Императрица Анна Иоанновна, гл. 14

Глава 14. ВЕСЕЛАЯ ВДОВА

     На тот случай, когда погода на располагала к верховой езде или «охоте», у Анны Иоанновны были другие забавы. Во-первых, она любила устраивать свадьбы, во-вторых, ее развлекал целый штат придворных шутов, которые устраивали целые представления со словесными перепалками, подчас с довольно грубыми непристойностями, а когда и с подзатыльниками. Старались вовсю: место шута было хлебное. Императрица, глядя на эти спектакли, веселилась от души. Конечно, кроме шутов была еще и опера, но постоянного театра не было – было лишь здание, в котором гастролировали скитавшиеся по всем европейским столицам итальянские и немецкие труппы.
     В 1739 г. состоялась, однако, свадьба очень важная для государства: Анну Леопольдовну наконец-то уговорили бракосочетаться со своим женихом Антоном Ульрихом. Он уже шесть лет обретался в России и даже успел поучаствовать в войне с турками, где, несмотря на малый рост и щуплую внешность, выказал себя большим храбрецом, за что удостоился чина генерала и ордена. Тем не менее, его попытки как-то сблизиться с невестой не приводили к результату – капризная девица и слышать о нем не хотела. Летом 1735 года произошел скандал: Анну Леопольдовну, которой в ту пору было 16 лет, заподозрили в интимной близости с красавцем саксонским послом графом Линаром. Гувернантку, устроительницу тайных свиданий, выслали за границу, камер-юнкера принцессы сослали в Казань, Линар по просьбе русского правительства был отозван из России, а за самой виновницей установлен жесткий контроль.
     В конце концов, принцессу убедили выйти замуж за своего жениха, по-видимому, намекнув, что как только она выполнит свою основную обязанность: родит сына-наследника (а для верности хорошо бы и двух сыновей), то сможет многое себе позволить. Наследника, будущего императора Иоанна VI, принцесса благополучно родила в следующем году еще при жизни Анны Иоанновны. А когда Анна Леопольдовна пришла к власти, Линар тотчас оказался в Петербурге и получил орден Святого Андрея Первозванного, а камер-юнкер Брылкин возвращен из Казани и даже назначен обер-прокурором Сената.
     Из других устроенных Анной Иоанновной свадеб, самой известной стала свадьба любимой императрицыной шутихи-калмычки Авдотьи Ивановны Бужениновой (фамилию дала ей императрица по ее любимому блюду). Для этой свадьбы на Неве между Адмиралтейством и Зимним дворцом, примерно на месте современного Дворцового моста был построен ледяной дворец, где молодые должны были после венчания провести первую брачную ночь. Хотя «молодая» на этот случай догадалась заготовить тулуп, все равно приходится удивляться, как молодожены не замерзли, – «на дворе» стоял тридцатиградусный мороз. Подробности этой свадьбы красочно описаны в романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом», поэтому мы их опустим, но подробно остановимся на личности жениха, в некотором смысле замечательной.
     Михаил Алексеевич Голицын приходился внуком князю Василию Голицыну, фавориту царевны Софьи. После поражения Софьи в борьбе за власть двухлетний Михаил вместе с дедом и отцом оказался в ссылке, из которой вернулся после смерти князя Василия и был послан Петром I учиться за границу. По возвращении поступил на военную службу, которую закончил в чине майора. В 1729 году, после смерти первой супруги, Михаил Голицын уехал за границу, оставив в России двоих детей. Там он женился вторично, причем вместо того, чтобы заставить жену принять православие, сам легкомысленно принял католичество, что в России в то время могло расцениваться чуть ли не как государственная измена. В 1732 году с новой семьёй вернулся в Россию. Родные, узнав о переходе Михаила в католичество, пришли в ужас и посоветовали сидеть тихо, что он и делал, поселившись в московской Немецкой слободе. Но, в конце концов, на него донесли, и ему пришлось предстать перед разгневанной Анной Иоанновной. Михаил в обычных случаях язык имел бойкий и за словом в карман не лез, но на вопросы императрицы от страха нес такую чушь, что та сочла его несколько подвинутым рассудком и даже забавным. В результате вместо ожидаемого сурового наказания (а очень возможно, что и смертной казни) Михаил Голицын был вновь крещен в православие и определен на должность придворного шута. Брак его был признан недействительным, и жена-католичка выслана вон из страны.
     Голицын ревностно выполнял свои обязанности, понимая, что если не угодит, то императрица его не только прогонит, но и загонит туда, «куда Макар телят не гонял». Он веселил императрицу своими шутками, а кроме того, во время пиров ему предписывалось разливать и подавать гостям квас, в связи с чем он получил новую фамилию – Квасник. Когда любимая шутиха-калмычка загрустила и сказала императрице, что хочет замуж, женихом был определен Михаил Квасник. То, что жених был из знатных, а невеста – из простых, императрицу не смущало, она вполне в духе Петра Великого считала, что знатность полезностью определяется (правда, Петр имел ввиду государственную пользу, а Анна Иоанновна, скорее всего, – личную).
     Когда после смерти императрицы сделалась правительницей Анна Леопольдовна, штат придворных шутов был упразднен. Характер Анна Леопольдовна имела довольно мрачный, даже в детстве почти никогда не смеялась (сказалось, вероятно, что была изолирована от других детей ее возраста), так что шуты ей не требовались. Михаилу Алексеевичу Голицыну вернули часть ранее изъятого имущества и позволили удалиться в принадлежащее ему московское имение вместе с законной супругой Авдотьей Ивановной, брак с которой никто не отменял. Авдотья умерла два года спустя, родив мужу двоих сыновей, которые носили законный титул князей Голицыных.
     После смерти жены-шутихи Михаил Алексеевич Голицын, уже на шестом десятке, женился в четвёртый раз, и в этом браке у него родились ещё три дочери. Умер бывший Квасник в возрасте 87 лет, пребывая, по уверениям современников, до самого конца в трезвом уме и доброй памяти. Однако те же современники вспоминали, что более мрачного, неулыбчивого человека им видеть не приходилось, стало быть, «Квасник» отшутил своё.
     Описывая жизнь и деяния Анны Иоанновны, многие, зацикливаясь на шутах, утверждали, что правительница с такой низкой культурой, да еще и не слишком образованная просто в принципе не могла сделать ничего путного и ее правление было сплошным регрессом. Культура действительно была еще невысокая и не только у Анны, а и у большой части элиты. Однако тогда надо считать, что и правление Петра Великого было сплошным регрессом, ведь шутов у него тоже было предостаточно, и ледяные дома он строил, хотя и не с таким размахом, но неоднократно. Припомним Петру еще и его «Всешутейский собор» с лжедиаконами, лжеепископами и, наконец, с князь-папой и князь-патриархом, произносившим речи, в которых непристойности чередовались с цитатами из библии, причем все это сопровождалось невообразимым пьянством, чего никогда не было при Анне Иоанновне. Не напрасно старообрядцы рассуждали, что во время поездки за границу Петра убрали и заменили Антихристом.
     Между прочим, и в правление Анны Иоанновны были не только шуты: возникали учебные заведения, появились первые русские академики (неграмотный Меншиков, избранный в 1714 г. академиком Лондонским королевским обществом, разумеется, не в счет). Вспомним, наконец, что в России при Анне стала гастролировать опера и появились первые балетные классы. Но, очевидно, прогресс культурный медлительнее, нежели всякий другой прогресс, и в этом все дело.

Иллюстрация: В. И. Якоби, Ледяной дом.