Катарсис

Глава I.

Скромную обстановку паба Портерхауз на Парламент-стрит освещала слабая желтоватая лампа, немного тусклая от сигарного дыма, клубившегося вокруг. Множество столов были сплошь заняты разношёрстной толпой. Пусто тут бывало разве что после закрытия, когда изрядно подвыпившая публика постепенно расходилась по домам отсыпаться, чтобы на следующий вечер снова занять столик поближе к барной стойке и разговаривать обо всём и ни о чём. Бармены уже давно знали все завсегдатаев этого питейного заведения, но в тот вечер ни один бармен не смог бы сказать ничего о молодом человеке, сидевшем в самом углу за барной стойкой рядом с единственным свободным местом. Он допивал вторую порцию двойного виски, а его тёмные, почти чёрные глаза, налившиеся кровью то ли от слёз невыплаканных, то ли от алкоголя, тупо смотрели в одну точку. Было ясно, что он чем-то удручён, но никто не подходил к нему, как это обычно бывает в таких местах, словно бы никому не было до него дела.

А между тем этот молодой человек был довольно красив. Каштановые волосы, создающие контраст с бледной кожей и делая её почти прозрачной, короткими прядями свисали с висков и со лба - былое великолепие стильной укладки. Дорогой костюм, пиджак, который сейчас небрежно висел на спинке стула, рубашка, расстёгнутая почти до половины - всё это выдавало в нём бунтарские черты, свойственные не вполне разобравшимся в себе подросткам, и это вызывало сострадание.


Дуглас - так звали этого юношу - не часто посещал пабы, а если говорить точнее, то сегодня случился первый раз. В стакане для рома плескался двойной виски, завоевавший расположение отца юноши, он ведь только его и пил, а потому Дуглас не знал ничего другого. Алкоголь Дуглас тоже пил впервые, и, почувствовав ту самую грань, за которую нередко переступают больные алкоголизмом и почти никогда люди благородных сословий, не понял, что нужно остановиться. Он сидел тут, наверное, с два, а то и три часа, он не помнил. Впервые в жизни Дуглас потерял счёт времени, и ему вовсе не хотелось смотреть на часы, чтобы восстановить в себе эту способность. За своими мыслями он не заметил, как на пустующее место рядом (единственное во всём зале) опустилась девушка. Завсегдатаи и просто любители словно игнорировали этот высокий стул в самом удобном месте - прямо перед барной стойкой.

 - Хей, Этлинн! Как жизнь? - поджарый бармен тут же перекинулся через стойку и по-хозяйски оперся на неё локтями.

 - Элвис, голубчик, порадуй меня своим фирменным, как умеешь, - девушка лукаво улыбнулась.

 - Будет сделано, мисс!

Тот, кого Этлинн назвала Элвисом, хлопнул в ладоши и энергично развернулся. Вернувшись через несколько минут, он поставил перед ней пинту чего-то, напоминающего цветом янтарь, и провозгласил:

 - Медовый эль для самой прекрасной посетительницы нашего паба.

Этлинн снова улыбнулась.

 - Я ценю твои старания, - она сделала небольшой глоток, - но не более, друг мой.

Элвис притворно надул губы, затем игриво подмигнул и вернулся к другим посетителям.

Тем временем не то что захмелевший, но попросту пьяный Дуглас тяжёлым взглядом, в котором не читалась ни единая мысль, остановился на девушке. К слову, она выглядела как надо: белая майка, обтягивающая стройное, крепкое тело, была заправлена в широкие грубые брюки цвета хаки с тяжёлым кожаным ремнём. Огненные волосы собраны в полуразвалившийся пучок, а зелёные яркие глаза цепко рассматривали бутылки на стеллаже. Вскоре взгляд её упал на Дугласа. Сделав глоток своего эля, Этлинн усмехнулась.
 
 - Не думала, что сюда приходят люди из класса выше среднего.

Дуглас не сразу понял, что обращаются именно к нему.

 - А?

 - Говорю, ты явно не из среднего класса. Не знала, что такое местечко может заинтересовать кого-то, кто стоит выше, чем просто рабочие.

 - Много же ты ещё не знаешь, - нахамил в ответ тот. - С чего ты взяла, что я этот... ну... да как же их, чёрт дери...

 - О, вижу, ты нечасто пьёшь что-то крепче колы, - девушка отодвинула от Дугласа стакан с горячительным. - Меня, кстати, Этлинн зовут.

 - Дуглас, - прохрипел он, покосившись на стакан.

  - Рада знакомству, - она повеселела. - Ну, расскажешь, что у тебя случилось?

 - С чего вдруг? Я тебя не знаю совсем, - Дуглас неприлично икнул. - Да и потом, с чего ты взяла, что у меня что-то не так?

 - Голубчик, я знаю, что просто так люди не глушат двойной виски по три-четыре порции за раз. Да ещё без закуски или содовой, - Этлинн доверительно придвинулась ближе. - Я слушаю.

Дуглас махнул рукой и едва не упал с табуретки.

