Коробка шоколадных конфет

              «Жизнь – как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, что внутри.» Форрест Гамп


Мы живем с мужем в маленьком городке, можно сказать селе. Но родились в Питере: я в Пушкине, а муж в Ленинграде. Меня так часто спрашивают, где ваши родные? И дальше продолжают: не может быть чтобы вы были совсем без родных. И поэтому я просто вынуждена заварить чай, и кое-что вам рассказать, чтобы вы поняли, а вот что вы поймете это то, что вы поймете.

Моего мужа зовут Ваня, когда он родился в Ленинграде, его папа с мамой уже развелись. Ваня ходил в английскую школу. В 16 лет Ваня впервые увидел своего папу. А потом его папа умер. Ваня пошел в армию, где получил травмы и стал инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Сестер и братьев у него не было. Мама Вани вскоре ушла в монастырь и сейчас ей 90 лет, она много лет в беспробудной и глубочайшей схиме. Поэтому кроме меня и собачки Айши у Вани никого нет и можно сказать никогда не было. У Вани не было никогда семьи пока он не женился на мне, таком вот счастье и отраде.

Я же родилась в большой семье. Моя семья до того, как я познакомилась с Ваней, где только не жила это потому, что мой папа был военным. Мы жили в Ленинграде, в Харькове и прочих населенных пунктах, не обозначенных на картах, а потом родители решили переехать в этот маленький городок.

В Первый класс папа носил меня на руках в школу и это было очень здорово. У меня появились друзья, но я заболела воспалением легких, почти не умерла, но осталась жить, а учителя стали ходить ко мне на дом и заниматься со мной.

Самое любимое – это была художественная школа, куда меня взяли раньше положенного времени. И еще я обожала детскую городскую библиотеку. Мы с папой туда часто ходили. А когда мы с папой куда-нибудь ходили, мама быстро-быстро готовила, делала уборку и все что надо по дому. А потом мои родители развелись. И на этом закончилась моя школа и художественная школа и библиотека и вообще все, что могло быть хорошего у ребенка даже здорового. Все завершилось.

Я забыла вам рассказать, у меня страшное смертельное заболевание (сейчас по телику мамочки просят для малышей с моей болезнью аховые деньги на лекарство, говорят помогает, я не знаю), но меня моя мама спасла, и я каким-то чудом дожила до сегодняшнего дня. Мое заболевание называется СМА (спинально-мышечная амиотрофия). Без движения я уже много лет и мой организм уже устал и поэтому потихоньку разваливается и умирают все органы, мне тяжело дышать глотать, руки не работают, да и все остальной тоже. Поэтому пока мозги еще шуршат я решила начать писать то, что я еще пока помню и то, что мне интересно. А если вам неинтересно, то можете не читать и я совершенно на вас на обижусь.

В моей жизни было много разных историй. Можно сказать, что моя жизнь — это жизнь многих людей и разных историй. А уж если рассказывать про Ваню, то тут надо роман писать.

А я и не смогу, так как неграмотная. Все мое образование – это самообразование.

Вообще-то я должна была стать идиотом, но почему-то им не стала. Я сидела на диване, мама постоянно работала, сестра занималась собой, а у меня были книги, которые заменили мне весь мир. Конечно, это плохо. Но то, что было, то было. Как говорил в моем любимом фильме Форрест Гамп: «Лейтенант Дэн понял, что есть вещи, которые нельзя изменить. Он не хотел, чтобы его называли калекой, как я не хотел, чтобы меня называли дураком.» Меня не называли никогда калекой в глаза, в старости уже стали. Но это «долгая история».

Я закончила ЕШКО, работала в фирме МБВ диспетчером, издавала самиздатовскую газету «Подснежник», когда вышла замуж, то мы вместе с мужем выпускали журнал для инвалидов «Радуга». Участвовали в разных выставках.

Мой муж Ваня замечательный и уникальный фотограф. Я это пишу не потому, что он мой муж, а потому что это, действительно так. Однажды его пригласили участвовать в одной фотовыставке. На выставке были представлены работы Вани, их было большая часть, можно сказать, что вся выставка была одни его работы, кроме двух-трех других фотографов. Но по местному ТВ показали именно тех двух-трех фотографов. А на выставку нас даже не пригласили. Село, одним словом.

С того года постепенно на нас стали надвигаться тучи. Их было еще не видно, но где-то вдалеке, можно было расслышать раскаты грома.

                (Продолжение следует)