Воспитательные плясы. Опыт шаманов

     Шаманов очень трудно заставить делиться опытом с кем попало. Свенельд Иванович Пирогов как раз был из таких. Из тех, на которых внимание шаманов попало бы только случайно. Но не дожидаться же этого капризного шаманского внимания, пока оно само, случайно, упадёт на Свенельда!
    
Свенельд Иванович не имел никакого отношения к миру духов, но он был один из создателей в Большереченске Института Человеческого Мышления (ИЧЕЭМа). Этот институт некогда существовал в Большереченске. И правильнее было бы говорить, что идея создания такого института родилась в голове одного только Свенельда Ивановича.
    
     Появилась у него в голове, была подчинена другими, присвоена ими и даже отобрана у него. И, хотя этого института уже не было в Большереченске, Пирогов иногда всё-таки задумывался о том, почему он остался в истории Института Человеческого Мышления (ИЧЕЭМа) только одним из создателей, а не его основным "творцом".
    
     От Института Человеческого Мышления,ИЧЕЭма, остались кое-какие результаты деятельности. Сам Свенельд Иванович с некоторой теплотой и душевным трепетом вспоминал о такой технологии, созданной в этом институте, как пляски воспитания. Именно эта технология или методика имела определённое отношение к жизненному опыту шаманов. В каждом словаре иностранных слов написано о творчестве шаманов так:
     "Камлание  - обрядовое действие шамана".
     Значительная часть камлания представляет собой пляску шамана, которой он мог достичь каких-то результатов. Пляска шаманов очень хорошо показана в советском фильме "Земля Санникова".
    

     Свенельд Иванович Пирогов, конечно, слышал, что шаманы, в состоянии экстаза, общаются с духами, набор которых в каждой местности, по-видимому, - свой. Духи местности не любят шляться, куда попало, и не терпят в своей местности пришлых духов. Потому шаманы и передают свой великий жизненный опыт только своим родственниками или своим, и духов, избранникам. Только те и другие могут понравиться местным духам.
    Наивные люди могут приезжать к шаману неизвестно откуда, и просить у него знаний и умений общения с местными духами. А, чтобы общаться с духами местности, надо в ней родиться или, хотя бы, достаточно долго в ней прожить.
    

     Может быть, и не прав был Свенельд Иванович Пирогов, но думал, что шаман силён только в своей местности, общаясь с её духами, а в чужой местности тамошние духи могут и не признать его достойным своего внимания собеседником.Уже работая в Институте Человеческого Мышления, Свенельд Иванович сделал и записал вывод:
     "Чтобы стать избранником шамана, надо быть не кем попало, неизвестно из какой местности, а иметь определённую предрасположенность к плодотворному сотрудничеству хотя бы с одним из местных духов".
    

     И через восемь лет после того, как ИЧЕЭМ перестал существовать, так и осталось недоступным пониманию Свенельда Ивановича Пирогова одно обстоятельство из жизни современных ему шаманов. Зачем шаманы уезжают, для оказания услуг чужакам, из своей местности,зная, что духам, привезённым шаманом с подвесками на одежде, из своей местности, бывает очень трудно, иногда почти невозможно, - договориться с местными, на чужбине, духами?

     И всё-таки шаманы, руководствуясь, может быть, своими коммерческими интересами и целями пиара, стали часто покидать свои родные места для оказания чужакам требуемых ими услуг.
    

     Свенельд Иванович и не думал тягаться с шаманами в искусстве разговаривать с духами и получать от них желаемое в соответствии с бланком заказа клиента. В общении с местными духами превзойти шаманов невозможно! Но в то время, когда создавался и года четыре проработал Институт Человеческого Мышления, все учёные, даже в области экономики, балдели от способностей шаманов. Свенельд Иванович не балдел от свойств шаманов, но вынужден был учитывать общее настроение.
    

     У Свенельда Ивановича не было ни костюма шамана, ни его головного убора, ни бубна, а, тем более, - знакомства с духами своей родной местности, - города Большереченска. Свенельд Иванович и не собирался знакомиться с местными духами. И мы умолчим, почему он не собирался устанавливать коммуникации с духами, и чем он считал эти коммуникации, - грехом  или глупостью.
    

     Но общий интерес к шаманам, времени существования ИЧЕЭМа, натолкнул Свенельда на мысль о том, что в шаманизме, кроме привязанности к местным духам, есть ещё универсальность. То есть, где бы ни жил шаман и какими бы по характеру ни были местные духи, с которыми он общается, он должен осуществлять действия, похожие на действия других шаманов, в том числе и тех, что живут от него достаточно далеко.
    

