Командировка в XXX век. Рассказ

     КОМАНДИРОВКА В ХХХ ВЕК.      
  Шестого числа, в понедельник, после обеда, ко мне подошел начальник цеха и сказал, отводя глаза к потолку, что меня вызывают к директору завода.
– Опять за брак ругать будут,– мрачно подумал я, отключил станок, отмыл руки от металла, доел бутерброд и поспешил к директору.
В кабинете вместе с директором находился маленький, сухонький, но очень подвижный старичок в джинсах, свитере и кроссовках. Увидев меня, он заулыбался, закивал головой и хитровато подмигнул мне. А директор  встал и говорит:
– Вот, товарищ Кувалдин, к нам приехал представитель Института Времени, Иван Ильич Стравинский. Помощи они у нас просят. Доброволец им для опытов нужен. Мы и порекомендовали  Вас, как передовика производства, прекрасного семьянина. Да и здоровье у вас,– он сделал паузу,– не слабое.
В тоску меня бросило от его слов. Это же он избавиться от меня хочет таким вот, самым легким способом. Станок мой по возрасту постарше Ивана Ильича будет, вот и гонит брак, а я вечно потому виноватый.
Но тут заговорил Иван Ильич.
– Мы,–говорит,– изобрели Машину Времени, и решили послать вас в прекрасное будущее, в тридцатый век, к нашим далеким потомкам привет им передать от нас из конца двадцатого века.
Я несколько задумался.
– Все это так,– говорю,– послать всегда можно, а вот как насчет того, чтобы вернуться.
Старичок очень обиделся.
– Что вы,– говорит,– у нас это все отлажено, проверено, стопроцентная гарантия,– и ногой даже притопнул, как расписался.
– А средне-сдельное будет? – спросил я директора.
– Конечно,– отвечает,– и премия, если не подведете.
– Тогда я готов!—торжественно заявляю я и вытягиваюсь в струнку.—Вот только с женой проститься надо.
Иван Ильич расцвел алой гвоздичкой:
– Два дня вам на все дела, а девятого в четверг приходите в институт для эксперимента.
Домой я пришел пораньше обычного, с получкой в кармане. Жена перепугалась:
– Опять чего-нибудь натворил?
– Нет,– говорю,– Валя, я на эксперимент решился. Меня в далекое будущее посылают, в тридцатый век. Слетаю, посмотрю, как они там живут, и обратно за премией. И тебе чего-нибудь оттуда привезу. Моды там уже—подумать страшно какие. Будешь самой модной всю предстоящую  тысячу лет.
 Она в слезы :
– А вдруг чего, мол, случится?
Тут я вспылил немножко.
– Не ваше это бабье дело. Собери мне смену белья, носки положи поцелей, а то вдруг там, в будущем, разуваться придется. Сухарей положи, и сальца займи у соседей. Они недавно посылку получили из деревни. Огурчики не забудь, и, естественно, пол-литру. Кто знает, может там  люди уже совсем другие, переговоры сложными оказаться могут. Без бутылки можем не понять друг друга.
Все два дня мы с Валей жили  душа в душу. Вечером в среду даже в кино сходили на фантастику. Вале мебель очень там понравилась. Привязалась, привези да привези ей оттуда гарнитур спальный. У них там, в будущем, он, мол,  ничего не стоит. Еле убедил, что гарнитур не губнушка, в Машину Времени его не впихнешь.
Девятого в четверг прихожу утром в институт, а там меня уже ждут, сразу митинг устроили, меня в президиум посадили. Пришлось речь говорить, как я на заводе с браком сражаюсь.  Затем меня в скафандр переодели и посадили в красивую, ярко оранжевую кабину, похожую одновременно  на дирижабль и телефонную будку, и закрыли плавненько фасонистую дверку. В кабине стояло черное мягкое кресло и пульт управления, примерно, как в самолете. Как только я сел в кресло, у меня страшно зачесалась пятка на левой ноге. Но тут кабина покачнулась, лампочки на пульте замигали, в динамике что-то засвистело простуженным пароходом и все неожиданно стихло.
