Кругосветка. Здравствуй Антарктида

  В течении долгого, очень долгого времени нас качало, а всё вокруг, вибрировало и шумело. И вдруг полная, показавшаяся неестественной тишина.
  Рано утром, на грани сна и яви попал в детство.
  В детстве, на «копейке», с родителями, преодолевал тысячи километров. Едешь день второй, третий, конца-краю пути нет… Наконец день приезда, ждешь не дождёшься радости встречи и очарования другой, отпускной, жизни, но звуки мотора, кочки и позднее время заставляют уснуть. А просыпаешься от того, что тихо: не шуршат колеса, не работает мотор, не покачивает на неровностях и голоса приглушены, и прохлада от открытых дверей автомобиля, всё – приехали; спросонья оглядываешься: где я?  И не сразу понимаешь.
  Так вот, долго, очень долго ехали – это совсем другая, не маленькая, история. И засыпал и просыпался не один десяток раз. Но в этот, от тишины, как в детстве: не гудит пятидесятитонный двигатель, не плещется вода, не качает на волнах, где-то приглушенные голоса и леденящая прохлада тонкой струйкой через приоткрытый иллюминатор. Тишина. Выглядываю наружу. Быстро одеваюсь и выбегаю на палубу… Где я? И сразу понимаю: ничего подобного раньше не видел.
  Мы в центре большой бухты, окруженной невысокими,  холмами, частично освободившиеся от снега, угрюмо-серые, лишь немного разукрашенные ярким, зеленым мхом. Разгар антарктического лета. Берега чуть занавешены туманом - ни разу невиданная угрюмая красота. Тишина. Штиль. Нереальность. Антарктида.
  У меня Антарктида ассоциировалась с пингвинами, китами и айсбергами. Именно в таком порядке укреплялись эти ассоциации, хотя испещрились многими другими нюансами и подробностями.
  Первого пингвина увидел за сутки (или даже больше) до того как достигли берегов Антарктики. Он лежал на воде, вытянув над поверхностью шею, разглядывал нас и иногда пронзительно кричал. Теперь воочию увидел, что, действительно, пингвины самые многочисленные жители Антарктиды. Они спокойно воспринимают соседство с человеком, начиная опасаться лишь, когда приближаешься к ним меньше чем на пару метров. Они стоят по одному и группами на берегу, плавают веселыми стайками и поодиночке. Есть места, где их действительно тысячи. Они спокойно позволяют фотографировать себя и фотографироваться с собой. Точно как во фрак одетые, осанистые и любопытные.
  Очное знакомство с китами вызвало восторг, даже когда первого из них увидел издали – только тёмную спину и облако пара над водой. Ну как же: собственными глазами, в дикой природе увидеть самое большое животное на Земле. Позже количество этих гигантов, вокруг нас, возросло, а расстояние до них сократилось. Довелось не только рассмотреть, но и услышать: не звуки на запредельных частотах, которыми они общаются между собой (хотя один мой товарищ, утверждает, что слышал и их), а звуки их дыхания, которые по глубине и мощи (не путать с громкостью),  не знаю с чем и сравнить, чтобы описать. Дыхание этих крупных животных резонировало с грудной клеткой, потому, буквально: чувствовалось нутром. Подходили они настолько близко, что были видны струи воды, скатывающиеся со спин, а у горбатых китов можно было без труда разглядеть «бородавки» на плавниках.
  Причина присутствия китов в водах Антарктики летом – обилие пищи. Зимой, на полюсе холода жизнь скована льдом. Но сотни тысяч пингвинов и некоторых других местных обитателей продолжают свою жизнедеятельность выделяя во вне тонны её продуктов. Летом льды тают и талые воды несут органику в океан. Кроме того, приходят в движение льды, перемешивая океан с донными отложениями, в этом «бульоне», к тому же чрезвычайно богатом кислородом, стремительно множатся водоросли и жирный планктон, его изобилие становится видным даже из космоса. Множество последнего, привлекает сюда огромное количество морских обитателей, в том числе, на щедрый пир приходят с Мирового Океана и киты. Киты за два-три месяца запасаются жиром и до следующего пиршества не особо заботятся о еде, проводя время в теплых краях, где расход энергии минимален.
  Здесь и сейчас, как и на всех пирах, они не только ели. Киты общались, веселились и радовались короткому празднику арктического лета. Они играли друг с другом, выставляя огромные, плавники, нам на обозрение, выпрыгивали из воды, хвастались (вот откуда пошло это слово), выставляя напоказ свои великие хвосты высоко над водой и, просто, проплывали рядом по одному и группами, поражая воображение своим существованием.
  Айсберги, так же, впечатлили до глубины. Увидев первый на горизонте, едва заметный, рассуждали айсберг это или скала посереди океана. На всякий случай фотографировал - вдруг больше и такого не увидим, как знать. Увидели. Десятки. А может и сотни. Всяких, от плавающих льдинок до ледяных неприступных крепостей. Как в одну и ту же воду нельзя войти дважды, так и один и тот же айсберг нельзя увидеть дважды - чуть поменялись ракурс или расстояние, или освещение, всё, айсберг другой: то, что казалось монолитом - распалось на несколько частей; то, что являлось множеством - оказалось единым целым; где была пещера - выявилась выпуклость; где, представлялось, светится голубой, чистый лед обнаруживалась пещера. И увидеть то же самое, под тем же углом, с тем же освещением и восприятием не получится уже никак.
  Увиденные ближе, первые, айсберги, так же как и киты ошеломили своими размерами. Но, оказалось, удивлялся рано; по мере приближения к материку стали матереть и айсберги. Те первые уже казались младшими братьями, этих – настоящих, взрослых по размерам, высоте и законченности форм. И по ним, уже, становилось понятно, как велика и могуча сущность производящая во вне таких гигантов – Антарктида.
  Антарктический регион состоит из собственно материка - Антарктиды, и множества земель и островов. Антарктида самый высокий из всех материков и сказал бы крутых. Прямо из воды возвышаются двух-трехтысячники, да ещё и льдом покрытые. А берега её земель круты и отвесны, а из-за изрезанных глубокими трещинами ледников недоступны, что мало-мало где, хоть раз, ступала нога человека.
Снега равнин и гор Антарктиды настолько белы, что отражают в себе небесную синь, сквозь её белизну, иногда от облаков неотличимую, иные миры просвечиваются. Потрясает воображение, как она могуча, сурова и чужда человеческому существу. Причем ощущается это не только на физическом уровне...
  Теперь, после знакомства, Антарктида будет ассоциироваться ещё с океаном и ластоногими. С океаном, потому что прибыл сюда океаном, и с океана лицезрел её неприступное величие. А с ластоногими, потому что увидел их здесь: в воде и на берегу.  На берегу сытых и ленивых; любопытных, веселых и подвижных в воде. В основном это были морские слоны и разновидности тюленей, которых, оказалось, здесь обитает великое множество.
  Никогда не видел такого количества и разнообразия животных в дикой природе. Да еще таких экзотических, да ещё так близко. Пингвины, тюлени, морские слоны подпускали к себе невероятно близко, некоторым позволяли даже гладить и трогать себя.