как на стол легла
бумага о том, что его протеже в Украине потерпел фиаско.
Говорил я этому «проффесору» — не гони лошадей, рас-
тяни удовольствие на годы, никуда все это от тебя не денется.
Так нет же, этому кретину мозги запорошила баба,
а глаза доллары. Как начальником гаража был, так гаражом
и остался.
Все за столом перестали записывать, не поняв, что зна-
чит «гаражом и остался». Все напряглись, как бечевка, на
которую повесили больше мокрого белья, чем она способна
выдержать. Но каждый боялся показать, что не понял.
– Поздравляю, господа. У нас появилась причина заграбастать
Крым и не только.
Все с облегчением вздохнули… хорошо, что председатель
Госдумы, сама родом из Украины, не побоялась
сказать,
что Украина не государство, а так, штучное образование,
иначе пришлось бы сидеть в Думе и думать, как
всем доказать, что Украина просто недоразумение.
Вдруг с самого конца стола по правую руку от Володи
кто-то зашевелился: «Владимир Владимирович!…»
– Что там еще?
– А что, уже что-то было? У меня вопрос.
– Вопрос? — и после непродолжительной паузы. —
Согласованный?
– Нет, но очень важный.
– Ну, если важный…
– Меня заинтересовала некоторая закономерность,
и если это ваше детище, то будет ли эта закономерность
соблюдена
и далее, а если это не ваше, то кто автор этой
закономерности
и…
– Какая там еще к чертям со Стюартом закономерность?
Продолжительность конфликтов:
в Чечне — 405 дней.
в Южной Осетии — 405 дней
в Абхазии — 405 дней
в Приднестровье — 405 дней
в Нагорном Карабахе — 405 дней
в Таджикистане — 405 дней
в Украине… …
– Откуда у вас такие сведения?
– А у вас разве под кроватью нет жучка, как у Кучмы?
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
Чем закончилось совещание, Ольгерду не суждено
было узнать: во-первых, потому что к тому времени еще не
был известен результат конфликта в Украине, а во-вторых,
стали ловить журналиста, пробравшегося на совещание
с несогласованными вопросами, от чего образовалась
невероятная
суматоха! В этой толчее Ольгерд, чудом укло-
нившись от удара в челюсть, ответил апперкотом, повер-
нулся на другой бок и захрапел.
А Леночка, услышав сквозь сон, что Ольгерд кричит,
вскочила, прислушалась, … вроде спокойно сопит, посмотрела
на часы и легла спать.
Ольгерд увидел, что Лена проснулась, притих, ему так
хотелось досмотреть сон. Но перед глазами вертелись
какие-то русалки, потом варан, которого он видел недавно
на коралловом острове. Он уже собрался было вставать, как
тут же провалился, оказавшись на Совете министров РФ,
теперь возглавляемом Владимиром Путиным. Ольгерда
вначале это разочаровало, но мало-помалу, присмотрев-
шись, он решил, что на без рыбье и рак рыба, и продолжил
смотреть сон.
Оказалось, что после того, как Путин попал в цейтнот,
ему предложили «отдохнуть» от президентства, и Володя
пересел в знакомое ему кресло — кресло премьера и тут же
отправился на Байкал потешить народ рассейский. «Ему —
народу рассейскому, — подумал он, — не хватает зрелищ».
Времени для развлечений и подготовки к следующему
президентскому сроку было достаточно, поэтому, соскочив
с подножки президента, Володя намеревался таким обра-
зом повысить свой рейтинг, а главное — избавиться от на-
зиданий Дзержинского, Менжинского, Ягоды (был бы хотя
бы фруктом, а то ягода, — с сарказмом подумал Володя),
другое дело — Ежов.
Готовились долго, «доляров» потратили… не жалко,
и как только представление началось, крышка батискафа
«МИР-1» захлопнулась — началось погружение. По версии
папарацци, аппарат должен был опуститься на 1400 метров,
но на глубине 30 метров погружение прекратилось, и Во-
лодя удобно устроился у иллюминатора, приготовившись
к вопросам внешней аудитории.
– Никогда не думал, что вода в Байкале оказывается
мутная, — начал Володя…
– Что же ты воду мутишь, вдруг раздался рядом голос
Лаврентия Павловича Берии.
Володя подскочил в кресле и ударился головой о потолок:
– Это я воду замутил? А как ты здесь оказался?
– Такие шибздики, как ты, должны ко мне обращаться
с большой буквы — на ВЫ. Это первое, а второе, ты думаешь,
если заберешься в батискаф, то избавишься от суда
соратников по цеху? Вот возьму и нарушу герметизацию
батискафа.
– Лаврентий, да ты что, я не хотел, это все Алинка, веч-
но пристает — дай Вовка порулить, дай порулить, а я что,
эти бабы меня совсем замучили. С другой стороны, этот ку-
кольный медвежонок с айпадом в руках, вечно взрываю-
щий интернет своими выходками. Если не танцует, то спит.