Стало нестерпимо  жарко. Скафандр был ослепительно белым, пухово-мягким, ласковым и очень теплым. Терпеть липкую жару и нестерпимо зудевшую пятку было уже невозможно. Пришлось, чертыхаясь, в одиночку выползать из цепкого скафандра. Пока я с наслаждением терзал свою пятку, дверца в кабине тихонечко отворилась, и вовнутрь  проникли очень уж странные запахи и звуки. Где-то совсем близко мычали коровы, пахло свежим навозом и сеном .
– Что-то их будущее очень на наше настоящее смахивает,– недоуменно подумал я.
Недалеко послышался разговор двух девушек.
– Смотри, Настя, наконец-то у нас на ферме телефон поставили.
– Да, классно, – отвечает другая.– Только будка больно фасонистая, пойду погляжу, может, Коле позвоню.
 Не успел я впрыгнуть обратно в скафандр, как она уже в дверях стоит и меня молча изучает. А у меня одна нога в скафандре, а другая, босая, рядом на полу выплясывает. Тут другая девица  подошла, поглядела на меня и спрашивает:
– Ты что здесь делаешь?
 Впихнул, наконец,  я вторую ногу куда надо, и отвечаю торжественно:
– Здравствуйте, люди далёкого и счастливого будущего. Из прошлого я. Послали меня к вам разведчиком, привет, значит,  передать из двадцатого века,– и чувствую, как жалко и мучительно улыбаюсь.
– А ну-ка, разведчик, застегивай свои штаны и убирайся отсюда, а то мы тебя тоже пошлем, но ещё подальше, – и объясняет подруге:
– Кувалдин это, с нашего инструментального. Он когда-то с моим Васей в вытрезвиловке побывал, и сейчас наверно, оттуда.
 Опешил я, соображать стал, взмолился:
– Девочки,– говорю,– милые, скажите, который сейчас год?
А они опять за свое:
– Вот, допился, уже год не помнит. Одевай-ка свою спецовку и ступай домой. Жена, поди, заждалась уже.
Короче, выпил я с девчонками с нашей подсобной фермы поллитровку из неприкосновенного запаса, сальцом соседским закусил, объяснил им ситуацию с экспедицией в тридцатый век, застегнул скафандр и поплелся домой. Валя открыла, удивилась:
– Ты откуда такой чудной? Ты же к бабе Серафиме до понедельника уехал в деревню.
 А я уже сам, как святой Серафим, ничегошеньки не понимаю. Глядь на календарь, а там третье число, пятница того же месяца и года. Вот так-так!  Это меня вместо тридцатого века в прошлую пятницу запулили. Ай да физики, ай да молодцы. Хорошо еще, не к Ивану Грозному с его Малютой Скуратовым. Они из меня ремней бы понаделали. А ведь в прошлую пятницу я действительно к бабке Серафиме в деревню уезжал. Забор там ей подправил, печь переложил в баньке, заодно и попарился, вернулся в город первой электричкой и сразу на завод. И тут я понял, что до понедельника  время у меня есть.
В понедельник я пришел на завод после обеда, как раз, когда меня, Младшенького, к директору вызвали. Подождал я, пока они в кабинете столкуются, получил опять в кассе получку, и прямёхонько в кабинет со скафандром подмышкой. Увидев меня – второго, Иван Ильич потерял обе вставные челюсти, директор вместо валидола проглотил канцелярскую кнопку. Ведь, бедолага, вместо одного бракодела, от которого хотел избавиться, сразу двух получил. А я, Младшенький, стоял, разинув рот, глядя на меня, Старшего, и ничего не понимал. Когда же они, наконец, разобрались, то схватились за головы.
К этому времени мы–оба сразу, предъявили свои права на  мою Валю-Младшую, а там, в недельном будущем, моя Валя-Старшая яростно осаждала Институт Времени с  требованием вернуть ей законного мужа. Иван Ильич  сновал между нами обоими, уговаривая кого-нибудь из нас вернуться к Вале-Старшей.