     Шаману, в какой бы местности он ни находился, духа нужно задобрить приношениями, вызвать у него доверие, разговорить, задать, для затравки, первый вопрос, дать духу покапризничать. Дождаться, терпеливо, ответа на первый вопрос. И, дождавшись ответа на него, задавать другие вопросы, и получать или ответы на них, или какую-нибудь другую помощь от духа.
    
     Бюджет у Института Человеческого Мышления был такой, что он не мог пригласить на довольно приличную зарплату не то, что нескольких, но даже и одного квалифицированного шамана. Так что же, получается зря, что-ди, Свенельд Иванович Пирогов в рабочее, да и в нерабочее время, думал о способностях шаманов.
    
     Нет, не зря думал Свенельд о шаманах, он додумался до технологии, которую о сразу назвал плясками или плясами воспитания. Даже, если духов нет, или человек не умеет их вызывать, с   ними общаться, в пляске можно обратиться к своим качествам, глубоко скрытым в сознании и теле человека. Он может обратиться к своим качествам, полезным не только для себя, но и для окружающих, превратить их в свои способности и дать этим способностям поле применения, - вот цели участия в плясках воспитания.
    

     С этими, ещё недостаточно оформившимися предложениями, Свенельд Пирогов пошёл тогда к директору Института Человеческого Мышления. И, хотя Свенельд и придумал этот институт, он никогда не был его директором. В то время, когда Свенельд Иванович додумался до плясок воспитания, директором ИЧЕЭМа был Венедикт Ерофеевич Рукорамов, сокурсник Свенельда по университету, кот орый часто спрашивал у Свенельда:
   
    - Есть у тебя что-нибудь новенькое?
     Пляски воспитания Свенельд Иванович посчитал достойными внимания директора института.
   
     - Значит, участвуя с нами в плясках, люди будут развиваться, так что ли? - спросил Рукорамов Свенельда, после того, как тот объяснил директору, в общих чертах, технологию воспитательных плясок.
    
     - Да, будут развивать своё мышление, а именно для этого и существует институт, - почему-то немного нервно ответил директору Свенельд Иванович Пирогов.
    
     - Воспитательные пляски - это платная услуга. Надо разработать прейскурант или, точнее,- прайс-лист с пятью графами- столбцами. Номер по порядку. Название и цель участия клиента в пляске. Третья графа - продолжительность сеанса оказания услуги. Четвертая - количество клиентов, участвующих в сеансе окания услуги. Пятый столбец, самый главный, - цена сеанса оказания услуги для клиента. Цены укажу лично, - распорядился директор института Рукорамов и спросил:
    
     - Каковы статьи сметы?
    
     - Назову только основные статьи. Изготовление костюмов и бубнов, стоимость обучения субъектов оказания услуги, их заработная плата, - ответил Свенельд Иванович.
   
     - Кого, - заработная плата? Шаманов, что ли?, - поинтересовался директор Рукорамов.
    
     - Привлечь шаманов не представляется возможным. Субъекта оказания услуги можно назвать пляс-мейстером.
    
     - Кем? Что за слово такое, - идиотское? - сильно удивился Венедикт Ерофеевич Рукорамов.
    
