Дымное лето ноль 10-го года...

    
«ДЫМНОЕ ЛЕТО НОЛЬ ДЕСЯТОГО ГОДА…»
         «Морозов умер…», - сказал мне, лежащему в ванне, позвонив на мобильный, Женька Двуреченский, друг детства по Навои, где мы бегали босиком по двору среди трёхэтажных домов первых колонистов в  Средней Азии, пока родители добывали «уранзолото» в песках Кызылкумов.

Летом купались в круглом бетонном нам по колено бассейне прямо во дворе на улице Жданова в городе имени поэта Навои.

Теперь мы жили на пятидесятом километре Киевского шоссе на пересечении со стратегической бетонкой, где я, помню, гулял до утра после выпускного «бала», закончившегося пьянкой и опрокидыванием телеги дома отдыха «Отличник» в пруд заиленный… - эх, Саша… охх-хо-о…))

И вот умер Майкл, владелец фабрики, а тогда, ещё в девятом классе сидел он у своего магнитофона и крутил козью ножку из бычков, а тут вхожу я и тут же получает «Майкла» от меня под музыку Тирекс с мохнатым голосом Марка Болана, но плёнка кончилась и вскоре впрямь - настал капи – та – лизЬм,Ё!

Одноклассники ушли в отставку кто где и Дима пригласил их строить… что попадётся: «Построю – сгорит, я опять построю – опять поджигают…», - рассказывал он Виту, теперь безработному подполковнику КГБ в резерве, как он пьяно сознался нам с Димоном… А Дима/Майкл Морозов взял тогда себе «крышу»… А Вита на работу к себе, всё-таки отец-то у него инженер-сантехник был, так и сынок поступил, став теперь главным  по воде и канализации в тех виллах, что вырастали кругом поселка городского типа на пятидесятом километре Ленинского проспекта)), как шутил захипповавший одноклассник моего, умершего в то же дымное лето, младшего брата моего, Гоги, Лёшка Алексеев, называя посёлок на итальянский лад: «СельятИно». Но начнём сначала, добрый мой читатель.



 . . .


     1998-ой год, газета Есть ВЫХОД при Moscow Times.
Я заместитель главного редактора, верстальщица Вета, нас всех постарше – главная, делаем для бездомных газету и они же её продают, полопину оставляя себе.

Звоню с улицы Правды, бывшему кагэбэшнику, прототипу и другу/врагу… ну как обычно. Кароч - созваниваемся с Виталиком, вернувшимся теперь из Навои в отставку, потом и с Морозовым, который к тому времени, после ухода в свою отставку из МЧС в таком же звании подполковника. И они договариваются о работе для Виталика:

- Ты какую работу хочешь, физическую или умственную? - улыбаясь, спрашивает Дима, симпатичный, вызывающий доверие одноклассник наш по подмосковной школе на пятидесятом километре Киевского шоссе.

- Да я готов хоть яму копать, работать надо.

А в 2010-ом Дима умер от четвертого инфаркта. А потом и Толя Головатенко, поэт, а потом Андрей Голубев, архитектор, друг еще по Навои, говорят, прямо на могиле отца, умершего  позавчера – прилете, попил, пошёл наутро похмеляться с папой на кладбище и на его же могиле и помер, прости Господи, сериал какой-то, а не Россия…