Я-Старший, наотрез отказался возвращаться в кабину-будку, опасаясь на этот раз оказаться при дворе короля Артура, или, хуже того — где-нибудь на пикничке у динозавров. А я–Младший, тоже никуда не хотел отбывать от своей Валюши, глядя на себя-Старшего. Наконец, мне-Старшему, удалось доказать самому себе–Младшему, что он прибудет в будущую неделю как раз к авансу. А когда я ему напомнил, что моя Валюша-Старшая обещала к моему возвращению приготовить наши любимые пельмени, он согласился окончательно.
Провожали меня-Младшего, всем двором. Женщины, тихо всхлипывая, подкладывали мне-Младшему в сумку домашнюю снедь. Валюша моя голосила не скрываясь, с укором поглядывая в сторону меня–Старшего. Даже у меня–Старшего на сердце скребла и визжала не одна дюжина бешеных котов.
Однако все же я–Младший вошел в злополучную кабину, дверь тихонечко закрылась, и кабина бесшумно растаяла в воздухе. Суеверные зрители  поспешно перекрестились, и больше мы с моим Младшеньким никогда не виделись. Зато переписываемся через Институт Времени постоянно.
Я–Младший из Будущего регулярно сообщаю себе, Старшему из Прошлого, какие неприятности ждут меня на предстоящей неделе. Так, когда я–Младшенький, в недельном будущем  в среду свалился с лестницы и растянул связки, то я – Старший, в следующую среду очень осторожно ходил по этой же лестнице и не растянул связки, но зато я не заметил низкого потолка и набил себе здоровенную шишку на лбу. А когда я – Младший  в будущую субботу  отравился импортной колбасой из супермаркета, то я–Старший, в свою очередь, в субботу эту колбасу не ел, а приналег на грибочки от бабки Серафимы—и пострадал не менее.
Такие попытки перехитрить судьбу продолжались до тех пор, пока я–Младший в Будущем не заинтересовался биржевыми курсами акций и не посоветовал мне–Старшему в недельном Прошлом срочно купить акции, не скажу каких предприятий. Я-Старшенький   в Прошлом быстренько занял денег  и купил эти акции, через неделю в цене подскочившие до небес и сделавшие меня богатым. Еще несколько подобных операций сделали меня–Старшего в недельном прошлом «новым русским», в то время как я-Младший в недельном  будущем, по-прежнему работал на заводе и гнал брак. Я – Старший, купил себе трехэтажный коттедж, 600-й «Мерседес», а Вале-Младшей –  роскошные шубы и наряды, и открыл бутик на центральной улице, в то время, как я-Младшенький,  в Будущем не мог позволить себе лишнюю пол-литру перед зарплатой. Поэтому  я-Младшенький из будущего, потребовал свою долю совместно заработанного капитала, на что я-Старший из Прошлого ответил решительным отказом, из-за чего мы и поссорились. И все было бы по-прежнему, но, как объяснили нам наши гениальные физики, внезапно между нами возникла вилка Времени, которая и погубила мое–Старшенького,   богатство.
Коттедж мой взорвали конкуренты, «мерседес» попал под грузовик, магазин отобрали за долги, а шубы и наряды  жены стремительно поела, невесть откуда взявшаяся, преголодная моль. После всего этого я–Старшенький вернулся опять  на завод к своему станку и стал, как и я–Младшенький, гнать брак. «Вилка времени» благополучно  самоликвидировалась, и мы оба помирились—свои все-таки люди.
На этом месте мой собеседник замолчал, хлебнул со вкусом ядрено-желтого пива, пожевал воблины ребрышки и неожидано сказал:
– А тебе посоветую срочно купить акции «МММ», не пожалеешь. Вилка тебе не грозит. А там, глядишь, и меня когда пивком угостишь. Мне вчера мой брательник  из Будущего сообщил по секрету.
И я поверил его занимательному рассказу, его честному, открытому взгляду и дармовому пиву, и все свои деньги вложил в эти проклятые акции. А об остальном  вы уже догадались.  Теперь  слоняюсь  по  пивным, хочу  найти  того умника,  и  передать  ему  привет  из  Настоящего. 
Владимир  Янов,  г. Находка,  1995  г.