Летописец

Синие всполохи хвойного леса
Подогревают холодную жесть
Свода небес. Жестяная завеса
Падает сверху в сгорающий лес.

Пахнет дымком и окалиной хвои,
Духом земли и душицей смолы.
Осень весь мир поделила надвое:
Ели одеты, пространства голы.

Крики и эхо разбросаны дальше.
Разум и чувство теперь чужаки.
Ночи приходят быстрее и раньше.
Дни недописаны и коротки.

И разомкнулась душа, распадаясь,
Словно утратила крепость и пыл,
На два предмета: великость и малость.
На два глагола: отплыл и доплыл.

Осень разъяла на лето и зиму
Календари золотым резаком.
Календари словно чёрную схиму
Переживают разрез и разлом.

Следом за ними и я надеваю
Рясу, сандалии, плат и клобук.
Стоек, послушен, не лгу, не стяжаю,
И целомудрия верный из слуг.

Всенощно перебираю слов чётки
И заношу в летописную быль.
Шпаги, дуэли, красотки, пролётки
Строгим обетом заброшены в пыль.

Каюсь в грехах доосенней забавы.
Доосмысленья и доозорства.
Тихо пером правлю слева направо.
С треском в лампаде горит береста.

Келья моя - это воображенье.
Церковь - витийство и  лёгкость ума.
Синего леса увидел сожженье,
Неба паденье в его закрома.

Ножницы осени к душам примерил,
К мироустройству и календарям.
Не уместились ни птицы, ни звери.
Спрятались. Ладно, потом им воздам.

Вижу себя в хрупкой сфере хрустальной.
Рядом кружатся в изломе стекла
Жизни, желания. Плавно, нормально,
Как геометрия их обрекла.

Всё соразмерю и всё сопоставлю.
Так мне прозрачная осень велит.
Слышу, слежу, но едва успеваю.
Мир, в ней упрятанный, слишком велик.

               
                23 октября 2020,
                Саморядово