     - Почему, - идиотское? Как их ещё называть, - хореографами, что ли? Или балетмейстерами? А! Можно ещё вот так называть, - пляс -мастерами! - стал рассуждать в присутствии директора института, Свенельд Иванович Пирогов.
     - Пусть будут пляс-мастерами! Из кого будем набирать, - из студентов хореографии, что ли? - предположил директор ИЧЕЭМа.
     - Подойду любые студенты, воспитатели, преподаватели с высшим образованием, но с трудностями в поисках работы. А хореография к этому меньше всего имеет отношения. Без хореографов вполне можно обойтись. Тут, главное, - для каждой пляски, свой ритм подобрать. Есть у меня знакомы преподаватель консерватории. Он и ритм каждому плясу подберёт и пляс-мастеров, для каждой пляски, подготовит. С бубнами тоже проблемы не будет. Есть местный умелец. Такие бубны сбацает, что шаманы позавидуют! - стал убеждать своего директора Свенельд Иванович в том, что у него всё продумано.
     - Из какой статьи будем оплачивать труды твоего преподавателя консерватории? - скучно, так, чтобы ешё что-нибудь спросить для порядка, сказал директор Рукорамов.
     - Я думаю, вы и без меня знаете, Венедикт Ерофеевич. Из статьи "Обучение субъектов оказания услуг", конечно.
     - Значит, послезавтра, Свенельд, жду от тебя прайс-лист. И давай, продумывай со своим знакомым преподавателем каждую пляску, набирай и готовить этих, как их, - плясунов, что ли? Тьфу, пляс-мастеров, - командным голосом распорядился директор Венедикт Ерофеевич Рукорамов.
     - Свенельд Иванович Пирогов вернулся к себе в кабинет и собрал в нём своих молодых сотрудников. Те, с его участием, конечно, набросали ему названия воспитательных плясок:
     - "Бороться и искать, найти и не сдаваться".
     - "Взлёты, падения, чтобы достичь парения".   
     - "Здоровья своего впустую не теряю".
     - "И как нам  заглянуть в ещё не бывший день?"
     - "Ко мне приходят светлые мысли".
     - "Мать Моржиха бьёт в ледяной бубен".
     - "Невзгоды пусть уйдут, успехи пусть придут".
     - "Видений ты своих не бойся никогда, они помогут жить".
     - "Стань для друзей таким, чтобы с тобой они пошли бы и в разведку".
     - "Пусть просвещения дух для нас не будет страшным".
     - "Учитесь мечтать, чтобы стать успешными".
     - "По улице ходила большая крокодила".
     - "Пусть парадоксы для тебя привычны будут, как задачи".
     - "Ты сам себе добавь в труды свои побольше творчества и увлечений".
    
     Свенельд Иванович запомнил эти четырнадцать названий воспитательных плясок. Точнее, не запомнил, а просто записал в свою заветную тетрадку, которую вынес из ИЧЕЭМа тогда, когда ему пришлось покинуть институт из-за интриг против него, Свенельда. Были и ещё названия плясок, но Свенельд решил о них не вспоминать.
    
     Свенельда Ивановича в названии последней, четырнадцатой пляски смущало слово "увлечений", а пляске "Мать Моржиха бьёт в ледяной бубен" он долго не мог придумать цель участия в ней. Ведю никто в Большереченске  никогда не бил морского зверя, и не занимался резьбой по его кости.
     Один из молодых сотрудников Свенельда, Олег Петрович Краснопевцев, пояснил Свенельду Ивановичу, что если в профессиональном занятии найти аналоги своим увлечениям или превратить какие-то участки профессиональной деятельности в увлечения, то можно стать более эффективным в своей профессии.
    
     Свенельд Иванович, после пояснений Краснопевцева, решил оставить в названии четырнадцатой пляски слово "увлечения", а для  "Матери Моржихи, бьющей в ледяной бубен", он всё-таки придумал цель участия в пляске: сформировать в себе чувство благодарности Природе за то, что она, даёт человеку, и вести себя ответственно перед Природой".
    

     Воспитательная пляска "По улице ходила большая крокодила" должна была помогать клиентам, по мнению Свенельд Ивановича избавиться от застенчивости и выглядеть так, как хочется, чтобы выразить себя в своём внешнем виде, как можно полнее.
    
     Набросав в прайс-листе цели всех плясок, количество участников и продолжительность сеанса, Свенельд Пирогов позвонил своему знакомому у преподавателю консерватории. Большому специалисту в ударных инструментах и перкуссии, стучалках и шумелках, Ивану Митрофановичу Старобогатову:
     - Иван Митрофанович, я хочу тебя спросить, - наша с тобой предварительная договорённость по пляскам воспитания осталась в силе? - спросил в телефон Пирогов.
     - В силе, а у тебя, что, Свенельд, неужели всё готово, для разработки содержания плясок? - спросил музыкальный педагог Старобогатов.
     - Да, мы тут раскинули мозгами, и у нас уже есть и названия плясок, и цели их проведения. Как записывать содержание будем? Я графической записью танцев, извини, - плясок, не владею, - признался преподавателю консерватории Свенельд Иванович Пирогов.
     - И я не владею. К хореографам нашим обращаться не хочу. У вас в институте видеокамера есть? - предложил педагог Старобогатов.
     - Есть, и даже оператор к ней прилагается. Живой и достаточно опытный, - радостно сообщил Свенельд Иванович.
     - Ты адрес мой знаешь, домашний. Так вот, давайте прямо сейчас, втроём, ты, оператор и камера, приезжайте ко мне домой. Будем на виде записывать мои плясовые импровизации. Бубен подходящий, почти шаманский, у меня свой есть.
    