 - Чёрт с тобой. Всё равно не отвяжешься. В общем, я ушёл из дома. Поссорился со всеми и ушёл.

 - Почему поссорился? Что случилось? - Этлинн закурила.

 - Достали ко всем чертям собачьим. Дуглас, ты должен, Дуглас, ты обязан, сделай то, пойди туда… Никто не спрашивает, хочу ли я этого. Отец хочет, чтобы я стал юристом и продолжил его дело. Честно, не могу я больше видеть эти учебники по праву. Мать - стерва сущая. Вечно мной манипулирует. И из Тринити не сбежишь, сразу все будут в курсе. У меня мать там работает. Они считают деньги верхом счастья, карьеру - смыслом жизни. Не хочу. Я… я так не думаю, но разве их переубедишь? Они же ничего не видели и не знали кроме своей чёртовой карьеры. Они всё время говорят что-то об обеспеченной старости. Их волнует только материальная сторона жизни. И в гробу они видели в белых тапочках мои увлечения. Чёрт, да у меня никогда девушки не было. Понимаешь? Мне двадцать четыре года, а я не то что сексом не занимался, даже не обжимался с какой-нибудь первой красоткой школы, потому что «это пустая трата времени» и «тебе нужно учиться на юриста, а не по девочкам ходить». Вот и сейчас. Я просто хотел пригласить девушку в кино. Но нет, чёрта с два, очередной грандиозный скандал. Да, я не занимаюсь в чёртовом Тринити, будь он трижды проклят, ровным счётом ничем! Мне это не нравится! Мать устроила мне скандал, когда нашла в ящике стола вместо учебника по истории права книгу по практической биологии. Чёрт возьми, это моя жизнь, я хочу прожить её своей головой. Чёрт бы побрал их всех!..

 - Тихо, спокойно, - Этлинн примирительно подняла руки вверх, прерывая разгорячённого Дугласа. - А чего ты сам хочешь?

 - Я… мне биология нравится. Химия всякая. Животных люблю, - сказал Дуглас, шатаясь на своей табуретке.

Этлинн отпила эль, знаком попросила у бармена пепельницу и закурила снова. Дуглас же осушил стакан с виски залпом.

 - Вот тебе нравится, как ты живёшь? - После долгой паузы спросил юноша.

Этлинн пожала плечами.

 - Просто живу. У меня не самая ужасная жизнь, дружище.

 - А вот мне не нравится, - поник Дуглас. - Научи, а?

Этлинн вздохнула.

 - Послушай, голубчик, для начала иди домой, поспи, остынь. Потом поговорим, я дам тебе номерок одного психолога. Хороший малый, из депрессии меня вытащил.

Дуглас оскалился.

 - Какой к чёрту психолог?! Не нужен он мне.

 - Как скажешь, как скажешь. В общем, если понадоблюсь, я тут каждый вечер тусуюсь, на этой самой табуретке. Уже лет пять. - Этлинн почему-то тяжело вздохнула. - Приходи, короче. - Она панибратски похлопала парня по плечу.

 - Ладно, - вздохнул Дуглас. - Но на кой чёрт это тебе?

Девушка улыбнулась.

 - Считай меня альтруистом. Иди.

Дуглас вышел из паба и побрёл по пустынной улице. Уличные часы показывали глубоко заполночь, и хмельная голова юноши уже рисовала картины родительского гнева, но самого Дугласа это уже не беспокоило. Он размышлял о своей невесёлой жизни, пытался понять, где он пропустил нужный поворот и как теперь вернуться обратно. Дуглас был склонен к анализу, пребывая в скверном настроении, и сейчас было самое время предаться размышлениям.

...Дуглас познал все прелести жизни с родителями-карьеристами очень рано. С самого начала его толкали на юридическую дорожку, потому что его уважаемый отец должен был передать кому-то своё дело. Когда мальчику исполнилось девять, он был отправлен в экономико-правовой лицей. Пока другие мальчишки играли на улице, ловили голубей и смотрели по утрам мультики, маленький Дуглас корпел над домашним заданием. Родители не позволяли ему гулять до тех пор, пока он не выполнит всё на ближайшую неделю, а когда его наконец отпускали, то спустя чуть менее часа загоняли обратно домой, потому что, по мнению Дороти и Брайена - родителей маленького Дугласа - игры с другими мальчишками плохо влияли на него.

В шестнадцать лет, когда другие мальчишки носили девочкам полевые цветы и гуляли до рассвета, Дуглас попал в частную правовую школу-интернат для мальчиков. Подростку запретили даже общаться с девочками, потому что они "заплатили большие деньги за его обучение и он не должен отвлекаться". В школе, конечно, были строгие правила, нарушение которых влекло серьёзное наказание, ведь "настоящий адвокат должен уметь держать в узде не только людей вокруг себя, но и себя самого". Эту школу Дуглас окончил в девятнадцать лет с отличием, после чего был сразу зачислен на первый курс факультета права в колледж Тринити. Разумеется, не без содействия его матери: на тот момент она преподала там основы деловой этики уже около двух лет и была профессором в этой области. Дугласа воротило от юриспруденции, но деваться было некуда: постоянные разговоры с матерью о важности образования для карьерного роста и обеспеченной старости утомляли его, и он хотел избежать этого, хотя и научился их игнорировать. И если это Дуглас пропускал мимо ушей, то упрёки отца вроде "мы тебя воспитали, дали образование, вложили кучу денег" просто выводили несчастного юношу из себя. Да разве он просил, чтобы родители тратили столько на него? Разве он, Дуглас, хотел этого?