На кого страну оставить?! Пусть посидит пока, свято крес-
ло пусто не бывает, поменяемся… Ведь планов — прорва!
Приднестровье и Карабах вроде привели в порядок, а я со-
бираюсь всех собрать до кучи, имперские амбиции спать не
дают, мерещится великая и могучая. Вот хохлов в стадо за-
гоним, другие сами вернутся. Заодно рейтинг поднимем.
У Ольгерда аж челюсть отпала — такая информация, а я
хотел проснуться. Берия тем временем аж прищурился:
– А справишься?
– Обижаете, школа ваша, энкаведешная. Немного шан-
тажа, немного лжи, чуть хамства — и все делается с невозмутимо
правдивым лицом. Мол, это не мы, мы белые
и пухнастые, а все козни делают тупые американцы и гей-
ропа. Я даже немножко их разозлил, сказав, что мы бы Гит-
лера и без них замочили — столько переполоху было, а мне
этого и надо было. Подумаешь, 25 миллионов с их стороны.
Нужно было больше. А тут еще мои организовали взрыв
в подвале 8-этажного жилого дома № 6 на Каширском
шоссе.
В результате взрыва погибли 124 человека. Ну ты
понимаешь, нужно было отвлечь внимание общественно-
сти. Кроме того, помогла группа вооруженных боевиков,
которая 23 октября 2002 года захватила в заложники
916 зрителей мюзикла «Норд-Ост» в здании Дома культуры
ОАО «Московский подшипник». По официальным
данным, погибли 174 человека. Можно было спустить все
на тормозах, однако получилось, как у Черномырдина: «Хо-
тели как лучше, а получилось, как всегда». Но опять же, как
это консолидировало народ России для будущей главной
цели — аннексии Крыма, а возможно, и части Украины.
Должен похвастаться: несмотря на значительное коли-
чество неприятностей, таких как взрывы двух самолетов,
вагона на Замоскворецкой линии метро между станциями
«Автозаводская» и «Павелецкая» и «Невского экспресса»
на 285 км Октябрьской железной дороги, а также несколь-
ких десятков мелких терактов, нам удалось достичь главного
— создать во главе с Кадыровым послушное нам пра-
вительство в Чечне. А то, что они продолжают баловаться,
меня это мало беспокоит.
– Постой-постой, Владимир, как там тебя по отчеству?
Меня, как ты знаешь хохлы обошли, а Никита — таки шлеп-
нул. Ты лучше с ними не связывайся.
– Как не связываться, тогда свои же сожрут. Ты же
знаешь.
– Да, знаю — опыта не занимать. Вот намедни прочитал,
что сказала Татьяна Толстая о России: «Если бы мне пообещали,
что я всю жизнь буду жить только в России и об-
щаться только с русскими, я бы, наверное, повесилась. Рос-
сия — это большой сумасшедший дом, где на двери висит
большой амбарный замок, зато стены нет; где потолки низ-
кие, зато вместо пола — бездна под ногами.
Русские почему-то полагают, что они — богоносный
народ, что Бог возлюбил их и отметил, а свою постоянную
несчастность одни объясняют ниспосланным испытанием
и избранностью, голгофскими муками и страшно гордят-
ся, что удостоены своей доли страданий. Для меня рус-
ский патриотизм ужасен, и не только по той очевидной
причине, что он смертельно и безошибочно пахнет фашиз-
мом, но главным образом потому, что его идея и цель —
замкнуть русский мир на самого себя, заткнуть все щели,
дыры и поры, все форточки, из которых сквозит веселым
ветром чужих культур, и оставить русских наедине друг с
другом».
Ольгерд после характеристики России Татьяной Тол-
стой чуть было не проснулся — так хотелось поделиться
этим с Леной, но вовремя спохватился и продолжил смо-
треть сон.
У Володи от услышанного все помутнело, стало про-
сматриваться, как через запотевшее стекло, все завертелось
и покрылось пеленой, время пролетело как одно мгновение:
выборы, Южная Осетия, Абхазия, что там еще… … и Влади-
мир Путин снова стал опускаться в батискафе, но уже на
дно Финского залива и опять в должности президента.
Ольгерд увидел рядом все того же Лаврентия.
– Лаврентий, ты все еще здесь? — отозвался Володя. —
Ты знаешь, а мы только стали договариваться с хохлами,
как обещал, а тут настоятель Афанасий Карульский вместе
с братьями Афонской обители св. Саввы предали меня
анафеме,
якобы за развязывание войны с братьями едино-
кровными из Украины. И даже Лавр в Объединенке не смог
отгавкаться. Моя б воля, я бы их всех вместе с Пальман-
гульчиком замочил бы в унитазе.
– Что я тебе скажу, господин расПутин, разгерметизировал
бы я тебе батискаф, да жаль, что ты в нем не один.