     Удивительным профессионалом оказался Иван Митрофанович. Быстро подбирал он каждому плясу воспитания, с его целью, свой ритм бубна, и настучал быстро образцы все плясок, которые были записаны на видео. А Свенельд Иванович, вернувшись следующим утром в ИЧЕЭМ приступил к подбору, среди желающих, пляс-мастеров. То есть, к кастингу, как теперь говорят, приступил.
    

     Пришедший на кастинг студенческий и молодой народ оказался талантливым, подходящим, хотя и совсем не шаманским. Свенельд Иванович Пирогов спрашивал каждого:
     - Что бы вы нашили на вашу куртку - балахон, если бы работали у нас пляс-мастером?
     - Изображения глаз, ушей, бегущей воды, огня и ветра! - сказал один молодой человек, оказавшийся профессиональным танцором и потом он исполнял в ИЧЕЭМе, вместе  с клиентами, пляс воспитания "Мать Моржиха бьёт в ледяной бубен".
     - Как вы ветер изображать будете? - поинтересовался у танцора Свенельд Иванович.
     - Стрелками, то есть направлениями. У ветра же есть направления!
    
     Неожиданно для Свенельда Ивановича пляс "Мать Моржиха бьет в ледяной бубен" пользовался высокой популярностью, наверное, среди "зелёных", экологически ориентированных клиентов. Может быть, потому что проводил эту пляску с клиентами профессиональный танцор с бубном и, может быть, ещё и потому что установил Рукорамов на сеанс этого пляса самую низкую, среди плясок, цену, - всего восемьдесят рублей. Сеансы других плясок стоили дороже, от ста рублей и выше.
    

     Почему-то директор Рукорамов на сеанс такого воспитательного пляса, как "Пусть просвещения дух для нас не будет страшным" установил саму высокую цену - триста рублей с человека старше восемнадцати лет, и сто пятьдесят с тех, кто был моложе! Оказалось потом, что этот пляс проводил проводил будущий кандидат каких-то гуманитарных наук. Многие участники этого пляса утверждали, что стали ответственнее относиться к учёбе и добились высокого положения в рейтинге, золотых медалей, поступления в образовательные учреждения высшего образования и даже красных дипломов.
    

      Изготовителя бубнов посоветовал Свенельду тот же музыкальный педагог Старобогатов. Местный умелец на все руки и даже ноги, потому что в свободное от занятий ремеслом время, он участвовал в различных легкоатлетических забегах, Тихон Сидорович Смелов, изготовил для ИЧЕЭМа одиннадцать бубнов.  Восемь комплектов бубнов с колотушками, - для каждодневных восьми сеансов различных воспитательных плясов, и три запасных бубна.
    

     Как уже сказано, претенденты на роли пляс-мастеров оказались талантливыми, и Ивану Митрофановичу Старобогатову не пришлось долго объяснять, как извлекать из бубнов нужный ритм и необходимую, для воспитания, атмосферу. Свенельд Иванович Пирогов, в качестве контрольного покупателя услуги, участвовал в плясе "Ко мне приходят светлые мысли".

     Пляс-мастером этой пляски была очень талантливая девушка, что было бы нарушением протокола шаманизма, если бы в ИЧЕЭме его соблюдали, так как женщин-шаманов мужчины-шаманы в реальной жизни не приветствуют, а женщины-ведьмы и женщины-колдуньи - это из другой оперы, а не воспитательного балета.
   
     Свенельду Ивановичу не только понравилось, но и принесло действительную пользу участие в плясе "Ко мне приходят светлые мысли".  Он ощутил, что после пляса те мысли, которые приходили в голову, чаще, чем раньше, стали превращаться в ценные идеи. Он также видел в фильме, как самозабвенно работал с бубном и своими движениями пляс-мастер "Взлётов, падений, чтобы достичь парения".

     Пляс-мастер, вместе с клиентами и бубном, прыгал вверх, потом бросался на пол, изображая жизненные падения, подпрыгивал вверх, и делал всё это так, что клиенты оставались довольными, повторяя всё это, пропитываясь уверенностью, что хорошее ещё будет в их жизни.
    
     Свенельду Ивановичу, как оказалось, было приятно вспоминать о такой технологии ИЧЕЭМа, как воспитательные плясы. Этими воспоминаниями он даже был некоторое время вдохновлён на новые свои свершения. И ещё! Вспоминая о плясках, он понял, что в наш время можно лишиться упоминания себя как создателя какого-то предприятия или учреждения, позволив кому-то другому устанавливать цены его, предприятия или учреждения, прайс-листа. 
    
     Шаманам легче, чем таким, как Свенельд, сохранить своё авторское право на результаты общения со своими контрагентами.