Но родителям юноши было плевать, чего он хочет, а потому будущий юрист был вынужден идти дальше, вопреки внутреннему сопротивлению. И, хотя Дуглас читал исключительно профессиональную, утомительную литературу по правоведению и юриспруденции (остальные книги, кроме литературной программы колледжа, мать хранила в шкафу под замком, считая, что её сын ещё не вполне готов к ним или ему это не нужно), юноша знал, что деньги, карьера, признание - не всё, ради чего стоит жить. И вот, переступив тот возраст, когда человек сам в праве отвечать за себя и дойдя до последнего года обучения в Тринити, наш герой решил повернуть свою жизнь в другую сторону, сделать её такой, какой он сам захочет. Когда его родители узнали об этом, их гнев достиг своего апогея. Поняв, что Дуглас не желает делать "ничего дельного и доходного" и что он забросил дела в колледже, а потому не получил высшего балла после коллоквиума, они устроили грандиозный скандал. Злобное шипение матери, гнев отца уже совершенно не волновали юношу. Ему только бы закончить колледж и принести родителям на блюдце диплом, а там уже он сам разберётся. Хотя нет, не разберётся. Отец непременно захочет устроить ему стажировку в конторе или в прокуратуре, мать, как обычно, будет увещевать, что этого недостаточно. Им всегда будет мало, что бы он не делал…

С такими невесёлыми мыслями Дуглас дошёл до дома. Едва юноша переступил порог, пришла новая мысль: успокоения и отдыха от здесь не найдёт.

По лестнице уже спускалась Дороти.

 - Где тебя носило? - вместо приветствия воскликнула женщина, - уже четверть первого!

 - Где я был, там меня уже нет, - Дуглас глупо хихикнул.

Дороти угрожающе двинулась к сыну, но внезапно остановилась.

 - Ты что… Ты… пьян?

 - Да, - кивнул тот, облокотившись плечом о стену. - А что?

 - Да как ты… Ты! Позор фамилии! Ушёл, никому ни слова…

 - Позор фамилии, позор фами-и-илии, - карикатурно проворчал Дуглас. - Не обзывайся. Я же... - парень замолчал, подавляя икоту. - Я же не сам, ты виновата...

 - Как ты смеешь?! - прервала его женщина. - Где-то напился, а может… - глаза её округлились от мысли, пронёсшейся в этой профессорской голове. - Ты… Занимался сексом, да? Занимался? С какой-то девкой, да? Боже, я воспитала ничтожество… - она отчаянно колотила кулаками по плечам сына.

Дуглас отошёл в сторону, насколько позволяло его состояние, чтобы гнев матери не воплощался её ударами по его телу.

 - Брайен! - женщина визгливо позвала мужа. - Брайен! Иди сюда, поговори со своим пьяным сыном! - она продолжила, обращаясь уже к Дугласу. - Мы столько вложили в тебя, столько сил, денег, и так ты платишь нам за нашу доброту?! Ты выбираешь алкоголь и потаскух?! Брайен!

 - Меня не волнует, ч-что ты там говоришь, - прервал её Дуглас, хоть и потеряв трезвый рассудок на время, но сохранивший достоинство. - Я устал. И сейчас я выбираю сон, ясно? Я хочу поспать.

Из кабинета показалось тучное тело Брайена. Маленькие, заплывшие жиром глазки бегали от сына к жене и обратно, а руки всегда влажные, немного дёргались. Увидев мужа, Дороти продолжила с новой силой.

 - Посмотри, что творит твой сын! Пришёл пьяным, под утро, наверняка с потаскушкой кувыркался… Что мы сделали не так? Почему он вырос таким неблагодарным?!

 - Дуглас, твоя мать права, - тихо сказал глава семейства. Он вообще был человеком пугливым, старался избегать конфликтов и не любил их вовсе.

 - За что ты так с нами? Мы ведь дали тебе всё! Ты должен быть благодарен, у тебя лучшее образование в Ирландии! - по мере того, как Брайен говорил, голос его становился всё громче, и сам он с каждым высказанным словом становился всё более сердитым.

Дуглас подошёл вплотную к отцу, приблизился лицом к его лицу и практически выплюнул:

 - Потому что ваши "должен" и "благодарен", да и вы оба мне осточертели.

И, пользуясь замешательством родителей, удалился в свою комнату. Закрыв дверь на ключ, он упал на кровать, не раздеваясь, и тут же уснул.