Просто улыбнись - дуос

               
     - Щиз нейм из Роберт Полсон, - проскрежетал кондуктор и Алиса отвернулась. Она посмотрела в окно и увидела дым от паровоза, неустановленной модификации дрон, пару птиц, а также идущего на таран Гэри Синиза Чкалова. Алиса пожала плечами и вновь повернулась к кондуктору, изо всех сил пытаясь хотя бы выглядеть вежливой и благовоспитанной девочкой, кем она и являлась. - Какой, на хрен, Полсон ? - переспросила Алиса. - Роберт, - закричал кондуктор, распахивая промасленную тужурку, положенную всем кондукторам, как положены были заслуженным путиловцам седые усы, политрукам - пайки, а юному Бурляеву - банчащие пирожками опойки.
     - Андрейченка ее звали, - разнеслось по вагону. - Титьки толстые, блондинка.
     - Ты мозги не е...и, - встал в межвагонном пространстве котелкастый мужчина средних лет, Алиса подумала, что он вполне бы мог оказаться линейным или педелем из интерната для глухонемых. - Какой еще Роберт ?
     - Полсон, - оправдывался кондуктор, размазывая по небритому лицу слезы праведного гнева, - обычный Полсон. Получил пулю в затылок за чужие огрехи в суетности мышления.
     - Знаете, - вмешалась Алиса, разумно подозревая грядущую резню, - симбиотить Кэрролла и Паланика - малоразумно. Уж лучше, - она задумалась, но быстро нашлась, - захерачить троицу из Готфрик, Витухновской и Керви.
     - Херачь, - предложил кондуктор, сняв тужурку. Под тужуркой был жилет, в полосочку, подтяжки и зауженные брюки, небрежно ниспадающие на резиновые сапоги. - Советские, - перехватил взгляд Алисы кондуктор и притопнул сапогом, - сносу не будет. Их еще мой дедушка получил по разнарядке в Бодайбо.
     - Бодайбо, - начала Алиса, придурковато закатывая глаза и делая голос не то, чтобы сальным, но неприятно масляным - факт, - ты мое Бодайбо, ты - зло в упаковке рагулей, словно то непонятно Пердо, что Ивлукич втирал для гуцулей.
     - Правильно говорить  " гуцулов ", - поправил Алису котелкастый, закуривая папиросу.
     - Ты Соньку видел ? - вопросом ответила Алиса и котелкастый зашатался, белея.
     - Да, - согласился он мгновение спустя, - такую только уменьшительно - ласкательно. Мозг мал, взор ласкающий, нос вверх, а подруга Астафьева - просто б...дь, как и все они, суки рваные. Жим, - представился котелкастый, снимая котелок и держа его наотлет, - театральный критик Жим.
     - О, Делия, - взвыла Алиса, напугав кондуктора, - скажи : " Доколе " и ты ответишь, что п...дец, а я, перебирая роли, добавлю  " Хай ту грэц ".
     - Это ты по - каковски ? - пришел в малообъяснимое возбуждение разносивший по вагону про Андрейченку. Он оказался тоже мужчиной, как ни странно. Алиса посмотрела ему на голову, точнее, в середину головы и не заметила там ничего необычного. Обыкновенный непрорисованный абрис, ни носа, ни бровей, ни х...я.
     - Это плагиат, - уточнил котелкастый Жим, присаживаясь на лавку рядом с Алисой, - из Ивлукича плагиат, лет, что ли, пять назад в какой - то из своих историй он рассказывал про человека с непрорисованным лицом. Зачем Лизавете мозги е...шь ? - шепнул Жим и Алиса рассмеялась. - Если не ей, то кто же ? - снова вопросом ответила она, залезая на лавку. Обхватила голову руками и заорала, докрикиваясь до исчезнувшей Потупчик : -  Овечий сыр, услада Вахмурки Валдая, пошто ты лепень требушишь, известно же, что даже зная, ты навсего всего лишь шиш.
     - Так разбойников именовали в Смуту, - снова влез человек с непрорисованным лицом, - я о таком читал. Там и о патриархе, о казаках и о рыдающих русских, всю дорогу они рыдали : сначала перед Дмитрием, потом в Тушино, а уж когда Мишу избрали, так поголовно плакали.
     - Кармазин и Соловьев, - заметил в сторону котелкастый Жим, - самые гнусные историки, хуже Покровского или Сахарова, подонки и жополизы, как, - он захохотал, - эта твоя Потупчик.
     - Она не моя, - ответила Алиса, слезая с лавки и направляясь к человеку с непрорисованным лицом, - она Ивлукича возлюбленная. Вот зачем я иду к этому мудаку, - говорила Алиса сама с собой, - ведь знаю же заранее, что будет там Уорхолл, сказочка Ивлукича, ссылка на эфир Быкова и рецензия крайней фильмы Висконти, а мне, - она остановилась и задумалась, - из всех Висконтей только Марина нравится.
     Алиса мельком посмотрела на свой передничек и громко вздохнула.
     - Нет таких объемов, - говорила она, снова развернувшись лицом к котелкастому Жиму, - и никогда не будет, конституция у меня такая.
     - Знаешь, - зашептал ей на ухо кондуктор, - а я, кажется, понял, зачем сказочка.
     Алиса молча кивнула и закрыла глаза.