Но берегись. Есть еще соратники по цеху, не такие сговор-
чивые, как я, и, неровен час, проедут они по тебе катком так,
что останется мокрое место.
Но на угрозы соратников по цеху Володя теперь мало
обращает внимание и только улыбается. Он уже так при-
вык к угрозам (и не только соратников), что они ему кажут-
ся детскими шуточками. Уж если Лаврентий батискаф не
разгерметизировал значит… значит что?
Президент вспомнил, как он, еще будучи цыпленком,
смотрел пьесу Всеволода Николаевича Меркулова «Инже-
нер Сергеев». Сюжет пьесы незамысловатый, но ему понра-
вилось, что двумя ударами по голове инженер убил преда-
теля. Еще до окончания школы у него появилось желание
работать в разведке, он стал заниматься дзюдо. Чтобы уз-
нать, как становятся разведчиками, он пошел в приемную
Управления КГБ. Там ему сказали, что для начала нужно
либо отслужить в армии, либо закончить вуз — предпочтительно
юридический факультет. Он окончил не только
юридический факультет Ленинградского университета,
но и Краснознаменный институт имени Андропова, где
Владимира Путина подготовили для поездки в Германию.
В 1985 году он уехал в ГДР и проработал там до 1990 года.
В. Н. Меркулов был последним из большого Сталин-
ского террора. Скотина, каких мало, литератор никудыш-
ный, но Сталину такие опричники были нужны.
Нужно познакомиться поближе и детальнее узнать, как
закручивать интриги. Если соратники по цеху собираются
его судить, то следует знать, с кем будешь иметь дело.
Володя приготовился было серьезно заняться нюансами
интриг, которые умудрился сварганить Меркулов за
время пребывания под крылом Иосифа Виссарионовича,
но тут же вспомнил, как ему Киссинджер, в порядке под-
ковырки, подарил фотографию с поваром, приготовившим
рыбу по рецепту, известному только этому кулинару: «Если
мнимый глава госдепа США при администрации Дж. Бу-
ша-младшего, — думал Володя, — может, ссылаясь на
масонство,
публично флиртовать с главой государства, то
он глубоко ошибается. Я уразумел, что это иносказательно,
что он хотел меня проверить на вшивость. Да, я масон, и он
это прекрасно знает, но не какой-нибудь заурядный-прилизанный,
а либеральный, с активной политической позицией.
Именно — либеральный масон, стремящийся заполучить
ведущие места в политическом устройстве
государства
и внедрить своих братьев и сестер на наиболее
значимые государственные должности. И если бы это было
не так, то спрашивается, как бы я мог держать в узде на этих
должностях около 35 тысяч криминальных авторитетов,
более 200 тысяч всевозможных аферистов и мошенников
с еще непогашенной судимостью, около 80 тысяч педофилов
и гомосексуалистов, почти 160 тысяч алкоголиков и
около 118 тысяч наркоманов, а количество ВИЧ-инфицированных
вообще не поддаются никакому подсчету.
И они в благодарность за это сами проголосовали за мое
президентство, а главное, каждый из них и еще десятка
полтора
россиян, а то и больше заставил отдать свои голоса
в мою пользу. Это и есть «Единая Россия», которая является
моей опорой в достижении поставленных мною целей.
Говорят, что она самая криминальная из всех партий,
существующих
на всем постсоветском пространстве. Да,
это так, но меня это мало волнует. Это та сила, которая
формирует
и контролирует общественное мнение, служит
пушечным мясом на Донбассе и, в конечном счете, благодаря
ей я держу государство в ежовых рукавицах.
Ольгерд долго не мог прийти в себя после этого сна.
Рассказать кому — чего доброго, сочтут сумасшедшим, хотя
многое ведь правда, есть зерна между плевелом, даже кру-
пицы золота.
Леночка выслушала его рассказ и сделала
глубокомысленный вывод:
– Тебя этот Путин окончательно сведет с ума. Ну его
совсем. Идем лучше кофе пить, Олег с Уицрик заждались,
наверное.
– Да, ты прав, но следует всегда иметь в виду, как говорил
незабвенный Салтыков-Щедрин, что «…идиоты
вообще
очень опасны, и даже не потому, что они непремен-
но злы, а потому, что они чужды всяким соображениям
и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они
очутились, принадлежит им одним». Особенно, если этот
идиот — карлик и импотент.
– Ты права, прелесть моя, лучше бы мне приснились
ты и наш остров. Что значит вся эта политика в сравнении
с нашей любовью, — и он нежно ее поцеловал.
Но, спускаясь с Леной в ресторан, невольно перед гла-
зами возникали урывки этого необычного сна, и Ольгерд
никак не мог избавиться от ощущения, что он выходит не
из кабинки лифта, а из батискафа, в котором сидят Володя,
Берия, Меркулов, Менжинский и смеющимися глазами
смотрят на него.