Пашинян и армяне готовы на болезненные уступки

Пашинян и армяне готовы на болезненные уступки.
Господин премьер, говоря о возможных уступках, Вы хотя бы спросили этот народ, хочет ли он идти на них?
Все мы дети своих родителей. Все когда-то были маленькими, держались за мамины и папины руки. Мамы и папы – люди, которые потакали почти что любым нашим желаниям. У них можно было попросить всё, что угодно: от плюшевого медвежонка до заводной машинки. И всё им было по силам, со всем они справлялись.
В детстве родители для нас – что Боги (да простит меня Отец Небесный!). Пожелай – и на тебе, готово! За родителями – как за каменной стеной. Что может быть лучше ощущения защищённости и уверенности в том, что, если будешь падать, заботливые и нежные руки мамы или сильные и грубые мужские руки папы тебя обязательно поддержат, не позволив упасть.
Мамы и папы, которые предупреждали нас: сынок (доченька), осторожнее, не упади, а то будет больно. Именно в такой последовательности, буквально не упади, чтобы не было больно.
До сегодняшнего вечера эта последовательность для меня, как для любимого и любящего сына, была непреложной. Была законом.
До сегодняшнего вечера, пока я не услышал обращение нашего уважаемого премьер-министра, нашего родителя, нашей спасительной руки. Но услышал ли я от своего «родителя» то, что преданный и любящий сын ожидает услышать от уверенного, сильного и заботливого родителя? Либо я ошибаюсь, либо господин Пашинян нарушил нечто, заложенное моими биологическими родителями в мой детский разум в далёком детстве: последовательность «упал – больно».
К чему я? К вопросу, с которым глава нашей страны обратился к нам – к своим детям и в нашем лице – ко всему мировому армянству: «Готов ли армянский народ к уступкам? Думаю, что да, армянский народ готов к уступкам. Могу сказать, что даже армянский народ, мы готовы даже к болезненным уступкам».
Поправьте меня, может, я ошибаюсь? Но что это означает, если не «тебе будет очень больно, сынок, так что приготовься упасть».
Ровно 30 дней, как ежедневными рейсами во все уголки Армении рассылаются гробы с телами наших солдат.
Очень символичная цифра – 30. Ведь, к сожалению, у нас было почти что 30 лет для того, чтобы закрепить наши военные успехи дипломатическими обязательствами и раз и навсегда задокументировать наши земли. К сожалению, мы этого не добились, за что сейчас расплачиваемся сполна.
Но что же так расстроило лично меня в обращении главы нашего государства? Может, то, что он обращается от имени народа к своему же народу, который два года назад на руках внёс его в Парламент, делегировав его властью и уполномочив говорить с внешним миром от нашего имени? С внешним миром, но не с нами, при этом навязывая от нашего же лица идеи, которые режут лично мой слух. Если не сказать жёстче – противны мне (приношу свои извинения за чрезмерную эмоциональность, но на то есть причины, о которых я скажу далее).
Дав объективную оценку очередной неудавшейся попытке прекращения огня (третьей по счёту), премьер-министр Никол Пашинян, как и подобает отцу семейства, был предельно краток и точен.
Господин премьер спросил коротко, лаконично и по факту: может быть, в невозможности прекращения огня либо достижения урегулирования конфликта есть наша вина? Может быть, мы – Армения виновны в этом? Может быть, причина этому – занятая нами позиция?
Ведь, согласитесь, от ответа на этот вопрос зависит очень многое, если не всё.
Излишне было объяснять зрителям, насколько гибким и максимально учтивым был он сам и его политические ходы всё это время. Весь цивилизованный мир - свидетель мастерских комбинаций, в своё время разыгрываемых премьером. Одни его тезисы чего стоят.
Я считаю, что на данном этапе объяснение своих действий могло и было расценено нашими врагами как проявление слабости. Азербайджан не намерен обсуждать мирное урегулирование проблемы будущего Карабаха Его цель – наша капитуляция, сдача земли.
Вот на этом моменте и случилось самое худшее, что я мог себе представить: вопрос об уступках.
Премьер-министр потребовал от каждого из нас дать чёткий однозначный ответ на вопрос: «Готов ли армянский народ к уступкам?»
Знаете, словно в кошмарном сне, когда ты видишь что-то, но не можешь это остановить, поскольку продолжение господина премьера лично во мне вызвало именно эту ассоциацию: «Думаю, что армянский народ готов к уступкам. Могу сказать, что армянский народ готов даже к болезненным уступкам. Но готов ли армянский народ к капитуляции?»
Господин премьер-министр, ведь Вы сами призываете нас к борьбе против Азербайджана, так позвольте же нам бороться, позвольте каждому мальчику, каждому мужчине и женщине стать Вашим солдатом. Но о каких уступках, компромиссах или лояльности может идти речь, когда вот уже 30 дней, как многие армяне уже отдали свои жизни за будущее наших государств, отозвавшись на первый призыв, с которым Вы обратились к нации. Сколько их было? Десять? Сто? Тысяча? Сколько солдат уже ушли и скольким нужно уйти, чтобы Вы сказали откровенно всему армянскому народу: о каких уступках идёт речь?
Вы хотя бы спросили этот народ, хочет ли он идти на уступки? А у матерей погибших солдат Вы спросили? Хотят ли они уступок? Вернёте ли Вы им их детей?
Ведь Вы наш Верховный главнокомандующий, так будьте же им, приказывайте и тысячи отважных защитников последуют за Вами, как это уже было не раз.
Да, среди нас есть недостойные называться армянами. В их телах течёт кровь турков, потому что они не могли быть рождены от истинных арийцев, истинных хаев – от армян.
И умоляю Вас, господин премьер-министр Никол Пашинян, пусть сегодняшнее число 30 не станет ещё одним символом – символом Иуды Искариота, продавшего своего Учителя именно за эту же сумму – 30 серебряников.
Грайр Погосян
Автор ArmenianReport